Все оттенки

- Отличник учебной и боевой подготовки? - Так точно, сьер. - Ну, студент, учеба закончилась. С сегодняшнего дня начинаешь много и неблагодарно работать. Танкред внутренне напрягся, готовясь услышать свое первое задание. Он конечно не ожидал, что сразу же попадет к кому-то в пару, но очень на это надеялся. Работа по мониторингу тоже важна, несомненно, но куда как менее интересна, чем надзирательская. Свой гипотетический будущий объект он представлял в чем-то похожей на Лейф, поднадзорную сидевшего перед ним мастера Лабхи. Милая, приветливая эмоциональ с детским лицом и солнечным, светлым нравом. Ну должно же ему хоть раз повезти? Хотя бы разнообразия ради. - Поедешь на море. Не один, разумеется. Твое сокровище явится совсем скоро, но минут пять до этого у нас есть, - взгляд Така Лабхи был тяжелым, испытующим. Танкред подумал было, что надо бы продемонстрировать хоть какую-то нервозность, чтобы не выглядеть совсем уж самоуверенным юнцом, но особых сил лицедействовать в себе не ощущал. Метеосводка с утра обещала грозу, и все его шрамы как один этот прогноз подтверждали. - Вот, возьми. На столешницу со звонким стуком легли телефон и пистолет в странной пластиковой кобуре. Танкред осторожно, контролируя каждое движение - подлые руки начинали иногда дрожать в самое неподходящее время, - взял их и, не рассматривая, распихал по карманам. - За сохранность табельного парализатора отвечаешь головой. В ведомости на выходе расписаться не забудь. Применять против гражданских лиц - запрещено. В телефон вбит мой закрытый номер, роуминг и прочие радости оплачивает контора. Отключать и забывать его - запрещено. И перед тем, как решишь-таки воспользоваться парализатором, советую позвонить мне. Танкред на секунду представил себе эту возможную ситуацию и не смог сдержать усмешки. - Поверь, необходимое для звонка время она тебе даст. Да, против нее парализатор применять можно и иногда нужно. Позвонить, правда, все равно стоит. С Маль вещи зачастую совсем не те, чем они кажутся. - Я тебя тоже люблю, старый хрен, - дверь за спиной Танкреда открылась с противным скрежетом. Он сглотнул и медленно повернулся навстречу своей судьбе. Очень высокая: без каблуков и подъема на цыпочки смотрела ему глаза в глаза. Очень белая: не светленькая, не блондинка - бумажно-белого цвета кожа и волосы; бесцветные, белесые какие-то глаза, ни кровинки в губах. Очень инакая: даже под дулом того самого парализатора Танкред не смог бы сказать красива или отталкивающа его поднадзорная. Длинные волосы выбриты на висках и перехвачены в нескольких местах белыми шнурами с ярко-алыми бусинами на концах. Множество серебряных колец в ушах одно к одному бликовали на солнце. Белый топ и такого же цвета брюки почти сливались с кожей. На внутренних сторонах обнаженных предплечий татуировки алым пигментом. Что именно изображала одна из них, Танкред увидел только тогда, когда девушка протянула ему для пожатия левую руку. Сломанная стрела. - Привет, напарничек, - голос поднадзорной оказался низким и хрипловатым. - Доброго дня. Я - Танкред, - он почти коснулся протянутой ему ладони, когда кто-то резко и больно ударил его по пальцам. - И не совестно тебе, Маль? - Нет. Я хочу есть. Марчану нравится морить меня голодом. А с мальчишки не убудет. - Убудет. Вот его дело, почитай на досуге. А поешь в дороге, первый, кого встретишь - твой. Танкред ошарашено переводил взгляд с начальника на свою поднадзорную. Она собиралась им закусить? Нет, он знал, с кем в итоге он будет работать и какие странные для простого обывателя вещи придется порой делать. Но одно дело знать о подобном в теории, а другое - быть чьим-то завтраком на практике. - Ты нудная задница, Так, - беловолосая сложила руки на груди: стрела на втором предплечье оказалась целой - и отошла к окну. - Вот она во всей красе, наша белая ведьма Маль. Контакт для кормежки ей на самом деле необязателен, но она обожает играть с едой. Правда, моя радость? - Гори в аду, Лабхи. - Поэтому, студент, следи за тем, чтобы она не смела касаться пищевого объекта левой рукой. Никогда, что бы она тебе не говорила. И никогда не позволяй ей касаться этой рукой тебя. Лучше пусть вовсе не притрагивается. Если есть возможность - скармливай ей какого-нибудь фартового хулигана или банкира. - Банкиры вкусные, - бледный язычок промелькнул между бескровных губ. Танкреда передернуло от отвращения. - Так, сворачивай свой нудеж, я по-прежнему хочу есть. - Ладно, ладно, возьми Печерица, я сегодня добрый. Но не смей играть со студентом. Вам еще месяц на югах вдвоем отдыхать. - Месяц?! - они прокричали это в унисон, Танкред и Маль, которую начальник назвал белой ведьмой. - Ну, это же не я порвался на задании, да, Маль? И не я устроил веселую жизнь даме-директрисе? Она не хочет тебя больше видеть, моя радость. По возможности никогда. Уволить ее я не могу, а свободного отдельного жилья у меня пока нет. Так что ты едешь отдыхать и надеяться, что новая квартира будет готова к тому времени, когда ты вернешься. - Вот шэк, - лицо Маль скривилось, так, словно она прожевала целый лимон за раз. Танкред поправил сползшие на кончик носа очки. Рука затряслась мелкой противной дрожью. Похоже, прийдется снова глотать успокоительные пилюли - ведь машину скорее всего поведет он. - Ох ты ж ё, Так, у вас что, совсем хреновый год? Дети закончились, начали набирать детей-инвалидов? У него же руки как у алкаша колотятся, того и гляди сам в падучей забьется, - после этих во многом правдивых ее слов Танкреду остро захотелось не быть. Вся эта затея с новой работой, возможностью стать нужным и для чего-то пригодным, показалась глупой. - Маль, заткнись, пожалуйста, и иди есть своего Печерица. Младший надзиратель Кинто - в бухгалтерию и выездной отдел. Документы и довольствие уже готовы, заберете - и на стоянку. А Маль будет ждать вас там. Сытая, довольная и внимательно прочитавшая все, что я ей выдал. Исполнять! - Так точно! - ребро правой ладони автоматически стукнуло чуть пониже сердца, каблуки ботинок глухо щелкнули, соприкоснувшись. - Воин-герой, ё-моё. Да, путешествие обещает быть веселым. - Вон. Так Лабхи не повышал голоса, но одно короткое тихое слово сгустило воздух в кабинете до такой степени, что стало больно дышать. Танкред деревянно развернулся и вышел в коридор. Прислонился к стене, вяло подумав о том, что пророчество белой ведьмы о падучей вот-вот сбудется. Маль белым вихрем пронеслась мимо. Молча, что не могло не радовать. За пару минут в тишине Танкред собрал в себе сил достаточно для того, чтобы посочувствовать неведомому Печерицу и начать двигаться в сторону бухгалтерского этажа. Довольствие оказалось щедрым до невозможности. Столько денег на своем счету Танкред видел разве что сразу после того, как его комиссовали. - Лето, машины почти все в разъезде, вы уж извините. Выбирать особо не из чего: городская четырехместная "Сау" или "Тен-Тон" армейской модификации. Вы вот тут распишитесь, а выберете уже на стоянке. Ключи в замке зажигания, первичный запас еды, воды и медикаментов в обеих машинах есть, - девушка-клерк из выездного отдела улыбалась так светло и беззаботно, что на каких-то десять минут Танкред полностью позабыл об обстоятельствах своей поездки, о неудобно натирающем ногу парализаторе и позволил себе помечтать о том, что впереди его ждет хороший месяц у моря. Через пятнадцать минут грубая светлоглазая реальность напомнила ему о том, что у него не может быть ничего хорошего. - На этой развалине мы не поедем, - Маль с недюжинной силой стукнула по капоту "Сау", оставив глубокую вмятину на темно-зеленой поверхности. - Я не готова каждые пять миль останавливаться для капитального ремонта. - Тогда остается только эта, - Танкред с грустью посмотрел в сторону здоровенного армейского внедорожника. На таких машинах он проездил четыре года своей жизни, неплохо познакомившись с их плюсами и минусами. В плюс шла высокая проходимость, надежность и вместительность. В минусах числилось полное отсутствие каких бы то ни было удобств - ни кондиционера, ни комфортных сидений - и очень жесткая подвеска. Того, что его растрясет, Танкред не боялся, но мысль о долгой поездке с открытыми окнами по оживленным трассам вызывала в нем что-то близкое к глухой тоске. - Шэка с два, солдатик. Ты, возможно, радостно кипятком писаешься при мысли о большой крутой военной тачке. Но я фиалка нежная, и поэтому мы с тобой возьмем от жизни лучшее. Залезай, служивый, насладись комфортом, - Маль стояла в отдалении, придерживая дверь большого “паркетника” с водительской стороны. Утреннее солнце бликовало на его ярко-алой крыше, заставляя Танкреда подслеповато щуриться. - Этой машины не было в списке. - Ну да, раньше не было, теперь есть. Считай, что я ее туда внесла своим произволом, и давай грузиться. Иначе есть шансы, что до ночи мы не успеем даже из города выехать. - Машины не было в списке. - Э-э, у тебя не только с моторикой проблема, но и со слухом, да? - Я никуда не поеду на чужой машине. Это против правил. Глаза Маль сузились, губы поджались. Она оставила дверь и подошла вплотную к нему. Танкред отстраненно отметил, что ее белая кожа пахнет чем-то горьковатым, заставляющим вспомнить аламейнскую степь. - "Уложение о надзоре", параграф тридцать второй, пункт второй, подпункт четыре. "Не вступать в конфликты с поднадзорными без видимой необходимости. Душевное спокойствие и эмоциональная стабильность поднадзорных являются первейшим приоритетом надзирателя". Можешь проверить точность формулировки, когда мы, наконец, поедем. А сейчас - засунь свою скорбную задницу в машину и считай, что это не нарушение правил, а та самая приоритизация. Поверь, солдатик, ты не хочешь видеть мое душевное беспокойство. Её ровный тон Танкреда не обманул: едва сдерживаемая ярость отчетливо ощущалась в каждом слове белой ведьмы. Он сглотнул и пошел к водительской двери. - Не туда. Я поведу, - спорить почему-то не хотелось. И спрашивать, есть ли в машине комплект первой необходимости, не хотелось. Танкред покорно обошел "паркетник" и сел на переднее пассажирское место. - Умница, - уже устроившаяся за рулём Маль резко наклонилась в его сторону. Не шарахнуться прочь от нее удалось каким-то чудом. - Пристёгиваться не забывай. Водила Маль… лихо. Все перестроения - на самой грани, скоростной режим полетел к псам сразу же, и Танкред подспудно ждал, что вот-вот кто-то из встречающихся то и дело дорожников махнет желтым жезлом, заставляя их свернуть на обочину. "В крайнем случае сошлюсь на "Уложение о надзоре", благо нужный параграф Маль в моей памяти освежила. Интересно, будет ли это достаточным основанием не заполнять протокол?" Но обычно падкие до лихачей дорожники будто оглохли и ослепли все разом. Маль тоже молчала, не поворачивалась в его сторону, словно пытаясь всем своим видом показать, что его здесь нет. Танкред честно пытался завязать светскую беседу, как-то "наладить контакт", но поднадзорная вместо слов выдохнула ему в лицо облако табачного дыма - когда только закурить успела? - и включила радио. "Стальную волну". В это мгновение Танкред внезапно понял, что запас его доброжелательности исчерпан до самого дна. И желания подстраиваться, быть полезным и удобным нет и в помине. Он резко вывернул верньер влево, ошалевшим зайцем прыгая по частотам, нашел какую-то кантри-станцию и, сдвинув очки на кончик носа, с вызовом посмотрел на Маль. - Металл не нравится? Жаль, я думала, что мы с тобой родственные