Полигамия

Куну с детства приходилось делиться — хоть и не очень хотелось. Так что со временем он как-то привык к мысли, что рано или поздно то, что было его, когда-нибудь станет еще чьим-то. Поэтому когда он узнал, что Лео, будучи его молодым человеком, делил кровать не только с ним, но еще и с Эсекьелем, то почти не удивился. Разозлился, да. Даже обиделся. Но уж точно не удивился. Об этом рассказал сам Лео, поняв, наверное, что дальше скрывать — уже неприлично. Кун искренне не понимал, как можно говорить об этом таким обыденным тоном. Как будто они говорили о погоде, а не о том, что Лео систематически ему изменял. Аргументировал он свои действия тем, что ему хотелось сексуального разнообразия. У Куна руки опускались от такой терминологии. Первое, что ему хотелось сделать — это разбить эту невероятную голову. Чёрт возьми, как можно было так поступать? — А Эсекьель знает обо мне? — глухо спросил Кун, закрыв лицо руками и пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. — Да, — не стал врать Лео. — Класс, просто супер, спасибо за то, что хотя бы поставил в известность! Кун тогда ушел, и Лео не стал его останавливать, все прекрасно понимая. Взрослые же люди. Он не понимал только, как донести до Куна то, что в этом не было трагедии, что они же спали со своими женами — значит, изменяли изначально. А Лео просто хотелось чего-то нового. И чего-то более мужественного. Все-таки Кун, каким бы он хорошим ни был, оставался мальчиком. Мальчиком, которому были нужны ласка и внимание. Эсекьель был полной противоположностью Серхио. Уверенный в себе, местами даже грубоватый — он поражал воображение Лео. А секс с ним был фантастическим. Ведь глубоко в душе ему самому требовался человек, который мог стать ведущим и забрать бразды правления. И еще отыметь. Но теперь, когда Кун ушел, в голове Лео невольно назрела мысль, что рассказать обо всем было верным решением, потому что ему меньше всего хотелось причинять боль этому солнечному мальчику. Ему было жалко терять такого хорошего друга, как Кун, но Лео не имел права его останавливать. *** Через неделю были сборы национальной команды, и игнорирование стало даваться еще тяжелее. Да и в любом случае — Кун был выше этого и взамен предпочитал просто холодную отстранённость. Лео не пытался докучать своим обществом, чтобы лишний раз не давить на больное. И всё, в конечном итоге, становилось более или менее стабильным. *** Кун сидел на полу своего номера, вытаскивая вещи из чемодана, что-то напевая себе под нос. Стук в дверь сбил его с толку. Но, это, конечно, не могло сравниться с тем изумлением, что он испытал, увидев на пороге Эсекьеля. — Привет, — сказал он. — Я зайду? — Ну да, зачем-то ты сюда пришел, — пожал плечами Кун, пропуская визитера вперед и закрывая за ним дверь. — Не очень удобная ситуация вышла, не находишь? — Да? Тебе тоже так кажется? — спросил Кун, в его голосе сквозили нотки сарказма. — А я-то думал, что только я так думаю. — Серхио, ну сколько можно, — вздохнул Эсекьель. — Ведешь себя, как ребенок. Серхио повернул голову на сидящего на кровати молодого человека. — Ты смеешься? — Абсолютно серьезно, — у Эсекьеля было такое лицо, будто он действительно воспринимал всю сложившуюся ситуацию как нечто само собой разумеющееся. — От меня-то ты что хочешь? — устало спросил Кун, потирая виски. — Лео скучает по тебе. Это заявление сбило с ног. Мало того, что «Лео скучал», так еще поражало, кто именно об этом сообщил. — Я за него рад, — сглотнув, сказал Кун, отворачиваясь к окну. — Полигамия — это обычное дело, – Эсекьеля, казалось, было невозможно смутить. — Давай тогда ты сразу скажешь, зачем пришел, и закончим на этом? Кун не смотрел в его сторону, поэтому не заметил, как расстояние между ними стало минимальным, и вздрогнул от неожиданности, почувствовав руки на своих боках. — Никогда не хотел попробовать сделать это втроем? — шепот обжег кожу, посылая толпы мурашек и заставляя вздрогнуть. — Нет. Тем более, с вами, — пробормотал Кун, подергивая плечами и обхватывая себя руками. — Ты представить не можешь, что потеряешь, подумай об этом, — напоследок Эсекьель обхватил зубами сережку на ухе Серхио и, чуть оттянув ее, одновременно с этим прижал его за бедра к себе. Кун дернулся, волна возбуждения обожгла нутро, послав по телу горячие импульсы. — Отвали, — прошипел он, отходя в сторону. Эсекьель не протестовал, только улыбнулся и направился к двери. — Ты знаешь, где нас искать. Как только Кун остался один, ему захотелось что-нибудь разбить. И совсем не важно, что попадется под руку: чья-то голова или же просто ваза. Подумать только, Эсекьелю хватило ума заявиться к нему с таким предложением! Но хуже всего то, что оно