Coma07

Ханбин вышел, нет, выбежал, как вообще только мог, из квартиры, хлопнув входной дверью настолько сильно, что звук хлопка еще очень долго отбивал в голове Бобби противную трель, вызывающую ужасные боли. Старший вообще не особо понял, что только что произошло, он соображал довольно туго из-за выпитого алкоголя, но четко осознавал, что вина лежит полностью на его плечах, с чем он, собственно, должен будет разобраться на следующий день, сейчас он совершенно не в состоянии. Биай бежал. Он не знал куда, главное двигаться вперед от этого кошмара, который, наверное, будет преследовать его всю жизнь и не оставит ни на минуту. Для Ханбина это действительно настолько ужасно, страшно, обидно. Обидно до слез. Обидно из-за того, что это сделал Бобби, самый близкий, самый любимый и самый понимающий его человек. Вчера Чживон пообещал, что сегодня придет с работы и посвятит вечер полностью Ханбину. Вот просто так, захотелось. Сказал младшему ждать его у себя дома, он приедет и все будет хорошо. Ханбин ждал. Шел уже седьмой час, Бобби должен был скоро приехать, но так же шел и восьмой, и девятый, и одиннадцатый час. А Бобби все не было. Трубку он тоже не брал. Биай уже стал не на шутку волноваться и переживать, он не мог найти себе места. Ему было очень страшно. Он боялся, что с Бобби что-то случится, с его единственным Бобби, который всегда рядом, который понимал его, как никто другой. Ханбин ходил кругами по квартире, в его голове происходили самые ужасающие картины причин, по которым Чживон так задерживается. Вот Ханбин подумал заварить себе зеленого чая, чтобы хотя быть чуть-чуть успокоить себя, как в по квартире раздался пронзительный и долгий звонок в дверь, который бил свой громкостью по ушам так, что голова начинала кружиться. Ханбин пересек квартиру в считанные секунды, он боялся увидеть там многое. Избитого Чживона, на котором места здорового не будет, а вместе с этим и денег, и телефона, и что там еще обычно уличные «бандиты» забирают у бедных прохожих. Но больше всего он боялся увидеть там не избитого Чживона, а какого-нибудь генерала полиции, который подошел бы к нему, спросил что-то вроде: «Вы Ханбин? У нас для вас очень плохие новости», опустил бы голову и сказал самые ужасные в жизни Биая слова. Он был не особо уверен, что в жизни это делают так, но во всяких сериалах про детективов плохие новости сообщаются именно так. Но открыв дверь, он не увидел ни первого, ни второго. Он увидел абсолютно здорового и не избитого Чживона, который оперся об дверной косяк, не в силах ровно стоять на ногах. Ханбину сразу в голову ударил резкий запах алкоголя, а где-то в районе груди собрался противный ком обиды и отвращения к Бобби. Опешив с секунды три, младший подорвался с места и принялся помогать Чживону, который и шага был не в состоянии сделать, страшно вообще представить, как он до дома добрался. Ханбину было тяжело нести на себе тушу старшего, тяжело и противно. Хотелось врезать ему со всей силы, чтобы он понял, как обидно. У младшего не хватило сил донести Бобби даже до гостиной, они завалились на пол коридора, споткнувшись о ступеньку в прихожей. Биай ударился локтем об угол обувницы, вероятно даже до крови, но ему было плевать, ему было просто очень обидно, что Бобби так с ним поступил. Он взглянул на старшего, тому было, может быть и больно из-за того, что он мог удариться головой об пол, но его чувства заторможены алкоголем, он лежал спиной на полу и пьяно улыбался, чем раздражал Ханбина еще больше. -Любимый, извини, что задержался, - все еще так же блаженно улыбаясь с трудом проговорил Бобби, проглатывая некоторые слоги и не выговаривая отчетливо буквы. Тут у Биая окончательно сдали нервы. Он вскочил с холодного плиточного пола, снял с вешалки толстовку и выбежал из квартиры. Улыбка с лица Бобби резко улетучилась, осталось только что-то недосягаемое для его разума. На улице было темно, людей не было, слишком поздний час был на дворе, небо было ясное, но из-за света постоянно живущего мегаполиса звезд было почти не видно, зато было очень хорошо большую полную луну, которая, наверное, и была «путеводной звездой» для Биая. Он бежал, невзирая на боль в ребрах, в ногах, которые уже двигались сами по себе, не по воли Ханбина. В один момент он наскочил на какую-то яму, совершенно не ожидая такого поворота, Биай потерял равновесие и упал на пыльный асфальт. Когда-то белая толстовка была уже грязно-серого цвета в некоторых местах, а на узких серых джинсах появились небольшие, еле заметные потертости и потеки крови, где-то