Скажи, что я ее люблю

Старый металл витиеватой ограды уже не ощущался под замершими пальцами. Впереди раскинулась открыточная панорама вечернего Петербурга, но сейчас в ней не было торжественности и грациозности. Черный разрез серого льда, рваной раной лег по всей длине величавой реки, как рана на сердце. Размытые дождем очертание Петропавловской крепости и Зимнего дворца, сочувственно смотрели темными провалами бойниц и окон. Фары яркими бликами разрывая пелену безнадежности и мрака, уносились прочь. Звуки, рассеянные в каплях небесных слез, несли в себе отголоски смеха. Пронзительного, звонкого и издевательского… Рядом стояли люди, они смотрели на реку, на город. В темных тяжелых тучах, что давили на крыши, разрывая свои толстые брюхи шпилями и заливая улицы холодной водой, есть своя красота. Густые и плотные, словно пуховая перина они манили в свои объятия. Занимая все небо, они не давали прохода солнечному свету, да он и не нужен был здесь. Свет остался там – в прошлой жизни, вместе со смехом и радостью. А здесь и сейчас есть грязно-зеленые перила моста, почерневшие остатки льда на воде, которая с легкостью принимает снег с дождем и брошенные души. У серости есть свои тона… У отчаяния есть свои оттенки… Печаль, тоска, скорбь, уныние и просто боль… Боли больше нет. Она осталась на мосту, блуждать между туристами, которые не успели поймать ставшего ангелом…