Поцелуй меня.

Локи был шумным, неугомонным, и, казалось, успевал быть везде одновременно. Он может говорить с тобой, активно жестикулируя, а потом – пуф! – и ты стоишь один, а Локи уже убежал по своим делам. Он играючи успокаивал ругающихся и, как по щелчку пальцев, легко разжигал новый конфликт. Его с одинаковой силой любили и ненавидели. Его приглашали на большие и шумные вечеринки, но ни разу не звали на спокойные дружеские посиделки за бутылкой пива и просмотром спортивного канала. А еще он был высоким и огненно-рыжим. И с Тором он нормально познакомился только после драки. Тор был не менее шумным. Он был веселым и надежным. Честным до костного мозга и простым. Но очень импульсивным. Если ему кто-то или что-то не нравилось, он говорил об этом сразу, прямо в глаза собеседнику. Или кулаком в нос, как кому повезет. И несмотря на это, он легко входил в любую компанию, без проблем заводил новые знакомства и так же быстро становился любимцем если не всех, то очень многих. Локи не понравился ему сразу. Не из-за того, что тот полез к нему с ядовитыми речами, налакавшись виски до состояния Пизанской башни. Не из-за того, что говорил мерзости, смотря пронзительно-зелеными глазищами в упор. Он не понравился Тору из-за того, что напоминал ему тот кровожадный огонь, который когда-то забрал у него любимую девушку. Локи, как и он, так же старался задеть, опалить самое сокровенное, самое дорогое, что хранил в себе Одинсон. А когда пламя выходит из под контроля его обычно тушат, затаптывая и засыпая песком. Локи был изворотливым и крепким, но этого оказалось недостаточно для того, чтобы стойко выдержать удары пудовыми кулаками. Но каково было его удивление, когда одним утром в больнице, незадолго до выписки, он увидел на пороге Тора, держащего в руке пакет с мандаринами и изучающе осматривающегося вокруг себя. Несмотря на то, что Локи лежит в больнице уже третий день, палата все равно выглядела пустой и холодной. Даже рыжие лохмы больного казались блеклыми, как если бы стерильность комнаты высасывала из парня энергию. Тор неловко переступал с ноги на ногу, неосознанно прикасаясь ко все еще ноющей скуле – как бы то ни было, Локи, пусть и не обладая той силой, что Одинсон, все равно бил больно и метко. - Как ты? - Живой. - Я тут мандаринов принес. - Вижу. - К тебе еще никто не приходил? - У меня нет друзей. - Тебя это не беспокоит? - Если ты хочешь извинений, то обратился не по адресу. - Хм.

***

Локи был шумным, невыносимым и в каком-то смысле сумасшедшим. Он легко разорвал связь с единственным родственником, переехал в другую страну и стал вольным художником, которому редко когда удавалось заработать на оплату комнаты, не то, что на еду. Пусть даже он и скучает по своему старому родному городу, обдуваемому северными солеными ветрами, он не жалеет об отъезде. В его комнате повсюду разбросаны листы, карандаши, всевозможные кисти и холсты. На полу и на стенах разводы красок, отпечатки рук, какие-то наброски. И только на одной стене нет ничего, кроме реалистичного изображения холодного океана, к которому рожденному на острове тянет как ребенка к рукам матери. А еще Тор узнал, что Локи ненавидит весну и недолюбливает лето. «Весной грязь и сырость, смазанность состояния и буйство гормонов. А летом я не могу выходить на улицу. Слишком жарко. Слишком ярко. И люди безмозглее обычного». Зато именно в эти месяцы Лафейсон пишет картины чуть ли не каждую неделю. В такие моменты он полностью погружается в процесс, порой забывая о еде, сне и ванне. Но стоит его отвлечь, как он начинает огрызаться, кидаться баночками красок и выгонять из дома. Зато потом, успокоившись и закончив работу, миролюбиво угощает кофе с виски и покупными круассанами. Локи осенью словно находится в состоянии равновесии с собой и целым миром. В это время года он спокоен и даже охотно отвечает на вопросы, лениво и тягуче мурлыкая от прикосновений влажного холодного ветра к вечно открытым шее и ладоням. Осенью он предпочитает в свободное время бывать на берегу быстрой темной реки, сетуя на невозможность улететь к океану на пару недель. А зиму Локи обожает. В суровые морозы он оживает, вспыхивает, строит снежные замки, устраивает массовые побоища в сугробах, носится на коньках по заледеневшему озеру. О какой работе речь! Зима – это период развлечений и активного отдыха. Но кроме плюсов есть один существенный минус, который заставляет Тора беспокоиться и все время быть в напряжении подобно натянутой струне. Зимой Лафейсон становится требовательнее, жестче, острее на язык. А еще именно в конце ноября, когда осень вынуждена сдаться и уступить зиме, когда в воздухе витают колючие кристаллики льда, а солнце больше не в силах прогреть землю, покрытую тонким слоем выпавшего снега, Тор впервые поцеловал Локи по его просьбе, больше похожей на приказ. - Поцелуй меня, я - ирландец.