Dark Grange

POV Taylor. Порой всё надоедает, совершенно всё. Душа опустошается, ты вообще ничего не чувствуешь. Некоторым людям, как мне, совершенно не обязательны катализаторы в виде ссор и душевных потрясений. Апатия накрывает с головой. Она может уйти, но у меня она не ушла за два года. Главное, не идти к психологам, они не помогут, они никому не могут помочь. Нужно самой выбираться из ямы равнодушия, ломая ногти и сжав зубы в зверином оскале. Я не смогла, слабая и ничтожная. Ушла из мира музыки. Устала, просто устала. Целых два года продолжался тур "Going To Hell", и целых два года я не ощущала любви к фанатам, к сцене, музыке. Решила притворяться, сделала из концертов шоу, прекращая давать море энергетики зрителям. У меня нет энергии. Они не замечали, не замечали даже Бен, Марк, Джейми, думая, что со мной всё отлично. Лишь Эли, моя милая дорогая Эли, начала подозревать неладное и спрашивать о моих делах. Я лгала всем, оставаясь одна со своими мыслями. Открытая ложь на интервью. Море крепкого алкоголя после концертов. Наркота в кабинке туалета, чтобы не узнала группа. Чёртовы фотографы на каждом углу. Я бы вернулась? Возможно. Но это слишком глупо. К чёрту их всех. На улице жарко и солнечно, центральный Нью-Йорк как всегда тороплив: все куда-то едут, бегут. Всем нужно на работу или в школу, я же больше не работаю, денег на моём счету хватит лет на десять. Наблюдаю за суетой моего любимого города с небольшого балкончика на восьмом этаже многоэтажки. Я продала дом и переехала в просторную квартиру вместе с Петал. Полгода полного одиночества и умиротворения, немного кокаина и парней, чтобы хоть немного почувствовать себя прежней, живой. Поднимаю голову наверх, жмурясь от греющего солнца, и перевожу взгляд на голубое небо, которое словно пронзают многочисленные высотки. Окна у многоэтажек блестят на солнце, отчего появляются солнечные зайчики и огромное число бликов. В одной руке у меня зажаты круглые очки с синеватой зеркальной поверхностью, в них я выступала, а теперь балуюсь, пуская с их помощью на стену противоположного дома светлое пятно. Я могла бы так очень долго простоять, глубоко закопавшись в собственных мыслях, но почувствовала, как в кармане чёрной толстовки настойчиво завибрировал смартфон. Как же долго мне никто не звонил, кроме родителей. Скорее всего, это они. Надеваю очки и неторопливо достаю телефон из кармана. Буквы на большом дисплее несколько ошарашивают. Бен? Какого чёрта ему нужно? Столько времени не звонил, неожиданно. К чему эти жалобы? Я же была рада полному покою. Принимаю звонок и ставлю на громкую связь, опершись локтями о перила. - Милая, мы тебя давно не видели, ты не против, если мы зайдём? - раздаётся из динамика неожиданно голос Эли, такой заботливый и жизнерадостный, я так рада его слышать, что невольно начинаю улыбаться. Как всегда она не здоровается, это так в её духе, пытаюсь сделать голос таким же весёлым и живым, чтобы её не расстраивать. - Вы? Всей толпой? Я живу уже в двухкомнатной квартире, а не в доме, вы не поместитесь, - пытаюсь отшутиться, прикрывая своё недовольство. Слишком привыкла сидеть одной дома, что даже не хочу видеть в своём логове кого-нибудь чужого. Они ведь не чужие, я дура. Полная дура. - Тей, что с тобой? Мы постараемся вести себя наилучшим образом, беспокойся за других своих гостей, - лукавые нотки проскальзывают в её тоне, это меня ошарашивает. - Каких гостей? - Ооо, я же говорила, что она совсем дремучая стала и всё забыла, - говорит