Золотой каньон

Это был один из десятка мотелей, мелькающих красными вывесками по пути к Колорадо. Здесь останавливались желающие увидеть тот самый знаменитый каньон и дальнобойщики, сросшиеся с дорогой, подобно асфальтовому покрытию. Большие машины, окутанные кое-где красной пылью, отдыхали на стоянке, снисходительно взирая на мини-авто, пристроившиеся в свободных нишах. Джереми остановил свой старый, облупившийся форд почти у самого входа и вышел из машины. Кондиционер старичка сильно барахлил, однако парню быстро удалось почувствовать разницу температуры салона и окружающей среды. Жара придушила его тут же, не давая взмокшему телу и слабого порыва ветра. Туфли покрылись золотом горящего на солнце песка, а в глазах поползли цветные линии от яркого света. Тяжело потянувшись, Джереми поспешил скрыться от адского пекла в ресторанчике, тесно прижатом к комнатам мотеля. Забегаловка пахла тем непередаваемым духом, который, казалось, способен рождаться только в таких местах. В нем аромат машинного кофе смешивался с домашними блинчиками и кленовым сиропом, позволяя кое-где втекать запаху шваркающей яичницы. Ко всему этому примешивался дух дороги, свободной, открытой, пропахшей потом, пустыней и опасностью. Парень устроился за единственным свободным столиком, с наслаждением замечая рокочущий рядом кондиционер. Холодная запотевшая содовая и яичница с беконом улучшили и без того приподнятое настроение. Неспешно оглянувшись, омега примечал шумящий вокруг люд. Слева за столиком изнывал от скуки пятилетний мальчишка со звуковой скоростью меняющий род занятий. Он то тыкал пальцем в шоколадный сироп, то хватался за волосы старшего из родителей, то просто ныл от тоски. Джереми улыбнулся ребенку, потягивая сладкий напиток. Совсем скоро омеге предстояло оказаться в Небраске, где его уже ждал спокойно-равнодушный медведь Джо – будущий муж. Семья Джереми была из разряда тех ортодоксальных семей, что верили в «благословенные» браки. Такие союзы заключались по воле родителей, с их «благословения». Говоря простым языком, предки Джереми сами выбрали ему будущего супруга, не удосужившись спросить мнение сына. Бюрократическая машина называла это экономически выгодным партнерством. Партнерские браки выигрывали у остальных, реже расторгались и страховали обоих участников договоренности от внезапных проблем. Так омега, заключающий брак по расчету, не мог оказаться на улице с ребенком, а альфа в свою очередь не лишался всего состояния при разводе с нечистым на руку партнером. Трое старших братьев Джереми уже заключили подобного рода союзы и разъехались по разным штатам Америки к супругам из той же паствы. Но младший был другим. Будучи от природы умником и скептиком, омега болезненно относился к ограничению собственной свободы. Лишения воспринимались им не столь остро, пока Джереми не получил неожиданной возможности вдохнуть глоток настоящей жизни. Он стал единственным омегой в семье, которому разрешили учиться в колледже. Проживший семнадцать лет в религиозной общине имени Святого Мишеля, Джереми попал в другой мир, ступив в кампус учебного заведения. Здесь омеги не опускали глаза при виде альф, не считали греховным устремления плоти, не хранили невинность до брака. Его соседи по комнате сквернословили, ругались, хохотали, не стеснялись наготы и переживали болезненные течки в объятиях крупных альф из баскетбольной команды. И при этом на них не обрушивался гром с небес, и они не свергались в пучину ада, даже когда рассказывали о крупном, набухающем внутри них узле, держа в руке сигарету и баночку пива. Несмотря на бесконечный интерес, зарождавшиеся в душе омеги, когда он слушал все эти хвастливые россказни, Джереми не считал их поведение правильным или достойным уважения. Он близко не сходился с альфами, игнорируя и грязные намеки, и романтические ухаживания. Омеге было хорошо известно, что родители уже подбирают ему супруга и именно с ним он успеет перепробовать все, что так расхваливали друзья. Впервые он увидел Джо на рождество, вернувшись в общину на время праздников. Надежды, возлагаемые на родительский выбор, рухнули. Альфа ему не понравился. Тучный, неуклюжий, со слабым запахом самца, он напоминал Джереми плюшевого медведя. Омега отчаянно всматривался в