Ты чего?

Отыгравшая в наушниках песня вынуждает приоткрыть глаза, возвращая в рамки тускло освещенной комнаты, и опустить их на дисплей плеера. Включив очередную наводящую тоску композицию, задерживаю взгляд на выведенном вверху текущем времени. Черт, пять утра. Опять не спится. Тяжело выдохнув, утыкаюсь макушкой в подушку и подтягиваю к себе край одеяла. Я не оставляю попыток растворить мрачные мысли в музыке и уснуть, хоть и понимаю, что это бесполезно, когда за ними не различаешь мелодию. Холодок, несмотря на теплую футболку пробежавший по всему телу, позволяет ощутить его границы. Левая рука накрывает плеер, лежащий на животе, правая покоится на уровне солнечного сплетения. В ногах чуть посапывающим теплым комом свернулась кошка. Жаль, что я не могу ей поведать, каково мне. Не могу поведать и ему, как бы ни хотелось этого временами. Такое попросту невозможно. Странно осознавать, что того, с кем можно было бы разделить волнующие мысли и пересказать прожитый день, спросить мнение относительно каких-то вопросов и проблем, нет уже много лет. Все кончилось еще в девяносто четвертом, в холодной пустой оранжерее под куполом апрельских туч. До сих пор никто точно не знает, что там произошло, остается лишь гадать. Что самое удивительное, доказательства находятся даже совершенно противоречащим версиям. Чертовщина, иначе не сказать. Раньше я много об этом думала, стараясь разобраться: ему помогли уйти или все-таки его жизнь стала ловушкой-лабиринтом, единственным выходом откуда виделось самоубийство? Я уже устала думать об этом, пытаться найти правду, которой нет. Отвлекаясь на почти скулящую в наушниках мелодию и буквально чувствуя занывшую в груди горечь, зажмуриваю глаза. Теплая влага из уголка глаза узкой линией проводит вниз по виску и щеке. Шмыгнув заложенным от слез носом, выдыхаю сквозь чуть приоткрытые губы. А рядом со мной его и вовсе никогда не существовало. Правда, в трудные моменты я могла представить, что он где-то рядом. Это хоть и не разрешало проблем, но успокаивало. Раньше. Теперь отчего-то исчезает и это - я остаюсь наедине с поглощающей пустотой вокруг и внутри. Он просто от меня уходит.. Вдруг чьи-то теплые руки перехватывают мои запястья и резко тянут на себя, не принося боли, но вынуждая сесть. Резко вдыхая, испуганно распахиваю глаза. - Ну, ты чего? - мой ошарашенный взгляд упирается в него, сидящего на краю кровати сантиметрах в тридцати от меня. - А чего я? - сдавленно выпаливаю в защитной реакции. Ну да, сказать хоть что-нибудь, чтобы остаться в реальности и не рехнуться. - Что ты напридумывала? - в его голосе слышится укор, впрочем, смягченный улыбкой. Пока я безуспешно пытаюсь сообразить, что вообще происходит, он освобождает от наушников сначала одно, затем другое мое ухо, вынимает из рук плеер, кидает куда-то за себя и снова оборачивается ко мне. Он так стремительно действует и говорит, что ошеломление толком не успевает мной овладеть. Я принимаюсь часто моргать, избавляясь от застилавшей глаза влажной пелены и возвращая четкость зрению. - Хватит уже гадать, как я там коньки отбросил, - тараторит он, чуть хмурясь и убирая закрывавшую мне пол-глаза прядь. Воспринимая его слова точно сквозь туман, чувствую, как дрожащие губы растягиваются в глупой улыбке, - вот каким я тебе больше всего нравлюсь? Красноволосым? Вот и помни таким, - он встряхивает головой, и несколько малиновых прядей, местами отливающих синевой, падает по краям ухмыляющегося лица. Переведя взгляд с них на знакомые по множеству фотографий глаза, вглядываюсь. Они сейчас настолько близко, что, несмотря на тусклый теплый свет, различима чуть ли не каждая ресница. Чисто-голубые, распахнутые, с озорным блеском. С расширенными зрачками от мягкого персикового полумрака. С необычной складкой под нижними веками, залегающей от улыбки. Такие непривычно живые и так непривычно близко.. Оглядев мое лицо, он