Mein Herz

1. Погожий денек в глазах Йоичи был предателем. Все тело ломило, хотелось свернуться под одеялом в позу зародыша, отключить телефон и послать всех далеко, матом и надолго. Не открывать никому дверь и вообще забыть, что внешний мир существует. Редкое состояние для Хирумы, потому что мир, каким бы он ни был, в принципе, его всегда устраивал. Все началось после старшей школы. Не что бы началось, просто продолжилось, но как-то так, что контролировать это стало невозможно. Да и не то чтобы невозможно, Хирума просто не хотел. “И так неплохо” – решил он, размышляя о своей жизни. Что ему еще желать? Каких-то розовых соплей? Безмятежной и нежной любви? Ему? “Обойдусь” – отмахнулся он от своей личной жизни, оставив ее ровно такой, какой она не совсем его устраивала. “Заткнись” – говорил он иногда своему разуму, а иногда своему телу, которые пытались навести будущего журналиста, и капитана сборной Университета по амерфуту на более “правильные” мысли. Но кто решил, что именно эти мысли, а не другие более правильные? Кто вообще решает такие вещи? Общество? Которое и за своей самоорганизацией уследить не в силах? Поэтому сейчас, замерев посреди улицы, Йоичи потянулся руками вверх так, что хрустнули позвонки и пошел дальше, к своей квартирке в здании общаги универа. Время было раннее настолько, что дорога была почти пуста. Редкие машины лениво проскакивали мимо. Старшая школа… Тогда он любил. Или ему, во всяком случае, так казалось. Но, как показала практика, не важно, если ты любишь. Если не любят тебя, то изменить это не так уж и просто, а иногда и невозможно. В его ушах до сих пор стоял вопль, если уж он вспоминал о том, что было: - Отстань! Сколько можно до меня домогаться! В его воспоминаниях застыло выражение карих глаз. Испуганное, ошеломленное, наполненное слезами, что скатывались по щекам. Продолжать не было смысла. Что самое странное, любовь та не разбилась, а осталась жить. Просто о ней вспоминалось, когда становилось совсем плохо. Вспоминалось, как напоминание, что иного быть не может. Что лучшего тебе все равно не получить. Неважно, что тебе не нравится, что с тобой происходит сейчас. Сейчас этот человек хотя бы не оттолкнет тебя, хотя бы ему можно доверять. Вращая ключи на пальце, Хирума, посвистывая, поднялся на свой этаж, уже слыша, что кто-то в коридоре отчаянно ковыряется в замочной скважине, чертыхаясь. Сердце сделало сальто, а потом сделало шпагат, отключив на мгновения мозг. - Сена? – прошептал Йоичи, а паренек, в этот момент справился с замком, открывая дверь, и уставился на Хируму. - Черт! – промямлил Сена, рванув в комнату. Кинув на пол пакет из комбини, Хирума рванул за Кобаякавой, в итоге налетев на него, не успевшего закрыть дверь. Споткнувшись о порог в коридоре, они упали на пол. Хирума прижал его к полу, сжимая в объятьях. Только потом мозг его пискнул, снова включаясь. Он же обещал сам себе, что перестанет гоняться за креветкой? Что забудет про него? Нет. Старая любовь тут же напомнила о себе, пронзая сердце острыми и тонкими иглами. Сена упрямо поджал губы, но молчал. Сколько прошло времени со старшей школы? Два года? Да, два года. Хирума навис над ним, прощая себе один маленький кусачий поцелуй тонко сжатых губ. Потом коснулся его лба своим и тяжело выдохнул, приходя в себя. Людей невозможно влюбить. Можно позволять себя любить или не позволять. Каждый решает сам. Хоть креветка и казалась ему трусливым созданием, Йоичи всегда знал, что у Сены есть характер. Вот и сейчас Сена уселся, и Хируму тоже