будущего супруга, пытаясь выудить за непривлекательным внешним обликом достоинства характера. Джо любил поесть, не любил книги, смотрел футбол по пятницам с друзьями, а по воскресеньям ходил в церковь. В Небраске у него был небольшой домик и должность менеджера по продажам. Вот и всё, что знал Джереми о том, с кем ему предстояло делить постель, организовывать быт и рожать детей. Это огорчало. Вернувшись в кампус, Джереми ударился во все тяжкие. «Тяжкие» с точки зрения консерватора и члена общин. Он пригубил алкоголь, сходил в клуб и даже выкурил две сигареты. На этом акция протеста закончилась, уступив место затяжной тоске. Как бы он ни противился, последняя течка прошла в отчаянной мастурбации с мыслями о крепком альфа-самце, который, к сожалению, не имел никакого отношения к его будущему супругу. - Здесь свободно? Джереми не сразу уловил, что обращаются именно к нему, с трудом выходя из оцепенения. Перед ним стоял альфа, вид которого заставил молодого омегу смутиться. - Да, конечно, - глухо отозвался Джереми, вдыхая насыщенный пряный запах. Рядом с омегой теперь сидел один из тех, которых люди называют плохими парнями. Высокий альфа, слишком здорово и ладно скроенный. Мышцы, живые, рабочие. Такая фигура не рождается в спортзалах, не взрастает на биологических добавках. Однако плохого парня нельзя было назвать огромным или большим, скорее жилистым. Руки покрыты татуировками. На плече взмывал в воздух белоголовый орлан, символ армейского братства. Ниже кожа была покрыта вязью из индейских символов. Несмотря на всю прелесть тела мужчины, лицо вызвало в Джереми еще больше эмоций. Связь с племенем чероки выдавали и широкий рот, и орлиный профиль. Красивые карие миндалевидные глаза смотрели темно, жарко. Длинные черные волосы, тоже подарок предков индейцев, были стянуты в тугой хвост. Альфа пил пиво, временами кидая на Джереми заинтересованный взгляд. - Я Рик, - начал он, наконец, протягивая омеге ставшую прохладной от бутылки руку. - Джереми. Опасность. Пожалуй, это была единственная мысль, что стучала набатом в висках омеги. И чувство страха вызывала не скрытая угроза, а желание. Несколько альф в колледже вызывали у Джереми интерес и физиологическое волнение, но эти ощущения разом перекрывались тем, что он испытывал сейчас. Он хотел незнакомца. Хотел стянуть с него светлую майку, вымазанную машинным маслом, и пробовать… пробовать на вкус. - Приехал смотреть каньон, Джерри? Омега обратил внимание на традиционное сокращение имени, панически понимая, что Рик хочет урезать дистанцию между ними. - Нет. Я тут проездом. Еду в Небраску к… - Джереми поднял голубые глаза. - К будущему мужу. Рик смотрел изучающе, будто бы хотел обнаружить следы предстоящего супружества. - Кольцо паствы Мишеля? – альфа указал взглядом на ладонь Джерри и сделал еще один глоток пива. - Да, - руку почему-то хотелось спрятать. - Ну и как, по-твоему, Джерри, браки заключаются на небесах? Омега смутился. Улыбка, что украсила губы Рика, никак не вязалась с омутом глаз. - Думаю, что небесам некогда заниматься регистрацией. Альфа рассмеялся. - Ты любишь своего будущего мужа? Вопрос был настолько интимный для внезапной беседы, что тут же поставил омегу в тупик. Рик лез под кожу, это не могло нравиться, скорее раздражало. - У нас партнерский брак, - отозвался омега, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за компанию, но мне пора. Джереми шел из ресторанчика слишком быстро, будто бы боясь чего-то. Опасаясь, что его настигнет взгляд Рика, вскроет и вытащит наружу все, что он так отчаянно старался спрятать внутри. У стойки регистрации посетителей мотеля Джереми успокоился. Он ждал администратора уже двадцать минут, выравнивая дыхание и привычно усмиряя мысли. Наконец, худощавый бета вышел из комнаты персонала и направился к ожидающему посетителю. - Надолго к нам? – поинтересовался Майкл, именно это имя было выведено ручкой на засаленном бейдже сотрудника «Золотого каньона». - На ночь, - отозвался омега, слыша, как открывается дверь, впуская еще одного клиента. Это был Рик. Сердце загнанно дернулось, двинув кровь по венам. Альфа свободно облокотился на стойку, ожидая своей очереди. Его расслабленная фигура волновала Джереми, вызывая иррациональное и бесконтрольное желание