Я смогу тебя изменить

Темный больничный коридор. Глупая, самовлюбленная медсестра разговаривает по телефону, треща обо всем на свете. Тусклый свет, еле различаю свои холодные дрожащие пальцы, сцепленные в замок на коленях. Сколько можно? Который час? Уже давно не чувствую ни времени, ни дрожи во всем теле, кажется, мои нервы лопнули еще вечность назад. Не могу думать ни о чем кроме последних событий. Мирел, Мирел, пожалуйста, не покидай меня! Как я мог ей это позволить? Сегодня должен был быть особенный день, я собирался сделать ей предложения, но я еще успею, конечно успею, она просто не может умереть, кто угодно, но только не она. Я собирался отвести ее в Роялс, наш любимый ресторан, то место, где мы познакомились семь лет назад. Перед выходом зашел Марк, мой друг, который сейчас за этой дверью операционной пытается сделать все возможное, чтобы спасти мою Мирел. Я бы тоже мог помочь, я отличный хирург, самый лучший в городе, но с такими дрожащими руками и пустой тяжелой головой я ни на что не годен. Когда Марк зашел, мы выпили, выпили совсем немного, но как оказалось достаточно, чтобы покалечиться. В памяти опять всплывают эти яркие фары грузовика, который подмял под себя ее миникупер. Удар пришелся на место водителя, я отделался парой царапин, а вот у Мирел все тело сломано, она была похожа на одну большую гематому. Своей врачебной частью я понимаю, что с таким травмами не живут, но я верю, слепо верю, что она будет жить, и отвергаю то, на что всегда мог положится - врачебный опыт. Я не могу и мысли допустить, что ее больше не будет рядом. Мирел, для меня она всегда была кем-то особенным: не просто любимой девушкой, не просто другом, не просто частью моей жизни, она была для меня всем. В какой-то степени она спасла меня, когда из-за дурацкой ссоры с отцом я чуть не лишился семьи, она заставила меня засунуть подальше свое упрямство и чертову гордость, помогла мне понять насколько велика ценность семьи. Если быть честным, я не знаю, что она во мне нашла. Конечно, до встречи с ней я пользовался у девушек популярностью, но они даже и волоска Мирел не стоили. Благодаря ей я понял, что тело лишь оболочка, которую можно подправить, а вот то, что внутри изменить нельзя. Когда я ее встретил, она была моей полной противоположностью: она уважала учебу и уделяла ей много времени, она не была популярной, но все же ее знали, она точно знала, что ей хочется и чего она достойна. Она красивая, очень красивая: светлые, слегка вьющиеся волосы, голубые глаза, нежный овал лица, хрупкие плечи - для меня она совершенство. Она изменила меня, и после этого мы стали не противоположностями, а одним целым. Она хочет зависти детей, много детей, это ее мечта, я тоже не против, если наши дети будут похожи на нее - я буду любить ее еще сильнее. Друзья говорят, что у нас получатся прелестные дети: светлые волосы, голубые глаза и нежность Мирел, мои темные волосы, серые глаза и высокие рост. У нас будут с ней дети, обязательно будут, у нас будет самая лучшая семья. У нас с Мирел все обязательно будет хорошо, по другому не может быть, только не с нами. Я сижу в этом холодном коридоре, возможно, целую вечность. Стены этой больницы раньше были вторым домом для меня, но за эту ночь все изменилось, я больше не испытываю того профессионального благоговения перед стенами госпиталя, теперь я ненавижу это место, этот запах спирта и стерильность, проникающий в каждый кубический сантиметр пространства этих помещений. В голове эхом раздается то, что я не успел ей сказать. В моей голове идет сражение: одна часть меня думает о том, что делать, если она умрет, другая часть пытается заткнуть первую и держится за тоненькую ниточку надежды. Это сводит меня с ума. Некоторое время назад звонили родители и мои, и ее. У матери Мирел случилась истерика, ее отец собрал все необходимое и рванул из Флориды в Сиэтл, они все на нервах. Мама пыталась успокоить меня, говорила то, во что сама не верила. В Нью-Йорке сейчас снегопад, самолеты не летают, мой отец был готов уже садиться на наш частный самолет и лететь к нам. Хорошо, что Джексон, наш смотритель и старый друг отца, смог его отговорить, я не готов потерять еще и отца. Черт, черт, черт, опять эти мысли, нельзя допускать того, что Мирел может умереть, только не это. Нужно отвлечься, вспомнить о хорошем, о том, как Мирел изменила мою жизнь, о том, какая она замечательная. Я был избалован, типичный богатенький Ричи, в школе родители хоть как-то еще могли это контролировать, но в колледже я стал просто не управляем. Родители пытались поставить мне мозги на место, но я был настолько глуп и самоуверен, что пропускал все мимо ушей. Мои друзья, коими я их считал, общались со мной только ради денег, настоящие же мои друзья посылали меня куда подальше, потому что со мной не возможно было дружить. Я был ужасным человеком. Окончил школу только благодаря родителям, поступил в колледж тоже только благодаря родителям. Отец пропихнул меня на менеджмент, социальная организация, это раздражает меня больше всего. Тогда я не знал, чего хотел, а точнее, мне было на все наплевать, я хотел только веселиться и тратить деньги родителей. Но их к тому времени это все достало, я с ними серьезно поссорился, мне поставили ультиматум, если я учусь, то получаю деньги, если не учусь сижу без вечеринок. Я не был глупым, учиться я умел, только лишь не было желания, ультиматум я принял, но отношения с родителями оставались подпорчены. Как раз тогда в моей жизни появилась Мерил. Я не скажу, что это была любовь с первого взгляда, как в дурацких фильмах, потому что в жизни так не бывает. Я ее сначала и не заметил, меня интересовали только развратные, испорченные девушки, которые сами вешались на шею, и их не надо было добиваться. Один мой приятель начал домогаться Мерил, а так как все же хоть какое-то воспитания на тот момент у меня было, я как следует заехал тому придурку, сейчас даже имени его не помню. Так мы и познакомились в этом чертовом Роялс, который я сейчас ненавижу так же, как и эту больницу. Сначала наши отношения были странными, жутко странными, она меня терпеть не могла, но в тоже время мне помочь хотела, я не воспринимал ее всерьез, но в тоже время опекал ее, она мне показала другую жизнь, показала, что есть счастье и без алкогольно-наркотического опьянения. Она помогла мне найти свою дорогу в жизни: я ушел с менеджмента, пересдал экзамены, поступил на медицинский, помирился с родителями. Благодаря Мерил я начал новую жизнь. Девятнадцать лет я жил будто не своей жизнью и лишь она помогла мне это увидеть. Мои размышления прервал звук открывающейся двери, я весь напрягся, встал, сжал ладони в кулаки, так что костяшки побелели, вышел Марк. Мое дыхание оборвалось. Он долго смотрел мне в глаза. Я понял, я понял все сразу, но отказывался в это верить, это не могло быть правдой, это кошмар, дурацкий кошмар, сейчас я проснусь и все снова встанет на свои места, но я не просыпался. - Мне жаль, Гарри, прости меня. - Нет...- я не помню прошептал ли я это, или проорал. Я не помню. Моя жизнь остановилась вместе с сердцем Мирел.