Не мой

Джеймс... Альфа просовывает ладонь мне под голову, надавливает, буквально вжимаясь в мое тело. Это так... Чужой язык ласкает мой, невесомо касается, посасывает его. Мой... Первый поцелуй... Почти двадцатилетнего немого омеги... С другом-альфой... - Почему ты не чувствуешь этого? - горячо шепчет альфа, впиваясь в меня своим взглядом. - С самой нашей первой встречи в том чертовом кабинете. Когда только увидел тебя, я понял... Ты, черт возьми, мой! Твой?.. С рычанием он уткнулся в мою светловолосую макушку, шумно втянув воздух, коснулся губами виска, спустился до ушка, лизнул его, обжигающими поцелуями коснулся шеи. Глаза мои широко распахнулись, все тело буквально задрожало, вызывая табун мурашек и скапливая их внизу живота. Я вцепился в его плечи. Не отталкивая, но и не обнимая. Его бессвязный шепот, горячие, сводящие с ума поцелуи - все это было, наверное, неправильным. Но, даже понимая это, я плавился в этих ощущениях, постыдно кусая губы, сдерживая судорожные полувздохи, полустоны, что вырывались из меня. - Дэйл... Дэйл... Дэйл... Моё имя, повторяющееся сотни раз. Губы Джеймса, исследующие мое тело. И его рука, настойчиво обхватившая плоть. Именно в этот момент мне стало не по себе. Все те приятные ощущения в одну секунду исчезли, оставив после себя холодный липкий страх. Страх неизвестности. Я попытался его оттолкнуть, но Джеймс вдруг поднялся сам, нависнув надо мной, опираясь о руки. Глаза, привыкшие к темноте, уловили его взъерошенные волосы, горящие желанием зеленые глаза и жадное рваное дыхание, которое он пытался успокоить, время от времени кусая губы, удерживая себя от очередного вздоха. Я замер. Такой же растрепанный, с задранной футболкой и чуть спущенными штанами. Дыхание, не уступающее Джеймсу, а взгляд... Я не знаю, что он там видит. Глубоко вздохнув, быстро облизнул чуть припухшие от поцелуев губы, замер, почувствовав на себе голодный взгляд альфы. Послышался треск ткани... - Дэйл... - его голос хриплый. Непривычный. До мурашек. - Я... Он плавным движением садится, разворачивается ко мне спиной, и когда я понимаю, что альфа собирается встать, то сразу же хватаю его за низ футболки. Джеймс не двигается. - Мне нужно в душ... Я вернусь... Не ври! С таким голосом не возвращаются! Меня еще немного потряхивает, но я упорно держу, не желая отпускать его. Не уходи. Не знаю сейчас почему, но не надо. Не оставляй. Пожалуйста... - Омежка... - Джеймс не оборачивается, но все же находит мою руку, освобождая от нее футболку. Встает, и я встаю сразу же. Дрожащие ноги не выдерживают, я падаю на колени, но все же хватаюсь за альфу, обнимая его поперек живота, прижимаясь разгоряченной щекой к не менее горячей спине. Пальцы сплетаются в замок. Не отпущу... Чувствуешь, Джеймс? Не отпущу. Альфа вздыхает. Все еще напряжен, и я чувствую это. Да и сам не лучше его. Я буквально чувствую, как голова моя наполняется жаром, а тело словно струна, будто все органы чувствую... Неприятное ощущение. - Идешь... со мной? В душ? Я теряюсь. Быть обнаженным вместе с Джеймсом? Я ведь и не думал о таком... Но все же киваю, утыкаясь лбом в его лопатки. Что за необъяснимый страх отпустить тебя?.. Альфа осторожно встает, утягивая меня за собой. Ноги все еще дрожат, но я крепко держусь, не меняя свое местоположение. Душевая находится в правом крыле. Это не особо далеко от нашего номера, а еще радует то, что свет по ночам в коридоре приглушен до минимума. Он совсем не слепит глаза и помогает различить очертания предметов. Дверь со скрипом подчиняется, пропуская нас в темное помещение. Закрываться Джеймс не спешит. Осматривается. Найдя четыре выключателя, долго думает, снова осматривается и только потом включает тот, что посередине. Душевая наполняется тусклым светом. Посмотрев на источник, понимаю, что он просто включил свет в другой комнате. Наверху есть небольшое стеклянное окошко, откуда и идет освещение. То, что нужно. После этого мы закрываем дверь. Рядом с дверью, если повернуть направо, огороженная резиновой шторкой, стоит длинная деревянная скамья. Здесь, как мне кажется, люди переодеваются и оставляют одежду. На крайний случай ее можно положить на подоконник. Дальше у стены стоят четыре кабинки с матированным стеклом, что скрывает тело моющегося, позволяя рассмотреть лишь его мутное очертание. Полезно... - Мне