Trying Not To Love You

Ослепительно-белый тент, натянутый над огромной террасой степенно порхал под обласканным ночным ветерком. Несколько зелёных кустиков-ограждений, стоящих в дальних углах площадки, небольшой круглый стол с мозаичной столешницей и парой стульев рядом с ним на изысканно выгнутых ножках – всё это Гарри видел уже неоднократно, но отнюдь не это привлекло его безграничное внимание. По всей территории площадки было расставлено множество маленьких горящих свечей. Словно сотни жёлтых светлячков они завораживающе отплясывали на своих небольших фитильках в прозрачных баночках и согревали душу своим тёплым свечением. Над потолком свисали небольшие гирлянды из живых молочно-жемчужных свежих цветов. А по полу были разбросаны лепестки нежных белых роз и ещё каких-то непонятных цветов, по виду напоминающих соцветия снежной сирени. От увиденного, захватывало дух, а сердце сжималось на столько, что казалось ещё минута и оно совсем исчезнет. Стайлс просто не знал, какие слова подобрать, чтобы описать всю ту красоту, которую он видел перед собой. - Прости, снега не нашлось, поэтому я решил создать хоть какое-то его подобие, - Томлинсон невинно улыбнулся. Белые привлекательные зубы заблестели между чувственных губ. - Это же… Это же… Просто потрясающе! Лу, это… - Да-да-да. Это всё для тебя, Хаз. - Луи приблизился к юноше и потянул его за руку к столу. – Только сегодня, Луи Томлинсон в вашем распоряжении! – он смешно кивнул головой, и как официант закинул полотенце на согнутую в локте руку. Гарри тихо хохотнул. - Ну так, что предпочитает мой господин? - М-м-м, мистер Томлинсон, так вы оказывается извращенец, раз любите играть в ролевые игры. - А что, это так бросается в глаза? - Луи забавно приподнял одну бровь. - О, да! – Гарри прыснул со смеху, присаживаясь на стул. На столе уже стояла пара пустых бокалов из-под шампанского по одной спелой клубнике в каждом. Луи взял из ведёрка запотевшую бутылку шампанского. Пробка беспрепятственно поддалась его рукам и громко выпрыгнула в зажатую ладонь. Шатен разлил в бокалы шампанского и сел напротив зеленоглазого парня. - Я хотел сказать тебе, чтобы в жизни не происходило – ей нужно наслаждаться. За тебя! – парень чокнулся своим искрящимся бокалом о стенки хрустального бокала сидящего напротив парня и сделал небольшой глоток. Стайлс последовал его примеру, посмотрел на плавающую клубнику в бокале, потом на цветы, лепестки, свечи. - Я… я не знаю, что и сказать, ведь раньше мне такого никто ещё не делал. - А теперь появился я! - Нет, Лу. Правда, спасибо! У меня ведь толком-то и отношений до тебя не было, - Гарри смущенно опустил глаза и слегка покраснел. - Хаз, расслабься уже, наконец, и просто наслаждайся всем этим, - Луи слегка развёл руками, будто подчёркивая этим движением всю красоту вокруг. Внизу доносился вечерний шум города: машины, голоса, сирены, но Гарри казалось, что в этот момент он находится где-то далеко от всего этого… далеко от всей этой суеты. Однозначно, на небесах. Густая как патока весенняя ночь заставляла чувствовать ещё ярче, а золотая сапфировая луна – ещё тоньше. Зеленоглазый привстал со стула и подошёл к краю открытой площадки. Было очень высоко, и даже немного страшно… Гарри всегда немного боялся высоты, но только не в этот вечер. Вид был как на ладони. Тоненькие паутинки освещённого города отразились в зелёных глазах. Руки слегка дотронулись до гирлянды с цветами и в этот момент он не знал – плакать ему или смеяться от счастья. “Когда всё слишком хорошо, дальше бывает очень