отдаться. Пугающее желание. - С Вас сотня, - протянул Майкл, продолжая водить ручкой в бланке регистрации. Обменяв деньги на ключ от тринадцатой комнаты, омега быстро двинулся к выходу, но отчего-то замер, так и не решившись открыть дверь. Он хорошо слышал, как Майкл, состроив извиняющуюся гримасу, сообщил Рику, что свободных номеров больше не осталось, указав на то, что Джереми выкупил последний. Альфа вздохнул, устало потерев ладонью ноющий висок. Необходимость провести ночь в машине маячила ближним светом. - Тринадцатый номер на двоих? – неожиданно подал голос Джерри. - Да, - засуетился бета. – Вы могли бы выкупить его вместе. Нужно будет доплатить еще 50 баксов. Внимательный, острый взгляд альфы скользнул по лицу светловолосого парня. - Я подожду тебя снаружи, - отозвался Джереми, разрывая зрительный контакт. Рик догнал его у тринадцатого номера, расположенного на первом этаже небольшого двухэтажного здания. - Это благотворительная акция паствы? – спросил он, усмехаясь и легко взваливая тяжелую сумку Джерри себе на плечо. - Нет. Я собираюсь содрать с тебя еще 50 долларов и выпивка сегодня за твой счет. Улыбаясь, они ввалились в дешёвую комнату, осматриваясь в неброском помещении. Воздух вокруг был тяжелым и спертым, потому Джереми тут же открыл окно. Становилось свежо, а ночь обещала быть совсем холодной, как и положено в этих местах. Сумерки уже опускались на стоянку перед мотелем, обнимая спящие машины и скалистые выступы вдали. Джереми еще раз вдохнул полной грудью воздух ускользающей свободы и развернулся к неожиданному соседу. Рик смотрел на него. Смотрел всё это время, и взгляд неприкрытого интереса и горячего желания не пугал Джерри. Омега уже сделал свой выбор. Скоро он закроет окно, и комната в полную мощь наполнится запахом альфы, и тогда он совсем перестанет сомневаться. Джереми уже всё для себя решил. А пока недавние знакомые приступили к выбору кроватей и раскладыванию вещей. Угловая досталась омеге, а ту, что была ближе к окну, приватизировал Рик, кинув на нее свою небольшую сумку. - Возьмешь нам пива? – спокойно спросил омега, готовя полотенце для душа. - Тут продают хорошую тростниковую настойку, советую попробовать, - Рик мазнул взглядом по чуть дрогнувшим губам собеседника. - Полагаюсь на твой выбор, - движение, с которым Джерри огладил ворот рубашки-поло, вышло слишком личным и влекущим. Судорожно выдохнув, как только за Риком захлопнулась дверь, омега поспешил в ванную. Он волновался и выглядел бледнее обычного. Теперь решение, принятое совсем недавно, уже не казалось ему таким однозначным. Судьба никогда не дарила ему выбор. Нужно было уйти, сбежать к автомобилю, проехать несколько сотен миль и, наконец, оказаться в Небраске. Через две недели ему предстояло жениться, лечь в постель к неуклюжему Джо и разыгрывать страсть, если того потребует супруг. Но можно было… Подарить себе одну ночь. Одну ночь в объятиях того, кого так желало тело. Подарить себе воспоминания о первом сексе с вызывающим сладкую дрожь партнером. Подарить себя Рику. Джерри вступил под теплые струи душа, ощущая, как обнимает стройное тело вода, нежно целуя плавные изгибы. Он позволит себе. Только один раз. А потом уедет в Небраску, станет идеальным супругом и никогда не сделает ничего, что бы заставило Джо усомниться в его верности. Коврик в ванной быстро намокал, пока Джереми стирал с кожи остатки влаги. Он слышал, как вернулся Рик и как хлопнули ставни. Повязав полотенце вокруг бедер, омега все-таки решился выйти из теплого укрытия. Альфа стоял у окна, вглядываясь в сгустившиеся сумерки. Линия широкой спины плавно переходила в угадываемую под одеждой талию и крепкие бедра. - Что они обозначают? – Джереми провел пальцами линию по руке Рика, повинуясь рисунку татуировок. Рик повернулся к нему, замечая покрывшуюся мурашками кожу и горошины розовых сосков. Слишком близко, слишком опасно, слишком горячо. Альфа подошел к столику и, плеснув в стаканы тростниковой настойки, протянул алкоголь Джери. - Это индейские символы, - начал Рик, указывая омеге место на кровати рядом с собой. Джереми послушно сел рядом, теперь слегка сутулая фигура и покусывания губ выдавали его волнение. - Здесь символ счастья, - альфа пальцами указывал на нательные