нужно раздеться... Я отпускаю Джеймса, чуть отворачиваюсь, заметив, что парень, ухватившись за низ футболки, собирается стянуть ее. Одежда летит на подоконник, а я краснею еще сильнее, когда слышу лязг бляшки ремня. - Будешь сидеть тут? Джеймс же не зовет меня с собой? Обернувшись, заливаюсь в красный, его член он... Какого черта я пялюсь? Папа рассказывал мне об этом! Это просто гормоны! Гормоны! Он альфа, я невинный омега. Это вполне нормально. Нормально... - Я буду за стеклом, - как бы, между прочим, бросает Джеймс, не замечая моего взгляда, или же тактично помалкивая. - Это не так смущающе, чем сам душ, как ты помнишь. И как ты со своим смущением течки проводишь? ... Джеймс оборачивается, растерянно смотря на меня. - Подожди, тебе же двадцать... В мае только будет! - И твой организм еще... С гордым видом, оскорбленный до самой глубины души, направился в душевую. Успев заскочить и закрыться до того, как альфа придет в себя. - Черт, омежка... Ничего не слышу! Включив воду, отскочил к двери, больно ударившись спиной. Ледяная!!! - Эй, Дэйли! - он дернул за ручку, но я уже сам ее открыл, влетая в объятья альфы. Вздрогнув, прижался к источнику тепла, позволяя Джеймсу теснее прижать меня к себе. - Холодный... Глупый... Я крутил горячий! Оно само. Усмехнувшись, он утыкается носом в мои волосы. А мне, между прочим, холодно. Альфа замечает мою дрожь, начинает поглаживать спину широкими ладонями, растирает ее, даря свое тепло. Куда-то меня ведет, на одну руку становится меньше, а на нас уже летят теплые капли воды. - Грейся... И снова обнимает, не отпуская. Одна рука крепко удерживает талию, вторая поглаживает пальцами позвонки. Смущает. Отпусти. Мы же... Пытаюсь отступить, но он притягивает ближе. Я... я чувствую его член... - Омежка... - тихо шепчет Джеймс на ушко. - Прости меня... Я знаю, что должен дождаться, когда и ты почувствуешь, но... Почувствую? Ты хочешь сказать, что мы... Я поднимаю на него взгляд, решая уточнить, но вопрос теряется, когда его губы накрывают мои. Джеймс целует иначе. Не напористо и сильно, а мягко, почти невесомо, ненастойчиво орудуя у меня во рту. Это так... Я не знаю, что мне делать. Оттолкнуть ли или... Прикрыв глаза, нерешительно касаюсь его языка в ответ, мурашки буквально по всему телу от того, что он делает со мной. Меня осторожно прижимают к стенке, руки придерживают за локти, как и я его, боясь повторения тех самых ощущений. Я не открываю глаз, но чувствую, как он смотрит на меня. Ощутимо выдыхает в мои губы, ловит ими кончик моего языка, чуть посасывает, вытягивая его наружу. Он ласкает его снаружи. Скользит своим по моему, сплетает, снова посасывает. И все это так смущающе... волнующе... и совсем не противно, как я думал раньше. Я чувствую его слюну... И это действительно странно... Джеймс вдруг накрывает своей рукой мой член. Я пытаюсь отдернуть ее от себя, но альфа неожиданно прижимает вторую руку к первой, не давая мне дергаться. А затем, удерживая меня за кисти рук, просовывает и свой член между нашими руками. - Тебе понравится, - шепнул Джеймс, начиная поглаживать их, заставляя и меня это делать. Я рвано выдохнул, его губы снова накрыли мои, но вот уже мягкими они не были. Я кусался в ответ, пытаясь сдержать все то, что творилось во мне. Движения наших рук становились все быстрее и быстрее, свободной рукой я ухватился за шею альфы, пытаясь хоть как-то устоять на ногах. От поцелуев кружилась голова, а от дрочки внутри все просто разрывалось и, наконец, взорвалось ярким фейерверком. Пока Джеймс доводил до разрядки и себя, я почувствовал, как по бедрам потекла смазка, а анус начал недовольно сжиматься, словно ища, что вобрать в себя. Я впервые ощущал нечто подобное... Это ощущение... Желание узнать, что будет, когда чужой член наполнит меня... И это чувство вызывает во мне мой лучший друг... Джеймс кончает, и мои пальцы увязают в его липком белом семени. Он отпускает мою руку, и капли воды мгновенно смывают чужую сперму, оставляя едва уловимый аромат. Не могу прочувствовать... Джеймс сгребает меня в охапку, крепко обнимая, утыкается разгоряченным лбом в мое плечо. Ноги почти не держат... Я обхватываю его за шею, прижимаясь еще сильнее. А там до сих пор все пульсирует... - Я не отдам тебя никому, омежка, - выдыхает альфа, а мне и ответить нечего. Ведь я же не говорю...