плохо” – подумал он невзначай. - Эй, всё нормально? – послышался голос из-за спины, и тёплые нежные руки сплелись вокруг талии. - Лучше, чем когда-либо… - А что тогда? – заметив немного печальное лицо кудрявого, поинтересовался парень. - М? – Стайлс словно только что очнулся и повернул голову в сторону лица Томлинсона, которое было совсем рядом, у него на плече. - Почему ты грустный? - Лу, я люблю тебя, – неожиданно для самого себя, Гарри наконец-таки это произнес вслух. Шатен тут же уткнулся носом в прохладную щеку юноши и сильно поцеловал её. - Это не все сюрпризы, - сказал Луи, пытаясь тут же перевести тему. Внутри у мальчишки что-то болезненно ёкнуло и остановилось. Он не мог понять, почему же Луи до сих пор не может просто ответить на его признание? Ведь это же так просто: “Я тебя люблю” – разве трудно? “Мог бы на худой конец соврать. Но только не молчать… От этого ещё больнее, ещё обиднее, ещё…” - Гарри, я заказал для тебя ванильное морожено, эклеры, различные пирожные и… - Луи заглянул под очередную крышку-колпак, располагающуюся на той самой каталке, которую привёз официант. – И ещё малиновый пудинг, как ты любишь. Гарри тут же повеселел и даже забыл о своей проблеме. Зелёные глаза заблестели так ярко и так задорно, что Томлинсон окончательно понял, что не ошибся с выбором их совместного “ужина”. Кудрявый снова приблизился к столу и глаза быстро забегали по тарелкам. Всё выглядело таким вкусным и притягательным, что даже нельзя было выбрать что-то конкретное. Он взял небольшую вафельную корзинку с воздушным кремом и придвинул к губам шатена: - Только после тебя. Луи слегка улыбнулся и кончиком языка лизнул верхушку сладкого сооружения. В памяти Стайлса тут же всплыли воспоминания о том, что голубоглазый сегодня вытворял с ним перед этим романтичным вечером. И от этого внутри у него будто завибрировала какая-то потаённая струна, до которой раньше ещё никто не дотрагивался. Недолго думая, кудрявый так же откусил от пирожного и слегка вымазал щеку и рот, но тут же был поцелован в эти места Томлинсоном. Прошло достаточно много времени. Было съедено много сладкого, выпито столько же шампанского и сказано друг другу ещё большее количество нежных слов. Почти все свечи уже погасли. Время близилось к глубокой ночи, а двое даже не думали об этом, всё больше и больше наслаждаясь обществом друг друга. Гарри сидел на стуле, а рядом, касаясь его колена рукой, находился Луи. Томлинсон неожиданно стал понимать для себя, что просто касаться его колена или смотреть в его глаза – всё это уже постепенно утрачивало своё значение. Стоять и обнимать его обеими руками – в тот момент это было бы самое большее и чистое счастье. Шатен встал с места и потянул за собой Гарри. Пушистые тёмные ресницы удивлённо взмыли вверх, и зеленые глаза посмотрели в лицо шатена с безумной прошибающей искренностью. Длинную руку юноши, Луи закинул себе на плечо и, вставая на носочки, нежно поцеловал его в губы. Пробуя всё больше и больше на вкус Гарри, он тонул в наслаждении. Парень готов был простоять вот так хоть всю ночь вместе, если бы не предательская усталость в ногах и сильное головокружение, вызванное большому количеству выпитого шампанского. - Пойдём в дом? – с трудом отрываясь от сладких губ, прошептал Томмо. Стайлс охотно согласился, и они вместе зашли в помещение. Вокруг царила тишина и покой. “Ли в очередной раз где-то пропал” – подумал Луи и потянул кудрявого в свою спальню. Меньше всего ему сейчас хотелось думать о ком-то ещё кроме Гарри. - В твою спальню? – удивился