души, - она ответила на его подначку кривой ухмылкой и очередным дымным кольцом. Танкред отвернулся и, скрестив руки на груди, стал смотреть на громады Центральных районов, наплывающие на него под звуки "Oh, Peggy girl". После площади Героев Степи скорость пришлось сбросить: даже водительское мастерство Маль было бессильно против вялой тянучки, то и дело возникавшей на съездах с эстакад. Танкред отстраненно думал о том, что он не ел со вчерашнего полудня, боялся, что его начнет мутить в самый неподходящий момент. О том, что деловой костюм - не самое лучшее решение для поездки на курорт и о том, что прийдется потратить какую-то часть своего свежеполученного довольствия на покупку более легкой одежды. Четкого плана действий составить не удавалось, мешала мысль о том, как на то или иное его решение отреагирует Маль. Не то, чтобы он ее боялся: парализатор в кармане неудобно врезался в ногу, то и дело напоминая о возможности настоять-таки на своем. Но затевать всю эту возню очень не хотелось, плюс, в довесок к неподвижному, хоть и сговорчивому поднадзорному телу Танкред получал необходимость писать кипу объяснительных. - Телефон, - голоса Маль не повышала, но ее было отчетливо слышно сквозь шум машин, вливающийся в открытые окна и звуки старой песни про доброго сэра Гевейна, доносящиеся из динамиков сзади. - Где? Я ничего такого не слышу. Маль страдальчески подкатила глаза вверх. - Дай мне свой телефон, солдатик. - На кой он тебе? К закаченным глазам добавилась поджатая губа. - Папочке позвонить, соскучилась за эти незабываемые полтора часа. Телефон. Танкреда до дрожи подмывало протянуть ей его собственный мобильник и посмотреть на реакцию. Но остатки вколоченного за учебу пиетета перед поднадзорными взяли свое, и в белую руку Маль лег аппарат с закрытым номером мастера Лабхи. - Нет, Так, сердце мое, это не солдатик, это я, - голос отвечающего начальника грозно рокотал в маленькой трубке, а Маль улыбалась так, словно каждое слышимое ей слово было нежнейшей из ласк. - Ага, я взяла твою славную машинку. Она такая удобная, спасибо, что оставил ее для меня. Ну не дуйся, тебе не идет. А чтобы показать, какая я хорошая, сделаю ответный подарок. Как насчет пяти потенциальных покойников, которые проезжают мимо меня прямо сейчас? Танкред почувствовал, как рот наполняется вязкой, с железным привкусом, слюной. Его рука сама собой нырнула в карман и вытащила парализатор. Отличное начало карьеры, просто превосходное. Но уж лучше так, чем оказаться свидетелем, а если не повезет, то и жертвой кровавой бани, которую вот-вот начнет его съехавшая с катушек поднадзорная. - Ой, у меня тут рядом нервный военный! Папочка, спаси меня! - телефон больно ткнулся ему в ухо ровно в тот самый момент, когда он собрался коснуться дулом белой шеи Маль. - Кинто, отставить! Что бы ты там не собирался делать - отставить! Ни в коем случае не препятствуй, более того - ты головой за нее отвечаешь. Она в норме, просто следуй за ней и не задавай вопросов, - эта отповедь была совершенно не тем, на что Танкред рассчитывал, поэтому ему потребовалось пару минут на то, чтобы осознать услышанное. И еще какое-то время на то, чтобы успокоиться и вернуть парализатор в кобуру. - Спасибо, папочка, ты очень доходчиво объясняешь. Короче, я буду на предполагаемом месте минуты через три после того, как все произойдет, - Маль нагло втиснулась в “окно” в соседнем ряду, вызвав шквал возмущенных клаксонных сигналов. - Нет, предотвратить не выйдет, у меня сейчас радиус в полметра и четверть ресурса. Так что видеть вижу, а сделать ничего не могу. Еще одно возмущающее спокойствие автомобилистов перестроение, и еще одно. Танкред нажал на кнопку стеклоподъемника: дышать становилось все тяжелее. - И мне придется кого-то сожрать. Не досуха, не зуди. Но ополовиню как пить дать. Так что с тебя разрешение и отбой всем этим психам из мониторинга. Ладно, люблю-целую, пока-пока. А нет, еще привет Лейф, я ей ракушку привезу, если не забуду. Маль завершила разговор и буквально впихнула телефонную трубку в руки своего надзирателя. Тот переводил взгляд с нее на запруженную машинами дорогу и ошеломленно хлопал глазами. - Эх, солдатик, как некстати всё это. Я предпочла бы кого-то другого, но времени у нас с тобой в обрез, - Маль выехала на относительно свободный участок трассы: то, что это была встречная полоса, нимало ее не смущало. Не отрывая глаз от дороги, она, изогнувшись, протянула свою левую руку и сильно сжала его бедро. - Что за?! - сильнейший рвотный спазм не дал Танкреду возмутиться как следует. Согнуться пополам, заливая красивый кремовый коврик желудочным соком - вот и все, на что его хватило. - Что за...?! Что ты такое, шэк подери?! Как ты вообще жив ещё, недоумок?! - голос Маль доносился откуда-то издалека, ломаясь, дробясь, искажаясь до неузнаваемости. “Что ТЫ такое, что ТЫ сделала со мной, дрянь?” - он хотел бы вытрясти из нее ответы на все свои вопросы, но рвота не оставляла ему ни малейшего шанса. - Е-маой, и где я сейчас кого-то найду? - резкий взвизг тормозов заставил его снова уткнуться головой в приборную панель. На несчастном коврике не осталось ни одной сухой ворсинки. В желудке наступила совершенная пустота, горло саднило, глаза слезились. Танкред все-таки нашел в себе мужество разогнуться и последовать инструкциям начальства. “Следуй за ней”. Кто б знал, чего ему это стоило. Свежий воздух немного отрезвил его, позволяя увидеть, что их машина стоит на уголке безопасности, прижавшись правым боком к отбойнику. Открытая водительская дверь, дымящаяся сигарета, воткнутая прямо в пластик обшивки. И шевелюра Маль, языками белого пламени реявшая на ветру где-то впереди. Сил у Танкреда хватило ровно на то, чтобы выбраться из