Письмо

Очередной солнечный день на Олухе. Ну, как солнечный; если вы осмелитесь назвать редкие робкие солнечные лучики пробивающиеся сквозь толщу облаков лучами, то да, день солнечный. А еще безветренный. И вообще не несущий в себе преддверие грозы. Ну, или тонкий намек в образе свинцово-чернильных туч у горизонта. Да и ветер слабенький, пару кустов с корнями выдрал, да шалашики снес, всего-то. На носу осенние холода, стужи, голод и викинги, ясен пень, изо всех сил стараются собрать как можно больше всего полезного - кто в лесу копошится, кто в поле, кто у торговца Йохана на корабле. - Как на счет очередной кипы бумаги и лучших чернил, Иккинг? - торговец улыбается и становится похожим на доброго жука. - Пожалуй, подойдет идеально, - сын вождя усмехается и, понизив голос, спрашивает: - У тебя же есть еще что-нибудь более необычное, Йохан? - Смотря что ты называешь более необычным, Иккинг, - откликается торговец. Юноша задумывается. Глупая ситуация. - Если ты имеешь в виду что-то более лучшее, то да, есть, - торговец улыбается и заговорщически подмигивает. Иккинг чуть заметно щурит глаза и обращается в слух. Йохан, он, конечно, добрый, но кто ж его знает, чего он мог наобменивать у Отбросов или у Берсерков. - Думаю, как истинному ценителю письма и зарисовок, тебе понравятся цветные чернила и, пожалуй, блокнот с обложкой из кожи. Не промокаем. И стоит всего копейки, - ох уж не стоит верить хитрому голосу торговца, ох не стоит. - От блокнота, пожалуй, откажусь, - улыбается шатен (хотя глаза его в этот момент принимают некий маниакальный блеск), - а за цветные чернила спасибо. Зато, услышав цену, юноша был рад бы отдать все обратно и не посещать корабль еще месяц; но он же Иккинг, который идет напролом. Как баран, только в человеческом обличье. *** Зато закрывшись в комнате и со вздохом съехав по косяку на пол, Иккинг чувствует, как предательская натянутая улыбка благополучно стирается с его лица и лицу становится легче, словно с него сняли маску. Беззубик удивленно поднял голову и поглядел на юношу. Затем с урчанием поднялся и подошел к юному викингу, мягко ткнувшись в плечо. - Не волнуйся, все хорошо, Беззубик, - и шатен аккуратно почесал дракона за ухом. - Как тебе они? - паренек достал пузырьки с чернилами и расставил их у носа дракона. Тот понюхал их и брезгливо поморщился и, через секунду, блаженно чихнул, обслюнявив Иккинга с ног до головы. - Ой, да ла-а-адно... *** Иккинг лежал на столе, упрямо грызя кончик пера, которым он недавно писал. Юноша прибывал в каком-то разбитом состоянии. Особенно это было видно по грустным глазам и кучи мелких рисунков, изображавших лишь одного человека. Ну, я думаю, вы поняли, кого они изображали. Внизу громко хлопнула дверь, и послышался басовитый говор его отца. Он прерывался, словно с кем-то разговаривал. Видимо, собеседник Стоика говорил гораздо тише. Иккинга, однако, это не интересовало. Он в который раз прочел запись на листке и с разъяренным видом скомкал желтоватый пергамент и швырнул его за себя. Через секунду он с грохотом ударился головой об стол. И снова. - Идиот. Я последний идиот. С чего такие выводы? Муза покинула юного викинга и, как бы он не пытался выразить своих переживаний на бумаге, у него получались одни "глупые и несвязанные, абсолютно дурацкие предложения". Это я выражаюсь его словами. Только вот занятый Иккинг не услышал, как дверь в его комнату бесшумно приоткрылась и вошла Астрид. Думаете, случайность? Может быть, особенно если принять во внимание тот факт, что шла она к Забияке, а попала к Иккингу. Едва девушка вошла, ей в лоб прилетела скомканная бумажка. Воительница на автомате поймала ее и, уставившись в спину юноши, ждала объяснений. Тот же, абсолютно не замечая ее, благополучно устраивал себе сотрясение мозга. Астрид пожала плечами, поняв, что этот бросок ей адресован явно не был, решила тихо выйти, чтобы не мешать творческому процессу. Но за дверью ей стало интересно, что все-таки Иккинг с таким остервенением выбросил.

