Мартовская сказка

Саске подумал, что пора бы пожрать. И почесаться. Задняя лапа прошлась по уху, снимая зуд, и Саске удовлетворенно зевнул. Наруто возился рядом, а потом попытался ухватить Саске за загривок и пристроиться сверху. — Отвали! — Саске резко отскочил, раздраженно махнув хвостом. Наруто фыркнул, кинув в него недовольный взгляд, и принялся себя вылизывать. — Еды нет, — ответил он через пару-тройку быстрых движений языком. — Есть март. Похоже, это состояние Наруто на пользу не шло. В последнее время Саске сомневался, помнит ли тот вообще, что раньше был человеком. Да и сам он — помнит? Где-то на задворках памяти шевельнулись воспоминания о шумной студенческой жизни, но тут же ускользнули. Саске потянулся, выставив вперед лапы — в спине что-то звонко хрустнуло. И стало хорошо. — Еда будет, — уверенно сказал он, собираясь наведаться в продуктовую лавку. — Ты идешь? Наруто, сосредоточенно вымывающий себя между ног, дернул ухом. — К еде всегда готов! — он догнал Саске через секунду и пошел рядом, довольно распушив хвост. — Дай пожра-ать! Дай пожра-ать! — затянул Саске, глядя на пухлощекого работника продуктовой лавки. Чоджи, кажется. От огромной ручищи, решившей приласкать голодного котика, пришлось опять увернуться. — Дай пожрать, — попросил еще раз Саске, сидя в отдалении. — А не руками трогай. Наруто же, продажная шкура, терся о чужие ноги, оттопырив задницу и задрав хвост, и заливался: — Март! Март! Март! Погладь! Погладь! Погладь! — Лучше б ты еды попросил, — заметил Саске. Но Чоджи уже и сам сдался под натиском двух котов и притащил колбасы. — Соевая дрянь, — Саске придирчиво обнюхал свою порцию. А Наруто громко чавкал и не менее громко урчал, пытаясь незаметно стянуть и саскину часть, за что получил по уху лапой. Вылизывались, сидя на крыше. Саске не спешил, он за день запылился. Наруто же, напротив, работал языком с неприличной скоростью. И вскоре, закончив со своей шерстью, перешел на Саске. Он как раз пристроился между шеей и ухом, когда Саске сдался: вытянул морду вверх, подставляя подбородок, зажмурился, и пришел в себя только тогда, когда по собственному телу расползлось довольное урчание. Наруто тоже урчал в унисон, и выглядел так, будто не он вылизывает, а его. — Вкусный Саске, — резюмировал он. Саске вздрогнул и отстранился. — Саске не кошка, отстань, — отпихнул он Наруто лапой. — Не хочу кошку, — возразил тот, пытаясь облизать саскино бедро и понюхать под хвостом. Саске, смутившись, сел и отвернулся. — Как думаешь, надолго это? — спросил Наруто поздно вечером, когда они жались друг к другу в прохладном подвале. Саске бы вздохнул, если б мог. — Я не знаю, — он растерянно лизнул Наруто в ухо, будто извиняясь за то, что в это их втянул. А все потому, что Саске был эгоистом. И козлом, если рассматривать версию Наруто. И не умел быть вежливым со старшими. В свою защиту Саске с тех пор говорил, что ничего не знал о существовании пожилых волшебниц. И молодых. Он вообще ничего о волшебницах не знал. А теперь еще и плохо помнил. Усы, лапы, хвост — все, что у него осталось. И Наруто. Саске прижался к нему сильнее, обвивая хвостом и накрывая лапой. В обнимку друг с дружкой и эту ночь они переживут. — Ох, мне бы только водички попить, — говорила она и тянула к Саске руку, испещрённую морщинами. Саске только отмахивался, демонстративно глядя мимо нее. — За городом есть река, там попьешь. Но тут же был оттолкнут с прохода — вышел Наруто, притащив большую бутылку с водой. — Держи, бабуля, — сказал он. — А на Саске не обижайся, он просто дурак. Саске молча отвернулся и ушел в квартиру. И уже из-за угла коридора увидел, как Наруто достал припрятанный в кармане бутерброд. — Хороший ты человек, Наруто, — проскрипела бабуля. — Прости меня. Наверное, еще тогда надо было заподозрить неладное. Откуда простой бабуле знать балбеса Наруто и зачем перед ним извиняться? А потом наступило утро. Утро застало их все