картинки. – А это обозначает постоянное возвращение на родную землю. Хотя в комнате давно стало темно, свет, льющийся из окна, позволял рассмотреть схематические рисунки. Джерри чувствовал, что согрелся. Тело было легким то ли от алкоголя, то ли от запаха молодого альфы рядом. - А это? - Это человек в лабиринте. Маленькая фигурка, загнанная в бесконечные замкнутые круги. Джереми все водил пальцами по черным линиям, будто стараясь найти выход для одинокого человечка, застывшего в символической тюрьме. Он, увлеченный и потерянный, упустил момент. Первое прикосновение губ омега не поймал и не прочувствовал до конца. Но за второе ухватился, как утопающий. Рик умел целоваться, по крайней мере Джереми так казалось. Омеге не с чем было сравнивать. Рик не давил, только примерялся, ощупывая почву, следил за реакцией. Парень рядом с ним уступал, приоткрывая губы, ловя новое движение. Тонкие пальцы коснулись шеи альфы, притягивая ближе, позволяя, желая, открываясь. Они молчали, казалось, что слова разрушат тонкую связь, разорвут контакт. Джереми потянул за резинку, и длинные волосы альфы послушно рассыпались по плечам. Рик позволил омеге изучить его тело, скользя ладонью везде, где тому хотелось: по лицу, волосам, плечам, груди. Джереми смутился, когда взгляд наткнулся на вздыбленную ширинку джинс. И неловко положив туда руку, снова полез целоваться. Альфа аккуратно отодвинул руку омеги, не переставая отвечать на неловкие, смазанные движения юношеских губ. Но скоро Рик сам справился с молнией и вернул тонкую ладонь на место. Омега охнул. На альфе не было белья, и пальцы касались обнаженной плоти. Член показался ему пугающе большим и горячим, между ягодиц тут же стало влажно, а с дыханием теперь совсем было не совладать. Рик откинул голову, рвано застонав, когда тонкие пальцы заскользили по возбужденной плоти. Омега прижался губами к открывшейся шее, с пугающим наслаждением вдыхая мужской запах, обводя языком пряную кожу. Он не успел испугаться, когда Рик, быстро освободив от рук полюбившуюся «игрушку», откинул слабое тело омеги на кровать. Страх не затопил его и в момент, когда было сдернуто полотенце. И только когда альфа опасным зверем навис над тонким телом, его стало ощутимо потряхивать. Рик не столько видя, сколько чувствуя изменения, легко коснулся губами обнаженного плеча. - Не будет ничего, чего ты сам не захочешь, - шептал он, покрывая поцелуями молочную кожу. – Я только отработаю 50 баксов. Смех вытолкнул страхи из скованного тела Джереми, оставив смущение и желание. Он тяжело втянул в себя воздух, чувствуя, как легкие закручивает новым витком похоти. За такие ласки можно было платить миллионы. Рик рисовал языком узоры на его теле, казалось, что эти влажные дорожки загорались, будя кровь и становившуюся нестерпимой жажду. Альфа медленно обвел языком круг пупка, ловя содрогания чувствительных мышц, и, не давая Джереми опомниться, двинулся вниз к юношескому члену. Это было не просто наслаждение, это был оголенный нерв экстаза. Рик сосал с удовольствием, глубоко вбирая плоть, массируя нежную кожу мошонки. Язык альфы угрем извивался по набухшей розовой головке. Джерри призывно приподнял бедра, когда рука Рика скользнула к его ягодицам. Там всё было мокро, будто в течку. И альфа застонал, размазывая рукой пахучий секрет. Он не слишком церемонился, вводя в горячего омегу сразу два пальца. И вдруг замер. - Джерри, у тебя были только беты? - У меня не было… Рик глухо выругался и сел на кровати, оставляя омегу в одиночестве. Джереми не сразу понял, что произошло, а затем, будто ужаленный, приподнялся следом. Страх, что альфа теперь может уйти, оставить его, топил сознание, тело стремилось назад к наслаждению, к своему мужчине. - Нет, Рик, пожалуйста… Я хочу… Я хочу с тобой, - шептал он, как заведенный, прижимаясь к смуглой, невыносимо желанно пахнущей коже альфы. Сколько себя помнил, Рик всегда был терпелив, даже в восемнадцать он умел усмирять жажду плоти. Но этот льнущий к нему самый желанный омега переворачивал всё с ног на голову. Джереми уже пах им и тек для него. И альфа слишком хотел секса, чтобы давить на тормоза. Рик быстро поднялся с кровати, зацепив взглядом отчаяние и испуг на лице омеги. Но он не собирался уходить. Быстро стянув через