кому-то другому Эли, выдавая тихий смешок, - Так ты переехала! Давай свой адрес, на месте разберёмся. - Филтон-стрит, дом 5, квартира 264, - выдаю я адрес, с некоторой заминкой, - Что я забыла? Может всё же соизволишь ответить? - в моём тоне слишком ярко проявляются нотки раздражения. Я не должна так говорить, но слишком ненавижу неопределенность. - До встречи, через полчаса будем у тебя, жди, - напрочь игнорирует меня подруга и обрывает звонок, оставляя меня наедине с быстрыми раздражающими гудками. С недоумением смотрю пару минут на телефон, совсем запутываясь в мыслях. Что это только что было? Фыркаю и запихиваю смартфон в карман, двинувшись к двери в квартиру. Не стоит сейчас заморачиваться над лишними вопросами, главное, я знаю, что через час ребята будут у меня. Нужно сделать вид, что я в полном порядке, прибрать квартиру и привести себя в нормальный вид, принять две дороги, вернув активность и хоть какую-то тягу к жизни, пусть и искусственную. В квартире меня ждёт лишь Петал, которая радостно виляет хвостиком и пытается привлечь к себе внимание всевозможными способами. Мы с ней похожи, я и она очень худые, она худая и хрупкая из-за быстрого метаболизма, а я просто-напросто практически ничерта не ела раньше, а теперь блюю. У меня была анорексия, смотреть на еду не могла , до сих пор боязно, я не могла и не хотела есть, изредка заставляла себя съесть что-то из фруктов или овощей. Волосы падали клочками, ногти слоились и ломались, теперь же я пью большое количество витаминок, и всё нормально, почти нормально. За полгода я ещё сильнее похудела, мой вес достиг отметки 43, что для моего роста слишком мало. Катастрофически мало. Почему похудела? Анорексия превратилась в булимию, типичная ситуация, как я недавно узнала. Кошмарно. Как же я хочу вернуться в нормальную жизнь, нормально есть, что-то чувствовать, бросить кокаин. Не могу, не получается. И причины нет. Чувство, что я слишком рано состарилась и потеряла интерес к жизни. Прохожу в гостиную, Петал бежит за мной, сопровождаемая стуком коготков о чёрный паркет. - Петал, у нас сегодня гости, и я не понимаю, как это всё убрать, - я невольно глубоко выдыхаю и сажусь на красный мягкий диван, подхватывая смешную собачку на руки, та зевает мне в лицо, приходится отворачиваться от затхлого запаха, - Это ты меня так ненавязчиво гонишь убираться? Предательница, - со смешком отпускаю собаку и встаю с дивана, не зная, к чему приступить в первую очередь. В первую очередь решаю принять дозу, чтобы вообще появилось желание что-то делать. Быстро иду в ванную комнату, где уже через двадцать секунд достаю небольшой прозрачный пакетик с порошком, который напоминает муку. Сажусь на краешек ванны и высыпаю немного кокаина на поверхность стиральной машинки. Немного копаюсь, нашаривая в кармане кофты кредитки, и аккуратно разделяю порошок на две части, которые за пару движений превращаются в узкие полоски. Профессиональная точность, как я до такого докатилась? Наклоняюсь над стиралкой, убирая запутанные волосы под толстовку, чтобы не мешали, и прижимая палец к левому крылу носа, глубоко вдыхаю. Быстро проворачиваю все махинации второй раз и остатки втираю в дёсны, чувствуя, как они немеют. Приятное ощущение, но скоро будет намного лучше, через две-три минуты я начну чувствовать жизнь, а не жалкое существование. Почти мгновенно убираю пакетик обратно в шкафчик и сметаю незначительнейшие остатки наркотика со стиральной машинки. Ещё немного сижу на краешке белой ванной