в том же подвале. Наруто, продрогший и, кажется, ничуть не выспавшийся, спрятал нос у Саске в боку. — Я так больше не могу, — пожаловался он. — До марта все было терпимо, а теперь я сплю и вижу, как кусаю чей-то загривок. — Это инстинкты, — ответил Саске. И перестал следить за жучком, который, переваливаясь, тащился через подвал. В голове мелькали обрывки сна: Наруто с бутербродом, много-много воды и старая ведьма, приговорившая их к кошачьей жизни. Саске почувствовал потребность срочно облизать Наруто или хотя бы замяукать. В средине марта стало теплее, но все еще было голодно. Наруто с Саске побирались по помойкам и продуктовым магазинам, и Наруто всерьез предлагал начать охоту за воробьями. Саске настороженно трогал его морду лапой, но вскоре понял, что у котов так температуру не проверяют. Но не только это беспокоило Саске. Наруто вылизывал его все чаще, пристраиваясь то сбоку, то сзади, вечно норовил прижать к полу подвала или вовсе к холодным проталинам. И старательно пытался забраться сверху. И однажды Саске, не выдержав очередной атаки, резко вывернулся и сгреб Наруто под себя. Кошачья морда, отдаленно напоминавшая физиономию старого друга, лучилось хитростью потрепанного жизнью лиса. Хотя раньше Саске был уверен, что по выражению морды невозможно определить, о чем думает кошка. С Наруто оказалось по-другому. За те полгода, что они провели на четырех лапах, Саске привык распознавать большинство мыслей, таившихся в ушастой рыжей голове. И сейчас всем своим видом Наруто демонстрировал превосходство. А через секунду Саске понял почему. Он и сам не заметил, что прижав Наруто к полу, не только начал его топтать, как недавно найденное на свалке одеяло, но и усердно потирался пахом о чужой хвост. Наверное, если бы мог, Наруто бы сейчас заржал. — Это инстинкты, Саске, — сказал он. — И март. Сдавайся! Наруто лизнул его в нос, а потом еще раз. И еще. И Саске действительно сдался. Теперь уже и не вспомнить, как долго возились они в той большой коробке. Саске дал волю потребностям и пытался зализать Наруто до полусмерти, попутно подставляя под его язык чувствительные точки: лапы, уши, живот. Наруто урчал громко и грозно, кусался, царапался и порой подвывал совсем по-кошачьи. Да и Саске забыл, что он вовсе не кот. Он хрипел, фыркал и терся носом о шерсть Наруто, чувствуя только возбуждение. Но не то человеческое, что он еще смутно помнил, а какое-то другое: в голове, в груди, в паху, во всем теле от ушей до кончика хвоста было желание обладать. И вот на этом они не сошлись. — Я кот, Саске, — заявил Наруто, спихивая Саске с себя. — Я должен тебя брать. — Я тоже кот, — Саске уже не слушал, пытаясь снова забраться на Наруто. — И еще Учиха. Учихи не отдаются. Наруто резко вырвался из его лап и отодвинулся к стенке коробки, раздраженно размахивая хвостом, сбивая Саске с толку такой переменой настроения. — Вот поэтому мы и коты, — фыркнул он расстроенно, — что ты Учиха. А Учихи вообще ничего хорошего не делают. А потом Наруто ушел. Саске выдержал несколько часов, а ближе к ночи высунул нос из подвала, ведомый чувством голода и беспокойства. Запах Наруто, уже едва уловимый, уводил в центр города. Саске за ним не пошел. Он вернулся в их подвал и забрался обратно в коробку, где ворочался всю оставшуюся ночь, познавая холод одиночества и зарываясь носом в одеяло, пропахшее Наруто. А потом наступило утро. Саске раскрыл глаза и вскочил, увидев неприлично огромного рыжего кота перед своим носом. Тот тоже открыл глаза и совсем не по-кошачьи заорал: — Саске, тут гигантский кот! Саске дернулся, пытаясь отскочить назад, запутался в ногах и упал, не удержав равновесия. И уже с этого положения с подозрением уставился на рыжую морду. — Это ты сейчас про Саске сказал? — Это ты мне? — рыжий кот плюхнулся на задницу, тараща на Саске ошалевшие глаза. — А ты? — не понял Саске. — Вообще-то я говорил с Саске. Ты его не видел? — Наруто? — заподозрил