в районе колен. Биаю уже было плевать, он плакал, ему было слишком обидно, воспоминания уже слишком сильно начали давить не только на грудь, но и перешли куда-то в область сердца. Ханбин не переносил пьяных людей и алкоголь в целом. От одного только запаха какого-нибудь спиртного напитка его воротило, будь то дешевое шампанское или дорогой элитный коньяк, за который многие люди при деньгах готовы выложиться по полной. Перед глазами появлялись картины его прошлого. То, что он предпочел бы забыть раз и навсегда. Ханбину пять лет, он был милым, воспитанным и невинным ребенком, которого вообще можно найти на белом свете. Он сидит с мамой в зале, на пестром ковре, на дворе уже вечер, скоро должен вернуться с работы отец, вся семья соберется за столом, будет обсуждать, как у кого прошел день, отец обязательно принесет Ханбину что-то вкусное, например, мороженое или чупа-чупс, которые малыш так сильно любил. А сейчас он сидел и играл с мамой, при этом громко и заразительно смеясь. Раздается звонок в дверь, ребенок сразу понимает, что это его папа пришел, поэтому побежал вперед матери к двери, когда уже и последняя поспела за неугомонным ребенком, который уже пытался пододвинуть табурет, чтобы посмотреть в глазок и убедиться, что это его папа. Мама послушно ждала, а звонок в дверь становился все настойчивее, что заставляло ее немного переживать. Ханбин, слезая с табурета, уверенно заявил, что за дверью стоит отец, мама незамедлительно начала открывать дверь. С каждым поворотом замка, волнение в душе все увеличивалось. Открыв дверь и увидев там своего мужа, который был пьян до беспамятного состояния, она начала переживать еще сильнее. Ханбин был еще мал, поэтому не понимал, что с папой что-то не так, поэтому побежал обнимать его. Сжав мужчину в своих объятиях, ребенок почувствовал очень резкий запах, который ему сразу не понравился, но не отпустил отца. Последний же, в свою очередь, находясь в абсолютно другом мире, отшвырнул от себя ребенка, который впоследствии ударился головой об стенку прихожей. Женщина не на шутку испугалась, от неожиданности даже вскрикнула, мимолетно взглянув на лицо своего мужа, за эту долю секунды она увидела целый ураган эмоций. Далеко не самых добрых. Это были злость, ненависть, раздраженность. Она только сорвалась с места к ребенку, чтобы помочь ему, приказать идти в комнату и не выходить оттуда, но мужчина не остановился на одном ребенке. Взяв девушку за запястье и притянув к себе, он ударил ее по лицу. Она была абсолютно бессильна против мужчины, который больше нее по всем характеристикам. Он начал бить ее, абсолютно не щадя и не обращая внимания на ребенка, который все это время стоял и смотрел на это, громко плача. Страх сковал его, он был в полнейшем шоке, никогда его папа не был таким ужасным, ребенок не мог просто пошевелиться, не то чтобы убежать или сделать что-то еще. Казалось, что это будет твориться вечно, но мужчина прекратил избиение собственной жены и кривой походкой направился вглубь квартиры, со злости скидывая предметы интерьера с тумбочек и полок. На пол летело все, что попадалось под разгоряченный пыл мужчины: вазы, рамки с фотографиями, какие-то диковинные статуэтки, которых был целый дом. Мальчик плакал, он подбежал к телу матери, которое все было в крови, лицо было изуродовано. Спустя несколько минут приехал наряд полиции, которых вызвали испуганные криком и странными звуками соседи. Чуть позже было судебное разбирательство. Мальчик присутствовал на суде. Каждый раз, когда его взгляд улавливал собственного отца, который теперь для него был каким-то особо опасным зверем, ему хотелось плакать, он вспоминал те ужасные события. Отец во время суда вел себя, как типичный подсудимый, делал невинные глаза и говорил, что не понимал, что вообще тогда делал. В конце всего судебного процесса, который длился около месяца, отца посадили за решетку, в колонию строгого режима. Мать Ханбина находилась в больнице. У нее была кома, но шансов выбраться из этого омута у нее было катастрофически мало. Собственно, что и произошло через 3 месяца. Девушка не смогла больше бороться за свою жизнь и ушла, оставив пятилетнего Ханбина одного. Родственников, которые могли бы взять под опеку маленького ребенка, не было. Поэтому малыша отправили в детский дом, где он рос до совершеннолетия. Именно там его начали называть Биай, именно там он выработал собственные взгляды на жизнь, именно там он познакомился с Бобби. Чживон был первым человеком, которому Ханбин доверился и рассказал все, а старший и не