и тупо смотрю на кремовый матовый кафель пола, пытаясь ни о чём не думать. Не хватало загружаться депрессивными мыслями перед приездом группы, в этом вообще нет смысла. Через минуты полторы кокаин подействовал, унося на крыльях активности и ярких красок, сразу же захотелось жить и что-то делать, а не сидеть на месте. Уборку каким-то чудом я завершила через тридцать минут под песни любимых "Beatles". Чёрт знает, сколько бутылок с виски я выкинула в мусоропровод, избавляясь от улик своего бурно развивающегося алкоголизма, и сколько пепельниц не только с бычками, но и с пустыми пакетиками из-под наркотиков вытряхнула. Пришлось открыть все окна, включить кондиционер, вытяжку на кухне, чтобы запах сигаретного дыма и перегара выветрился. Полы везде были в песке, пришлось их мыть и подметать. Чёрт, нужно научить всех своих гостей снимать обувь на входе. Каждый раз при уборке я думаю об этом и каждый раз я об этом забываю. Осталось лишь привести себя в нормальный вид, что тяжелее всего. Через десять минут я вылезла из контрастного душа и торопливо начала искать нормальные вещи, а эту заляпанную вискарём толстовку давно пора выкинуть, чувство, что она восстановлению ни в коем случае не подлежит. Быстро натягиваю на голое тело бельё, которое уже стало большим, и ищу в шкафу безразмерную футболку, дабы скрыть свою худобу. Помню, как я читала фэйсбук полтора года, там все фанаты возмущались и смеялись над моими нарядами в последнем туре, считая это чем-то ненормальным. Но они не думали, что мне уже нечего показывать, что лишь на отредактированных фотографиях появляются хоть какие-то формы, что я больше не могу надевать даже нормальные вещи, а не огромные шмотки. Под руку попадается футболка с белым крестом, я с каким-то раздражением кидаю её обратно на полку, не желая видеть. Благо, нащупывается какая-то футболка с битлами, которую я и надеваю, потом узкие чёрные шорты. Ну вот, теперь на меня можно нормально смотреть, осталось лишь замазать синяки под глазами и неестественно серую бледность. Тональник пришёлся очень кстати, наложила в несколько слоёв и перекрыла пудрой, нарисовала типичные глаза панды тенями и подводкой, вот теперь люди меня могут видеть без сердечных приступов. Стоило только отойти от зеркала, как послышалась беспрерывная трель звонка. Кажется, они думают, что я глухая. Меня этот громкий звук сведёт с ума, нужно поменять звонок, срочно. Быстро бегу к двери и останавливаюсь, смотря в дверной глазок. Я сама осторожность, пару раз не посмотрела, кто за дверью, и открыла фанатам, журналистам, еле-еле их сплавила, потом пришлось переезжать в другой дом. Вновь такой оплошности не допущу, на ошибках учатся. Да, теперь нет сомнений, что это мои ребята пришли. Боже, что это за коробки в руках? Пакеты? Несколько растерявшись, открываю дверь, позволяя всей ораве войти в квартиру. Первая залетает Эли, радостно улыбаясь и протягивая мне огромный букет белых лилий, и крепко обнимает меня. Я скучала по этим тёплым родным объятиям. - С днём рождения, дорогая! Надо же, тебе двадцать три, - весело говорит она, потряхивая шикарными тёмными каштановыми кудрями, а я наконец-то понимаю, в чём дело, не сразу же отреагировав на объятия. - Чёрт, Эли, ты не поверишь, но я забыла, - кусая губы, обнимаю мою бывшую ассистентку. Мой рот сам по себе растягивается в улыбке. Я забыла, какой даже месяц, про число можно вообще молчать. А они не забыли, это очень приятно. Забыть про собственный день рождения. Пора выходить