усадили, сжимая плечи. Худосочный хлюпик, Сена, однако, был не таким слабым, как казалось на вид. А за те два года, что Хирума его не видел? Насколько Сена изменился? - Ты откуда так рано? – спросил Сена. – Йоичи? Кобаякава совсем не выглядел испуганным, или желающим сбежать подальше. И выставлять его за дверь тоже, похоже, не собирались. Хирума судорожно выдохнул, но потом привычно улыбнулся. Его проблемы, это его проблемы. Нечего грузить всяких невинных креветок. - Мамори вчера передала пирожных. Ты же помнишь Мамори? – Сена уже поднялся на ноги, закрыл дверь на щеколду и отправился к холодильнику. – Она за тобой бегала. Хирума никогда и ничего не забывал. Когда он видел Сену таким спокойным? Очень редко. Только на самых важных соревнованиях, когда мысли о стратегии победы над сильным противником вытесняли весь страх. Теперь же этот спокойный Сена появился и в обычной жизни. Два года это, как оказалось, не мало. Креветка выросла. Даже физически подросла. - Я не люблю сладкое. Ты забыл? - Я не предлагал тебе пирожных, - усмехнулся Сена, поставив чайник. – Ты чай тоже в коридоре будешь пить? Хирума действительно разместился в маленькой прихожей, спиной касаясь одной стены, а ступнями другой. Даже ноги чуть согнуть пришлось. Но ему было хорошо. Спокойно. С Сеной всегда было так. Нет, он нервничал, бесился, ругался. Но был счастлив. Это и есть любовь? Это и была любовь? Почему вышло в итоге вот так? Почему даже извиняться уже не имеет смысла? Хирума знал, что если бы это имело смысл, он нашел бы в себе силы. Гордость дело хорошее, но только в определенный момент. Сена уселся рядом с ним, протянув кружку. Хирума молча взял ее. - Красный? - Как ты любишь, - пожал плечами Сена, сделав глоток из своей кружки. Йоичи с силой сжал кружку. Ему вдруг стало тяжело дышать, впервые в жизни слезы подступили к глазам, но он выдохнул, пытаясь прийти в себя. Напомнить, что рядом сидит его прошлая жизнь. Сейчас у него другая. Какая есть, но настоящая. - Йоичи? – Сена отлично чувствовал настроение своего бывшего капитана. И сейчас понимал, что с ним твориться что-то невообразимое и не свойственное. - Ничего, ничего, чиби, - усмехнулся Хирума. – Все просто зашибись. Йоичи вскинул подбородок вверх, заставляя успокоиться. Глупые истерики ни к чему. Он никогда так себя не вел, не начинать же теперь? Все, что с ним происходит, это результат только его выбора. Нечего примешивать к этому еще и Сену. - Нет. Так не пойдет, - уверенно сказал Кобаякава не на шутку встревоженный. Его внезапный испуг быстро прошел, будто и не было, и теперь Сена не собирался отступать. Он и так потерял два года из-за своей дурости. Теперь, когда он наконец нашел университет, в который поступил Хирума, и перевелся в него, Сена уже не собирался пугаться и делать прочие глупости. Йоичи, конечно, только усмехнулся, но потом замер. Сена забрался к нему на колени, лицом к нему, упрямо глянув во всегда манившие его изумрудные глаза. - Не пойдет… - Сена коснулся его губ, сладко втягивая в поцелуй. Он чувствовал, как его спину и талию сжимают почти до боли. Как поцелуй становится страстным, а потом агрессивным. Его просто подавляют, будто он источник, который исстрадавшийся путник хочет испить до дна. Поэтому Сена не сопротивляется. Спустя долгие секунды Хирума отпускает его, не глядя в карие глаза, а глядя куда-то в пол. - Там нет ничего интересного… - тихо заметил Сена, снова приникая к губам, ощущая наконец-то нежность. Да она немного колючая, каплю осторожная. Но это она. Длинные пальцы