Я тоже могу чувствовать

      За окном шумело море, а я сидел в своей каюте и разбирал никому ненужные бумажки. Уже третьи сутки я сижу безвылазно в этой комнате. Интересно, с каких пор я стал таким сентиментальным? За все сорок два года, что я живу на этом свете, депрессия у меня была только два раза и наступила третий. Она пришла, как гром среди ясного неба. А все из-за этого Норрингтона. Я на секунду прикрываю свои покрасневшие от бессонных ночей глаза, и в памяти тут же всплывает его лицо и тот день, когда я узнал о его смерти.       То утро было удивительно теплым и солнечным. Вчера вечером мне сообщили, что на «Летучем голландце» был поднят бунт, я посчитал это тем делом, что требует моментального решения, и решил поскорее узнать подробности. Но какой у меня был шок, когда я узнал, что этот бунт поднял Джеймс. Именно в этот момент у меня в голове были мысли не о том, как наказать его, а почему он это сделал. Пока я шел к Джонсу, моей единственной мыслью было: «Хоть бы ты был жив», но мои надежды были ложными. — Адмирал Джеймс Норрингтон мертв.       После этих слов я ничего не слышал, но приходилось делать вид, что внимательно слушаю, и держать себя в руках. Немного придя в себя, я потребовал показать мне его тело.       Меня привели в то помещение, где он лежал на деревянном столе. Его лицо выражало полную безмятежность. Я зарычал на капитана, чтобы он оставил меня одного. Когда он вышел, я наклонился к бездыханному телу Джеймса и поцеловал в холодные губы.       Когда я вернулся к себе, на меня напала такая ярость, что я не мог себя контролировать. Я разнес к чертям всю каюту. Мне никогда бы не пришло в голову, что ты, такой честный, благородный и преданный, умрешь раньше меня. Ведь моя жизнь ничего не стоит. Я полная твоя противоположность, коварный, циничный, безжалостный. Это я должен был умереть, а не ты.       Я подошел к окну и взглянул на голубое небо. Оно было таким прекрасным и чистым. Мне стало одиноко. Никогда бы не подумал, что однажды найду человека, которым я буду дорожить. И тут в моей жизни появился мой Джеймс. Я надеялся, что он поймет меня. Но он никого не видел вокруг себя. Для него была важна только его Элизабет. Ты любил девчонку, которая полюбила пирата.       Я сжал кулаки и стиснул зубы. Во мне снова кипел гнев. Ведь я пытался сделать все, чтобы ты забыл о ней, но, увы, твоя любовь была настолько сильна, что ты пожертвовал собой ради ее спасения.       Ради меня ты бы так не поступил, я уверен в этом. Но ничего, я сделаю все, чтобы все пираты, что ходят по этой земле, умерли. Я отомщу за тебя.