думал оставлять Биая одного. Он хотел стать самым близким человеком для младшего, стать заботливым хёном, лишь бы этот ребенок больше не страдал. И он стал. Шли годы, мальчишки росли, открывали что-то новое для себя. Биай не отходил ни на шаг от старшего, а Бобби даже не думал уходить далеко. Вот настал день совершеннолетия Бобби, когда его отпускают из детского дома в свободную жизнь. Он попросил Биая подождать еще годик, и они снова будут каждый день рядом, а сейчас Бобби найдет работу, сделает все лучшим образом, чтобы когда Ханбину исполнилось восемнадцать, он вышел в мир, полный радости и всего, что нужно человеку для свободной жизни. И знаете что? Бобби сдержал свое слово. Через год Биай вышел в настоящий и свободный мир, где для него было все чуждо, так как обычно предпочитал проводить время с Бобби и ребятами и дет.дома. Но Чживон за это время устроился на работу, хоть она была и не самой высокооплачиваемой, но этого хватало, чтобы снимать небольшую квартирку на окраине Сеула. Именно тогда Чживон понял, что готов отдать ради того, чтобы на лице этого ребенка была улыбка все, что у него есть. В один из дней, когда у Бобби был выходной, он проснулся очень поздно, Биай в это время уже стоял на кухне, готовил завтрак на двоих. Старший стоял в дверном проеме кухни, стараясь не издавать лишних звуков, смотрел за тем, как Биай виртуозно готовит. Минуту погодя, он стал медленно приближаться к младшему, стараясь остаться незамеченным раньше времени. Подойдя вплотную к спине Ханбина, он обнял его настолько нежно и тепло, что душа младшего в пятки ушла. Он был удивлен такому проявлению чувств от старшего. -Знаешь, Ханбин-а, - начал говорить Бобби, упираясь младшему в плечо, - мне кажется, я люблю тебя, я хочу всегда видеть твою улыбку и твои добрые глаза. Старший развернул к себе Ханбина, который до сих пор не совсем понимал, что происходит с этим хёном прямо сейчас. -Х-хён..? – Опешил Ханбин. Бобби молча притянул к себе Биая для поцелуя. Поцелуй вышел настолько нежным, наполненным любви, что у обоих снесло крышу. Ханбин обвил руками шею старшего, полностью позволяя владеть своим телом. Бобби не стал терять времени, он запустил руку под футболку младшего, лаская еле заметные кубики пресса, соски, поглаживая спину. Биай был полнейшим дилетантом в этом деле, у него даже девушки не было никогда, поэтому он полностью отдался Бобби в этот раз. Старший скинул одним рывком с младшего футболку, переходя от желанных губ к шее, плечам и ключицам, оставляя в тех местах яркие бардовые засосы, которые так и говорят, кому принадлежит этот чудесный человек. Бобби прикусывает выпирающую косточку ключицы, оттягивая на ней кожу, а потом зализывая место укуса. Старший приподнимает Ханбина и сажает его на столешницу, которая идеально подходит по высоте для удобства обоих. Бобби стягивает с себя майку. Биай замирает от того, насколько красивым сейчас кажется для него тело старшего, вроде бы не первый раз видит его, но прям сейчас оно особенно прекрасно. Ханбин уже не может терпеть, пульсирующий член уже упирается в ширинку домашних джинс, принося некий дискомфорт. Чживон не перестает делать младшему приятно, он начал ласково посасывать соски, играясь с ними и заводя Ханбина еще больше. Одновременно с этим, Чживон начал расстегивать и снимать джинсы младшего вместе с боксерами, освобождая возбужденный член из которого сочится смазка. Биаю до одури приятно, он томно стонет, ожидая от Бобби дальнейший действий. Чживон не заставляет себя долго ждать, он подставляет свои пальцы ко рту младшего, чтобы тот смочил их своей слюной. Немного подождав, Бобби вытаскивает изо рта младшего свои пальцы и подставляет их к напряженному колечку мышц, вводя сразу два в тело Биая. Ханбин гортанно стонет, ему больно, но приятно. Чживон целует младшего, добавляя третий палец. Ханбин уже сам насаживается на эти злосчастные пальцы. Когда Чживон понимает, что с подготовкой окончено, он вытаскивает пальцы, снимает с себя боксеры и подставляет к входу младшего свой член, начиная медленно заходить, стараясь не навредить младшему и принести ему как можно больше удовольствия. Биаю поначалу неприятно, он не привык, но уже когда старший полностью погрузился в него, он начинает сам двигаться, разрешая Чживону продолжить свое дело. Бобби начинает двигаться в младшем, сначала медленно, потом ускоряясь, меняя угол проникновения, совсем скоро он задевает простату, что приносит младшему невыносимые ощущения, он прогибается в спине, не сдерживая стона. Когда дело уже приближается