из одиночных запоев, иначе скоро не буду знать, какой сейчас год. - Охотно верю, ты всегда была рассеянной, - отмахивается подруга, посмеиваясь, и выпускает меня из плена своих рук, - А сейчас будут подарки, ты же любишь сюрпризы? - она без всяких церемоний проходит в гостиную, а я отмечаю, как она хорошо выглядит, всегда на высоте, мне бы так. Черные шорты под кожу подчёркивали талию, полупрозрачная белая блузка с кожаным пиджаком отлично сидели, а каблуки делали её заметно выше. Человеку двадцать девять лет, а она ещё не устала каждый день приводить себя в полный порядок. - Оу, ладно, сюрпризы, так сюрпризы, кажется, у меня нет выбора, верно? - искренне улыбаюсь я: появление ребят и доза кокаина делали своё дело, превращая меня в счастливого человека. Обнимаю ребят по очереди, они такие родные для меня. Джейми всё такой же милый медведь, он так и не подстригся и не сбрил бороду, в левой руке держит пакет с подарком, а в правой фотоаппарат. Снова будет фотографировать, как всегда. Даже сейчас раздаётся щелчок камеры, которой он меня быстро запечатлел и, таинственно улыбаясь, двинулся следом за Эли. Бен такой же загадочный, как и полгода назад, смеётся и крепко обнимает, выпускает из объятий и проходит в гостиную. А вот и Марк, кажется, что он стал ещё выше, чертовщина какая-то. - Не думай, что мы тебя забыли, панда, - он улыбается и обнимает меня так крепко, мне кажется, что басист переломает таким образом все мои рёбра. - Никогда так не подумаю, - лгу, даже не краснею. Ещё только вчера я об этом думала. Выбираюсь из объятий и оглядываю Марка, - Ты сейчас с гитарой? О, Марк... - не сдерживаю смех и прикрываю рот дрожащей ладонью. - Это моя новая любовница, - парень с неподдельной нежностью и любовью проводит по грифу. - Только не трахни её тут, - фыркаю я, пихая Марка в сторону остальных ребят и захожу в заметно оживившуюся от такого количества народа гостиную, - Стоп, вы не сняли ботинки. И где.. где Като? Где мой менеджер? Почему они не пришли? - замираю на пороге, заметно растерявшись. - Тут такое дело... Тей, ты не обижайся, но менеджер нашёл себе новое рабочее место, так сказать... А Като... А Като работает со своей новой солисткой, ему не до дня рождения, - мнётся Эли, а я хмурюсь, после вновь натягивая широкую улыбку. - Ладно, работа, конечно, пойду цветы поставлю в вазу, они очень красивые, я рада, что вы здесь, - быстро удаляюсь, желая, чтобы атмосфера в комнате разрядилась, чтобы всё снова стало по-семейному уютно. Чувство, что ребята что-то скрывают, не покидает меня, когда я набираю в высокую стеклянную вазу воду для цветов. Мотаю головой, выкидывая ненужные мысли. Нас же связывала только работа, но я считала их своей семьёй. Увы, я ошибалась. Моя семья сейчас со мной. А остальные... стоило мне окончательно уйти из группы, как они забыли про меня. Плевать. Господи, я лгу сама себе, ведь мне не плевать. Ставлю цветы в воду и устанавливаю вазу на подоконнике. Стоит мне войти в комнату, как меня ловит Марк и завязывает глаза чёрной лентой. - Хэй, что ты делаешь? - смеюсь, пытаясь выкарабкаться из железной хватки. Что они вновь задумали? Чувствую момент полёта и оказываюсь на диванчике, - Вы не друзья, вы террористы! - Не ори ты, сейчас будут подарки, будешь их угадывать на ощупь, - раздаётся где-то справа от меня голос Эли, Джейми молчит, как всегда. Слышу щелчок камеры. Боже мой, он снова фотографирует. Ну зачем? Но это же его хобби, и я давно не видела барабанщика, так что