Адский Ад, или жизнь в Тибидохсе

В девять часов утра в комнате у Валялкина снова все собрались в том же составе: Таня, Ваня и Ягун в теле Гробыни. Ребята обсуждали положение Ягуна, но только… без самого Ягуна. Тому оставалось только сочувствовать: мало того, что в чужом теле, так еще и говорить теперь нельзя! Для Ягуна это хуже, чем смерть. - Послушай, может, тебе просто лечь спать? – предложила Таня, посмотрев на друга виноватым взглядом. Все-таки это из-за нее Ягун оказался в таком положении. Меньше надо было баловаться заклинаниями для девочек! Ягун посмотрел на нее хмуро. Со стола Вани ни с того ни с сего упала чернильница. - Эй! – возмутился маечник,- Полегче со своим взглядом! Ты теперь Гробыня, а взгляд у нее, сам знаешь, роковой… «Ага, боишься?»- злорадно ухмыльнулся Ягун и зыркнул на Ваню. Тот сначала испугался, но зря, потому что ничего не произошло. Ягун усмехнулся. «Ладно, проваливайте, а я посплю»,- заявил Ягун мысленно. Таня с Ваней почувствовали облегчение, уходя от Ягуна. Тяжело было находиться рядом с другом, который не мог говорить, да и вообще был… другого пола. - Мда… Вот это я напортачила…- вздохнула Таня. Ваня не мог с ней не согласиться. - Ну и ладно! Послужит ему уроком,- ободрил он Таню,- Зато хотя бы узнает, что это такое: все время молчать. Таня с Ваней, как бы это ни было цинично с их стороны, внезапно расхохотались. - Мне бы тоже не мешало поспать,- зевнув, сказала Таня,- Хорошо, что хоть каникулы, и занятий нет. Пойду отосплюсь. - Ага, а я буду стеречь твой сон,- загадочно сказал Ваня. Таня непонимающе уставилась на него. - Ну а куда мне еще идти?- развел руками Валялкин,- В моей комнате Ягун спит, а у него самого в комнате хлам. Так что я у тебя посижу. Таня не стала возражать. Все равно она была в комнате одна. Они уже почти зашли, но внезапно со спины послышался слоновий топот. Таня с Ваней обернулись и увидели бегущих со всех ног Верку с Дусей. - Представляете, что?! – сходу крикнули они. Остановившись, они начали тяжело дышать, не начиная пока ничего разбалтывать. - Боюсь даже представить,- пробурчал Валялкин. Таня толкнула его локтем. - Нам безумно интересно, что за сплетни вы нам приготовили, да еще и в такой ранний час? – полюбопытствовала Гроттер. Дуся Пупсикова и Верка Попугаева переглянулись. - Зря ты так иронизируешь! – сверкнув глазами, воскликнула Верка,- Мы только что были у Бульона… Дуся не хотела, чтобы сенсацию разболтала именно Верка и быстро продолжила: - А у него там в комнате дрыхнет Пипа! Верка обиженно замолчала, но потом не удержалась и спросила: - Как вам такое, а?! Обе сплетницы подпрыгивали от радости. Таня с Ваней переглянулись. - Не понимаю, что в этом удивительного? – невозмутимо спросила Таня,- Ну спит девушка у парня в комнате, ну и что? Верка так и раскрыла рот от изумления. - Вот именно,- подхватил Валялкин,- Я вот тоже сейчас к Тане пойду. Что такого-то? И они зашли в комнату, захлопнув дверь у девушек перед носом. Прямо как Бульон. И только войдя в комнату, они позволили себе расхохотаться. А Вера с Дусей так и остались в коридоре, непонятые. *** Шесть часов потихонечку истекали. Тибидохс был уже оживлен. Громче всех в этот час обсуждали новости, конечно же, Дуся и Вера. Это было их призванием: обсуждать и осуждать. Ягун, все еще находящийся в теле Гробыни, продолжал посапывать в комнате Валялкина. Гробыня же, сваленная Пундусом, сопела у Ягге в магпункте. Языческая богиня качала головой, все время приговаривая «Молодежь…» и вспоминая при этом свои лихие молодые годы. Таня с Ваней сидели в комнате, где раньше находились