Семейное дело

      Ривертон, Вайоминг, улица, 23:20       – Сэм? Сэмми? Не вздумай вырубаться, старик, слышишь? Сэмми, ответь.       Сэм не отвечал. Он не отвечал уже долбаные десять минут, и это начинало сводить Дина с ума. Он поправил руку брата, безвольно лежащую на плече, покрепче перехватил его за талию и, пытаясь не обращать внимания на то, как бессильно волочатся по мокрому асфальту его ноги, двинулся дальше. Каждый новый шаг был тяжелее предыдущего и болью отдавался в ноющих ребрах. Дин серьезно начинал подозревать перелом.       К черту ребра. Это он был во всем виноват. Это он стоял на стреме, пока Сэм занимался чертовым перевертышем. Это он держал в руках пистолет брата, заряженный серебряными пулями. Это он проглядел шевельнувшуюся тень и не успел среагировать, когда из темноты на них вдруг выскочила Элли Стэнфорд.       Та самая милая девочка Элли Стэнфорд, истерзанный труп которой три часа назад они нашли в залитой кровью от пола до потолка квартире. Разбросанным по комнате в радиусе пяти метров.       Проклятая тварь знала, что делает. Первый удар пришелся на Дина – от боли в ребрах тот согнулся пополам, а затем, отброшенный в сторону, словно тряпичная кукла, с размаху врезался спиной в разрисованную граффити стену переулка. На мгновение воздух выбило у него из легких, в глазах потемнело, а в ушах поселился надоедливый громкий звон. Когда Дин, мотая головой, приподнялся на локте, отчаянно выискивая в темноте оброненный пистолет, схваченный ими с таким трудом перевертыш уже оседлал поваленного на землю Сэма и, вытаращив светящиеся в свете блеклого фонаря глаза, вгрызался когтями в его грудь. Стараясь не обращать внимания на боль, Дин медленно повернулся на бок. Припрятанный на поясе нож белой молнией промчался несколько метров и вонзился в спину перевертышу. Тот взвыл от боли и скатился с Сэма. Элли заревела и рванулась к обидчику, но Дин уже нащупал ладонью ледяную сталь пистолета. Он выпустил в нее половину обоймы, а затем последние несколько патронов догнали улепетывающего перевертыша.       К этому времени истекавший кровью Сэм был уже без сознания.       Чувствуя, как в желудке образуется неприятная тянущая пустота – обычный признак дурного предчувствия, – Дин еще раз перехватил брата и вместе с ним вывалился из переулка на ночную улицу. Фонари здесь горели ярко, время от времени мимо проносилась запоздалая машина, поливая тротуар потревоженной водой из лужи. У закрытой витрины магазина стоял рослый парень в толстовке и закрывал ставни. За исключением него, улица была совершенно пуста. Импала стояла в соседнем переулке. Надо было лишь добраться до нее и…       Дин похолодел. Парень у витрины обернулся, и в свете фар пронесшейся машины его глаза сверкнули белым огнем.       Сукин сын.       Перевертыш выпрямился и развернулся к нему. Лицо его исказила гримаса ненависти, верхняя губа приподнялась в некоем подобии животного рыка. Он медленно двинулся через дорогу, покрывая небольшое пространство между ними широкими хищными шагами. Рука Дина, сжимавшая запястье Сэма, дернулась и остановилась. При всем желании, он не мог сражаться. Не здесь, не сейчас. Он не мог бросить Сэма, он не мог достать из-за пояса пистолет, а серебряный нож остался в теле первого перевертыша.       Когда враг оказался на середине дороги, улицу вдруг осветил яркий свет фар, истерически взвизгнул гудок, и совсем близко послышался утробный рокот мотора. Дин завис, не в силах поверить. Он узнал бы этот мотор где угодно. И в самом деле, из-за поворота, вереща резиной и сверкая черными начищенными до блеска боками, вылетела его собственная Импала, по инерции занеся широкий зад, выровнялась и рванулась вперед. Перевертыш от неожиданности замер и едва успел повернуть голову, как Импала со всей силы наехала на него и, резко затормозив – от натужного скрипа резины у Дина все внутри перевернулось, – отправила тварь в полет до дальнего конца улицы. Перевертыш с грохотом рухнул в кучу мусора и исчез за черным озером пакетов. Все произошло так быстро, что Дин успел лишь подскочить и крепче сжать талию выскальзывающего из рук брата, провожая тормозной путь машины ошалелым взглядом.       Импала дернулась и замерла, боковое стекло со стороны водителя опустилось, и из окна высунулось юное женское личико, обрамленное огненно-рыжими волосами.       – Залезай! – рявкнула девушка не терпящим возражений голосом. Дин дернулся снова и, выйдя из ступора, проковылял к задней двери, рывком распахнул ее и, торопливо усадив Сэма на заднее сиденье, нырнул следом. Стоило двери захлопнуться, как рыжая вдавила педаль газа так, что та стукнулась о дно, и машина рванулась с места. Они промчались мимо начинавшего медленно шевелиться тела перевертыша и, сверкнув фарами, исчезли в конце улицы.       Торчать на заднем сиденье Импалы было непривычно и до отвращения неприятно. Почти так же неприятно, как видеть двух горячих цыпочек, сидящих на его и Сэма местах. Та, что сидела рядом с водителем – круглолицая темноволосая девчонка с большими глазами, которым место было скорее в рекламе детского печенья или за учительским столом в средней школе, – повернулась, закинув руку на спинку сиденья, и беспокойно оглядела Сэма.       – Как он?       – Ему нужно в больницу, – не задумываясь, машинально ответил Дин, бросив на брата беспокойный взгляд. Сэм был бледен, разодранная рубашка на груди пропиталась кровью, но, на первый взгляд, рана была не смертельной. По крайней мере, бывало и хуже.       Рыжая кивнула и, крепче вцепившись в руль, вжала педаль до предела.       – Будем там через пять минут.       Тогда к Дину наконец вернулось самообладание.       – Какого хрена вы делаете в моей машине? – спросил он и, почувствовав острое ноющее ощущение в груди, подозрительно напоминающее укол ревности, с угрозой добавил: – Вы что, угнали мою Импалу?!       – Мы только что спасли тебе жизнь, – не оглядываясь, грубо отрезала рыжая, – а ты волнуешься за машину?       – Ладно, Эми, – мягко осекла ее вторая и прежде, чем Дин успел подобрать слова для того, чтобы описать все, что он думал об этом спасении, подняла руку в защитном жесте. – Слушай, мы все объясним, как только все будут в безопасности, хорошо? Мы здесь, чтобы помочь.       Дин еще раз повернулся к брату.       Выбирать, похоже, не приходилось.              Ривертон, Вайоминг, мемориальная больница Ривертона, 00:10       – Что ж, мистер… – скучный, серый, явно заканчивающий смену врач еще раз заглянул в планшет и старательно, хоть и безуспешно, попытался скрыть поползшую вверх бровь, – Уонамейкер*, могу обрадовать: ваши ребра целы. Небольшая гематома, пройдет через несколько дней.       – Что с моим братом? – нетерпеливо перебил его Дин, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.       Доктор вздохнул, и у Дина все внутри скрутило.       – Не знаю, какой дикий зверь напал на вас, но ему повезло, что он выбрался живым, – проговорил врач и, увидев выражение лица Дина, поспешно добавил: – Рана на груди серьезная, но не смертельная, пришлось наложить пару швов. Пару дней ему лучше избегать физических нагрузок.       Пейджер на его поясе пискнул, врач поднес его к глазам.       – Он только что пришел в себя. Можете зайти к нему.       Дин соскочил с койки и почти бегом рванулся в соседнюю палату. Сэм сидел, свесив ноги с кровати, сложив руки на коленях и глядя в одну точку. Когда он увидел Дина в дверях, его взгляд просветлел.       – Дин. Слава богу. Я не знал, какие документы ты использовал, так что не знал, кого спрашивать. Ты в порядке?       – В норме, Сэмми, – ответил Дин, чувствуя, как против воли губы растягиваются в облегченной улыбке. – Определенно лучше тебя. Чувак, ты меня напугал.       Сэм вздохнул и рассеянно потер лоб ладонью.       – Что там произошло? Помню, появилась Элли, и…       – Случилось то, парни, что вам нагрела задницы стайка перевертышей. Позор, – раздался вдруг из коридора звонкий женский голос.       Рыжая, бесцеремонно подвинув Дина, ввалилась в палату и плюхнулась на стул, деловито закинув ноги на кровать Сэма. Она была очень высокой, пышные рыжие волосы спускались к плечам и растекались по ним огненной лавой. Черная куртка-косоворотка и узкие джинсы, обтягивающие худые и длинные, почти бесконечные, ноги вкупе с густой темной подводкой глаз, пухлыми губами и ярким оранжевым лаком на ногтях делали ее похожей на подростка, переживающего эпоху тяжелого рока. Следом за ней не менее уверенно, но с меньшим оттенком наглости зашла темноволосая круглолицая девчонка и, ухмыляясь, уселась на подоконник, скрестив ноги в темных колготках. Если у рыжей могла быть полная противоположность – это была она. Круглое миловидное лицо с легким намеком на косметику, полные бедра, скрывающиеся за короткой, чуть выше колена, юбкой в алых цветочках. Дин невольно подумал, что она могла бы быть их младшей сестрой-ботанкой. В ней даже было что-то от Сэма.       – Да, а потом две горячие цыпочки на вашей же собственной машине спасли эти самые задницы, – добавила рыжая, дерзко глядя на Дина. Тот закатил глаза.       – Дин, что… – пробормотал окончательно сбитый с толку Сэм, переводя взгляд сощуренных глаз с визитерш на брата и обратно. – Кто они? Как это, они спасли нас? На Импале?       – Да, и я бы хотел знать, с какого перепугу они угнали мою машину, – нервно заявил Дин, не сводя взгляда с рыжей, словно она была виновата во всем произошедшем.       – Ладно, слушайте, – встряла круглолицая, снова подняв руки в защитном жесте. – Я обещала все объяснить, я объясню.       – Да уж, будь добра.       – Боже, Винчестеры все такие невыносимые? – прорычала рыжая, качаясь на задних ножках стула. Дин и Сэм переглянулись. В глазах обоих читалось хорошо знакомое удивление, смешанное с испугом. Дин искренне пожалел, что у него нет при себе верного пистолета или хотя бы ножа. Надо было спереть откуда-нибудь скальпель.       – Откуда вы знаете, кто мы? – осторожно спросил Сэм.       Круглолицая вздохнула.       – Меня зовут Клара, эта невыносимая заноза в мягком месте – Эми, – рыжая, ухмыляясь, помахала им рукой. – И, хотите верьте, хотите нет, мы здесь, чтобы вам помочь.       – Как вы вообще узнали, что мы здесь? – спросил Сэм.       – Мы не знали, – призналась Клара, пожав плечами. – Это было наше дело. Того парня, которого вы допрашивали в переулке, мы преследуем уже два месяца, от Огайо до Вайоминга.       – Так вы охотницы?       Клара пожала плечами.       – Разумеется. С детства, вообще-то. Как и вы. Только без понтовой машины, – она помолчала, ожидая реакции, и, ничего не дождавшись, продолжила: – Мы увидели его на фотографии в газете, где говорилось о нападении хищного зверя около придорожного бара, и сразу его узнали. И примчались.       Краем глаза Дин увидел, как Сэм едва заметно кивнул. Он тоже вспомнил их. Они стояли на углу бара и внимательно наблюдали за двумя мужчинами в дешевых костюмах с фальшивыми значками ФБР, допрашивавшими бармена. Значит, Дин тогда был прав – они в самом деле подслушивали.       Эми фыркнула.       – Представьте наше удивление, когда мы увидели в том баре братьев Винчестеров.       Дин помотал головой.       – Откуда вы вообще нас знаете?       – Дин, Дин, – рыжая прицокнула языком, хитро глядя на него. – Ты еще не догадался?       – Догадался о чем? – Дин начинал терять терпение. Эти игры ему надоели. Еще мгновение – и он выставит обеих за дверь, даже если ему придется угрожать им тапком. Собственно, другого оружия в палате не наблюдалось.       – Во-первых – кто не знает Дина и Сэма Винчестеров? Каждый чертов охотник знает вас в лицо. А во-вторых, в семье вы вроде как притча во языцех.       Дин нахмурился. Сэм осторожно поерзал на кровати.       – Какой семье? – хором спросили они.       – Кэмпбеллов, – так же синхронно ответили девушки.              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 02:45       Сэм закрыл дверь, отделяя тонущий под непрекращающимся ливнем иссиня-черный город от теплой оранжево-бежевой обстановки номера и, повернув защелку, скинул сумку на пол рядом со стулом. Та громко лязгнула содержимым. Сэм медленно размял спину, стараясь не показывать боль в груди, и подошел к окну. На улице, сверкая черным глянцем, стояла Импала, а рядом с ней примостился вычурно-яркий, кроваво-алый остроносый Ягуар, казавшийся рядом с ней взбалмошным наглым подростком.       «Без понтовой машины». Ну, да, конечно.       Несмотря на то, что припарковались они буквально у самой двери и пересекали оставшиеся пару метров бегом, все четверо вымокли до нитки. Потоки воды стекали у девушек по волосам, у братьев промокли сквозь куртки даже рубашки, но никто, похоже, этого не замечал. Напряжение, повисшее в комнате, было слишком велико, заметно невооруженным взглядом, как клубы сигаретного дыма.       Сэм задернул шторы и повернулся в комнату. Их новоявленные родственницы сидели на кровати Сэма. Точнее, сидела Клара, а Эми бессовестно развалилась на ней, закинув на покрывало ноги в тяжелых сапогах, прислонившись спиной к изголовью и скрестив руки на груди. Дин сидел напротив, на стуле, согнувшись и уперевшись локтями в колени, сцепив пальцы в замок, и пристально смотрел на них обеих.       Это было практически невозможно. Несколько месяцев назад у них не было никого ближе Бобби, потом объявились Сэмюэль, Гвен, Кристиан и Марк, и Дин до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что где-то там, в самых дальних уголках страны, их семья продолжала сражаться с нечистью, как делала многие годы, поколение за поколением. Потом, один за другим, они все умерли. Сэмюэль – чертов предатель, его Дину не было жалко. Бедняжка Гвен, Кристиан и Марк – они не заслужили такой смерти, но ничего уже нельзя было вернуть.       И вдруг появляются эти две цыпочки и уверяют, что они – семья. Это было настолько подозрительно, что у Дина внутри все сворачивалось.       Сэм прокашлялся, надеясь немного снять нараставшее напряжение. Сейчас, возможно, проще всего было вернуться к тому, в чем они все разбирались куда лучше родственных отношений – к охоте.       – Так, хорошо, что вы знаете об этих перевертышах?       Клара ощутимо выдохнула, поспешно отводя взгляд от напряженного лица Дина.       – Немного. Они начали в разных местах – тот, которого вы убили в переулке, впервые нам попался в Огайо, там за ним числится не меньше четырех жертв. Второго мы видели в первый раз, а третий – тот, который был на дороге – по слухам, светился в Висконсине. По крайней мере, так говорят охотники.       – Но все они приехали сюда. Один город, одно и то же место. Зачем?       Она пожала плечами.       – Загадка. В последнее время с монстрами что-то творится, они ведут себя… странно. Собираются в одном месте. Нападают целыми стаями. Потрошат один город за другим. Они не скрываются, как раньше. Словно начали войну.       – Ева, – Дин встретился взглядом с братом. Воспоминание об этой неупокоенной сучке не давало им покоя. Ева возникала тот тут, то там, поведение монстров становилось все страннее и опаснее, банка с прахом феникса, казалось, прожигала багажник Импалы изнутри, но они ни на шаг не приблизились к чертовой стерве. И все, что происходило сейчас, здесь, в Ривертоне и во многих городах и штатах до него, все эти смерти, несчастная милая студентка Элли Стенфорд – все это, возможно, не произошло бы, если бы они были чуточку расторопнее.       – Кто? – Эми приподняла бровь. – Какая нахрен Ева?       – Мать всех тварей, – пояснил Сэм и помотал головой в ответ на вопросительные взгляды. – Это очень долгая история.       – И мы с ней почти закончили, – отрезал Дин. – Вернемся к перевертышам – какого черта им тут надо?       – Именно это нам и нужно выяснить.       Сэм нагнулся, выудил из сумки свой ноутбук и, поставив его на стол, с головой нырнул в интернет, изредка ощупывая ноющие швы на груди. Эми сбросила ноги с кровати, поднялась и двинулась к двери.       – Пойду проверю наш арсенал, – бросила она, ни к кому особо не обращаясь.       – Я с тобой, – Дин вскочил, накинул куртку и остановился под любопытными и осторожными взглядами всех троих. – Что? Они могли нас выследить.       – Даа, – протянул Сэм. Эми безразлично пожала плечами и вышла. Проходя мимо брата, Дин остановился и быстро шепнул, наклонившись к нему:       – Покопай под них.       Не сомневаясь в том, что брат его понял, Дин вышел на улицу.       Его тут же окружил шум дождя, запах бензина, мокрого асфальта и расположенной на противоположной стороне стоянки закусочной. Оттуда, несмотря на поздний час, несло кофе и выпечкой, и у Дина мгновенно засосало под ложечкой. Дождь, судя по всему, начинал постепенно стихать – теперь, по крайней мере, он больше походил на нормальный дождь, чем на чертову прорванную небесную трубу. Где-то вдалеке взвыла сирена; мелькая огнями, мимо промчалась полицейская машина. Дин и Эми синхронно проводили ее глазами. Машина неслась по направлению к пригороду, но врожденный инстинкт охотника подсказывал, что это был не их случай.       Невзирая на дождь, Эми решительным шагом обошла Ягуар и распахнула багажник. Вопрос о том, как в такой небольшой и вычурной машине мог поместиться арсенал, решился при первом же взгляде через ее плечо: потайная вертикальная панель, расположенная вдоль линии заднего сиденья, опустилась при нажатии невидимой кнопки, и за ней обнаружилась настоящая батарея, разложенная по-женски аккуратно и структурировано: серебряные пули и ножи справа, железо слева, антидемонские амулеты и тяжелое вооружение – посередине. У всего было свое место. На мгновение Дину даже стало стыдно за багажник Импалы. На очень короткое мгновение.       Стараясь прислушиваться к каждому шороху, тревожившему ночные улицы, Дин повернулся к своей машине и, привычно подперев дробовиком крышку потайного отсека, принялся демонстративно копаться в арсенале. Не то чтобы это реально требовалось: все необходимое они еще у больницы сгрузили в сумку. Ему просто не хотелось начинать разговор первому.       Если честно, ему вообще не хотелось начинать никакой разговор.       – Не могла не заметить, что ты не очень-то нам доверяешь, – внезапно проговорила Эми, не поворачиваясь к нему.       – Серьезно? – саркастично отозвался Дин, отодвигая банку с прахом феникса вглубь багажника, подальше от льющейся с небес воды. Затем он смягчил тон, не сумев, однако, полностью скрыть раздражение. – Да, у меня есть небольшой опыт в общении с Кэмпбеллами. Не самый позитивный. К тому же, вам реально нечем доказать, что вы говорите правду.       Эми усмехнулась.       – Тут ты прав, – язвительно проговорила она ему в тон. – Нечем. Ведь все Кэмпбеллы, которые достаточно хорошо нас знали, мертвы. К тому же, вы так безмерно им доверяли.       Дин ощутил легкий назойливый укол совести, но поспешно отмахнулся от него.       – Ладно, лучше так, чем…       – Чем что?       Эми щелкнула затвором пистолета. Ее дерзкий тон вдруг изменился. Похоже, беседа затронула нечто болезненное.       – Чем считать нас плохими охотницами, потому что мы женщины.       Дин наконец повернулся к ней, от удивления даже забыв про свои подозрения.       – Наша мать была охотницей. Как и Эллен и Джо Харвеллы. Женщины могут быть отличными охотницами, любители – нет. Меня не смущает, что вы женщины. Меня смущает, что вы появились слишком уж вовремя.       Ему казалось, что этот разговор уже происходил где-то с кем-то, в совсем другое время, с совсем другими людьми.       Она хмыкнула.       – Тогда ты редкий экземпляр. Открою тебе секрет, Дин: в нашей гребаной семье не все были так преданы семейному делу. Нам пришлось уйти из дома, чтобы продолжить традицию. Потому что нас считали слабыми, или ненадежными, или неспособными переступить через себя. Но на самом деле… – сжимая под мышкой какой-то предмет, завернутый в серую мешковину, Эми решительно захлопнула багажник и, повернувшись к Дину, усмехнулась – не как прежде, дерзко и вызывающе, а вполне искренне, даже с гордостью. – Мы стоим двух мужчин.       Дин улыбнулся. В первый раз за все время их непродолжительного знакомства эта девчонка начинала ему нравиться.              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 06:20       Сэм так и не нашел ничего стоящего – по крайней мере, ничего, что они бы не знали. Оставшееся время Дин потратил, сбивчиво стараясь объяснить охотницам причину поведения монстров и рассказать все, что они знали про Еву. Учитывая то, что Сэм не участвовал в разговоре, окончательно увлекшись своими исследованиями, рассказ получился неполным, но, по крайней мере, суть девушки уловили.       И, слава богу, не стали задавать лишних вопросов, например, про то, как им удалось достать пепел феникса, убитого несколько десятков лет назад. Вдаваться в подробности про дружбу с ангелом прямо сейчас не хотелось.       В конце концов у всех четверых начали слипаться глаза, и они решили продолжить розыски перевертышей утром. Закрыв за девушками дверь, Дин с облегченным вздохом повалился на кровать лицом вниз, готовясь провалиться в глубокий, но, к сожалению, очень короткий сон, когда откуда-то из-за грани сознания послышался осторожный кашель Сэма.       – Мм? – нетерпеливо промычал Дин в покрывало.       – Я нашел кое-что на наших новых знакомых, – негромко проговорил Сэм, повернувшись на стуле. – Похоже, они и в самом деле Кэмпбеллы. Дочери племянника Сэмюэля, наши двоюродные сестры. Интересно, почему они не появлялись раньше? Почему их не было с… нами?       Полусонное сознание намекнуло, что Сэм говорит о времени, проведенном с маленькой командой Сэмюэля. Поняв, что скорый сон ему не светит, Дин обреченно вздохнул и сел на кровати.       – Думаю, не все Кэмпбеллы гордились фамильной профессией. Кто-то попросту не захотел идти по семейным стопам и пытался приучить своих девочек к этому. Не удалось.       – Откуда ты знаешь?       – Эми сказала.       Сэм вздернул бровь.       – Так ты им веришь?       Дин подумал и пожал плечами. Верил ли он в трагичную семейную историю о двух забитых девочках, мечтавших быть героями «как дедушка»? Мечтавших сражаться с монстрами? Или, может, переживших ту же трагедию, что и они? Еще год назад он бы сказал «нет». Сейчас, после того, как он увидел, что из себя представлял дедуля Кэмпбелл… наверное, в этом мире могло случиться что угодно. А в этой семье – особенно.       – В любом случае, у них вполне стандартная история. Даже слишком стандартная для Кэмпбеллов или Винчестеров. Обычная семья, жила в Канзасе, затем переехала в Аригону, дочь – круглая отличница, родители – самая счастливая пара в штате. Можно сказать, соединенная небесами.       – Погоди, дочь? Одна дочь? – Дин удивленно вскинул бровь.       Сэм кивнул.       – Эми – приемная. Я нашел свидетельство об удочерении. Тут сказано, что родители пропали без вести, – он нахмурился, пробегая глазами по строчкам на экране. – Несколько детских психологов… воображаемые друзья… длительное лечение… трудное детство.       – Ну, дети бывают разными. Сколько раз нас хотели загрести в детский дом, – сонно пробормотал Дин, снова повалившись на кровать и прикрыв глаза согнутым локтем.       – Да, а еще приводы в полицию. В четырнадцать ее привлекли за осквернение могил, – Сэм помолчал и продолжил очень вкрадчиво, делая ударение на каждом слове. – За раскопку и сожжение трупа.       Дин распахнул глаза и приподнялся на локтях. Сэм закрыл крышку ноутбука и принялся задумчиво барабанить по ней пальцами.       – Вот тебе и воображаемые друзья.       – Думаешь, призрак? Сэмюэль надоумил?       – Все может быть, – Сэм пожал плечами и, устало добредя до кровати, рухнул на нее и тут же поморщился от боли. От Дина это не укрылось, но он промолчал. – В любом случае, мы точно имеем дело с охотницами и абсолютно точно – с Кэмпбеллами.       – То есть, ты им доверяешь?       Сэм задумчиво смотрел в потолок.       – Ну, они сегодня спасли нам жизнь, ведь так?              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 10:37       Их разбудил громкий, настойчивый стук в дверь. Если, конечно, этот грохот, который разве что мертвых на соседнем кладбище не поднял из могил, вообще можно было так назвать. Следом за ним улицу огласил голос Эми:       – Вставайте, лентяи, пора ехать!       Дин застонал, сполз с кровати и недовольно воззрился на часы, словно это они были во всем виноваты. Обычно четырех часов сна ему было достаточно, чтобы прийти в себя и снова броситься в бой – черт, раньше он мог охотиться по нескольку суток подряд, прикрывая глаза лишь на час-другой. Но произошедшее прошлой ночью его мозгу, видимо, переработать было трудно.       Отчасти ему очень хотелось, чтобы все это оказалось очередным странным кошмаром.       – Сэмми, – прохрипел он, шлепнув по ноге брата, лежавшего на животе в обнимку с подушкой. Тот испуганно фыркнул и дернулся, мгновенно вырываясь из сна. – Подъем.       Тяжело вздохнув, не говоря ни слова, Сэм поднялся и поплелся в ванную, и через секунду оттуда послышался плеск воды над раковиной. Дин отпер дверь, и его глазам предстала совершенно свежая, словно после десятичасового сна, Эми. Она удивленно смерила его взглядом, подметив мятую, едва высохшую за четыре часа рубашку, и, не дожидаясь приглашения, ввалилась в номер.       – Утром было еще одно убийство. Похоже на вашу Элли Стенфорд – двери-окна целы и заперты, тело на кусочки, повсюду кровь и кишки. Не хотите съездить, полюбоваться на натюрморт?       – Как вы так быстро узнали? – посвежевший и почти проснувшийся Сэм вынырнул из ванной, и Дин, пользуясь случаем, прихватил одежду и скрылся за дверью.       – Я люблю ранние утренние прогулки по особо кровавым местам преступления, – язвительно отозвалась Эми, положив ногу на ногу. – Как ты думаешь? Мы подключились к полицейской волне, труп нашли сорок минут назад. – Она повысила голос, чтобы Дин услышал ее из ванной. – Давайте быстрее, пока копы все не затоптали.       Дверь открылась, и вошла Клара – в стильном черном костюме с белой рубашкой и в длинном бежевом плаще, от которого у Сэма на секунду сперло дыхание, так он был похож на плащ Каса.       – Вы скоро? – поинтересовалась она, не снимая элегантной ладони с ручки двери.       Из ванной показался Дин, тоже успевший переодеться в костюм, и застыл, осоловело глядя на нее. Через мгновение выражение его лица изменилось не привычное «Ты серьезно?»       – Что? – нетерпеливо спросила Клара, а затем опустила голову, оглядывая себя. – Что-то не так?       Дин и Сэм переглянулись. В глазах Дина явственно читалось неудовольствие – то ли из-за напоминания о пропавшем друге, то ли от ревности.       – Ничего. Едем?       Все четверо дружно вышли на улицу, и Дин вдруг остановился.       – Погодите. Мы не можем такой толпой заявиться на место преступления, – он оглядел группу и остановил взгляд на Кларе. – Значок есть?       – Обижаешь, – улыбнулась она, запустив руку во внутренний карман плаща и раскрыв у него перед носом удостоверение ФБР. Очень качественно сделанное удостоверение. Дин притянул его к себе и жадно осмотрел. Это была чертовски хорошая работа.       – Дашь мастер-класс?       Она улыбнулась и спрятала удостоверение. Братья по привычке обошли Импалу с обеих сторон, Дин задержался и оглянулся на сестер.       – Садитесь.       Эми закатила глаза.       – Ты серьезно? Не пойми меня неправильно, машина шикарна, но ты правда думаешь, что агенты ФБР разъезжают на таких раритетах?       – Лучше раритет, чем клоунский фургончик, – оскорбленно огрызнулся он. – На нас хотя бы вся улица таращиться не будет.       Эми возмущенно фыркнула, на скулах у нее выступили красные пятна. Сэм осторожно глянул на брата и, встретившись с ним взглядом, многозначительно вздернул брови, давая понять, что тот, похоже, зашел слишком далеко. Дин изо всех сил попытался скрыть смущение.       – Эм, давай лучше мы съездим посмотрим на труп? – осторожно предложил Сэм, стараясь сгладить резкость брата. – Наверняка его уже увезли.       Не говоря ни слова, Эми резко развернулась и уселась в Ягуар, громко хлопнув дверцей. Клара проводила ее тревожным взглядом. Сэм еще раз глянул на Дина и направился к красной машине.       Импала и Ягуар, словно соревнуясь в громкости мотора, разъехались в разные стороны.              Ривертон, Вайоминг, улицы, 11:00       За годы охоты Сэму приходилось ездить в разных машинах – от старых дребезжащих развалюх со свалки Бобби, которые в любую секунду могли взорваться или с тяжелым вздохом замереть посреди дороги, до шикарных элитных авто, которые им приходилось угонять «ради дела». Хотя, конечно, во избежание лишнего внимания, они никогда не угоняли ничего особенно дорогого – охранная система и федеральный розыск были ни к чему.       Ощущения внутри Ягуара были странными. На улице снова лил зарядивший еще с утра и уже постепенно успокаивающийся дождь, барабаня по лобовому стеклу и раздвижной крыше, машина двигалась плавно, словно плыла в этом водном пространстве, а издаваемые ею звуки разительно отличались от возлюбленного Дином рева Импалы. Если для Дина отцовская машина «мурлыкала», Сэму ее голос казался скорее рычанием. Ягуар же мягко гудел, периодически вздрагивая при переключении скоростей.       Несколько минут они ехали в полном молчании. Эми напряженно смотрела на дорогу, стискивая руль тонкими пальцами до побелевших костяшек и вжимая педаль в пол. Ее злость буквально пропитала воздух в машине и витала в нем подобно грозовым облакам.       – Слушай, эм… – неуверенно начал Сэм, – ...ты извини моего брата. Когда дело доходит до Импалы, он становится неуправляемым.       Эми повернулась к нему и, наткнувшись на слабую извиняющуюся улыбку, немного расслабилась.       – Нет. Ничего, – она сползла чуть ниже на сиденье. – Дин, конечно, засранец, но, на самом деле, это можно сказать и про меня.       – Эта машина для тебя что-то значит, – понял Сэм. Конечно, лезть в чужие дела, особенно если это не касалось работы, было неправильно, но ему казалось важным узнать о ней как можно больше. – Семейная ценность?       Эми молчала. Дворники у них перед глазами разбивали застилавшую лобовое стекло водную гладь, за окнами мелькали дома, светофоры, люди. Ягуар отражался в окнах и лужах, походя на несущуюся по улицам красную молнию, от которой шарахались прохожие, голуби и другие машины.       – Это машина моего жениха, – наконец проговорила она и на мгновение повернулась к Сэму. – Он оставил ее мне.       Под этими словами крылось нечто неприятное и болезненное, но Сэм уже открыл рот, чтобы задать вопрос, когда до него дошло, так что останавливаться было уже поздно.       – Что случилось?       Эми моргнула. Казалось, она пыталась побороть навернувшиеся слезы.       – Он умер. Его сгубила моя семья.              Ривертон, Вайоминг, улицы, 11:07       – Рори всегда думал, что с такой машиной он будет казаться… круче, – проговорила Клара, глядя на свое отражение в боковом стекле. – Это была его попытка завоевать Эми. Ее бесила эта машина, ей казалось, что она похожа на игрушечную модель. Что, вообще-то, было недалеко от истины, – добавила она, слегка улыбнувшись.       Дин молчал. Он все еще чувствовал себя слегка виноватым за то, что начал этот спор, к тому же перебивать Клару не хотелось. Однако после нескольких мгновений тишины он понял, что без дополнительного вопроса ничего не узнает.       – С ним что-то случилось?       Клара задумчиво кивнула.       – Однажды он просто пропал. Вместе с машиной. Рори хотел… – она запнулась, – хотел сделать ей сюрприз, поехал к соседу-фермеру, выращивавшему подсолнухи. Эми обожает эти цветы. Они перед этим страшно поругались, но, конечно, это происходило довольно часто – мы же говорим про Эми. Тогда мы не знали, что мост, который он должен был пересечь, облюбовал мстительный дух.       В повисшей тишине, казалось, стал тише даже мотор Импалы. Дин осторожно покосился на Клару. Она неуютно поежилась.       – Через два дня мы нашли машину у берега реки, ниже по течению. Пустую. Ни тела, ни крови – ничего. Рори стал третьей жертвой за последний месяц. Мы выяснили, что это был дух убитого на том самом мосту полицейского из нашего города, и упокоили его. Но было уже поздно.       – Его так и не нашли?       Клара покачала головой.       – Нет. И Эми обвиняет во всем семью. Она говорит, если бы они больше внимания уделяли происходящему, если бы не запрещали нам охотиться, мы нашли бы этого духа давным-давно. Не могу сказать, что не согласна с ней.       – Вы уверены, что он погиб?       Клара наконец повернулась к нему.       – Никто из пропавших так и не вернулся. Мы просто устали ждать и надеяться.       Дин нахмурился. На душе становилось все противнее.       – Мне очень жаль.       – Да, – задумчиво отозвалась она. – Мне тоже.              Ривертон, Вайоминг, Восток сансет драйв, 11:30       В одном Эми оказалась права: полиция провернула отличную работу по затаптыванию любых сверхъестественных следов. Когда Дин и Клара остановились у обтянутого желтой лентой аккуратного зеленого домика, тело давно уже увезли в морг, свидетели были распущены по домам, а в доме кишмя кишели криминалисты.       – И когда они перестанут мешать нам делать свою работу? – пожаловался Дин, приподнимая перед Кларой желтую ленту и ныряя вслед за ней.       – Мечтай, – коротко отозвалась она, осматривая территорию. К ним уже спешил полицейский. Дин и Клара синхронно подняли значки.       – Простите, сюда нель…       – Агенты Бучард** и Освальд, ФБР, – с непререкаемым авторитетом проговорил Дин, убирая удостоверение во внутренний карман пиджака и краем глаза отмечая, как быстро изменилось лицо Клары. Она была напряжена и полностью погружена в работу, даже лицо ее, казавшееся почти всегда доброжелательным и приветливым, стало неузнаваемо холодным. Настоящий агент ФБР.       – Не знал, что это дело подпадает под юрисдикцию ФБР, – растерянно проговорил полицейский, переводя взгляд с одного из них на другого.       