скользят по его щекам, проводят по шее и сжимают плечи. Хирума с трудом выдыхает. - Что ты творишь, глупая креветка? Думаешь, раз мы в коридоре, то тебе все можно? – Йоичи попытался усмехнуться. Но теплый цвет карих глаз, сейчас таких привычно упрямых, разбудил то чувство, что никуда и не уходило, а лишь ждало повода напомнить о себе. Хирума не пытался сопротивляться. Он не видел в этом смысла. Скорее он пытался поверить, что все это происходит на самом деле. Но так и было. Его рубашку уже расстегнули, дернули ремень, да и сам Сена уже стянул с себя легкий свитерок, оставшись в какой-то невнятной белой майке. - Твою мать… чиби… - Хирума чуть качнул головой. Йоичи чувствовал, как его сердце сходит с ума. Этот взрослый Сена заводил его еще больше. И даже такая знакомая полуулыбка была другой. Но такой же. Такой же. Йоичи снова сжал его в объятьях, приникая к губам и впечатывая спиной в другую стену. С трудом оторвавшись, он глянул в затуманенные желанием глаза. - Погоди. Пакет свой подберу. Хируме не очень хотелось думать, что Сена вместе с двумя годами, с кем-то еще потерял невинность. Поэтому пакет, в котором была смазка, должен был пригодиться. Да даже если и нет… Разве он будет расспрашивать об этом Сену? Конечно, нет. Это всего лишь одна встреча, которую они переживут и забудут. Почему? Потому что у каждого сейчас своя жизнь. И может вечером Сена будет ласкать в кровати какую-то девушку. За ним всегда таскалось не мало девчонок, которых прельстил статус Айшилда и Токио MVP. Хирума не успел порассуждать на эту тему. Как только он подобрал несчастный пакет, его втянули обратно в комнату и потянули к кровати, роняя на нее. Йоичи нравилась такая одержимость. Ему нравилось, когда желание очевидно. Нравилось, когда каждое движение наполнено страстью. Обычно ему не нравилось, что было потом. Когда ничего не оставалось, кроме как терпеть. - Наконец-то… - глухо прошептал Сена, покрывая его лицо поцелуями. – Я так боялся, что потерял тебя навсегда… Чертов шифровщик… Я еле тебя нашел… Чего ты ждешь? Хирума вдруг понял, что ждать действительно нечего. Этот Сена не собирается со слезами и соплями сбегать от него. - Ты же понимаешь, что я с тобой сделаю? – на всякий случай спросил Хирума. - Я порой бываю кретином, но уже не в этом вопросе. Есть только одно "но"… - Какое? – хрипло спросил Йоичи, уже нависая над опрокинутым на спину Сеной. - Ты у меня первый. - Будет больно, - усмехнулся Хирума. – Не люблю долгие прелюдии. - Я знаю, - его уже потянули вниз, втягивая в страстный поцелуй. Впрочем, Йоичи знал, что Сена – единственный парень ради которого он постарается. И он был прав. В этих объятьях было легко забыться. Сена морщился от легкой боли, но терпел, сжимая его плечи. Йоичи легонько куснул Сену за ухо, сорвал несколько нежных поцелуев, мысленно умоляя немного потерпеть. Сена краснел, но не требовал прекратить. Узкий и так остро реагирующий на каждое движение, Сена непроизвольно заставлял Йоичи следить за каждым его вздохом. А потом, когда из груди парня вырвался громкий стон, Хирума понял, что добился своего. Сена привык, а удачный угол найден. Кобаякава мило прикрыл рот ладонью, краснея до корней волос, а Йоичи поцеловал его пальцы. - Расслабься… - хрипло предложил Хирума. – Теперь начнется самое интересное. Интересное действительно только начиналось. Йоичи как-то совсем забыл, что упрямство основная черта Сены. Может, у Хирумы были какие-то планы и мысли о своей личной жизни. У Сены они были совсем другие. И с ними придется считаться.