машины, прислониться к теплому бетону и, щурясь, смотреть на то, как Маль о чем-то говорит с дорожными рабочими. Здоровенный владелец отбойного молотка смеялся в ответ на ее слова, показывая ровные белые зубы; его напарник, напротив, смотрел на Маль настороженно, словно ожидая какого-то подвоха. Младший надзиратель Кинто его позицию полностью разделял. Поэтому тот момент, когда она обвила левой рукой шею здоровяка и впилась в его губы, стал для Танкреда некоторой неожиданностью. Проезжающие водители одобрительно засигналили, напарник “счастливчика” скривился и сплюнул на землю. Сам же осчастливленный сразу же после того, как Маль отпустила его, уронил на ногу отбойный молоток. Но ведьме уже не было до него никакого дела: она размашистым шагом возвращалась к машине - жуткая белая фигура на фоне синего неба. - Грузись, времени нет. И выкинь коврик, вонища невыносимая. Танкред в который уже раз за утро подавил желание сделать все, что она приказывает, с точностью до наоборот. Швырнуть в нее этим ковриком, посмотреть, как желчь пятнает безупречную кожу, как кривится от омерзения каменно-спокойное лицо. Но он должен быть выдержанным, ведь задача надзирателя - сводить конфликты с поднадзорными к минимуму и обеспечивать их максимальную адаптацию к человеческому миру. Поэтому он двумя пальцами вынул несчастный кусок ворсистого пластика, аккуратно положил его на траву около отбойника и забрался на свое место, чувствуя себя по меньшей мере столетним стариком. Машина рванула с места, едва захлопнулась дверь. Пристегивался Танкред уже по собственному почину: все то, что он раньше считал лихим вождением, показалось цветочками по сравнению с тем, что Маль творила на дороге сейчас. Она гнала по встречной, с невероятной точностью проносясь мимо машин, заставляя водителей совершать рискованные маневры и создавать бесчисленные предпосылки для аварий. Но странное дело - ни одна фара не разбилась, ни один вихляющийся автомобиль не сошел с трассы. Было ощущение, что все везунчики города собрались сегодня здесь, чтобы поучаствовать в безумном перформансе Маль. То, что они на полной скорости въехали в зону аварии, Танкред заметил не сразу. Машущих жезлами дорожников на полосе за отбойником он проигнорировал потому, что был полностью сконцентрирован на высматривании следующего несчастного, с которым им предстояло разминуться. Торможение было таким резким, что измученный желудок подпрыгнул прямиком в горло, наполняя рот кислой слюной. Маль вылетела из машины, даже не позаботившись о том, чтобы заглушить двигатель и вынуть ключ из замка зажигания. Танкред проделал все эти процедуры, запер машину, поставил на сигнализацию и только после этого перемахнул через бетонный блок, чтобы заново оказаться в аду. Резкий запах горелой плоти и металлический привкус крови на губах. Дрожащие потоки теплого воздуха искажали неприглядную картинку, дырявые клочья дыма милосердно скрывали самое страшное. Танкред и представить себе не мог, что нужно было вытворить такого, чтобы превратить около пяти машин и автобус в груду искореженного железа. Где-то поодаль заполошно кричала женщина - резкий, бьющий по ушам звук. Кое-как совладав со своей некстати проснувшейся памятью, Танкред попробовал найти Маль в окружающем хаосе. Но никого на нее похожего не было там, куда он смотрел. - Что вы делаете? Здесь нельзя находиться гражданским лицам, - кто-то грубо схватил его за плечо, заставляя тело реагировать привычно: разворот, захват, болевой захват. И только глядя в изумленные, стремительно наполняющиеся слезами глаза маленького человека в форме дорожника, Танкред начал понимать, что можно было ответить иначе. Например, показать удостоверение, объяснить, что он не просто зевака на прогулке. - Он делает свою работу. Сидонай Делен, второе контрольное управление, - Танкред провернулся, не выпуская несчастного дорожника из захвата. Говоривший, небрежно помахивавший потрепанным удостоверением, оказался высоченным небритым детиной. Ни о каких костюмах он, похоже и слыхом не слыхивал, растянутая красная футболка скрывала часть татуировок на руках, порванные джинсы и кроссовки не первой молодости довершали образ. Стоявшая рядом девушка выглядела на его фоне образцом аккуратности. Темноволосая, маленькая - на голову ниже Танкреда и на две - своего спутника, она безучастно смотрела на окружающую разруху, теребя кружевную оборку пышного платья. - И, я надеюсь, когда он вас отпустит, он представится и объяснит какую именно. - Младший надзиратель Танкред Кинто, второе... контрольное... управление, - пальцы разгибались нехотя, с трудом. Несчастный дорожник, будучи резко отпущенным, не смог удержаться на ногах и в итоге рухнул на колени, хватая ртом воздух. Танкреду было стыдно смотреть на него, поэтому он сосредоточился на разглядывании кружев на платье спутницы Сидоная. - Судя по всему, мой коллега сопровождает свою поднадзорную? - Маль. Её зовут Маль, - слова выдавливались с трудом. Услышав это имя, Сидонай присвистнул. - Его поднадзорная, в свою очередь, оказывает посильную помощь всем находящимся здесь людям. Включая вас. И моему коллеге, несомненно, стыдно за его импульсивное поведение. Так? - угроза в голосе Сидоная стала очень осязаемой. - Очень. Мне очень стыдно, - покорно согласился Танкред, не поднимая глаз. - Он раскаивается и искренне просит прощения. Так? - Да. Простите меня... пожалуйста, - Танкред сумел-таки посмотреть в глаза своей жертве. И даже вымучил извиняющуюся улыбку. - Х-хрен с тобой... Хрен с вами со всеми, - дорожник отшатнулся от протянутой к нему руки Сидоная и бочком, не поднимаясь на ноги, пополз куда-то вбок. Сидонай хмыкнул ему вслед и сильно хлопнул Танкреда по плечу. - Не кисни, солдат. Прелести