действительно интриговало. Кун ненавидел себя за это, но не мог не признать очевидного. Это съедало его мысли. И, что еще хуже, он не знал, как оправдать себя, хотя обычно это помогало. В раздумьях он провел два дня, то и дело бросая взгляды на ребят, надеясь увидеть в их действиях, жестах или словах издевательские нотки. Ему было проще думать, что это была глупая шутка. Но что Лео, что Эсекьель, словив взгляды Куна, одобрительно ему улыбались, как бы намекая на то, что они не закрывали своих дверей. На третий день раздумий Серхио уже сам устал себя изводить, не только наяву, но еще и во сне: картинки, что подкидывало сознание, не просто волновали, они, чёрт возьми, сводили с ума. И поэтому, когда тренировки и мысли о предстоящей игре перестали спасать, Кун всё же решился. От этого он ничего не потеряет, а только приобретет. И потом, всегда ведь можно отказаться от первоначальной задумки, не так ли? В это хотелось верить. И поэтому, не давая себе времени на то, чтобы передумать (хотя это уже было невозможным, если исходить из мыслей), Кун направился к их номеру, не совсем понимая, что он конкретно ждет от всего этого. Да и какая к чёрту разница. Он хотел этого, остальное не важно. Короткий стук — и вот уже Лео стоял на пороге, чуть улыбнувшись при виде Куна. — Я надеялся, что ты придешь, — честно сказал он, обнимая Куна. — Я скучал по тебе, малыш. Куна чуть не передёрнуло от этих слов. Нет, конечно же, он тоже скучал. Но… нельзя так. Нельзя так говорить, зная, что всё равно в итоге ничего не выйдет. Лео завел Куна в их номер, оставив стоять посреди комнаты. — По правде говоря, я чувствую себя немного странно, — признался Кун. Если честно, его просто смущало наличие Эсекьеля. Но все мысли разом ушли из головы, когда Кун почувствовал горячие ладони на своих боках. — А я знал, что ты придешь. Тебе же интересно, не так ли? — Эсекьель, выступая в роли искусителя, отлично справлялся со своей миссией. Кун закрыл глаза, забыв, как дышать, особенно после того, как почувствовал губы, ласкающие ушную раковину. Опустив голову вниз, Кун увидел чужие руки на своей талии. Это было очевидно, но не давало забыться. Лео, наблюдавший за всем этим со стороны, почувствовал напряжение мальчика, поэтому незамедлительно подошел к Куну. В его руках был черный шелк галстука. — Ты так и не сможешь забыть, кто перед тобой, а кто за тобой, — заметил он, очерчивая пальцем его губы. Кун тотчас потянулся к Лео, и уже через секунду они неотрывно целовались, заново вспоминая те, казалось бы, уже забытые ощущения. Увлекшись, Кун не заметил, как Эсекьель, воспользовавшись моментом, деловито повязал галстук ему на глаза, чуть прихватывая рукой волосы и оттягивая голову назад. — Теперь тебе ничто не будет мешать расслабиться, — прошептал он, подталкивая дезориентированного Куна к кровати. Лео предусмотрительно отошел в сторону, с некоторым обожанием наблюдая за тем, как два человека, в равной степени сводящие его с ума, пытались узнать друг друга. С момента, как Куну завязали глаза, он действительно перестал различать, кто и где, и, как следствие, перестал волноваться и смущаться. Теперь он только чувствовал. Чувствовал, как с него сняли футболку, очертив руками его торс. Чувствовал, как чьи-то губы стали ласкать его живот, в то время как кто-то другой принялся стягивать с него штаны вместе с бельем. Ситуация, одновременно щепетильная и расслабляющая, набирала обороты. Теперь никто из них не жалел о сделанном, отдаваясь и изучая друг друга. Очень быстро они оказались полностью обнаженными, и Кун поменял положение, усевшись, и руками изучал тело Эсекьеля, который задавал ему ритм, не сдерживая стонов. Наклонившись к его уху, он прошептал: — Ты хочешь Лео? Я знаю, ты хочешь его попробовать, но никогда не решался спросить. Сегодня тебе позволено чуть-чуть больше, чем все. От этого предложения, негромко сказанного на ухо, у Куна заныло в паху. Захотелось снять повязку, чтобы увидеть собственными глазами, что это правда. Что ему не казалось, и он действительно мог делать то, что заблагорассудится. — Хочу, — негромко ответил Кун, слишком крепко вцепляясь в плечо Эсекьеля. Лео, который все это время сидел за его спиной, покрывая поцелуями то плечи, то выпирающие лопатки, на секунду замер. Но тут же продолжил ласки губами, прикрыв глаза от предвкушения. Они втроем будто образовали единый организм, но тут же распадались на атомы. Кун, ориентируясь только на свои ощущения, горел изнутри, плавясь от ласк и касаний. Эсекьель же, вдоволь насладившись его губами, толкнул Куна на кровать, Лео, тем временем, отошел в сторону и сел рядом. — Он так сладко стонет, когда его имеешь, — негромко и на ухо сказал Эсекьель, зубами