"Мне кажется, я просто однажды не выдержу. Я и так терплю из последних сил. Не веришь? Ты думаешь, почему я в последнее время хожу с мешками под глазами? Ты права, я не выспался. Все из-за того мира, где я провожу все свободное время. Все из-за тех, на первый взгляд, глупых фантазий, которыми я живу. Порой, только они и поддерживают меня. Я безумно тебе благодарен, ведь без тебя их бы не было, и вряд ли я знал, зачем жить. Мне кажется, я однажды не выдержу. Однажды я просто скажу тебе все, что сокрыто у меня внутри. Но пока еще рано. Я хочу еще немного помучить самого себя. Чтобы, быть может, моя смерть была еще более сладостной и мучительной одновременно. Мне это нравится. Нравится, понимаешь, Астрид? Я рад даже чувствовать боль, приносимую тобой, лишь бы только понимать, что ты не плод моего воображения. Представляешь, как я рад, когда ты разговариваешь со мной? Да даже когда просто ударяешь! Я чувствую себя странным, но я счастлив в такие моменты..."

Остаток был зачиркан и размазан так, что его нельзя было разобрать. Но Астрид довольствовалась этим. Девушка нахмурилась и неуверенно посмотрела на дверь, к которой она прижалась спиной. Иккинг все еще с грохотом бился головой об стол, проклиная свою глупость и неспособность подойти к девушке и сказать все нормально. Астрид мягко улыбнулась, со смущением чувствуя, как ее щеки начали пылать. - Астрид? - удивленно спросил Стоик, - Ты разве не хотела позвать Иккинга на гонки? - Б-боюсь, он немного занят, - натянуто улыбнулась девушка, пряча сверток за спину. - Не хочется мешать творческому процессу, - тут она хихикнула, зардевшись. - А-а-а... - удовлетворенно протянул вождь. - Опять конструирует? Это хорошо, а то в последнее время ходит, как в воду опущенный. - Ммм... - протянула девушка, подходя к двери, - что ж, я пойду, пожалуй... до свидания! - Пока, Астрид! - басом ответил Стоик, хохотнув. А на втором этаже Иккинг вздрогнул и оторопело повернул голову к двери. Астрид была здесь. Возможно даже в этой комнате. Она могла увидеть эти письма. Это очень плохо. ***

Я безумно тебе благодарен, ведь без тебя их бы не было, и вряд ли я знал, зачем жить. Однажды я просто скажу тебе все, что сокрыто у меня внутри. Я рад даже чувствовать боль приносимую тобой. Представляешь, как я рад, когда ты разговариваешь со мной? Я счастлив в такие моменты...

Девушка перечитывала письмо снова и снова, вчитываясь в строчки и раз за разом все сильнее краснея. Боже. Какой Иккинг все-таки идиот. Но это же Иккинг, а только ему Астрид могла позволить подобное. И все же... Девушка аккуратно запихнула письмо под подушку и, повернувшись набок, начала придумывать, как же все-таки "покарать" нерадивого викинга. В Академию она пришла самой первой, в надежде застать их учителя одним. И в этот раз удача повернулась к ней лицом. Через десять минут она заметила медленно бредущего к Академии Иккинга, задумчиво делающим пометки в книге Драконов. Едва он вошел под купол Арены и заметил юную воительницу, Астрид приблизилась к нему. В глазах шатена мелькнул страх и неуверенность, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, девушка просто обняла его. Она просто. Обняла. Его. Она даже не ударила парня в плечо, не вывернула ему руку, не пнула по коленке; она просто его обняла. Иккинг был в растерянности. Правда, он на автомате приобнял воительницу и, после некоторых попыток выжать из себя хоть что-нибудь, у него получилось. - А-а-аст... - Просто молчи, Хэддок, - цыкнула на него Астрид, незаметно улыбаясь. - Считай, ты еще легко отделался. Очень легко. Юноша впал в ступор. В глубокий и беспросветный. Пусть Астрид ударит его. Пожалуйста. Он не верит, что это она. - В следующий раз получишь по шее. ...а, нет, верит. - Я прочитала. Черт. Черт. Она читала. Пусть смерть будет быстрой и безболезненной. - И... знаешь... спасибо. Быстрой и безб... что? - Я... мне кажется, это приятнее, чем получать тумаки. И... я надеюсь, ты счастлив. Иккинг сильнее сжал ее в объятиях и чуть заметно улыбнулся. - Безумно.