профессии во всей красе. Маль, как я понимаю, от тебя сбежала? - Да. -Тогда давай искать. Возможно, ты ей понадобишься. Танкред скептически усмехнулся и, не споря, не сопротивляясь, пошел за Сидонаем и его спутницей. За то время, пока он выламывал руки дорожнику и знакомился с коллегой по цеху, окружающий хаос отчасти упорядочился, оброс медицинскими машинами и коптерами. Люди в зеленых халатах деловито и быстро перемещались сами и перемещали других людей, лежащих на носилках. Запах раскаленного металла и вскипевшей краски умалился, утих. Запах крови остался по-прежнему чистым и сильным. И все так же ввинчивался в затянутое дымом небо резкий женский плач. Найти Маль оказалось легче легкого. Нужно было просто двигаться в сторону самого большого скопления народа. Белая ведьма за то короткое время, пока Танкред не видел ее, успела частично сменить цвет - черные пятна сажи, кровавые разводы на руках, щедро припорошенные пеплом, - и обзавестись ярко-алым оскалом от уха до уха. - Сьера, я настоятельно прошу вас покинуть это место! Вы мешаете работе врачей! - стоявший за ее спиной человек в зеленом халате хмурился и выглядел так, словно ему вот-вот придется делать что-то очень неприятное. Идущий впереди Сидонай фыркнул и резко остановился. - Отвяжись. С точки зрения Танкреда поднадзорная творила что-то уж совсем несуразное с парнем, чья развороченная грудная клетка глубоким провалом смотрела в небо. Пальцы плотно сжимали шею несчастного, перепачканные кровью губы почти касались синюшных губ жертвы. “Вампир”. Старое, в корне неверное название таких, как Маль, невольно всплыло в памяти. Танкред сглотнул, отгоняя накатившую волну иррационального страха. - Ну все, ты сама напросилась, - зеленый халат выбросил руку вперед и схватил Маль за плечо. Сидонай рванулся, чтобы его перехватить, но опоздал: одно короткое движение белой руки со сломанной стрелой на предплечье - и кисть врача безжизненно повисла. - Вот шэк! Шерл... Девушка, сопровождавшая Сидоная, кивнула и сделала шаг к “зеленому халату”, до которого, похоже, еще не дошло, что с ним что-то не в порядке. Окружающие люди спешно разделились на две части: самые благоразумные спешно нашли себе новые дела и отошли, оставшиеся же смельчаки начали двигаться вперед. Шерл прикрыла глаза и улыбнулась. А потом Танкред впервые в жизни увидел, как питается эмоциональ. Нет, разумеется, в учебке им показывали соответствующие видеоматериалы. И он, как отличник и просто любопытный человек, смотрел их несколько раз, прикидывая на себя каждую увиденную гримасу тех, чьи эмоции в итоге становились энергией, обеспечивающей жизнь его будущих поднадзорных. Но, как оказалось, видеть это на экране и стоять рядом с этим в реальности - две совершенно разные вещи. Все окружающие на расстоянии семи ярдов, кроме них с Сидонаем, Маль и самой Шерл, замерли на мгновение. А потом началось представление, поставленное и срежиссированное за доли секунды. Люди исполняли невероятный по сложности групповой танец, фигуры которого сменялись с калейдоскопической быстротой. Люди смеялись и плакали, признавались в любви и грозили пустоте самыми страшными карами. - Хватит. Сидонай опустил руки на плечи своей спутницы, и безумие схлопнулось, вернув своих участников в реальность. Было очень странно наблюдать, как окружающие расходятся, словно и не было ничего: ни сломанной руки врача - нет, она никуда не делась, человек баюкал ее, силясь унять боль, но явно не мог понять, как же так вышло, - ни пятиминутки повального сумасшествия. - Переела, - голос Шерл оказался бесцветным и невыразительным. Танкред отстраненно подумал, что так могла бы говорить пустота, умей она разговаривать. - А у меня все. Сиддо, раз уж ты приперся, то найди какого-нибудь медика, пусть заберет это, - Маль отпустила, наконец, свою жертву и медленно, рывками, поднималась с колен. Парень под ней выглядел по-прежнему неважно, но кровотечение остановилось, а лицо перестало отливать в синеву. - Я его стабилизировала, часа два он точно протянет. Но если людишки не пошевелят своими задницами, то у бедняги есть все шансы остаться калекой. Сиддо! - Не ори, все уже сделано. Сама-то как? - Дерьмово. На ручки хочу, - Маль, пошатываясь, двинулась в их направлении. За ее спиной пространство буквально вскипело зеленью халатов. До Танкреда долетали восторженные выкрики, было похоже на то, что доктора не верят своим глазам. - Вон, у тебя персональная нянька есть, пусть он тебя и носит. - Я сухая, Сиддо. А этот… - Маль посмотрела на Танкреда так, что он остро захотел провалиться куда-нибудь поглубже. - Я не знаю, откуда его Так выкопал, но он… несъедобен. - Ого, вот даже как. И на тебя нашел Лабхи идеального надзирателя. Ладно, иди сюда, горе мое. Но нести тебя все равно ему, мне совсем в другую сторону, надо Шерл в пансионат как можно скорее доставить, - Танкред все-таки отвернулся, когда надзиратель Делен сгреб Маль в охапку и прижал к себе. Что-то слишком личное было в этих движениях, что-то такое, от чего начинали краснеть щеки, а в голове появлялись разного рода непотребные образы. - Все, Маль, отлепись, больше не дам, иначе нормально не доедем. Надзиратель Кинто, прекращай изображать столб и забери свою поднадзорную. Ходить она не может, соображает тоже так себе. Так что неси бережно, головой о препятствия не бей. И отзвонись в управление, возможно, мастер Лабхи захочет вас увидеть. - Не захочет. Он ее совсем недавно сослал, так что не захочет, - почему-то Танкреду казалось, что Маль должна быть тяжелой. Наверное, дело в ее непомерной силе - “сильный” ведь почти всегда означает “большой”. А “большой” в свою очередь будет много весить. Но тело, которое Сидонай сгрузил ему на руки, было значительно