Стайлс. - Ага, в мою. А что тебя удивляет? – невероятно эротичным голосом протянул русоволосый, и Гарри не нашлось, что ответить. Комната Луи по цветовой гамме была значительно темнее комнаты Гарри: стены были в тёмно-шоколадных тонах, а полог и сама постель - из чёрного блестящего шёлка. Стайлсу тут же бросилось в глаза несколько гравированных под старину подсвечников на небольшом столике напротив кровати и огромная картина, выполненная из акварели с видом двух изящно сплетённых тел. Странно, а ведь раньше Гарри вообще не приходилось бывать в комнате Томлинсона. Точнее он бывал здесь, просто никогда долго не задерживался в ней, тем самым не успевая разглядеть всё вокруг в мельчайших подробностях. Луи приблизился к кровати и снова оплёл своими руками теперь уже возбужденное тело. Нетерпеливо целуя его в губы, он медленно присел на постель и потащил за собой юношу. Гарри уселся на его колени. Руки Луи стали расстегивать маленькие пуговицы на рубашке, обнажая ключицы, грудь, плечи. Стайлс не возражал, он полностью доверял своему возлюбленному, всё больше поддаваясь на ласки. Рубашка бесшумно отлетела на пол. Луи окончательно терял над собой контроль, видя голое татуированное тело. Зелёные глаза без слов нежно шептали: “Я доверяю тебе. Я только твой. Ты нужен мне”. Руки ласкали обнажённую кожу, всё больше и больше ощупывая её. Томмо аккуратно уложил на спину шатена и посмотрел на него так, как смотрел неоднократно последнее время: с голодным ненасытным взглядом. Частое дыхание на шее Гарри и нервное сглатывание было последним неопровержимым доказательством того, что он безумно хочет его, просто не знает, как об этом сказать. - Лу, не останавливайся, пожалуйста. Я люблю тебя… Я хочу тебя, - наконец вымолвил парень, тая, как порция мороженного под теплым телом Томлинсона. - Ты правда… правда этого хочешь? Ведь если я… - Т-с-с! Тихо. Только молчи, - целуя губы в ответ, прошептал Стайлс. – Я. Хочу. Тебя. Тебе понятно? Томлинсон жадно вдохнул воздух, утопая в тёмных каштановых кудряшках. Продвигаясь рукой от живота к груди, он нежно дотронулся до розового соска, слегка приласкал его и украдкой лизнул. Гарри начал извиваться от наслаждения, жадно заглатывая губами воздух, будто в бреду, повторяя: “Луи, Луи, Луи”. Шатен слегка улыбался, слыша, как из уст Стайлса вырывается его имя и сквозь улыбку продолжать ласкать его трепещущее тело. Но касаться просто руками оголённой груди вдруг стало нестерпимо мало, и тогда Томлинсон быстро стянул с себя футболку и тут же прижался оголённым животом к телу младшего парня, продолжая изощрённо и приятно целовать его. Пальцы обхватили край брюк Гарри и, расстегнув пуговицу, медленно стали стягивать их. Гарри слегка улыбнулся и откинул свои руки на подушку, позволяя голубоглазому делать с ним всё, что он только захочет. Кончик указательного пальца уже зацепил резинку на трусах. Томлинсон не колеблясь стянул и их. Обнажённое тело на фоне чёрной шёлковой постели казалось таким желанным и таким хрупким. Внизу живота у шатена что-то забилось с невероятной силой. Он слегка отдалился на нужное расстояние, чтобы получше рассмотреть предмет своих желаний. Беглый восторженный взгляд пробежал по шее, слегка впалому животу, длинным ногам. Гарри слегка смутило, то, как Томлинсон смотрел на него; в зелёных глазах заблестела нескрываемая робость. - Ты прекрасен, малыш… Ты так прекрасен, - шёпот из влажных и таких желанных губ заставил Гарри немного расслабиться. Луи второпях избавился от своих брюк и снова прижался к