голову майку, альфа, наконец, с трудом избавился от прилипших к телу джинс. Из сумки он достал пачку презервативов, кинув их на уголок кровати. - Можно мне надеть его? – с нескрываемым вожделением разглядывая обнаженного альфу, заговорил Джерри. Мужчина не сразу понял, чего тот хочет. Но когда дрожащие пальцы омеги стали распечатывать прозрачный конверт, только усмехнулся. Джереми сначала всё не удавалось натянуть резинку на возбужденный член альфы, оттого он снова стал покусывать и без того уже алые губы. Рик чуть помог ему, унимая дрожь в неловких пальцах. Игры с резинкой немного остудили пыл и позволили альфе вернуться к растяжке девственного входа. Он теперь более откровенно целовал постанывающего Джерри, водя внутри того двумя пальцами. Омега был расслаблен и снова тек. Когда два пальца стали легко ходить в теле, а смазка начинала хлюпать в тишине комнаты, альфа ввел третий палец. - Как хорошо, - шептал Джерри, мечась по влажной от пота простыни. - Будет лучше. Я обещаю, - отозвался Рик, направляя болезненно напряженный член к всё еще тугому и тесному входу. И было лучше. Было в миллиарды раз лучше. Джереми тихо скулил, когда расслабленные мышцы принимали горячую и твердую плоть. Джереми стонал, когда Рик методично и медленно загонял в него стоящий колом член. Джереми кричал, когда альфа отпустил себя, трахая его размашисто, быстрыми, но техничными толчками. Пот лился ручейком по груди альфы, взмокшие волосы нависали над омегой, опутывая паутиной. Воздух, казалось, можно было резать ножом, так густо он был наполнен запахом настоящего, животного желания. Джереми сорвал голос, когда оргазм потряс его тонкое извивающееся тело. Он рассыпался на миллионы кусочков, потонув в беззвучном крике, растворившись в самом древнем и самом сладком удовольствии. Очнулся омега не скоро, разбуженный пиликаньем настойчивого будильника. Рик развернулся на тесной односпальной кровати, прячась от раздражающего звука. Быстро выключив телефон, Джереми поднялся с кровати, чуть было не упав обратно, ощущая, насколько ослабло его тело. Но это была приятная слабость. Он теперь вспоминал минувшую ночь, с благодарностью смотря на красивого обнаженного мужчину. Тоска медленно поднималась из глубин, грозясь заполнить всё воспаленное сознание. Противясь ей, омега быстро собирал вещи, боясь разбудить или потревожить Рика. Он справился за пятнадцать минут и вышел из номера, аккуратно закрывая дверь и устремляясь к форду, даже не посмотрев на альфу. В машине Джерри немного расслабился и позволил себе подумать. Он ловил обрывки воспоминаний, картинки лучшей ночи, все еще ощущая запах Рика на себе. Омега знал, что завтра этот аромат окончательно выветрится, а через месяц он пропахнет другим, запахом своего мужа. Его замутило только при мысли, что придется лечь в постель с Джо. Теперь, когда он знал мужчину, будущее вставало перед ним грозовой тучей. Джереми понял, что не сможет. Не сможет целовать мужа, смотреть тому в глаза, раздвигать ноги. С силой шарахнув по крытому крокодиловой кожей рулю, он завыл громко, на одной ноте, пытаясь унять разрывающую боль отчаяния. Его теперь охватывала такая жалость к себе, никчемному, брошенному, предавшему, что он позволил себе очередную слабость – слезы. Неизвестно сколько времени Джерри так и просидел бы в машине, опутанный и потерянный, как тот человечек в лабиринте, если бы дверь машины не распахнулась и Рик не опустился на пассажирское сиденье. Омега замер, уже не пытаясь унять бьющую его дрожь. Сердце не слушалось, рвано толкаясь в груди. - Там на горизонте, за горным плато высится Золотой каньон. Мои предки считали, что Мичабо подарил эти песчаные изваяния своему возлюбленному, чтобы тот не лил слез, а только улыбался, подобно солнцу. Рик легко скользнул ладонью по раскрасневшемуся от слез лицу омеги, обводя пальцами выступающие скулы, линию волевого подбородка. - Хочешь, я покажу тебе каньон? – продолжал он спокойным и уверенным голосом, заглядывая в ставшие уже родными заплаканные глаза. Боль загнанной птицей метнулась в голубом небе распахнутого взора и тут же уступила мягкой, теплящейся надежде. - Да, - выдохнул Джереми, улыбаясь сквозь слезы и прижимаясь губами к своему мужчине. Может, они и правда заключаются на небесах.