легче того, чего он ожидал. “Как кукла”, - подумалось. Легкая и какая-то ненастоящая. И разговаривала белая ведьма монотонно, без выражения, без ставшей уже привычной злости в каждом слове. Отчего-то Танкреду стало страшно. - Не бойся, солдатик. Все будет хорошо, - Танкред чуть не выронил ее, настолько неожиданным было то, что она сказала. - Пока ты со мной, тебе нечего бояться. - Кроме тебя, пожалуй, что и нечего, - и что в этом смешного, спрашивается? Ему нужно было перетащить крайне расслабленное тело через отбойник, задачка не самая тривиальная, - головой и прочими частями ношу о бетон стучать было нельзя, - а он улыбался так, что губам больно становилось. И ломкий, кашляющий смех Маль вторил этой улыбке. - Ключи у тебя, так что сгружай меня на заднее сидение и дуй к ближайшей заправке с мойкой. И, по возможности, с маркетом. Чем быстрее, тем лучше, эта дрянь уже почти засохла, - Маль оживала на глазах, так что отбойник оказался не настолько непреодолимым, как думалось. И, пока Танкред возился с брелоком сигнализации, нажимая на все клавиши по очереди, его поднадзорная вполне устойчиво стояла, прислоненная к красному боку паркетника. Но, когда он помог ей устроиться на заднем сидении, - прощай щегольская чистенькая обивка, - стало ясно, что эта оживленность дорогого ей стоила. Кожа из бумажно-белой стала грязно-серой даже там, где ее не коснулись пепел и пыль. Глаза ввалились, очертившись лилово-серой каймой, губы треснули в нескольких местах, и темные, не очень похожие на обычную кровь, капли проступали из этих трещин. - И телефон дай, надо отозвать псов из мониторинга. Девочка Сиддо явно вышла за квоту. По-хорошему она даже вмешиваться не должна была. Рука, которая принимала у него телефонную трубку, ощутимо дрожала. Танкред лихорадочно вспоминал все, что слышал на лекциях и читал в доп материалах о ликвидации последствий истощения у поднадзорных. И ничего, кроме кормления, вспомнить не мог. Но что ест эта белая ведьма? Никто ведь так и не удосужился ему рассказать, всем встреченным коллегам было или некогда, или в голову не приходило, что он может не знать, чем же кормить свой объект. “Несъедобный”, - всплыло в памяти, и, странное дело, он ощутил странное спокойствие, когда вспомнил об этой уничижительной характеристике. “Несъедобный - это хорошо, это значит, что она не сможет меня контролировать, не сможет высушить. Похоже, что мне и правда нечего бояться, когда она рядом. Разве что того, что она развеется, если я не узнаю, что ей нужно”. - Я поем на заправке, Так. Да, хорошо, поняла. Только не ори на Сидоная, он здорово меня выручил. И девочку не наказывай, она молодец, хорошо себя контролирует, быстро останавливается. Повезет же кому-то из твоих долбодятлов. Мальчик как? - Маль скользнула по нему быстрым взглядом. - Отлично мальчик, спокоен как удав. Не могу понять, чего его с утра-то так разобрало. Меня вот до машины доволок, даже не уронил ни разу. Хотя, наверное, очень хотелось. - Много чести. Кончай болтать и ляг ровно, мы попробуем ехать быстро, - на пути к водительскому месту Танкред пару раз стукнулся локтями о край дверного проема, и запутался галстуком в дверной ручке. Не везет, просто привычно не везет. “Несъедобен”, - вот тебе и ответ, младший надзиратель Кинто. Чего такого нет у тебя, что есть у других и иногда в избытке? Удачи. Именно ее тебе все время и не хватало. - Ты дайса? - свежая проплешина в приборной панели кисло пахла оплавленным пластиком и мозолила глаза. Ехать по встречной Танкред не решился, поэтому пришлось довольно неуклюже выруливать, стараясь не словить боком машины угол отбойника. - Ну да. А ты что, не знал что ли? - в зеркале заднего вида отражался подбородок Маль, которая не захотела лежать, и в итоге полусидела, запрокинув голову. - Дайса, тихэ, национальное достояние, и как вы там еще таких, как я, называете? Неужели Лабхи пожлобился тебе мое досье дать? Дела-а. - Не успел, скорее всего. Мне с рейсами из Карадхи не повезло, задержали дважды на семь часов в сумме. Так что я прямиком из аэропорта в управление, никто меня, наверное и не ждал уже. А тут ты, назначение это, опять же. Все как-то закрутилось… - Да ладно? На тебя ж мастер Так досье подготовил и даже попытался заставить меня его читать. Так что не верю я в его забывчивость и неподготовленность. Кстати, дай-ка мне эти бумажки, волю начальства надо уважать. В отсеке на двери посмотри, я вроде бы туда их сунула, - белая рука требовательно постучала его по плечу. Танкред быстро нашарил искомое и перестроился в первый ряд: не хватало еще одну аварию спровоцировать. Пакет со всей его жизнью был до обидного тощим. Хотя, чему удивляться - большая часть того, что он делал последние годы, была маркирована тремя косыми крестами. Никому, ни за что и никогда. Так что в его официальное досье попало не так уж и много информации. - Танкред Кинто, выходец из семьи айнов… Однако, ты у нас редкая птичка. А чего шкурка такая темная? - Я полукровка. Мать - айну, отец - аламейни. Там же вроде это написано. Ну, должно быть написано. - Хм, указано, что оба родителя айны. Врут? - Ясно, они за каким-то псом отчима отцом записали. Отчим да, айн, чистейший. А отец был курсантом Аль-Аламейнской морской школы, погиб в Узком ущелье. Он не успел жениться на моей матери. Похоже, при составлении досье кто-то филонил. - Ух ты, ничего себе у тебя драматическая жизнь. Хоть сериал снимай, - Маль забралась на сидение с ногами и увлеченно шуршала листками желтоватой бумаги. Танкред же аккуратно вел машину, высматривал заправку с мойкой и старался не думать о том, что с сегодняшнего дня невольно несет ответственность за одну из самых больших ценностей своей страны. Если большинство экстр так