Саске, с ужасом глядя на две большие черные лапы вместо своих рук. — Саске? — с ужасом спросил большой рыжий кот. — Саске! — Саске-мф, — голос Наруто звучал скомкано, но настойчиво: похоже, не в первый раз тот его звал. — Я пр-ринес помр-жрать. Саске резко сел. Наруто выглядел потрепанным, но, по кошачьим меркам, счастливым. В зубах он сжимал поверженного воробья. А потом скинул добычу, подпихивая ее Саске: — Мр-р-ешь. И принялся сосредоточенно умываться. Саске по окружности обошел воробья, сосредоточенно глядя на Наруто: что-то неуловимо изменилось. — Где ты был? — спросил он. — Охотился, — Наруто извернулся, задрав повыше заднюю лапу, и продолжил вылизываться. — Помр-равилось. — А вчера почему сбежал? — Саске подошел ближе, внимательно его разглядывая. — А я сбежал? — Наруто отвлекся от своего занятия, фыркнул непонимающе, но тут же снова к нему вернулся. — Захотел охотиться, м-навер-рное. Что-то здесь было не так, и чтобы понять это, не нужно было даже быть лучшим учеником Академии. — Ты в порядке, Наруто? — Саске снова беспомощно приложил лапу к его лбу. Мурлыкающие интонации в голосе Наруто волновали его не меньше, чем… потеря памяти? Или что это было? — В полно-мр. Счастливее, чем когда-либо, — Наруто невозмутимо переключился на облизывание чужой лапы. И Саске запаниковал. Старуху Саске нашел по запаху. Сам не понял, как узнал, но все внутри шептало — тебе туда. Так глубоко в город он забирался впервые с тех пор, как стал котом, обычно избегая скопления людей. Те отчего-то Саске не любили, прогоняли прочь и кричали, что черные кошки — к несчастью. Одному такому крикуну Саске как-то мстительно прокусил руку. Небольшой покосившийся домик вопреки логике и гармонии стоял посреди светлого коттеджного поселка. Форточка была приоткрыта, и Саске, разбежавшись, забрался в окно. С другой стороны очень кстати оказался большой деревянный стол. — Пришел? — скрипнула старуха, откладывая вязание. Она поправила очки и внимательно посмотрела на Саске. — А чего пришел? — Освободи Наруто, — Саске начал без предисловий. — Он не виноват, что я такой. — Какой? — спросила старуха. — Грубый? — предположил Саске. Старуха кивнула, но смотрела все еще выжидающе. — Эгоистичный? — продолжил Саске. — Гордый? Саске сел, прогоняя желания полизать под хвостом, слишком уж было неуместно. — Я был не прав, — он фыркнул, признавая вину скорее перед собой, чем перед этой ведьмой. — И ответственность должна лежать только на мне. Саске обернулся к полкам, разглядывая их и с удивлением отмечая, что в комнате почти ничего не было. А единственным ярким пятном была фотография молодой девчонки с почему-то седыми волосами и нелепым красными полосами на лице. Саске даже подпись разглядел: «Т.» Старуха заинтересованно проследила за его взглядом, усмехнулась, покачала головой. — Ты Учиха, Саске, вы всегда не правы. Она вздохнула, возвращаясь к вязанию. — Но мучать я тебя больше не буду. Хочешь, чтоб Наруто стал человеком, просто скажи «Жизнь Наруто отдаю человеческую, себе кошачью забираю. Эдо-Тенседо-Дзюцедо». И все. Будет твой Наруто человеком. — А я? — А ты останешься котом, Саске. В подвал он вернулся под вечер. Наруто спал рядом с общипанной тушкой воробья, изредка вздрагивая и перебирая лапами во сне. На мягкий звук шагов Саске он лишь дернул ухом, но потом, широко зевнув, открыл глаза. И Саске на какой-то момент захотелось оставить все как есть. В прошлой жизни они были просто соседями и немного друзьями, а в этой — у них кроме друг друга никого не было. Наруто расслабленно потянулся: — Вер-мнулся? — спросил он, и Саске разочарованно дернул хвостом. Похоже, отступать было некуда, и тянуть тоже. Наруто становился самым настоящим котом. Из-за него, из-за Саске. А допустить этого было никак нельзя. — Прости меня, Наруто, — честно сказал он, садясь рядом. Надо же, а он к нему и такому уже привык. Рыжему, несносному. Саске потянулся