пускай. - Ладно-ладно, где подарки? - протягиваю руки, требуя подарки в студию. Любопытство захлёстывает с головой, а тело неприятно ноет от крайне некомфортного приземления на диван. В руки попадает какой-то огромный плоский предмет, сначала я думаю, что это книга, но это слишком большая вещь для книги, плюс страниц вроде как и нет. Провожу пальцами по всей поверхности подарка, ощущая шершавость, словно слой на слое, только как-то обрывками, каплями, неровностями. Так художники маслом картины пишут. Меня осеняет и я широко улыбаюсь. - Картина? - Да, - кто-то из ребят забирает картину у меня из рук и даёт мне какую-то картонную небольшую бумажку. - А что на картине? Как я угадаю, что это, вы ненормальные? - смеюсь, прощупываю бумажку, пытаясь найти хоть малейшую подсказку. - Потом увидишь. Угадывай, весь день и вечер впереди, - смеётся Бен где-то сзади меня, чувствую запах сигарет и жадно вдыхаю воздух. - Тогда дайте мне выпить! - Тогда ты точно никогда не угадаешь, - раздаётся насмешливое фырканье басиста. Я выдыхаю и стараюсь включить воображение, под кокаином это выходит достаточно просто. Билет в театр? Ну нет, вряд ли. Кино? Так же не подходит. Решаю озвучивать все варианты вслух, пока ребята меня не остановят и не скажут, что я угадала. - Билет в театр, кино, парк аттракционов? Абонемент в салон красоты? Абонемент в тату-салон? Сертификат в... - Угадала! - радостно восклицает Эли, чувствую, как её ногти царапают мне кожу рук, когда она забирает абонемент себе, чтобы вручить мне следующий подарок. - Я не делаю тату, вы прекрасно знаете, как я к этому отношусь... - несколько теряюсь, но улыбаюсь оригинальности друзей. Они молодцы. - А как же твоя звёздочка на боку? - раздаётся голос Марка. - Иди к чёрту, я была пьяна, - отмахиваюсь, вцепляясь пальцами в следующий подарок. Какая-то техника. Пальцы нащупывают выпуклый объектив, щель для готовых фотографий. Да это же старенький полароид, я всегда такой хотела, но была жутко занята и всё время забывала про свою маленькую мечту, когда появлялось свободное время. Это очень приятно. Они не забыли. Чёрт, я последняя скотина, раз из-за своей апатии ушла из группы, не подумав и других. Может ещё не поздно? Может быть стоит воссоздать группу? Найти нового продюсера, студию и лейбл не так сложно. Спрошу на пьянке, я слишком трезва для того, чтобы задавать подобные вопросы сейчас. - Это же полароид, - улыбка сама по себе становится ещё шире. У меня забирают из рук это маленькое сокровище, - Ещё подарки, сколько можно? Вы сумасшедшие. Ощупываю очередной презент, сразу понимая, что это небольшая коробка. Кое-как на ощупь открываю коробку и пальцами пытаюсь "рассмотреть" содержимое. Оу, это маленькие тряпичные куклы, моя коллекция пополнится. - Куклы, - выдаю вердикт я, откладывая подарок на диван рядом с собой и тяну руки для следующего подарка. Мне вкладывают в левую руку ключи и сжимают мои пальцы, - Ключи от дома? - Нет, - с интригой отрицает Эли. - От машины? - Ближе к теме, милая, - коварно проговаривает подруга. - От байка? - Да. - Это жутко дорого, ребят, - явно смущаюсь, сомкнув пальцы рук в замок. - Мы скинулись, - отмахивается Бен, снимая с меня надоевшую повязку. - Неужели всё? - А тебе мало? Момсен, ты зажралась! - ехидничает Эли, протягивая мне бутылку виски "Jameson". Принимаю уже открытую бутылку и делаю глоток любимого алкогольного пойла. Жидкость проходит по пищеводу, обжигая всё внутри, и оседает в желудке, начиная приятно согревать. Осматриваю столик у