или иначе показывались публике, некоторые даже принимали участие в общественных мероприятиях и разных социальных программах, то о дайсах официальных сведений не было почти никаких. Слухи, городские легенды, непрямые упоминания в закрытых служебных инструкциях. Во всех рассказах дайсы представали мифическими персонажами, способными одним своим присутствием принести человеку небывалую удачу или, наоборот, убить его - не повезло, воздухом подавился. Танкред до аламейнской кампании над подобными вещами посмеивался, а после - не вспоминал, не до того ему было. И вот, сказка обернулась реальностью, не самой приятной, причем. Легенда сидела на заднем сидении фактически угнанного авто и зачитывала вслух перевранные нерадивым клерком куски его биографии, а ему, в который уже раз за это утро было совершенно неясно, что же со всем этим делать дальше. - Не грузись, солдатик, лучше скажи, куда отсюда дели пять лет твоей жизни? Те, которые между военной школой и сегодняшним днем. Ну, положим, год ты оттрубил в учебке управления, хотя стандартный цикл там занимает три месяца, и еще пару дают сверху, когда будущая работа предполагает осложнения. Такие, как я. А еще четыре где? - Заправка впереди, но мойка на ней автоматическая. Подойдет? - А маркет там есть? - Есть, но типовой, особо не разгонишься. Конфеты, соки, вода, газеты - кроме этого там ничего, скорее всего, нет. - Нормально, мне главное всю эту гадость отскрести и кем-то перекусить, - на этих словах Танкред непроизвольно дернулся. Маль положила голову на его плечо и нараспев проговорила прямо в ухо: - Не бойся, насмерть никого не заем. Мне на это сам мастер Лабхи добро дал, а меру я знаю хорошо. Но где же ты провел четыре года, а? - Родину защищал, - заехать на заправку оказалось не так-то и просто. Неудобные подъездные дорожки - и кто только так проектировал? - и пара криво припаркованных машин, блокирующих продвижение. Танкред почувствовал, как учащается его пульс и начинают подрагивать пальцы. Но машину после нескольких странных маневров поставить правильно все-таки сумел. - Отлично, разделимся. Ты - в маркет, купи себе хотя бы салфеток влажных, грязищу с пиджака оттереть. Мне можешь взять сигарет покрепче и леденцов на палочке, штук пять. - Э-э, но вы ж не едите? И вредных привычек у вас нет… - Не едим, да. Но способны мастерски изображать процесс потребления вашей пищи. А леденцы просто забавно на зубах хрустят. Никотин нам тоже мимо кассы, но колечки прикольные получаются, я тебе покажу, если будешь себя хорошо вести, - Маль выглядела полностью восстановившейся и выскочила из машины довольно резво. Танкред, проделав все необходимые манипуляции с машиной, вылез следом. Еда для белой ведьмы нашлась практически сразу: парнишка с ведром и огромной оранжевой губкой, насвистывая, драил бока старенького “Тамми”. Танкред решил пощадить свои нервы и не стал смотреть на то, как именно поднадзорная будет его есть. Высушить человека ей не дадут, мониторинг бдит денно и нощно, перебрать она тоже не должна, если не хочет из вынужденного отпуска вернуться прямиком в карцер. Так что можно выдохнуть и пойти по своим делам. В маркет за салфетками, водой и бутербродами. Он тоже хочет есть, в конце концов. Внутри маркета было темно: плотные жалюзи закрывали окна. Пожилой продавец читал городскую газету, сидя на высоком стуле за веселенькой, в цветочки, стойкой. Молоденькая девушка в синем рабочем халате переставляла с полки на полку бутылки в большом холодильнике. Пока надзиратель Кинто промаргивался и протирал стекла очков платочком, с ним успели поздороваться, осведомиться о том, “чего бы желал молодой сьер”, опросить его насчет хэндбольных пристрастий и предпочтительной марки топлива для его авто. Танкред отвечал на вопросы, про себя поражаясь общительности этих людей - он порядочно отвык от такого за последнее время. Персонал в госпиталях был слишком занят, чтобы просто болтать с пациентами, а инструктора в учебке строго выдерживали предписанную регламентом дистанцию. В итоге он обзавелся всем, что планировал купить, и сверх того получил огромный бутерброд с кониной, салатом и огурцами в комплекте со стаканом кумыса за какие-то очень смешные деньги. Пристроившись за стойкой на шаткой табуретке, которую продавец факирским жестом извлек откуда-то из-за своей спины, Танкред принялся за свой первый за два дня завтрак. Умиротворяющая обстановка и еда нагоняли сонливость, поэтому того, что девушка-работница вышла из маркета, он попросту не заметил. Зато то, что она вернулась, младший надзиратель Кинто ощутил в полной мере: входная дверь хлопнула так, что из нее едва не вылетело стекло. Всю сонливость тут же словно ветром сдуло. - Анника, куда ты так торопишься? Дверь придержала бы, - продавец отложил свою газету и смотрел на виновницу шума с явными неодобрением. - Там… та-ам, - девчонка отчаянно махала руками, заглатывая воздух и слова. Лицо ее было белым, волосы в беспорядке выбились из-под косынки. Танкред с огромным усилием перестал жевать свой бутерброд и, прихватив пакет со покупками, пошел на выход. За это утро он видел достаточно для того, чтобы понимать - если кто-то врывается с криками и не может внятно объяснить происходящее, то скорее всего в деле замешана Маль. За пределами маркета все выглядело мирно и обыденно, никаких следов катастрофы. Машины стояли ровно на тех же местах, что и раньше, давешний парнишка-уборщик тоже был вполне цел и на вид невредим. Разве что застыл столбом у их с Маль машины и трясся мелко-мелко, но это было гораздо лучше того, что ожидал увидеть Танкред. - Что случилось? - Там… та-ам... Да что их, заело всех, что ли?! Танкред обернулся туда, куда указывала дрожащая рука мальчишки, но ничего