Дин едва удержался от того, чтобы обреченно вздохнуть и закатить глаза.       – Мы тоже, но начальство решило подключить нас, – заученно повторил он. Полицейский отодвинулся в сторону.       – Проходите.       – Это уже третье подобное убийство в городе? – спросила Клара, шагая к дому вместе с Дином и полицейским.       – Да, – кивнул последний, – но жертвы никак не связаны друг с другом. Они не были знакомы, первые двое вовсе были приезжими: финансист из Айовы, убит в номере мотеля, студентка из Чикаго – в придорожном баре.       – Есть версии?       Мужчина пожал плечами.       – Слушайте, можете думать, что хотите, но такое мог сделать только очень сильный, разъяренный зверь. Я видел нечто подобное лишь раз – но здесь в округе не водятся гризли.       – Да, а гризли может отпереть замок? – саркастично усмехнулся Дин. Они подошли к дому. Он приостановился и осмотрел дверь. Замок был нетронут – ни царапин, ни выбитых петель. – Дверь ведь была заперта изнутри?       – Словно жертва сама впустила нападавшего, – подтвердил полицейский.       Они вошли в дом. В нос сразу ударил тошнотворный запах крови. Клара поморщилась. Из гостиной в коридор вели четкие окровавленные следы, обрывавшиеся у бессовестно измазанного коврика.       – Какой аккуратный убийца, – вполголоса прокомментировал Дин. – Вытер ноги перед уходом.       В гостиной царил ужас, сошедший с экрана дешевого триллера. Все вокруг было забрызгано подсохшей уже кровью. Овальный кофейный столик на низких округлых ножках лежал на боку, а на его месте разлилось алое озеро, в котором угадывался контур человеческого тела. Диван и кресло по сторонам были разрисованы брызгами крови, под диваном, нагнувшись, Дин обнаружил фрагмент человеческой плоти. Определить его природу было уже трудно.       – Кто жертва? – тем временем продолжала допрос Клара.       – Гайлс Хан, тридцать четыре года. Прожил здесь пять лет, работал барменом в придорожном баре на въезде в город, – Дин и Клара переглянулись. Придорожный бар уже дважды возникал в этом деле. – В девять часов утра соседи напротив услышали шум, звуки борьбы и позвонили в 911. Когда мы приехали, Хан был уже мертв, а убийцы простыл и след.       – Звуки борьбы? Непохоже, что предыдущие жертвы успели побороться с нападавшим. Свидетели говорят, что они знали убийцу.       – Да, и в этом случае тоже: жертва впустила убийцу в дом.       Клара продолжала задавать незначительные вопросы, но было ясно, как день, что ничего нового они не узнают. Все здесь произошло так же, как и в прошлые два раза: жертва впустила убийцу в дом и спустя несколько минут превратилась в мешок с мясом в собственном соку. Даже несмотря на то, что Хану удалось дать противнику бой, результат не изменился.       Проблема была в том, что, несмотря на явное участие во всем этом перевертышей, они ни разу не привязали их к месту преступления: никто не видел, как они под чужой личиной входили в дом, и они не оставили никаких явных следов.       Дин тем временем осматривал гостиную. Здесь все было, как у нормальных людей: полки с книгами, фотографии на каминной полке. Дин на секунду задержался на одной из них: Гайлс Хан улыбался, обнимая за плечо молодую женщину. На его свободно лежащем запястье виднелась татуировка с головой волка. Такая же была на полуобнаженном плече женщины.       Клара отпустила полицейского и подошла к Дину, встав у него за плечом.       – Похоже, Хан в последний момент понял, что к нему явился самозванец, и попытался отбиться ножом, – она помедлила, видимо, прикидывая ценность полученной информации. – Серебряным.       Дин обернулся.       – Точно?       – Копы вроде уверены. Что ты тут ищешь?       Дин не ответил. Его внимание привлекла книжная полка слева от камина. Оттуда, запрятанный в самом верхнем углу, почти у потолка, за ними следил маленький черный глазок.       – Смотри-ка, – усмехнулся Дин, указывая на скрытую камеру с лицом победителя. – Обожаю параноиков.       Им понадобилось всего несколько минут, чтобы взломать компьютер жертвы и найти нужную запись. Хан открыл дверь женщине, с которой обнимался на фотографии. Она вошла, они о чем-то говорили, а затем, неожиданно, Хан выхватил из-за пояса нож. Холодный металл сверкнул в свете люстры, перевертыш поднял на него взгляд – его глаза светились в объективе камеры. Хан подобрался, перевертыш бросился вперед и успел получить не особо меткий удар серебром в плечо, но это, похоже, его только больше разозлило. Она отшвырнула его в сторону. Что-то в лице перевертыша изменилось: оно вдруг приобрело странное звериное, хищное выражение. Из-под приподнятой губы показались острые клыки.       – Какого хрена? – пробормотал Дин, вглядываясь в монитор. – Это перевертыш или вервольф?       Похоже, Гайлс был сбит с толку так же, как и они. Долю мгновения он ошарашенно смотрел на монстра и потерял драгоценные секунды для того, чтобы отразить следующий удар. Кофейный столик отлетел в сторону вместе с хозяином дома. Первертыш-вервольф оседлала мужчину и занесла над ним руку с удлинившимися острыми когтями.       Дальше Дин смотреть не стал.              Ривертон, Вайоминг, морг, 11:45       К счастью для них, заведующего врача не оказалось на месте, и ассистент легко повелся на ложь Сэма о диссертации по поведению диких зверей в современном городе. Сэм давно удивлялся тому, как легко люди верили практически любому, даже самому невозможному, его вранью. Может быть, у него было такое лицо?       Или, может быть, помогла хрустящая зеленая бумажка, протянутая ассистенту с вежливой и намекающей улыбкой.       Впрочем, смотреть было особо не на что. От тела в общем понимании этого слова осталось очень немного – бедного человека в буквальном смысле выпотрошили, да так, что его внутренности коронерам пришлось собрать в отдельную коробку. Превозмогая тошноту, Сэм склонился над трупом, внимательно осматривая рваные раны. В самом деле, было ощущение, что здесь поработал дикий и при этом весьма разъяренный зверь – разрезы были неровными, обрывочными, словно его кромсали тупым ножом… или когтями. Судя по отчету коронера, половина его крови должна была остаться в комнате. На мгновение Сэм подумал, что не завидует Дину и Кларе.       С другой стороны, было в этой картине и нечто тревожащее.       – Смотри, какие беспорядочные удары, – проговорила Эми, подтверждая его подозрения. Она указывала на рваную линию вдоль живота жертвы. – Перевертыши никогда так не работают. Они используют острые инструменты, а это больше похоже на работу маньяка с ржавым топором.       – То же самое было у Элли Стэнфорд, – проговорил Сэм. В дальней части разума маячила какая-то неприятная мысль, неясная догадка: что-то отличалось. Чего-то не хватало. Сэм еще раз заглянул в ящик с разорванными в клочья органами, с трудом определяя их вид.       Печень, почки, кишка, обрывки легких…       – Сердце.       – Что? – Эми подняла на него взгляд.       – Здесь нет его сердца, – сказал он, переводя глаза с ящика на труп. Но ни там, ни там не было даже намека на потерявшийся орган.       – Перевертыши не забирают сердца, – проговорила сбитая с толку Эми. – У нас что, еще и долбаные вервольфы тут работают?       – Или они хотят, чтобы мы так думали, – отозвался Сэм и пояснил, увидев вопросительно вздернутую бровь: – Перевертыши могут превращаться в кого угодно, так? Почему бы им не примерить шкуру вервольфа? Это всего-то зубы да когти.       Его осенило.       – Перевертыш в аллее вцепился в меня когтями, – его рука машинально легла на ноющую грудь. – Я думал, у него был нож, но раны были значительно тяжелее, и вот почему.       – То есть, перевертыши, косплеящие вервольфов? Замечательно, – Эми недовольно помотала головой, и вдруг ее взгляд упал на что-то. Она наклонилась. – А это что?       Сэм проследил за ее взглядом. На чудом сохранившемся запястье Гайлса Хана виднелся небольшой синеватый след. Приглядевшись, он понял – это была татуировка, изображавшая расколотую пополам волчью голову. Краска была старой, татуировке было по меньшей мере несколько лет. Они с Эми переглянулись.       – Думаешь, это имеет значение?       – Перевертыши, вервольфы, татуировка с волком? Определенно.       Он достал телефон и, бросив быстрый взгляд на дверь, ведущую в коридор, сфотографировал татуировку.       Через несколько минут они стояли у красного Ягуара. Эми, скрестив руки на груди, привалилась спиной к машине, Сэм, отойдя в сторону, набирал хорошо знакомый номер. После второго гудка динамик хрустнул.       – Сэм? – раздался хриплый голос.       – Эй, Бобби, привет. Слушай, мне нужна твоя помощь.       – Да, что?       Голос у Бобби был усталый и недовольный. Это сбило Сэма с мысли.       – Ты в порядке?       – Да, все отлично. Только вот задницу рву, пытаясь найти Еву, пока вы, два болвана, там прохлаждаетесь. Не разобрались еще с перевертышами?       – В процессе. Нам помогают.       – Кто?       – Кэмпбеллы.       Из динамика донесся странный звук – то ли бульканье, то ли фырканье. Сэм заподозрил, что Бобби от неожиданности поперхнулся виски.       – К-кто-кто?       – Долгая история. Слушай, Бобби, я тебе отправлю изображение. Можешь сказать, видел ли ты такое и что оно может означать? – Сэм отвел трубку от уха и, нажав пару кнопок, выслал изображение татуировки покойного Гайлса Хана. Несколько секунд из трубки доносилось лишь хриплое пыхтение Бобби да щелканье мыши и клавиатуры. Наконец тот заговорил, и голос его опустился на полтона ниже.       – Ты где это нашел, парень?       Сэм ощутил тревожный укол. Ему показалось, или он слышал в словах Бобби испуг?       – Эм… на теле жертвы. А что? Он тебе знаком?       – Пфф. Знаком? Да каждый старый охотник знает эту метку. Это «Истребители волков».       – Кто?       Бобби вздохнул.       – Когда-то группа охотников, специализирующихся на поиске и устранении вервольфов и им подобных, решила объединиться в своеобразный клуб. Они придумали себе символ и назвались «Истребителями волков». На мой взгляд, сплошной выпендреж.       Сэм поднял глаза и наткнулся на вопросительный взгляд Эми. Встревоженный тон Сэма возбудил в ней интерес. Она отлипла от машины и, наклонившись вперед, вслушивалась в каждое его слово, надеясь, видимо, расслышать и речь Бобби. Сэм кивнул ей в подтверждение того, что у них будет информация.       – Они работают по три-четыре человека на город. Приезжают – вычищают. Вервольфы, перевертыши, оборотни – косят всех без разбора. По пути кладут много невинных людей. Если они появляются в городе, любому другому охотнику лучше убраться с дороги – они работой не делятся. Сэм, скольких вы нашли?       Сэм прикинул. Они приехали сюда, узнав о смерти Элли Стэнфорд – милой студентки, приехавшей, по словам ее соседки по комнате, навестить родных. Вот только никого из родных они с Дином так и не нашли, по крайней мере, в пределах города. Но Элли была не первой – до нее в собственном номере нашли парня по имени Трэвис Нортон. Все, как и в случае Элли: кровь-кишки на стенах, внутренности пришлось собирать в коробочку. Сэм смутно припомнил у Трэвиса на предплечье татуировку с расколотой головой волка.       Только почему-то они с Дином не придали ей значения. С другой стороны, тогда они еще не знали, с чем имеют дело.       – Троих. Мертвых.       – Если это так, значит, вам попался сильный и изворотливый перевертыш. Эти охотники на вид могут быть невинными овечками – но они одни из сильнейших. Если их убил один перевертыш, он как минимум так же хитер и умен, как Альфа. Берегите свои задницы.       – Да, Бобби. Спасибо.       Сэм повесил трубку и посмотрел на Эми.              Ривертон, Вайоминг, Восток сансет драйв, 12:20       – Элитный клуб охотников на оборотней? – Дин вздернул брови, бросив короткий взгляд на свой телефон в руке Клары. – Это еще что за хрень такая?       – Чего только не узнаешь об охотниках, да? – донесся из динамика голос Сэма. – По крайней мере, теперь мы знаем, зачем они убивают, осталось понять, зачем они собрались в Ривертоне.       – С каких пор перевертыши собираются стаями? Мне казалось, они одиночки, – недоуменно проговорил Дин.       – Если верить вам, с тех пор, как по земле гуляет их мамочка, – отозвалась Эми. – Все гребаные твари посходили с ума.       Дин покачал головой.       – Нет, здесь что-то еще. Что-то крупное. Они приехали сюда с определенной целью, они осели здесь, защищают свою территорию.       – Перевертыши обживаются на местности? – спросила Клара, нахмурившись. – Такое вообще возможно?       Дин смотрел на дорогу. Дождь наконец перестал, улицы были свежи и умыты, Импала взрезала колесами лужи, окатывая водой тротуары.       – Пока Ева жива, возможно все, – мрачно проговорил он. – Сэм, мы едем за картами канализации города. Встретимся в мотеле.       Клара окончила звонок и положила телефон Дина на приборную панель.       – Зачем нам карта канализаций?       – Эти твари любят скрываться в канализационной системе и через нее получать легкий доступ к зданиям. Посмотрим, связаны ли дома, где произошли убийства, и тогда сможем найти их убежище.              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 15:40       Они снова собрались в одном номере, с единственным отличием: от вчерашнего напряжения не осталось и следа. Дин сосредоточенно соединял линии на кальке, обводя систему канализации Ривертона, рисуя сложную схему возможного передвижения перевертыша. Сэм устало копался в компьютере, Эми небрежно чистила пистолет. Только Клара, казалось, задумалась о чем-то, попеременно переводя взгляд с одного брата на другого. Наконец Сэм почувствовал ее взгляд и поднял голову. Она сразу же отвернулась, делая вид, что увлеченно листает лежащий перед ней на кровати дневник Джона. Впервые за долгое время от него не было никакого толку.       Сэм помолчал, а затем закрыл крышку ноутбука и соединил лежащие на столе руки.       – Клара, а почему ты занялась охотой?       Она подняла взгляд.       – Хочешь знать, с чего все началось? – она легонько усмехнулась и переглянулась с сестрой. – А с чего все начинается у любого охотника? Ко мне заглянул воображаемый друг Эми.       Дин оторвался от своей работы и посмотрел на них.       – Так вы что, вместе пустили в расход того духа?       Клара пожала плечами.       – У отца были кое-какие записи, остальное пришлось собирать по книжкам, – она перевернула еще несколько страниц дневника, касаясь бумаги практически с благоговением, словно держала в руках священное писание. – Если бы у нас было нечто подобное вашему дневнику... Все было бы намного проще. Просто потрясающая работа... Но мы справились. Только вот Эми попалась, когда мы сжигали кости.       Рыжая широко улыбнулась.       – Это начало, да, но откуда вы столько знаете? Где научились подделывать удостоверения? Где взяли оружие?       – Сэмюэль помог.       Братья переглянулись. Во взгляде Дина и его приподнятой брови явственно читалось: «Что я тебе говорил?»       – Он явился из ниоткуда, – встряла вдруг Эми, отложив пистолет. – Отец чуть из штанов от страха не вылез – ведь вся семья знает, что дед умер еще в семидесятых. А тут он является и требует, чтобы отец присоединился к нему, говорит: «У нас есть важная работа».       – Знаем мы, какая это была важная работа, – вполголоса пробормотал Дин, с силой черкая фломастером по кальке, да так, что тот протяжно скрипнул.       – Отец наорал на него и сказал, чтобы он занимался своей охотой сам и не вмешивал нашу семью. Но прежде дед успел нас кое-чему научить, – продолжила Клара, не заметив его махинаций. – Когда… – Клара бросила жалостливый взгляд на сестру. – Когда умер Рори и мы избавились от того духа, отец все узнал. Он пришел в ярость и сказал, чтобы мы и думать забыли об охоте, или можем отправляться вслед за дедом. Ну, мы и ушли.       Повисла невеселая тишина. Подумав, Клара решила задать свой вопрос:       – Почему вы до сих пор этим занимаетесь?       Дин пожал плечами.       – Да вроде как работа такая.       – Ах, да, «спасать людей, охотиться на тварей, семейное дело» и так далее?       Дин и Сэм уставились на нее. Первым высказал опасение Сэм.       – Только не говори, что вы тоже читали эти книги.       Клара усмехнулась.       – Все, какие были, от корки до корки. Наш маленький самоучитель.       Братья синхронно застонали. Дин обреченно вздохнул и спрятал лицо в ладонях.       – Боже, сказал эту фразу один раз, и теперь она везде, – с искренним страданием в голосе проговорил он.       – Я убью Чака, – в тон ему добавил Сэм.       Дин вдруг затих, внимательно глядя на нарисованную им схему.       – Эй… – он приподнялся, прижимая карту пальцами к столу. Все глаза обратились на него. – Кажется, нашел.       Сэм перегнулся через стол, Эми и Клара поднялись и встали у него за спиной, глядя на карту через плечо.       Нарисованная Дином схема была запутанной и сложной. Многие тоннели были давно перекрыты, и, если перевертыш использовал их, ему приходилось делать от одного дома к другому порядочный крюк. Что было важнее всего, нигде в области трех мест преступления в канализации не было достаточно большого помещения, чтобы тварь могла там жить. Особенно – несколько тварей.       Дин указал пальцем на тонкий перешеек канализационного хода, отмеченный на карте бледной пунктирной полосой.       – Я все думал, как он незаметно передвигается между вот этими двумя отдельными системами? Вот, – он еще раз ткнул пальцем в пунктирную линию. – Это неиспользуемый фрагмент системы, закрытый несколько лет назад. И он ведет, – он проследил пальцем направление трубы и остановился на удаленной от основных строений точки на карте, – сюда.       Сэм сощурился, вчитываясь в обозначения на карте. Затем вернулся к ноутбуку и ввел в поиск несколько слов.       – «Голубая роза». Старый отель, несколько лет назад был закрыт за долги, с тех пор про него, кажется, никто уже не вспоминал. Идеальное укрытие, особенно если перевертыши решили собраться стаей.       – Значит, нам туда, – подытожила Клара, обводя охотников взглядом. Затем она посмотрела на сестру и кивнула. Эми развернулась и, подойдя к кровати, на которой сидела, нырнула в лежавшую у ее подножия сумку и выудила сверток из мешковины. Развернув его, она вывалила на покрывало странное устройство.       Точнее, это было оружие. Чем-то оно напоминало арбалет, но было меньше и заряжалось узкими прямыми дротиками.       – Это что? – спросил Дин, подойдя ближе и с любопытством повертев оружие в руках.       – Сама собрала, – не без гордости ответила Эми, показывая ему серебристого оттенка миниатюрные копья длиной чуть больше человеческой ладони и шириной в большой палец. – Заряжается серебряными копьями. Хватает одного точного удара в сердце уроду.       Дин вдруг усмехнулся.       – Настоящий охотник.              Ривертон, Вайоминг, закрытый отель «Голубая роза», 17:30       Здание отеля, несмотря на то, что он был закрыт всего год или два назад, напоминало древний населенный призраками особняк, прямиком сошедший с пленки какого-нибудь примитивного черно-белого фильма ужасов. Высокий решетчатый забор с острыми пиками на концах покосился, кое-где не хватало фрагментов решетки: то ли они проржавели и рассыпались, то ли их выломали жадные до острых ощущений подростки. Сам двухэтажный особняк был некогда довольно красивым, но его запустили задолго до закрытия. Белые стены посерели и потрескались, выбитые окна острыми зубами-осколками щерились на улицу, от каминной трубы остался лишь жалкий остов, вряд ли из нее когда-нибудь мог пойти дым.       Они оставили Импалу за поворотом дороги, пешком преодолели оставшееся расстояние и, обойдя дом кругом, остановились под прикрытием разросшегося неухоженного кустарника. Оттуда площадка перед отелем обозревалась лучше всего, и спустя всего десять минут наблюдения они увидели мелькнувшую в окне второго этажа фигуру женщины с густыми каштановыми волосами. Дин узнал ее сразу – женщину с фотографии на каминной полке Гайлса Хана.       Он раздражено вздохнул.       – Что? – спросила его Эми.       – Ничего, просто… Оборотни, вампиры, вендиго, штриги и прочая нечисть – они убивают, чтобы жить. Ну, понимаешь, чтобы что-то жрать, где-то спать. Выживать. Перевертыши – они же… люди. Ненормальные сверхъестественные фрики – но люди. Они едят нормальную человеческую еду, спят в нормальных человеческих кроватях. Ради чего они убивают? Ради денег? Личной выгоды? Могли бы быть нормальными людьми. Ну, или почти.       – Да, и вот это хуже всего. Они были людьми. Пока не превратились в монстров, – подтвердил Сэм.       Дин кивнул. Они могли весь день сидеть и рассуждать о природе монстров, но лучше всего было это делать где-нибудь в баре за бутылкой пива. После того, как отправят этих уродов куда следует.       – Мы с Сэмом войдем с парадного входа, вы двое, – он кивнул в сторону притаившихся рядом девушек, – с черного. Разделяемся и охватываем оба этажа.       В этот момент со стороны дороги послышался шорох резины, и из-за поворота вырулила неприметная серая машина. Она остановилась у черного хода, и из нее вышли двое людей. Один из них – Дин узнал в нем вчерашнего парня, встретившегося на дороге с разогнавшейся Импалой – нес в руках какой-то сверток. Разглядеть издали, что в нем было, не удалось, вскоре оба перевертыша скрылись за дверью. Машина тихо дала задний ход и снова исчезла за поворотом.       – Их минимум трое, – прошептал Сэм, вынимая из-за пояса пистолет и проверяя магазин. – И это их территория. Надо быть осторожнее.       – Ладно, двинули, – скомандовал Дин, и они разом вылезли из кустов и двинулись к дому, следя за окнами.       Они преодолели расстояние до особняка незамеченными и, пригибаясь под окнами, обошли его вокруг. Эми и Клара толкнули дверь черного хода, и та медленно открылась. Они кивнули братьям и исчезли внутри.       Замок парадной двери пришлось вскрывать. Когда дверь у них за спиной закрылась, братьев окружил сумрак. Дневной свет прорывался сквозь битые и грязные окна и падал на пол тонкими полосами, но, казалось, все равно не мог разогнать тьму. Внутри пахло пылью и затхлостью. Дом скрипел, словно качался под порывами ветра, и им приходилось то и дело оглядываться, держа пистолеты перед собой.       Как ни странно, комнаты оказались практически пусты. В них не только не было ни души – даже мебель была вынесена отсюда радивыми хозяевами после закрытия отеля. Изредка откуда-то снизу и из стен слышалось тихое шебуршание крошечных коготков, и Дин стискивал зубы до ломоты в челюсти, отчаянно повторяя про себя: «Только бы не крысы».       