юноше. Опаляющее жаркое тело заставило Гарри потерять рассудок. Он слегка раздвинул ноги и обхватил ими шатена. Напряжённые органы непроизвольно коснулись друг друга, приводя обоих в болезненно-нестерпимую истому. Отдаляться друг от друга было почти невыносимо. Луи засунул руку под подушку и вытащил оттуда небольшой тюбик смазки. Он хотел ещё что-то сказать, последний раз отговорить Стайлса, но потом понял, что слова в подобном случае будут просто неуместны, и поэтому он просто вопросительно посмотрел на кудрявого, крепко сжимая тюбик в руках. Ответ последовал мгновенно: - Не останавливайся прошу… Пожалуйста… Томлинсон видел блестящие мокрые губы Гарри, которые ранее были крепко закушены, его напряжённый прекрасный член, выбившийся локон влажных волос на лбу…и он, действительно, просто больше не мог сдерживать себя. Намазав достаточное количество смазки на пылающий орган, Луи с особой нежностью поцеловал Гарри в губы и, закинув его ноги на свои плечи, аккуратно толкнулся в жаркую тесноту, продолжая смотреть в изумрудные глаза. Гарри выгнулся, крича, ногти впились в разрозовевшуюся гладкую кожу сжимающих его рук, притягивая и умоляя, он почти рыдал, поддаваясь на толчки Томлинсона. Шатен сдался, проваливаясь в него, как в долгожданную маленькую смерть, на мгновение ослепившую рассудок. Боль была резкой и неприятной, но Гарри терпел изо всех сил, зажимая нижнюю губу, а парень сверху продолжал ритмичные ускоряющиеся движения. Через некоторое время боль понемногу стала спадать, и даже появилось чувство какого-то сладкого нестерпимого наслаждения, надвигающегося огромным цунами откуда-то издалека и сшибающего всё на своём пути. Стайлс знал, ещё немного и эта волна накроет его с головой, заставив захлебнуться и умереть от ликующей эйфории. Наконец, Луи не выдержал и вскрикнул, всё ещё задерживаясь внутри кудрявого. Гарри почувствовал, как тёплая сперма разливается по нему внутри, и от этого тепла было вдвойне приятней. Луи слегка остановился, с каждым разом толкаясь всё медленней. - Луи, сильнее! – задыхаясь, прошептал Гарии, понимая, что до достижения пика наслаждения ему требуются более грубые толчки. И Томлинсон тут же, отреагировав на его просьбу, стал ускорять движения, резко вбиваясь в него, задевая волшебную точку изнутри, каждым толчком вызывая всё новые и громкие стоны. Яркая вспышка – картинки, бессвязные звуки, шорохи, ощущение чего-то твёрдого, чего-то желанного внутри и сумасшедшее наслаждение, ради которого можно действительно умереть и кричать во всё горло как безумец, зная, что в тебе твой любимый, твой самый родной, нежный, мокрый и такой тёплый Луи Томлинсон. Всплеск. Громкий выдох. Полупрозрачная жидкость выплеснулась из напряжённого органа, и Гарри обмяк на кровати. Ноги обессилено упали с плеч шатена, и кудрявый закрыл глаза, отходя от невероятного ощущения, ощущения которое он ещё никогда не испытывал. Мокрое тело голубоглазого парня устало повалилось на кровать. Трясущиеся руки обхватили длинное туловище и тут же прижали к себе. Гарри любяще прижался к мокрой груди и тихо замурлыкал. Наверное, в подобные секунды всегда нужно было что-то сказать, но они оба молчали… Молчали потому, что слова в этот момент были лишним. Молчали, потому что знали, что эта минута есть именно то самое прекрасное, что каждый человек в жизни мечтает получить от своего возлюбленного – близость, успокоение и бесконечное наслаждение друг другом. Ведь ничто так не заставляет наслаждаться друг другом, как время неискромётного и, казалось бы, глупого молчания…