дивана, он уже заставлен виски и пиццей, как всегда. Любимая выпивка и любимая еда. Взгляд наталкивается на картину. Чёрт, там же изображены битлы. Как великолепно, весь состав, картина в стиле реализм. Словно фотография, но нет, такой фотографии в полном составе "Beatles" нет, уж я-то знаю. Полароид действительно старый черный, раритет, дорогой, наверное. Я задерживаю взгляд на тряпичных куколках. Вся наша группа во времена тура "Going To Hell". Внутри становится больно, невольно кусаю губы. Делаю несколько больших глотков из бутылки, успокаивая расшалившиеся нервы. Весь день и вечер болтаем, пьём вискарь, слушаем музыку "Beatles", "Oasis", "Soundgarden", курим каждые полчаса, делаем фото, едим и угощаем пиццей Петал, та только рада. Я успела проблеваться от еды два раза, какой успех. Часов в двенадцать все пьяны, но не настолько, чтобы ничего не соображать. В голове туманно и я не могу сдержать вопрос, который всё это время приносил невыносимые муки. - А с кем сейчас работает Като? - затягиваясь сигаретой, обвожу окосевшим взглядом ребят. Они переглядываются, словно скрывают что-то, всё же я не ошибалась, когда начала подозревать их в хранении какого-то секрета от меня. Между мной и ними никогда не было секретов. Что происходит? - Понимаешь, у "The Pretty Reckless" теперь новая солистка, - с очень виноватым видом приносит плохую весть Эли, стараясь не смотреть на меня и на ребят. - Что? - я еле сдерживаю негативные эмоции, но лишь улыбаюсь. Они не виноваты. Это я виновата, что ушла, - Так почему вы мне раньше не сказали? Глупые, я рада за вас. Рада. Конечно. Я уже ненавижу новую солистку всем сердцем. Как трудно даются мне сейчас слова. Но не зря я была актрисой, опыт никуда не денешь, никто ничего не заметил. Не хочу никому портить вечер, я и без этого сделала слишком много глупостей. Весь остаток празднования сижу, как на иголках, стараюсь больше пить, окончательно ужираюсь, зато играть проще, намного проще, когда ты пьян. Они нашли мне замену. Как они могут быть моей семьёй? Предатели. Не хочу их видеть, хочется выть. Чувствую, что ребята не настолько пьяны, а ещё чувствую, как Эли на меня странно смотрит, с жалостью. Она тут самая трезвая. Ненавижу жалость. Когда все уходят, Эли задерживается, забывает что-то. Я спокойно иду в ванную, чтобы сполоснуть лицо и избавиться от тонны тонального крема. Не успеваю я и воду включить, как ко мне врывается подруга, резко толкнув меня на край ванной. Ей это удалось слишком легко, потому что я жутко пьяна, всё просто-напросто расплывалось, невыносимо хотелось спать. У Эли слишком злой вид, я её совершенно не понимаю. - Эли, ты с ума сошла.. - крайне невнятно получается говорить, плевать. Взгляд отказывается концентрироваться на возмущенной девушке. - Это ты сошла с ума, Момсен! Ты думаешь, что я не заметила, какие у тебя огромные зрачки днём были? Дура! А потом я зашла в ванну и нашла в шкафчике одну интересную вещь, - шипит она, доставая из кармана пакет с кокаином и демонстрируя его мне, - Парни не заметили твоих огромных зрачков и слишком активного вида, но на то они и парни. Ты не говорила, что у тебя булимия. Я слышала, как ты блевала. Я вижу, как ты похудела, уж от меня такое ты не скроешь. Твой вид... Когда ты не пила хоть день? Когда ты не нюхала хоть день? Когда ты жрала нормально, хоть один ебаный день? - её шипение перерастает в гневный крик, я невольно вся сжимаюсь внутри, - Момсен, прекрати страдать хернёй! Ты так и двух лет не проживёшь! Какое