цепляя кристаллик сережки. Кун приоткрыл губы в беззвучном стоне. В его сознании не укладывалось то, что все это делал он. Лео, сев на бедра Куна, чуть двинул ими, но тут же лег Куну на грудь, целуя его лицо, чувствуя, как обошедший их Эсекьель касается его влажными пальцами, подготавливая. — Ты невероятный, Кун, — шептал Лео, сбиваясь на хриплые стоны, двигая бедрами в такт пальцам Эсекьеля. Кун не находился, что сказать, лишь крепче сжимал бедра Лео и подставлял лицо под поцелуи. Эсекьель все это время сидел за его спиной, растягивая его и оглаживая рукой его спину. — Развратный малыш, — улыбаясь, говорил он, касаясь пальцами простаты. — Я больше не могу, — простонал Лео. Большего было и не надо. Никто в этом гостиничном номере уже не мог терпеть напряжения. Быстро смазав член Куна, Эсекьель отошел, предоставив им возможность самим делать так, как они хотели. Лео, обдавая горячим дыханием губы Куна, прошептал: — Сделай это так, как хочется тебе. Не сдерживай себя. Кун, казалось, окончательно потерялся в ощущениях. Стянув с себя повязку, он моргнул, привыкая к освещению, и тут же обхватил бедра Лео, приподняв его. Медленно входя в него, он слышал, как тот застонал, вцепившись в его плечи. Это чертовски заводило. Кун сходил с ума от мысли, что сейчас мог иметь Лео. Быстро задавая темп, он ловил его стоны губами, упиваясь этим без остатка. Лео казалось, что он в параллельной вселенной. Чувствовать на бедрах руки Куна, чувствовать, как он размеренно входит в него — это казалось чем-то невероятным. До этого скромный парень, который стонал, чуть ли не как девочка, который любил нежность — теперь он раскрывался прямо на глазах. Эсекьелю надоело быть сторонним наблюдателем, и он за волосы оттянул Лео от лица Куна, посмотрев прямо в глаза. — Тебе нравится, когда тебя имеют, не так ли? Лео не мог прервать зрительного контакта и только простонал на выдохе что-то, отдаленно похожее на согласие. У него голова кружилась от переполняющих его ощущений. Как можно было задавать такие вопросы? Кун проводил руками по поджарому телу Лео, поражаясь такой перемене в его друге. Ведь обычно, когда они были только вдвоем, он был другим — да что там говорить, сам Кун хотел отдаваться, прося ласки и внимания. А сейчас, казалось, они поменялись ролями. Эсекьель, игриво целуя губы Лео, провел головкой члена по губам Куна. Тот, широко раскрыв глаза, распахнул губы и провел языком по солоноватой коже, слизывая смазку. Это пьянило. Это доводило до исступления. Овладевая Лео раз за разом, Кун как можно сильнее расслабил горло, принимая в себя член Эсекьеля, постанывая. Лео же, не отрываясь, целовал его губы, зарываясь руками в волосы, и, кажется, был где-то за гранью блаженства. Еще никогда им троим не было так хорошо одновременно. Еще никогда они не испытывали такого удовольствия. Казалось, что от их стонов накалился воздух в комнате, и они не собирались останавливаться. Постепенно Лео сам стал двигаться быстрее, отстранившись от губ Эсекьеля, потому что не мог больше дышать. Тот, в свою очередь, безостановочно трахал податливый рот Куна, не заботясь о том, удобно ему или нет. Но последнего устраивала эта альтернатива: заведя руку назад и сжав рукой бедро Эсекьеля, Кун как можно глубже принимал в свое горло член, не обращая внимания на слезы, которые вскипали в уголках глаз. Сейчас ничего не имело значения, кроме обжигающего удовольствия и поглощающей их страсти. — О Боже, — простонал Лео, прогибаясь в спине до хруста костей. Он сжал свой член и провел несколько раз по нему, кончая и изливаясь себе и Куну на грудь. Последовала цепная реакция. Кун, громко застонав от того, как сжался на нем Лео, ускорил движения и через мгновение кончил, одурев от происходящего. Он оглох от ощущений и не понимал, что происходило вокруг, пока не почувствовал солоноватую сперму на своих губах. Эсекьель, закусив губу от обострившихся в миг ощущений и эффекта от стона, вырвавшегося из горла Куна, вынул свой член из его рта, проведя им по губам, и кончил, сделав несколько быстрых движений рукой. Кун слизал все до последней капли, прикрыв глаза, и, казалось, растекся по кровати. Эсекьель улыбнулся, отходя от парня и наблюдая за тем, как Лео приходил в себя, размазывая свою сперму по животу. Через каких-то пару минут они втроем лежали рядом на узкой кровати, не касаясь друг друга. — Ну, как тебе такое приключение, малыш? — лениво спросил Эсекьель. — Надо повторить, — просто ответил Кун. Лео, до того молчавший, молча переплел их с Куном пальцы. — Всенепременно, — пообещал он. Быть может, полигамия действительно не такая плохая штука? Ведь если удовольствие получают все, то зачем заморачиваться на чем-то определенном?