Косы

У Екатерины Андреевны слишком золотистые волосы. И глаза чересчур синие, с отливом хрупкого льда. Она вообще внешне слишком хрупкая, и Марине порой не по себе от этого диссонанса видимого изящества и внутренней силы, непробиваемости, "железности". Марина давно разучилась ревновать. Потому что к таким не ревнуют. Их можно ненавидеть. Ими можно восхищаться. Другого не дано. Марина слишком слаба, чтобы ненавидеть. У Екатерины Андреевны слишком задумчивый взгляд для "просто подруги", когда она смотрит на Чиглинцева, а Марине уже все равно. Перегорела. Погасла. У нее теперь новая жизнь, новые чувства. Разве полуживые способны чувствовать? Лаврова, пожалуй, единственная связывает прошлую любовь Марины с нею настоящей. Что-то вроде тоненькой ниточки. Такой же мягкой и золотистой, как ее пряди, которые так приятно чувствовать под пальцами, создавая какую-нибудь замысловатую прическу. Раньше Марина плела интриги. Теперь, по привычке, наверное, плетет тяжелые косы своей бывшей сопернице. И с неясной даже себе усмешкой смотрит на отражение светловолосой девчонки с чересчур взрослым взглядом. Вот только Марина в разы взрослее этой умной, хладнокровной леди, которая вряд ли пережила и долю того, что выпало Никишиной. Тяжелый шелк волос вьется робкими кольцами, спадает на плечи золотистой волной. Лаврова светится. Она, в отличии от Никишиной, счастлива. Но Марина больше не стирает по ночам тушь о светлую наволочку, не пытается справиться со слезами, в очередной раз поняв свою ненужность в этом слаженном дуэте "вроде бы друзей". У Марины даже не будут взволнованно и обиженно подрагивать пальцы, когда очередной завиток свадебной прически займет свое место. Ей нет смысла завидовать. Просто у Екатерины Андреевны слишком золотистые волосы.