Они добрались до широкой парадной лестницы, не встретив никого. Оглянувшись на брата, Дин подал ему молчаливый сигнал подниматься и сам двинулся наверх. Коридор на втором этаже был черен, как ночь – здесь не было ни одного окна. Стоило им ступить на голый пол, который, судя по светлым пятнам по бокам, когда-то устилал ковер, как из-за спины послышались осторожные шаги. Сэм нырнул в нишу справа, Дин успел лишь обернуться и вскинуть пистолет.       На них смотрело острие миниатюрного копья. Эми опустила арбалет и кивнула вниз в неясном направлении.       – Там все чисто, – едва слышным шепотом сказала она. – Клара сторожит на лестнице.        – Хорошо, идем.       Тишина звенела в ушах, как церковный колокол. Шаги, как бы мягко трое людей ни старались ступать, отдавались в ней глубоким стократно множащимся эхом, и Дин внутренне сжимался каждый раз, ожидая, что вот-вот откуда-нибудь из темноты на них набросится целая стая перевертышей.       Стая перевертышей. Блин. С каждым разом это звучало все безумнее.       Держа арбалет перед собой и пристально вглядываясь в темноту, Эми обогнала Дина и осторожно открыла дверь слева. Комната была пуста, за исключением обломков какой-то старой, давно сгнившей или украденной бездомными мебели и потускневших треснутых обоев. Сэм тихо достал телефон.       – Что ты делаешь? – одними губами спросил его Дин, многозначительно указывая взглядом на телефон.       Вместо ответа Сэм повернул к нему экран. Камера. Логично. Как проще всего выследить затаившегося в засаде, в темноте, перевертыша? По глазам.       Дин осторожно повернул ручку следующей двери. Петли коротко скрипнули, но внутри было так же пусто, как во всех остальных комнатах: пыль, застоялая вонь и разбегающиеся тараканы.       Из конца коридора послышался странный писк, и все трое вздрогнули, машинально вздернув пистолеты. Дин обернулся на спутников. Сэм сканировал коридор камерой телефона, Эми вопросительно смотрела на него, ожидая команды. Дин кивнул, и все трое медленно двинулись по направлению к звуку.       Прямо за поворотом коридор обрывался тупиком, из которого вела одна-единственная белая обшарпанная дверь с выцветшим номером. Сэм ткнул Дина в плечо и указал вниз. Из щели пробивалась тонкая полоска тусклого желтоватого света. В тот же миг его пересекла быстрая, почти молниеносная тень. Дин крепче сжал рукоять пистолета и осторожно толкнул дверь. Та медленно и бесшумно распахнулась.       Комната за ней почти ничем не отличалась от остальных: все те же потрескавшиеся и отклеившиеся обои, те же остатки мебели. Вот только под окном разместился полуразвалившийся диван, в затертой серой обивке которого еще угадывался примитивный цветочный рисунок, а в углу, отгораживая небольшое пространство, стояла высокая ширма, чем-то напоминавшая больничную. Из-за нее лился тусклый свет, излучаемый свешенной с потолка лампочкой. Пыль, ровным слоем покрывавшая пол в других помещениях, здесь пестрела отпечатками множества ног.       Дин сделал два осторожных шага внутрь, сканируя комнату дулом пистолета. Он был уверен, что тень, промелькнувшая в полосе света, ему не померещилась, но, похоже, здесь никого не было. Снова послышался тихий писк и странный, кашляющий звук, и все трое круто развернулись на месте. Звук доносился из-за ширмы. Косясь по сторонам и буквально всеми внутренностями ожидая засады, Дин сделал еще несколько шагов вперед.       Из-за спины послышался звук удара, вскрик Сэма и звук упавшего тела. Дин обернулся. Сэм лежал на полу, лицом вниз, выпавший у него из рук телефон светился в полушаге от него.       На Дина смотрело дуло пистолета Сэма, а поверх него сверкали лихорадочным блеском глаза Эми.       – Брось пушку, – хриплым и неестественно напряженным голосом проговорила она.       – Эми, какого хрена?..       – Брось пушку, сказала!       – Ладно! Ладно, хорошо.       Дин поднял обе руки в защитном жесте, осторожно опустился на корточки и положил пистолет на пол, бросив быстрый встревоженный взгляд на брата. На виске у Сэма алела длинная ссадина, но он, похоже, был относительно здоров.       – Давай поговорим? - не поднимаясь, предложил Дин.       – Нам не о чем разговаривать с охотником, – послышался другой голос из-за ширмы. Дин покосился туда, но ничего не увидел. Послышались шаги, и из-за плеча Дина показался тот самый мужчина, которого они видели прошлой ночью. На его одежде еще виднелись следы столкновения с машиной – грязь и кровь – но он был абсолютно здоров и хищно смотрел на Дина, явно с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость. – Приходите сюда, в наш дом, с оружием, с серебром, – знаем мы, о чем вы хотите поговорить.       Взгляд Дина упал на лежащий в пыли мобильный. Камера была еще включена. Он осторожно повернул его так, чтобы линза фотокамеры смотрела в лицо Эми: ее глаза светились белым, словно лазеры.       Твою мать.       – Где настоящая Эми, сука? – прорычал Дин, поднимаясь на ноги и вскидывая голову, чувствуя, как накатывает ярость. – И Клара? Клянусь, если вы их тронули…       – Успокойся, Дин, – нараспев проговорила тварь с лицом Эми, ехидно улыбаясь. – Твои подружки целы. Пока.              Ривертон, Вайоминг, закрытый отель «Голубая роза», 18:10       Эми выдохнула и открыла глаза. Перед ними все плыло. В голове царил туман, потяжелевшие руки не слушались. Лишь спустя несколько мгновений, когда уши отомкнуло и она наконец смогла ощутить кисти собственных рук, она обнаружила, что сидит на полу и грубые веревки стягивают ее запястья за деревянной колонной, к которой она прижималась спиной.       Где-то в стороне послышались шаги, Эми перевела в ту сторону осоловелый взгляд. Женщина лет тридцати размеренно ходила взад-вперед перед лестницей, играясь с ножом и не обращая на пленницу никакого внимания. Она время от времени поглядывала вверх, останавливалась у подножия лестницы и делала пару шагов, но затем, словно передумав, возвращалась на место и снова возобновляла свой маршрут. Ее густые каштановые волосы были собраны в тугой хвост на затылке, майка на груди перепачкана кровью, и что-то подсказывало, что кровь эта была не ее. На оголенном плече красовалась татуировка в виде рассеченной головы волка.       С противоположной стороны Эми увидела Клару. Она ободряюще улыбнулась. В это мгновение женщина наконец заметила их и, ухмыльнувшись, смерила обеих взглядом.       – Очнулись, – констатировала она с хищной ухмылкой. Под ее приподнявшейся верхней губой блеснули острые клыки. Эти твари и в самом деле косили под вервольфов. Женщина вплотную подошла к Эми и, присев на корточки, коснулась лезвием ножа ее горла. – Думали, можете вот так просто прийти в наш дом с оружием и застать нас врасплох?       – Почему бы и нет? – раздался с противоположной стороны зала голос Клары. Он был насмешлив и дрожал разве что от слабости. – Признайся, вы ведь не ждали, что мы так легко вас найдем. Вы думали, что хорошо замели все следы, но на деле оставили так много улик, что удивительно, как «Истребители волков» не нашли вас после первого же убийства.       Лицо перевертыша на мгновение исказилось, она отошла от Эми и приблизилась к Кларе. Та смотрела на нее с вызовом, но в глазах мелькнуло беспокойство – не перегнула ли она палку, упомянув «Истребителей»?       – «Истребители волков» – жалкая кучка идиотов, – раздраженно парировала женщина, присаживаясь на корточки рядом с Кларой и мягко проводя ножом по ее коже. Клара задержала дыхание, когда лезвие скользнуло по щеке. – Они даже не заметили, как мы нашли их, и даже не успели всполошиться прежде, чем мы выпотрошили их, одного за другим. А вы? Вы даже не «Истребители». Вы просто жалкая кучка тупорылых охотников, которые сами вошли в нашу ловушку.       – И, тем не менее, мы нашли ваше убежище, – проговорила Клара, следя взглядом за скользящим взад-вперед по коже лезвием, сверкающим в редких лучах света, падающих сквозь разбитые окна.       – Много пользы вам это принесло, – заигрывающее улыбнулся перевертыш, облизывая губы. Она вдруг понизила голос до хрипящего шепота и нагнулась, оказавшись лицом к лицу с девушкой так близко, что та могла почувствовать зловонный запах крови. – А ты знаешь, что, принимая облик вервольфа, мы получаем не только его способности, но и его голод? А люди, оказывается… очень вкусные. Живые трепещущие сердца, все еще бьющиеся в твоей руке, жар крови у тебя на губах. Я вспоминаю, как выдрала его из груди этого долбаного охотника, еще до того, как он перестал дышать.       Она втянула носом воздух, ее глаза вдруг изменили цвет, став ярко-зелеными, зрачки сузились, превратившись в две черные щелки.       – Если бы я знала, что это такое наслаждение, я бы давно это попробовала.       – Ты ненормальная, – с отвращением и ужасом сказала Клара.       Женщина рассмеялась.       – Всего лишь открываю для себя новые перспективы.       Неясный шорох привлек ее внимание. Женщина обернулась через плечо, подозрительно оглядывая комнату.       – Какая необыкновенная удача, – продолжила она, снова повернувшись к своей жертве. – Убить четырех охотников за четыре дня. А потом еще четверо сами лезут в петлю. Кто еще знает, что мы здесь? Сколько охотников вы привели с собой?       Нож полоснул кожу на плече Клары, она ахнула от неожиданности: алая полоска крови выступила на поверхности, тонкая струйка медленно поползла вниз. Клара сжала губы в тонкую линию, обдумывая наилучший ответ. Наконец она решила ответить в стиле Винчестеров.       – Выкуси.       Зеленоглазая тварь улыбнулась, вновь показав ряд мощных и острых клыков.       – Это запросто.       Клара прикрыла глаза и в ужасе сжала зубы, когда горячее дыхание перевертыша скользнуло по ее горлу, а рука с удлинившимися когтями коснулась груди.       Эми тихо вздохнула и, аккуратно удерживая тонкое лезвие между двумя пальцами, тихо отложила лопнувшую веревку в сторону.              Ривертон, Вайоминг, закрытый отель «Голубая роза», 18:25       Дин покосился в сторону, лихорадочно ища пути отступления. Если отвлечь обоих перевертышей, он успел бы нырнуть за пистолетом и скрыться за спинкой дивана прежде, чем псевдо-Эми сообразила бы спустить курок. Но, во-первых, отвлечь их было нечем, и вряд ли они купились бы на классический трюк «Что это у тебя за спиной?». А во-вторых, ничто не мешало долбаному перевертышу в отместку спустить курок в направлении все еще бессознательного и беззащитного Сэма.       Оставалась надежда, что девочки в самом деле окажутся такими хорошими охотницами, какими он начал их считать, и он сможет потянуть время, дожидаясь их помощи или пока Сэмми не очухается.       – Слушай, будь добра, просвети меня, – с привычной маской невозмутимости проговорил он, сделав неясное движение кистями поднятых рук. – Почему вы здесь? Раз уж ты все равно собираешься нас убить, почему бы не поделиться своими планами? С каких пор перевертыши собираются стаями? Получили приказ от мамочки?       Псевдо-Эми нахмурилась, пытаясь разгадать его план, но, видимо, не обнаружила в нем никакой опасности для себя.       – Мать здесь ни при чем. Мы выполняем волю отца.       Дин вздернул бровь.       – Альфы? – он фыркнул. – Ты немного отстала от жизни, милочка. Не знаю, может, тебе никто не сказал, но ваш Альфа мертв. Его убил демон.       – Которому его отдали вы! – рявкнул второй перевертыш, сделав агрессивный шаг вперед, в сторону Дина. Тот усмехнулся.       – Ну, к вашему Альфе я лично никакого отношения не имею. А если вы ищете мести за папочку, увы, боюсь вас огорчить – вы немного опоздали.       – Пошел ты, – буркнул перевертыш, обнажая ряд клыков.       – Нам не нужна месть, Дин, – сказала псевдо-Эми, бросив на брата быстрый взгляд. – У нас есть приказ от отца, мы должны сохранить его наследие, остальное нас не волнует.       – Что это еще значит? Какое еще наследие? – подозрительно нахмурился Дин, забыв про свой спектакль.       Перевертыши не ответили.       – Зря ты пришел, Дин, – со вздохом проговорила наконец девушка. – Не хотелось бы тебя убивать – Мать планировала с тобой встретиться. Но наследие для нас важнее ее желаний.       Щелкнул затвор пистолета. Дин внутренне сжался.       Все произошло одновременно. Тонкое лезвие ножа, появившись из ниоткуда, вдруг впилось в руку перевертыша, и она, вскрикнув от боли, выронила пистолет. Дин нырнул вниз, уворачиваясь от немедленно обрушившегося на него удара второго монстра. Обнажив клыки, тот ринулся на него и придавил к полу. Мощные когти царапнули Дина по груди, и тут в спину перевертышу вонзилось миниатюрное копье. Тварь дернулась и, громко взвыв, отшатнулась. Краем глаза Дин увидел, как Сэм отбрасывает арбалет в сторону двери и бросается навстречу псевдо-Эми, в то время как настоящая Эми, поймав орудие собственной сборки, лихорадочно перезаряжает его. Клара с окровавленным плечом рванулась вперед, чтобы схватить оброненный противницей пистолет Сэма.       Перевертыш, оседлавший Дина, был еще жив. Не задумываясь ни на секунду, Дин толкнул его в плечо, опрокинул на спину и всем своим весом надавил на корпус сверху. Серебряное копье с отвратительным звоном и чавканьем пробило сердце и вышло с другой стороны, окропив горячей кровью лицо Дина. Перевертыш взвыл, дернулся и затих. Дин резко развернулся, наспех вытирая кровь рукавом куртки.       Псевдо-Эми с легкостью, словно тот был тряпичной куклой, отбросила Сэма. Ударившись о спинку покачнувшегося дивана, он рухнул на сиденье, а с него скатился на пол. Раздался выстрел. Пуля просвистела мимо перевертыша, полоснув ее по плечу. Воспользовавшись ее замешательством, Дин выдернул из-за пояса нож и ринулся в атаку, обхватил ее за горло и замахнулся. Она перехватила его руку и, размахнувшись, лягнула его затылком в лицо. На мгновение у него в глазах потемнело, и, воспользовавшись этим, она ослабила его хватку, выскользнула из его рук и, разбежавшись, выпрыгнула в окно.       К тому времени, когда Клара и Эми оказались у разбитого окна с заряженным оружием, стрелять было уже не в кого. Перевертыша простыл и след.       Сэм кое-как вскарабкался на ноги и, неловко держа руку у груди, на которой снова проступили пятна крови из открывшихся швов, проковылял к Дину. Тот поймал его на полдороге и, придерживая за плечи, с тревогой осмотрел. Сэм успокаивающе кивнул. Дин стиснул зубы, проматывая в голове все известные ему матерные проклятия в адрес этих гребаных тварей.       – Все живы? – спросила Клара, поворачиваясь лицом в комнату. У нее на щеке красовалось алое пятно, на плече чуть ближе к шее виднелся порез, а на груди – несколько пунктирных следов, как от когтей. Эми, на первый взгляд, была невредима.       – Да, – хрипло сказал Сэм. – Вы как?       Вместо ответа сестры кивнули.       – Похоже, стайка перевертышей не одним нам зад надрала, а? – с ехидной улыбкой проговорил Дин. Все четверо улыбнулись.       И в этот миг из-за ширмы раздался плач. Истерический, заливистый детский плач. Дин переглянулся с остальными и, подобрав с пола свой пистолет, начал медленно продвигаться в освещенный угол, чувствуя напряженное дыхание кравшихся за ним Сэма, Клары и Эми. Завернув за ширму, Дин резко вскинул пистолет и, изумленно вытаращив глаза, тут же опустил его.       За тонкой конструкцией из металла и ткани, в круге света единственной лампочки, стояла импровизированная детская кроватка, собранная из старого полуразваленного комода и детского видавшего виды переносного кресла. Там в ворохе одеял, удивительно чистых на фоне окружавшего их постапокалиптического беспорядка, ерзал и размахивал в отчаянии ручками ребенок не более шести-семи месяцев. Его раскрасневшееся лицо тонуло в дешевом белом покрывале, из-под которого выглядывал край сине-зеленой полосатой толстовки.       Дин ошарашено обернулся на остальных и встретился с их взглядами, выражавшими все то, что он сам чувствовал: изумление, неверие, испуг. Он поспешно убрал пистолет за пояс и зарылся руками в одеяла, чтобы поднять ребенка на руки.       – Младенец? – ошарашено проговорила Клара, заглядывая через плечо высокому Сэму.       – Наследие, – отозвался Дин, и на него вдруг сошло понимание. Все, что говорили тут перевертыши, вдруг обрело смысл. – От папочки Альфы.       Сэм вдруг подался вперед и коснулся белого покрывала. Очень знакомого белого покрывала. Дин проследил за его движением и внезапно почувствовал, что проваливается в какую-то черную дыру. Пол поплыл из-под ног, и ему больших усилий стоило удержаться в стоячем положении.       – Дин, – тихо произнес Сэм, едва не скатившись в шепот. – Это же...       – Бобби Джон.              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 19:40       – Ты хочешь сказать, что этот ребенок – тот самый перевертыш, которого у вас забрал Альфа пару месяцев назад? – Клара смотрела на младенца, лежавшего на кровати в окружении четырех взрослых людей, так, словно он был бомбой, готовой взорваться в любую секунду. – Почему ты так уверен, что это именно он?       – Просто... уверен. Поверь мне, хорошо?       – Знаешь, Динчик, я не знала, что тебе свойственен материнский инстинкт, – насмешливо проговорила Эми, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. В ее приподнятой брови читалось искреннее умиление.       – Какой к черту... – Дин смущенно запнулся. – При чем тут... заткнись. Просто заткнись.       Он отошел от кровати, вокруг которой по возвращении в номер Винчестеров столпились охотники, и тяжело упал на стул, с подозрением глядя в окно и старательно избегая взглядов остальных. Эми продолжала насмешливо наблюдать за ним, но мысли ее были направлены в совершенно другую область. Она думала о том, как грубый и свирепый охотник, которым являлся Дин, мог наотрез отказаться передать ребенка – ребенка-монстра – в чужие руки и позволить подозрительной девчонке, о которой он толком ничего не знал, сесть за руль его драгоценной машины. О том, что сегодня он без зазрения совести, не моргнув глазом, ни на секунду не задумавшись, убивал перевертышей, но стоило Бобби Джону хотя бы пискнуть, он бросал все и как курица-наседка начинал копошиться вокруг него.       Ни одна из книг Чака Ширли, ни один из рассказов Сэмюэля никогда не открывали эту невероятно трогательную и мягкую сторону Дина Винчестера.       Эми мотнула головой, осознав, что разговор в комнате продолжается без ее ведома.       – Прости, что?       – Я говорю, еще не все кончено, – повторил Сэм, поворачиваясь к ней. – Последний перевертыш ушел. Она наверняка вернется в отель и поймет, что мы забрали Бобби Джона. Они найдут нас. Надо уезжать, срочно.       – Нет, – отрезал вдруг Дин, поднимаясь со стула. Он оглядел уставившихся на него соратников и ответил на их вопросительные взгляды: – Для них охрана Бобби Джона – как крестовый поход, ради которого они должны положить свои жизни. Они выследят его, куда бы мы ни поехали.       – И что ты предлагаешь? – спросил Сэм. – Сидеть и ждать, пока они нас... точнее, его – найдут?       – Именно.       Эми расцепила ноги и медленно поднялась, неверяще глядя в глаза Дину.       – Ты что, хочешь использовать ребенка как живца?       – Что? Нет! Разумеется, нет, – возмущенно отозвался он. – Но подумайте сами. Они все равно придут за ним, где бы мы его ни спрятали. К тому же, Бобби Джон – единственный… единственное существо в этом номере, кого перевертыши не порвут на мелкие кусочки с превеликим удовольствием, так что чисто технически живцы тут мы.       Охотники переглянулись.       – Он прав, – первым высказал общее ощущение Сэм. Эми не знала, что возразить на это. Но не попытаться она не могла.       – Вы оба рехнулись, – заявила она, мотнув головой. – Хоть у кого-нибудь из вас, долбаных Винчестеров, есть сердце, а? Что будет с ребенком, если нас всех здесь положат?       – А что с ним будет, если нас положат поодиночке где-нибудь между Висконсином и Колорадо? – рявкнул Дин. В три быстрых шага он пересек разделявшее их расстояние, и его взгляд был таким тяжелым и суровым, в нем плескалось столько глубоко захороненной ярости, что на долю мгновения Эми испугалась, что он ее ударит. Эта молнией промелькнувшая мысль заставила ее отшатнуться, когда они оказались практически нос к носу, но Дин лишь крепко, но аккуратно взял ее за плечи и посмотрел в глаза.       – Думаешь, я этого хочу? – вкрадчиво, едва сдерживая злость проговорил он, и Эми вдруг поняла, что злость эта была направлена вовсе не на нее. На перевертышей, на самого Дина, в конце концов, – на кого угодно, но не на нее. – Думаешь, мне не тошно от того, что приходится идти на такой риск? Пойми: эти долбаные сучьи дети не оставят его в покое, пока живы. Если ты хочешь его спасти – если мы все хотим его спасти, – мы сделаем все, что сможем, чтобы избавить мир от этих тварей. Я не позволю ничему с ним случиться. Клянусь.       Дин отодвинулся от нее и разжал руки.       – Не думал, что скажу это – но я тебе доверяю, Эми. А ты мне?       Окончательно сбитая с толку этим невероятным напором, чувствуя, как вливается в кровь адреналин – предчувствие жаркой битвы, – Эми оглянулась на сестру. Помедлив мгновение, Клара еле заметно кивнула.       – Какой у нас план? – вместо ответа наконец спросила Эми.              Ривертон, Вайоминг, мотель «Ривертон-дейз», 20:45       Целый час прошел в тишине, прерываемой лишь редкими сонными звуками, которые Бобби Джон издавал со своего безопасного переносного кресла. Эми, не выпуская из рук отливающий слепящим серебром нож, свободной рукой придерживала импровизированную кроватку, словно это могло отгородить его от грядущей опасности. Сэм занял самую дальнюю позицию и каждые десять-пятнадцать минут проверял и перепроверял магазин пистолета. Один неточный выстрел, один промах в самый неподходящий момент, один заклинивший патрон – и их песенка могла быть спета. Дин, покачивая в руке арбалет Эми, караулил у двери, согнувшись на стуле и уперевшись локтями в колени. Его мрачный, задумчивый взгляд был направлен куда-то в пол между кроватью и перегородкой, отрезающей входную дверь от спальной зоны.       Свет в номере был погашен, и единственным источником освещения оставался бледный фонарь, робко заглядывавший в окно сквозь задвинутые шторы. Повисшая тишина была такой густой и тяжелой, что, казалось, в ней можно было задохнуться.       Клара взирала на все это с растущим предчувствием надвигающейся беды. Ей не нравилось все: начиная от плана, заканчивая слишком тесным для сражения помещением, в котором трудно было развернуться четырем людям – а что будет, когда здесь появятся перевертыши?..       