к развязке, Биай обхватывает свой член и начинает надрачивать в такт с Бобби. Биай кончает первым себе не живот, от сокращений мышц Бобби стало очень узко в нем, поэтому он изливается в младшего спустя считанные секунды. Он выходит из него, смотрит в глаза младшего, которые полны удовлетворения, похоти и радости, и тянется за очередным поцелуем. С того раза Жизнь Биая обрела новые краски. Бобби стал позволять себе больше, чем будучи просто другом. Ханбину нравилась эта забота от старшего, а старшему нравилось давать ее Ханбину. Но самое главное, Бобби знал, что Ханбин не любит пьяных людей, даже не просто «не любит», а жутко боится их. Но Чживон был не против дать себе волю и выпить пару рюмок с друзьями, заранее предупредив Ханбина, что он останется ночевать у Чжинхвана, и чтобы тот не переживал за него, а на следующий день он возвращался бодрым, словно ничего не произошло. Но что произошло в этот раз, Биай никак не мог понять. Он все еще лежал на грязном асфальте, чувствуя ужасную обиду и предательство со стороны старшего. Как он мог так поступить? Биай не знал ответа. Ему было жутко страшно возвращаться домой, поэтому этой ночью он решил не возвращаться, но ближе к утру, чувство обиды, несправедливости и страха заглушит холод и голод, а Ханбин с собой даже денег не взял, поэтому он будет вынужден отправится домой. Тихо открывает дверь в их маленькую квартирку, стараясь не наделать лишнего шума. В коридоре Бобби не было, значит должен быть в комнате, но проходя чуть дальше, Ханбин слышит звук воды из ванной, удивляясь, что Бобби уже, видимо, не спит. Вместе с удивлением приходит и заново накативший страх. Его начинает потряхивать, он действительно очень сильно боится. Биай не замечает, как замирает от страха в коридоре, словно корни пустил в пол, и он ничего не может с этим поделать. В голове появляется невероятный поток мыслей. Спустя некоторое время звук воды в ванной умолкает, и оттуда выходит Бобби, которому, кстати, тоже не очень хорошо пришлось. Где-то в пятом часу он проснулся на холодном полу коридора, понял, что поступил, как последняя скотина, стал искать Биая, но не найдя его совсем расстроился, поэтому решил сначала привести себя в божеский вид, а уже потом отправится на поиски своего ребенка. Он зашел в душевую кабинку, включил холодную воду и начал думать над своим поступком. Что он скажет Биаю в свое оправдание, примет ли он его вообще после такого поступка. Чживону было страшно представлять то, что младший может раз и навсегда отвернуться от него. Стоя в дверном проеме ванной, видя своего малыша в грязной от пыли и крови одежды, видя тот страх в глазах Ханбина и то, как его трясет, Чживон готов сквозь землю провалиться. Ему так стыдно за свое поведение, он же обещал дарить ему только улыбки. Это был первый раз, когда Чживон не сдержал своего обещания. Ему было невероятно стыдно за себя. Он сорвался с места и большими шагами подошел к Ханбину, тот в свою очередь попятился назад от таких неожиданных действий старшего. Чживон подошел ближе к Биаю и встал перед ним на колени. -Извини меня, прости, - Чживон не мог поднять своего взгляда на лицо Ханбина, ему было жутко стыдно и страшно, он боялся заплакать, боялся показать свою слабость, - я не знаю, что нашло на меня, день был такой трудный и я совсем забыл про обещание. Извини меня. Бобби продолжал повторять слова извинений, когда Биай уже просто не выдержал и повалился на колени рядом с Чживоном, невзирая на боль из-за ран. Он понимал, что не ему одному сейчас плохо, он снова начал плакать, просто не мог держать все в себе, эмоции сами просились наружу. Бобби, увидев это, обнял Биая настолько сильно и нежно, насколько мог. Он подождал, пока Биай успокоился, пошел за аптечкой, чтобы обработать раны, которых оказалось достаточно много. Ханбин смотрел в глаза Бобби и был рад видеть их не затуманенными алкоголем. Биай притягивает к себе Бобби, все так же пристально глядя в его глаза, говорит: -Прошу тебя, хён, не делай так больше никогда. Я столько пережил за последнее время. Мне было ужасно. Умоляю. – На глазах стали снова наворачиваться предательские слезы. -Я больше ни стопки в рот не возьму. Я тебе обещаю. Извини, что заставил так переживать. – Ответил Бобби, не отрывая взгляда от глаз Ханбина, и притянул младшего для едва уловимого поцелуя. И Бобби действительно больше не брал в рот ни единой рюмочки алкоголя. Он пообещал, и он выполнил свое обещание. Он больше никогда не подведет своего малыша, никогда больше не заставит его плакать из-за него.