Черные Шторы и играли в дурака на поцелуи. Если проигрывала Таня, Ваня целовал ее; если проигрывал он, то Ване приходилось целовать Дыря Тониано. Благо, Валякин пока не проигрывал. Вдруг в комнату настойчиво постучали. - Открыто,- сказала Таня. Это была Катя Лоткова. Она внимательно оглядела комнату, но не обнаружив никого, кроме Танивани, как она их называла, облегченно вздохнула. - Я уж думала, тут Гробыня будет буянить,- пояснила она,- А где Ягун? Я его весь день не видела! Таня с Ваней переглянулись. - Мы не знаем. Мы с утра здесь, но он к нам не заходил,- соврал Валялкин. Лоткова посмотрела на них с подозрением. - Хм, вот как… А где он может быть, не знаете? Первым нашелся что сказать опять Ваня. - Зная Ягуна, могу предположить, что он либо полетел на Лысую Гору за очередным заказом, либо собирает перхоть барабашек или волосы домовых…Ты ведь сама знаешь, если он что-то задумает, то… Катя кивнула. - Ну да… А может, он в магпункте… Пойду посмотрю! - НЕТ!- почти одновременно выкрикнули Таня с Ваней. - Что нет? – непонимающе спросила Катя. - Эээ…- начал Ваня,- В магпункте его явно не найдешь. Сегодня Ягге буянит! Поклеп опять ей все нервы вымотал… Так что здание магпункта, хе-хе, сейчас, можно сказать, оцеплено… Катя недоверчиво посмотрела на Ваню, но честный-пречестный вид Тани сбил ее с толку. - Ладно...- сказала она растерянно,- А где, кстати, Гробыня? Я думала, она как обычно в свой день рождения, будет с утра голосить громче всех, а ее что-то нет… Таня и Ваня синхронно пожали плечами. Лоткова удалилась. - Фуух…- вздохнул Валялкин,- Я думал: все, конец… Таня похлопала его по плечу: - Ты молодец! Умело врешь. Хотелось бы верить, что со мной ты так не делаешь,- сказала она шутя. Игра в карты продолжилась. *** Наконец, наступил тот великий момент, когда заклинание должно было истечь. В магпункте проснулся Ягун. Настоящий. В своем собственном теле. «Ох, мамочка моя бабуся, сколько ж я проспал…»- подумал он, приподнявшись на кушетке. Ягге, вязавшая в это время кофту, взглянула на него исподлобья. - Наконец-то проснулся! – сказала она,- Вон, я тебе самобранку на столик положила: поешь! - Спасибо! – хотел было сказать Ягун, но не смог. Заклинание немоты. «Бабуся, сними заклинание!»- мысленно напомнил внук Ягге, но та покачала головой. - Не-а, вот с этим проблемы. Заклинание снимется только тогда, когда проснется Гробыня. Понимаешь, какие у заклинаний заморочки? Всякие детали важны! «Но… Какого черта, бабуся?!»- застонал Ягун. - А такого! Заклинание маленько запуталось. То ты в теле Гробыни, то в своем! Жди теперь еще полтора часа. Авось не помрешь от молчания,- безразлично сказала любимая бабушка Ягге. Ягун выстрелил себе из пальца в висок и упал на кровать. *** Через полтора часа, когда заклинание Пундуса наконец прошло, все пошло для всех не так как обычно. Первым обрадовался Ягун. Все полтора часа молчания у бабуси он пытался рисовать. Но таланта у него, увы, не проявилось, и он бросил это дело. Когда время истекло, он две минуты кричал, три минуты на скорость выговаривал весь русский алфавит, потом пять минут пел песни. На шестой минуте собственная бабуся пинком выдворила его за дверь. - Ну и что? – крикнул он через дверь,- Я все равно люблю тебя, бабуся!!! И он, радостный как тысяча людей, получивших зарплату, помчался по коридору к друзьям. Совсем по-другому прошло пробуждение у Гробыни. Проснулась она явно не в духе, а когда обнаружила себя вообще невесть у кого в комнате, то закатила истерику. Затем поняла, что ее никто не слышит, вышла в коридор, и уже там закатила истерику. На крик появился Гуня Гломов. - Ну наконец-то! Вот ты где! – обрадовалась Гробыня и полезла обниматься. Но Гуня Гломов так бурно не реагировал. Был обижен за сегодняшнее. - О чем ты? Что сегодня было? Я вообще-то весь день дрыхла! – сказала Гробыня. - Думаешь, я тебе поверю? Дураком меня выставить хочешь? – спросил Гуня,- Ну нет! И что ты вообще у Валялкина делала? А?