перехватывает взгляд. - И перестань ты представлять меня призраком, несущим грусть и холод. Кто вообще выдумал такие стереотипы? Неосязаемость, незаметность.. неуловимый Джо прямо, - усмехнувшись, меня притягивают за плечи, погружая в исходящую волну тепла и спокойствия. Прикрыв глаза и уткнувшись носом в его плечо, чувствую приятный запах шерсти от бежевого свитера без ворота. Слыша рядом лишь тихое дыхание, едва ощутимо провожу пальцами по худому плечу, точно опасаясь, что при касании все исчезнет. - Почему ты не приходил раньше?.. - Приходил. Просто ты не оглядывалась, - я с удивлением отстраняюсь, не веря его словам. Но лучистый пронизывающий взгляд почему-то выметает сомнения из мыслей. Плавная улыбка приподнимает ямки на уголках его тонких губ, почти такие же, как и одна на подбородке. - Ладно, мне пора идти утешать других, а то больно для вас тяжела сегодня ночка.. Спи давай. И помни: ты не одна. Я буду с тобой столько, сколько нужно тебе, - на этих словах он вновь опускает на меня глаза, и даже в теплом свете, который чуть ли не все предметы окрашивает в оттенки персикового, я четко различаю их голубизну. - Плакать еще из-за меня вздумала.. - печально выдохнув и потянувшись влево, он щелкает выключателем на проводе настольной лампы. От резкой смены освещения я на миг зажмуриваюсь. Разомкнув веки и поморгав, с трудом различаю скупо прорисованные лунным светом очертаний все той же комнаты, в которой никого нет, кроме меня и проснувшейся кошки. Все еще находясь в ступоре, опускаю на нее взгляд. Она сидит около моих коленей, и, приподняв морду, внюхивается в прохладный воздух. Она тоже его видела?.. И сколько это продолжалось? Секунд двадцать? Минуту? Глянув на примятое около ног одеяло, расслабляю спину и возвращаюсь в лежачее положение. Коснувшись подушки головой, выдыхаю через рот, все еще приоткрытый в безумной улыбке. Это что сейчас было? Коллективная, на пару с кошкой, галлюцинация? Да нет, слишком реально для нее. Странно, но я не хочу думать и разбираться, как это могло произойти, под бешеное сердцебиение поддаваясь какому-то ненормальному приливу счастья. Возможно, так всегда происходит, когда случается что-то, чего ты давно ждал? Будто случилась встреча с родным человеком, которого давно не видел. Будто ты наконец, впервые и своими глазами, увидел подтверждение тому, во что непоколебимо верил несколько лет. Будто произошло именно то, что должно было произойти. Что он имел в виду, когда говорил "идти утешать"? Он навещает тех, кто в упор его не чувствует и от этого тоскует? Но разве такое возможно? Он ведь все-таки давно уже.. А кто сказал, что между этой и той жизнью возведена непроницаемая стена? Кто сказал, что мы, будучи живыми, никак не можем встретиться с тем, по кому ты скучаешь, если он за гранью этой реальности? Кто сказал, что ушедшие накрепко закрыты в рамках ада или рая, как в сундуке? Кто сказал, что такая фантастика, пусть даже иногда, невозможна? Хочется верить. Внимая этим странным мыслям, чувствую, как становится теплее и легче. Меня окутывает приятный покой и резко наплывшая сонливость - абсолютно забытая за несколько суток гостья. Зевнув и сомкнув веки, поворачиваюсь на бок и подтягиваю к себе колени, точно стараясь удержать дрожащее внутри тепло. И все же, неужели мне не привиделось? Неужели он правда находился рядом, когда мне было плохо, а я попросту не замечала? Ну да, он ведь такой незаметный. Черт, это сумасшествие... Беззвучно рассмеявшись, как последний сумасшедший, зажмуриваю глаза, сгоняя вновь выступившую от эмоций влагу. Перебравшись через складку одеяла, кошка сворачивается клубком у живота. Я зарываюсь подрагивающими пальцами в мягкую кошачью шерсть и прислушиваюсь к раскатам тихого умиротворенного мурчания. Перед тем, как закрыть слипающиеся глаза, долго и задумчиво смотрю на квадрат медленно светлеющего в окне неба. И все еще улыбаюсь.