ей дело? Беспокойство? Конечно же, беспокойство. Это же моя милая Эли. Я кусаю губы, ожидая, когда она скажет что-нибудь ещё. Она молчит, нависая надо мной. Ждёт моих слов? Что я скажу на такое? Поднимаю голову и наталкиваюсь на гневный взгляд карих глаз, невольно произношу лишь три фразы, которые вертелись на языке и не давали покоя: - Тебе какое дело? Это не твои проблемы. Зачем мне жить больше двух лет? - слышу свой голос, такой хриплый и тихий. Эли поворачивается к зеркалу, скрестив руки на полной вздымающейся груди, и молчит минуты две, обдумывая мои слова. Наконец девушка поворачивается ко мне, я лишь успеваю уловить боль от пощёчины, но не само действие, слишком всё расплывается. Прикрываю раскрасневшуюся щеку бледной ладонью, чувствуя, что готова прям тут превратится в тряпку. Я больше не сильная. Слабая и жалкая. - Это мои проблемы, дорогая, я забочусь о тебе. Я тебя люблю, или ты забыла? - рычит Эли, прожигая меня взглядом. - Ты вышла замуж, не звонила и не заходила полгода, и ты говоришь, что заботишься обо мне? - фыркаю я, вновь чувствуя, как прилетая вторая пощёчина. Больно и мерзко, ощущаю себя дерьмом последним - Ты знаешь, что это фиктивный брак, мне нужно было рассеять слухи о своей ориентации, знаешь ли. Я тебе звонила, телефон был немножечко в отключке. Пыталась тебя найти, но ты была в запоях, так что закрой свой рот. - Прости меня. Они мне нашли замену, Эли. Все они. Какая-то сука поёт мои песни, - по щекам невольно текут слёзы. Тряпка. Момсен, ты настоящая тряпка. Но мне очень обидно. - Ты сама ушла. - Я ушла, да, но я не думала.. - Не думала, что группа будет существовать без тебя. - Да, - я киваю головой, убирая руки от горевших щёк. И эти пощёчины я заслужила. Сдалась апатии, а теперь ною, что мне нашли замену, что все ушли. Слишком глупо и не поддаётся логике. Но эмоциональный фон напрочь игнорирует логику. Я ушла. Почему же тогда так обидно? Мне должно быть плевать. Какая я дура. - Вернись в группу. - Никогда. Я никогда туда не вернусь, как бы ни хотела. Я даже не знаю, хочу ли я. Тупое чувство собственности, наверное. Такое же тупое, как и я. Я никогда не вернусь туда. Лучше сдохну. Слышишь? Никогда, - шепчу я, окончательно расклеиваясь от алкоголя и эмоций. В трезвом состоянии я всегда держу себя в руках. - Тихо, милая, мы тебя спасём, - слышу я голос Эли и чувствую её ненавязчивый нежный и медленный поцелуй. Отвечаю, глотая слёзы, а затем прерываюсь, потому что очередной поток солёной влаги решил хлынуть по новой программе. - Я не хочу быть спасённой. Дальше всё было, как в тумане. Подруга долго ещё меня пыталась успокоить, обнимая и прижимая к себе, я делала попытки сказать ещё хоть что-нибудь, но ничерта не выходило, лишь издавала всхлипы и непонятные звуки. Эли помогала мне умываться, придерживая, чтобы я не упала на кафель, и споласкивала моё лицо холодной водой, пытаясь привести меня в более-менее нормальное состояние. Плохо получалось, я смутно видела, как стекает с лица грязная от тональника и подводки вода в раковину. Девушке удалось смыть с меня эту ужасную косметику и отвести моё пьяное тело в спальню. Она помогла мне раздеться и улечься под одеяло, без неё бы я уснула где-нибудь на полу. Уже в полусне я ощутила лёгкий поцелуй на своих губах и услышала, как хлопнула входная дверь, когда Эли ушла. Сон - лекарство от всех болезней. Может и мне поможет? С такими мыслями я уснула, утонув в круговороте рассуждений о группе, об Эли, поглотивших меня с головой.