- спросил он грозно. Гробыня от неожиданного испуга даже не нашлась, что сказать. - Я… Э… Поздно. Гуня все уже додумал сам. Сразу же перед глазами всплыла картина, когда Ваня преградил ему дорогу, зачем-то выставив вперед кулаки. В обычно неопасном Гуне пробудился ревнивый зверь… Совсем по-другому прошло пробуждение у Пипы. Когда она проснулась, то первым делом обнаружила, что обстановка какая-то другая, а на соседней кровати спит Жикин. - Где это я? – не поняла Пипа, а затем вспомнила, чья это комната,- У БУЛЬОНА? О ГОСПОДИ! Пипа Дурнева вскочила с постели, готовая выстрелить интуитивной магией, но потом обнаружила, что она в одежде и ничего, кажется, не произошло… Да и Генки поблизости не было. Все было нормально. - Эй, Жика! Вставай! – крикнула она, бросив в Жору подушкой. Тот проснулся после бессонной ночи неохотно. Так бы и дальше спал. - Чего тебе надо? – проворчал он. - Что происходит? Что я здесь делаю? – строго спросила Пипа. - Стоишь у меня над душой и мешаешь спать! – ответил Жикин и перебросил подушку Дурневой. Пипа сделала глубокий вдох и приготовилась закричать, но потом передумала. Убьет еще Жикина ненароком! Лучше не рисковать. Пожав плечами, дочка депутата спокойно пошла к себе, оставив Бульонову на память слюнявую подушку. *** Таня с Ваней посмотрели на часы и поняли, что пора. Но прежде чем они вышли, в комнату забежал радостный Ягунчик, который голосил всю дорогу, пока несся к ним. - Мамочка моя бабуся! Я вас люблю! Вы уроды, но я вас люблю!!! – кричал он, пританцовывая. Таня была искренне рада за друга. - Эй, сейчас нужно к Гробыне идти! – напомнила она. Но тут вдруг дверь открылась и в комнату зашла заспанная Пипа, которая «решительно ничего не понимала». - Гроттерша, а, Гроттерша? – начала она с порога, - Что за дела? По плану мы должны были поздравить Гробыню с днем рождения, а каков итог? Я ПРОСНУЛАСЬ В КОМНАТЕ БУЛЬОНА! Как тебе такое, а? - Я все объясню! Дело в том, что…- начала мямлить Таня, но тут вдруг дверь снова распахнулась… - ВАЛЯЛКИН! ТЕБЕ КОНЕЦ!- кричал разъяренный Гломов, вбегая в комнату. Спасло Ваню то, что людей в комнате было не так уж и мало, и Гуня немного запутался. Валялкин спрятался за Ягуна, потом перебежал за Пажа. - Тань, спасай! – взмолился он, со страхом глядя на несущегося к нему Гломова. - Сей момент! – крикнула Гроттер,- Пундус Храпундус! Искра сорвалась с кольца и помчалась прямо на… Пипу. Та просто неудачно подвернулась под руку, а потом уже, отключенная, распласталась на полу, захрапев как слон. - Твою мать!- выругалась Таня,- Дед! Когда ты уже сделаешь так, как надо?! Следующий Пундус поразил Гломова как раз за секунду до замаха кулака. Теперь уже Гуня распластался на полу, уронив при этом Пажа. Наступило долгое молчание. - Публика аплодирует стоя… М-да, Гроттерша, ты, как всегда, разишь без промаха,- послышался насмешливо-пораженный голос Гробыни, которая во время всего этого спектакля стояла в дверях и молча наблюдала. Все повернулись к ней. Таня виновато улыбнулась. - С днем рождения? – вопросительно поздравила она подругу. Следующие пять минут в комнате Тани, Пипы и Гробыни слышался оглушительный хохот ребят, сопровождаемый нотками музыкального храпа Гломова. Конец первой части.