вперед, ткнулся носом в теплую после сна шерсть, вдохнул — и пахнет Наруто вкусно, чем-то домашним. — За что простить? — Наруто перевернулся на спину, выгибаясь, подтянул его к себе. Саске, не удержавшись, лизнул его в шею и с сожалением выбрался из чужих лап. — За все, — он сглотнул. А потом выговорил на одном дыхании: — Жизнь Наруто отдаю человеческую, себе кошачью забираю. Эдо-Тенседо-Дзюцедо. И последнее, что он увидел, это расширенные в удивлении зрачки Наруто. А потом все пропало. — Саске, там кто-то у двери, посмотришь? — крикнул Наруто откуда-то издалека. Саске изумленно смотрел прямо перед собой, бездумно пробегаясь взглядом по строчкам книги, которую когда-то не дочитал. А потом вскочил на ноги, с недоверием трогая себя во всех местах. Вместо лап были руки, вместо других лап — ноги, а вместо шерстяной шубы — кожа и домашняя одежда. Саске, не веря своим глазам, даже не попытался сдержать счастливый возглас. — Ты чего? — Наруто засунул нос в комнату, с улыбкой глядя на Саске. — Такая хорошая книга? Саске, обернувшись на голос, понял, что его просто разрывает от счастья. Наруто тоже был настоящий, обычный, человеческий! Но, несмотря на это, его все равно очень захотелось облизать. А еще Наруто определенно не делал ничего такого, что было бы похоже на радостное возвращение к обычной жизни. — Чем ты занимался вчера? — спросил Саске настороженно, в пару шагов приближаясь к Наруто и хватая его за плечи. Наруто смотрел в ответ с недоумением: — Ходил на учебу, потом вернулся. Мы же вместе были, эй! Вот как… Саске удивленно посмотрел в ответ. Неужели приснилось? Но додумать ему не дал настойчивый стук в дверь. — Я открою, — сказал Саске, отпуская Наруто и направляясь к двери. Щелкнул замок, и через открытую дверь вместе с солнечным светом в дом ввалились восторженный щебет воробьев, свежая осенняя прохлада и звук знакомого голоса. — А мне бы только водички попить. Старуха улыбалась, глядя на Саске светлыми глазами. И от этой улыбки она перестала казаться и зловещей, и невозможно древней. — Кто там, Саске? — послышался голос Наруто из коридора. — Просто хотят воды, — откликнулся он. — Принесешь? И поесть что-нибудь. — Учиха Саске больше не рискует своим хвостом? — старуха сипло рассмеялась. Саске дернулся рефлекторно, но вспомнил, что никакого хвоста у него теперь нет. И эта мысль отозвалась потоком облегчения. — Почему я человек? — все же решил спросить он. — Ты исправил свой грех, — старуха пожала плечами. — Захотел отдать другому что-то свое. Это хороший поступок. В коридоре, прерывая разговор, послышались шаги Наруто. — Держи, бабуля, — сказал он, выглядывая из-за двери. И протянул ей большую бутылку с водой и пару бутербродов. Старуха снова расцвела в улыбке. — Хороший ты человек, Наруто, — проскрипела она и обернулась к Саске: — Береги его. А потом, не оборачиваясь, ушла. Наруто перевел удивленный взгляд на Саске. — Странная бабуля, да? Саске усмехнулся, глядя ей вслед: — Очень, очень странная. И она ушла. А Саске остался здесь, с Наруто, переставшим быть рыжим бестолковым котом, но все еще оставшимся собой. — Что ты знаешь о марте и кошках, Наруто? — спросил Саске, увлекая его обратно в коридор. — Ну… разное, — ответил тот, задумчиво почесав затылок. — А что? Хлопнула, закрывшись, дверь небольшого дома, в котором только-только начали сплетаться судьбы двух студентов. А недалеко от этого дома остановилась древняя как мир старуха. Она мощными глотками осушила бутылку с водой и скормила уличным котятам бутерброды. А потом достала большой блокнот. — Учиха Саске, — пробормотала она, вычеркивая его из списка. — Проклятье гордости снято. Старуха улыбнулась, провела костлявым пальцем по еще не зачеркнутым именам, цыкнула удовлетворенно. — Ну а теперь пора бы наведаться и к тебе, Кагами. Раздался шумный хлопок, и вскоре на улице, залитой осенним солнцем, никого не осталось, кроме играющих котят да облачка светлого дыма.