* * *

Я перевернулся на бок, сжимая нечто крепче между ног. Снова это ощущение... Я сильнее свожу ноги вместе, чуть двигаюсь и весь напрягаюсь. Как же сейчас было хорошо... Пробую снова, но не получается. Ноги разводятся шире, а когда я соединяю их снова вместе, то мне уже не так твердо, а дальше я снова засыпаю. - Омежка...

* * *

Когда я открываю глаза снова, то утыкаюсь носом в скрученное одеяло, зажатое мною всеми конечностями. Я растерянно перестаю его обнимать, пытаясь при этом понять, что тут вообще происходит. Когда присаживаюсь, вдруг резко сажусь на колени, потому что мне липко. Настороженно касаюсь своих трусов, запускаю руки под них, скользнув пальцами между бедер. Так липко. Боже, я потек! Я терся об это ночью? Как стыдно... Быстро потянувшись к тумбе, достал оттуда салфетки. Намотав на руку, начал вытираться, пока палец случайно не наткнулся на колечко ануса. Непередаваемая волна ощущений накрыла меня, заставив прогнуться в спине. Я испуганно откинул салфетки, боясь реакции собственного тела на столь невинный жест. Сведя ноги вместе, закусил губу. Мне это очень понравилось... Надеюсь, Джеймс не видел этого? Привстав, растерянно огляделся, а где вообще он? Часть его кровати была пустой и холодной... Джеймс! Я вскочил с кровати, споткнувшись об одеяло, упал на кровать, благо падать было не больно. Вновь подскочив, рванул к двери, дернул на себя, выбежал. Джеймс, где ты? В коридоре очень светло. Давно уже день. Я побежал к душевым, но там лишь омеги. Рванул к лестнице - никого. Свернув на право, увидел идущего альфу с пакетом в руках. Джеймс! Он удивленно оторвал взгляд от пола, увидев меня, растерялся еще больше. Джеймс! Я подбежал к нему и, подпрыгнув, обхватил всеми конечностями, обнимая крепко-крепко. Мне стало страшно, когда я подумал, что ты оставил меня... Глупый немой омега...