подозрительного не увидел. Дверь моечного отсека, закрытая, с явно работающим помывочным комплексом за ней. - Что там? - Она… подошла, поцеловала, - тут парнишка до ушей покраснел, похоже, нечасто его целуют незнакомые девушки. Да и знакомые, скорее всего, нечасто. - А потом зашла внутрь и закрылась. Я кричал, пытался предупредить, открыть, но замок заклинило. Анника вышла, увидела все это и убежала. И вот вы тут, а она - там. Лицо парнишки скривилось так, что было ясно - вот-вот заплачет. Причин такой бурной реакции Танкред до сих пор не понимал, поэтому чувствовал себя полным болваном. - А что такого в том, что ее окатит водичкой? Горячая она у вас там, что ли? - Водичкой, молодой человек, ее окатило бы в душе. А здесь на вашу пери выльется патентованный раствор кислот под давлением в несколько атмосфер. С повышающими блеск гранулами воска. И лимонной отдушкой, - продавец, вышедший из маркета следом за ним, похоже, пытался открыть дверь мойки. Безуспешно. Танкред задумчиво почесал переносицу под дужкой очков: запах цитрусовых его особо не раздражал, но и радовать не радовал. - Да что ж вы стоите-то? Скорую вызывайте, дверь помогите ломать! Она ж там сварится заживо! Ситуация складывалась настолько идиотская, что Танкред не выдержал и расхохотался. Листики салата выпали из бутерброда под колеса машины. Конину младший надзиратель Кинто поймать все-таки успел. - Ржет он! Тут человек умирает, а он хохочет, - продавец прекратил попытки открыть замок и переключился на непосредственный взлом двери. Девушка Аннике дрожащими руками пыталась набрать на клавиатуре своего мобильного номер экстренной службы. Мальчишка прекратил трястись и бодро потопал к пожарному щиту, видимо, за ломом. Бардак пора было заканчивать. - Младший надзиратель Танкред Кинто, второе контрольное управление, - если он вот так вот, каждый час, будет махать корками, то скоро привыкнет к их наличию. Наверное. - Никаких оснований для паники нет, девушка, которая заперлась в мойке, не человек. Ее жизни ничто не угрожает. Большое спасибо за проявленное участие и заботу. - Н-не… но кто же тогда, позвольте узнать? - пожилой продавец выглядел полностью растерянным. - Экстра, - девушка Аннике, похоже, была более осведомленной в том, что касается количества и названий разумных видов на поверхности их родной планеты. - Так точно. Экстра, отмывается после задания. Извините за доставленные неудобства, она часто решает спонтанно, не принимая во внимание реакцию людей. И, по возможности, воздержитесь от того, чтобы кому-то рассказывать об этом инциденте. Из соображений безопасности, сами понимаете. Продавец часто закивал головой, в подтверждение того, что он все услышал, осознал и последует данному совету. Аннике с тяжелым вздохом начала нажимать очередные кнопки: похоже, стирала уже отснятое видео. Мальчишка-мойщик выронил лом на начавший нагреваться асфальт и в растерянности вертел головой. - Ого, вот это комитет по встрече. Неожиданно, но приятно, не скрою, - дверь мойки, как оказалось, открывалась совершенно бесшумно. Маль потопталась немного на порожке, стряхивая с ног остатки патентованного средства и воды, и походкой модели направилась к машине. Тишина вокруг нее была оглушительной и всепоглощающей. Танкред посмотрел на свою подопечную и ощутил, как встает колом в горле злосчастный бутерброд. Жизни дайсы внутри автомойки и правда ничего не угрожало: для того, чтобы разрушить ее физическую оболочку, какой-то жалкой кислоты мало. Пусть даже и под давлением. Таких, как она, и направленный взрыв не всегда убивал. А вот ее одежда и обувь явно не были рассчитаны на ношение в агрессивных средах. И осталось от них по итогам… ничего от них не осталось. Остатки шнурков, прежде украшавших ее прическу, Маль несла в руке; красные бусины потрескались, частично оплавились и порядком утратили цвет. Солнечные лучи подчеркивали неестественную белизну ее кожи и волос: их сияние было ослепительным, заставляло прищуриваться. Танкред отстраненно отметил, что не воспринимает поднадзорную как сексуальный объект - слишком уж похожа на статую. Нет пигментации сосков, не просвечивают вены, отсутствует впадина пупка. Ожившая гипсовая фигурка с ярко-красными стрелами на предплечьях. Не человек. - Ух ты-ы! - мальчишка-мойщик его взглядов, похоже, не разделял. Краснеющий и отворачивающийся продавец - тоже. - Ага, я. Иди-ка сюда, поклонник женской красоты, - Маль сгребла мальчишку одной рукой и смачно поцеловала в губы. Оторвалась, облизнулась, посмотрела на совершенно ошарашенного паренька и рассмеялась звонким, летящим смехом. - Ты, дружок, в ближайшие пару дней будь поосторожней. Лучше всего отпуск возьми, дома посиди. - Рекомендую прислушаться и проследить, чтобы он не подходил к заправке, - Танкред прожевал, наконец, остаток бутерброда и вытер руки о бумажную салфетку. Снял пиджак, с сожалением отметив, что пятна, похоже, даже химчистке не поддадутся, и набросил его на плечи дайсы. - А нам пора. Уже практически полдень, а мы еще из города не выбрались. - Что, так и повезешь меня в пиджаке? Он колется, между прочим, - белая ведьма устроилась на заднем сидении, значит, за руль опять ему. Танкред захлопнул дверь и завел мотор. Маль изо всех сил махала остающимся на заправке людям. Те застыли яркой скульптурной группкой, явно пытаясь устаканить в голове все произошедшее. - До ближайшего молла так и повезу. Кто ж знал, что тебя в одежде мыться потянет. - Я как-то не подумала, - Маль снова зашуршала его досье. Танкреду стало интересно, что ж такое там записано, что поднадзорная уже в который раз его перечитывает. Но вопросов задавать он не стал: вопросы часто ведут за собой не только ответы, но и новые вопросы. А этого ему не нужно.