Больше всего ей не нравилось то, что, что бы ни говорил Дин, они в самом деле использовали ребенка как приманку для тварей. И, пускай перевертыши действительно не желали ему зла, Бобби Джон мог просто попасть под перекрестный огонь и пострадать, если охотники и их дичь слишком разойдутся.       Но в одном Дин Винчестер был абсолютно прав: у них и правда не было другого выхода. Что будет, если они уедут и перевертыши найдут их на дороге? Сейчас они могли разработать план обороны, поставить ловушки. В любой другой ситуации у монстров было превосходство неожиданного нападения. По крайней мере, здесь и сейчас они могли дать бой на своей, пусть небольшой, но территории.       Минута проходила за минутой, и Клара уже начинала слышать тиканье несуществующих часов у себя в голове, которое становилось все громче и громче. Револьвер скользил во вспотевших ладонях, и она поспешно вытерла их о покрывало.       Первым их услышал Дин. Внезапно он замер, взгляд его сфокусировался, он напрягся, словно почуявший добычу охотничий пес, и крепче сжал арбалет. Затем с дороги послышался тихий шелест шин и приглушенный рокот мотора. Машина остановилась, и на гравий подъездной дорожки ступило несколько пар ног. Для любого другого человека в их движении не было бы ничего подозрительного – всего лишь запоздалые путешественники, старающиеся не разбудить постояльцев. Но натренированные инстинкты охотников безошибочно подсказывали, что это были они. Перевертыши. И, похоже, сбежавшая от них тварь пришла с подкреплением.       – Четверо, – шепотом предупредил Дин, осторожно выглянув в окно.       Клара сжалась, напрягая все чувства, ожидая удара в любую секунду. Эми, стараясь не шуметь, вынула Бобби Джона из кресла и, прижимая его к груди и выставив перед собой нож, отступила к стене, поравнявшись с Сэмом. Тот бросил на нее косой взгляд и, подняв пистолет повыше и поддерживая его второй рукой, выступил вперед, закрыв их обоих своей спиной.       Шаги приблизились и замерли почти у самой двери. Несколько мгновений прошли в тяжелой тишине. Затем ручка двери шевельнулась, медленно, осторожно, словно кто-то снаружи не хотел, чтобы щелчок замка разбудил жильцов. Дверь скрипнула и отворилась, впустив в номер полоску света, радостно бросившуюся гулять по стенам. В комнату ступил человек.       И в тот же миг разверзся ад. Проволока, протянутая от двери к перегородке, напряглась и лопнула, раздался громоподобный выстрел, и сразу два серебряных копья со скоростью пушечного снаряда вылетели из переделанного Эми дробовика. Одно из них угодило вошедшему в грудь, точным ударом пробив сердце. Он отлетел назад и рухнул в дверном проеме. Струйка крови скатилась у него изо рта. Второе копье промчалось чуть левее и задело стоявшего у него за спиной перевертыша, но тот успел отскочить, и снаряд лишь впился ему в руку. Мужчина взвыл, и в темноте сверкнули ярким, разъяренным светом зеленые глаза. Сэм прицелился, но момент неожиданности был потерян: перевертыш двигался с поразительной скоростью. Он влетел в номер, и Дин, едва лишь успевший вскинуть арбалет, отлетел к стене и рухнул на пол, перевернув стулья. Сэм выстрелил. Перевертыш уклонился и, минуя Клару, бросился на него. Там его встретил нож Эми.       В этот миг за другой дверью послышался звон битого стекла и глухой удар.       – Ванная, – прохрипел Дин, поднимаясь на ноги. Клара отшатнулась, поднимая револьвер. В этот же миг дверь ванной с оглушительным треском слетела с петель, и за ней мелькнули зеленые, полные ярости глаза. В темноте сверкнули оскалившиеся клыки вервольфа. Клара выстрелила. И еще раз, и еще. Тварь вовремя нырнула за дверной косяк, и пули, пронзив воздух в том месте, где она только что стояла, врезались в стену ванной, осыпав на пол бетонную крошку. В тот же миг Дин исчез за дверью, и из ванной послышались звуки ударов.       И тут Клара почувствовала на своей шее чье-то горячее дыхание. Она резко развернулась, и мощный, болезненный удар под локоть выбил из ее напряженных пальцев револьвер.       Нож вошел глубоко и плавно, она даже не успела заметить, с какой стороны был нанесен удар. Просто в долю мгновения перед лицом мелькнули отливающие жутковатым светом зеленые глаза – и жгучая боль прошила все ее тело, начинаясь на пару сантиметров под левой грудью. Не найдя в себе силы крикнуть, Клара ахнула, по инерции ухватившись ослабевающими руками за рукоять, удерживаемую твердой рукой перевертыша. Теплая кровь хлынула ей на пальцы, ноги подкосились, и Клара медленно осела, чувствуя, как лезвие освобождается, сильнее рассекая плоть.       Ее окружил звон. Он был похож на гомон десятка колоколов, звук, близкий к состоянию оглушения, словно прямо над ухом у нее разорвалась бомба. В этом шуме окружающие звуки слышались будто сквозь толстый слой ваты.       – Твою мать! – громко выругался Дин. Послышался слабый хлопок, в котором ускользающий разум с трудом узнал выстрел. Ухмылявшийся кривой злорадной усмешкой перевертыш с омерзительно знакомым лицом Эми отлетел назад, врезался спиной в стену и, оставляя на ней густой вертикальный кровавый след, сполз на пол и затих.       Одновременно с выстрелом послышался крик. Рыжая вспышка огненных волос Эми мелькнула перед глазами. Клара почувствовала, как ее подхватывают на руки, как чья-то ладонь приподнимает ее голову. До слуха донесся голос сестры:       – Клара! Держись, я здесь… держись… нет, нет, не закрывай глаза. Клара?..       Во рту поселился сильный привкус железа, из уголка губ скатилась струйка крови. Клара нащупала дрожащие пальцы сестры и слабо сжала их. Ее губы шевельнулись, чтобы что-то сказать, но из горла донесся только хрип.       Где-то там, в комнате, еще раздавались звуки ударов, вскрики, шум, послышался одинокий выстрел – братья Винчестеры добили последнего перевертыша. Но Эми не замечала ничего. Она держала в руках неподвижное тело сестры и слышала только ее последний хрип и плач ребенка на своих руках.              Ривертон, Вайоминг, пригород, 23:10       За годы охоты Дину приходилось проводить не одни похороны охотника. И вид пылающего костра, в котором медленно таяло тело очередного борца с нечистью, давно не вызывал никаких ощущений, кроме чувства выполненного долга. Но в этот раз все было иначе. В этот раз в груди поселилась гнетущая пустота.       Прожить ярко – сгореть быстро. Вот что для него всегда значила жизнь охотника. Для любого из них. Каждый, кто хоть раз брал в руки святую воду или серебряную пулю, знал, на что идет и чем это может закончиться. Но этим девочкам нечего было делать на дороге. Как и Джо. Как и Эллен. У них была другая задача. Какая угодно – только не эта.       Дин отвел взгляд от пламени. Огонь отражался в темных боках стоявшей неподалеку Импалы. Конечно, они сами выбрали для себя этот путь. Он мог сколько угодно повторять себе это – это ничего не меняло. Не меняло того факта, что они упустили перевертыша, который вернулся и убил Клару. Или того, что он, Дин, стоял к ней ближе всех. Он мог сделать хоть что-то. Сэм и даже Эми, возможно, скажут ему, что он не должен винить себя. Но, наверное, такова была природа Дина Винчестера. Он всегда считал себя ответственным за все.       Эми, уже не пытаясь стереть соленые дорожки, прочертившие веснушчатые щеки, обернулась, глядя ему вслед и осторожно прижимая к себе сверток из одеял. Из него не доносилось ни звука: после двух часов истерики перепуганный невообразимым шумом и пальбой ребенок наконец успокоился и теперь странным взглядом смотрел на огонь, словно понимая, что сейчас было время взрослых плакать. Эми, а вслед за ней и Сэм отошли от догорающего костра и присоединились к Дину у припаркованных рядом машин. Кроваво-красный Ягуар с поднятым верхом ярким пятном выделялся в темноте.       – Куда ты теперь? – негромко спросил Сэм, открывая пассажирскую дверь машины и глядя, как Эми осторожно усаживает Бобби Джона в детское кресло и крест-накрест застегивает ремень безопасности.       Эми задумалась.       – В безопасное место, – наконец ответила она, повернувшись, прислонившись к машине и обняв себя руками за плечи. – У меня есть пара убежищ, где перевертыши нас не найдут.       – Значит, бросаешь охоту? – спросил Дин, попытавшись изобразить улыбку.       Она пожала плечами.       – Думаю, теперь у меня есть задача поважнее, – ответила она, бросив многозначительный взгляд на ребенка.       – Странно, – продолжила она после паузы, – я всегда хотела детей. Когда мы с Рори… – она запнулась. – Мы мечтали о нормальной жизни. Никакого оружия, никаких ночных отлучек, багажника, забитого оружием вместо продуктов и старых, никому не нужных вещей. И чтобы в холодильнике хранился испорченный йогурт, а не банка с кровью ягненка. Мы хотели уехать и поселиться в каком-нибудь маленьком городке или на ферме, подружиться с соседями, завести уток в пруду, нарожать детей… Но мне казалось, это невозможно – жить нормальной жизнью, зная то, что знала я.       Она вздохнула и невесело улыбнулась.       – Много же ошибок мне пришлось наделать, чтобы наконец понять, чего я хочу.       – Это не твоя вина, – покачал головой Сэм.       – Брось, Сэм, ты же знаешь, что это не поможет, – отозвалась она и, потянувшись, обняла его, тут же почувствовав ответное объятие в ответ. – Берегите себя, мальчики, хорошо?       – Ты тоже, – сказал Дин, в свою очередь обняв ее и осторожно коснувшись губами рыжих волос на склоненной голове.       – И задайте от меня жару этим греб… – она оборвала себя на полуслове и, оглянувшись на молчаливого ребенка, усмехнулась, – этим монстрам. Пожалуй, пора следить за лексиконом.       Она обошла Ягуар и села за руль, захлопнув дверцу. Взвыл мотор. Дин перегнулся через опущенное с пассажирской стороны окно и мягко коснулся головы Бобби Джона. Тот смотрел на него большими синими глазами.       – Расти быстрее и береги ее, парень, понял? - с улыбкой сказал он.       – Еще увидимся, Винчестеры, – сказала Эми, подмигнув, – надеюсь.       Они дождались, пока машина вырулит на дорогу и исчезнет в темноте, и только тогда медленно двинулись к Импале. Открыв дверь с водительской стороны, Дин поднял взгляд на догоревший костер, превратившийся теперь в кучку тлеющей золы.       – Как думаешь, с ней все будет в порядке? – спросил Сэм, оперевшись обеими руками на крышу машины и сцепив пальцы в замок. – И с Бобби Джоном?       Какое-то шестое чувство подсказывало Дину, что это был очередной момент разговора по душам, но прямо сейчас для этого не было сил – ни моральных, ни физических. Поэтому он быстро отвел взгляд от того, что осталось от тела Клары, и посмотрел в темноту дороги, нацепив свою фирменную уверенную улыбку.       – Конечно. Они ведь оба теперь Кэмпбеллы.       Давая понять, что на этом разговор окончен, он нырнул на водительское сиденье, дождался, пока Сэм усядется рядом и захлопнет дверцу машины, и повернул ключ в замке зажигания. Мотор Импалы взревел. Сэм смотрел на костер, его лицо отражалось в стекле.       – Нам нужно покончить с этими тварями, Дин, – напряженно и горько сказал он. – С Евой. Со всей этой историей.       – Покончим, Сэмми, – ответил Дин, не глядя на него. – Обязательно.       Взрыв колесами сырую землю, Импала по широкой дуге вырулила на шоссе, и огни ее фар растаяли в темноте.