Контакт неизбежен

Меня зовут Ята Мисаки и сегодня меня посадят за убийство, которое я не совершал. Я окажусь за решёткой, и это будет концом всего. В частности нормальной жизни. За всю сегодняшнюю ночь я не сомкнул глаз. Как оказалось, Фушими тоже. Я отправлял ему пару смс'ок, но не думал, что он ответит на них практически сразу. Мы переписывались до самого утра. Вновь и вновь пытались найти хотя бы маленький шанс выкрутиться, но ничего не выходило. Строя предположения из воздуха и хватаясь за прозрачные нити, мы тщетно пытались создать достойную логическую цепочку. У нас не осталось ни одного подозреваемого, а вместе с тем медленно угасала и надежда. В семь утра затрещал будильник. Я отключил его и лежал около получаса неподвижно. Мне не хотелось вставать. Мне не хотелось начинать этот проклятый день, потому что я знал, как он закончится. Я приложил чудовищные усилия, чтобы подняться и сказать себе, что мы со всем справимся. Хотя не был уверен в правдивости этих слов. Меньше чем через час я уже вышел на улицу. Прохладный ветер обдал мое лицо и этот холод показался приятным, ведь вполне возможно, что этот день последний, когда я нахожусь на свободе, когда чувствую утренний холод. Когда могу наблюдать за людьми, которые спешат по своим делам. Интересно, когда моя мать узнает о том, что я в тюрьме за убийство? А что подумает мой брат? Очень надеюсь, что у него не будет проблем из-за этого в школе. Хотя вряд ли нас напечатают на титульных страницах какой-нибудь газеты. Это же всего лишь убийство. Может я излишне всё омрачал. Может, рассуждал слишком пессимистично, но именно такие мысли закрадывались в голову. И от этого легче никак не становилось, хотя где-то глубоко в душе всё ещё теплилась надежда на что-то. Только вот на что? Наверное, мне давно стоило отбросить её и перестать верить в чудеса. Я ведь уже не ребёнок... Я встретил Сарухико в холле. Между нами воцарилось молчание, никто не решался разрушить его словами. Мы стояли и смотрели друг на друга. Хотелось заплакать. Беспомощно зареветь, как маленькому мальчику, уткнуться лицом в его грудь, умолять сказать, что всё обойдется. В горле застрял ком, я еле дышал, стараясь взять себя в руки. А в голове была лишь одна мысль: «Сегодня тебя посадят. Сегодня ты лишишься работы, любимого человека, счастливой жизни. Это конец. Это конец. Это конец». Набрав побольше воздуха в лёгкие, я быстро пошёл к лестнице. Фушими последовал за мной, всё также сохраняя молчание. Мы добрались до кабинета Химори, постучались, вошли. Тот уже заранее был предупрежден. Он знал, что сегодня мы появились на работе чисто символически. Он знал, что сегодня... — Как вы? — с нотками беспокойства спросил он. — По нам не видно? — вопросом на вопрос ответил Фушими. Его голос звучал мрачно. Акияма лишь поджал губы. Мы сели на свои места, просматривая фреймы. По мере работы мангака рассказал нам всё: он пояснил, чем закончится манга, с кем останется главный герой, кто умрёт. Его сюжет был восхитительно продуман и концовка заставляла задуматься. Даже Фушими с интересом слушал его, хотя ещё недавно мне казалось, что он был не заинтересован в манге Химори. Ближе к обеденному перерыву мы уже заканчивали работать. За это время в кабинет зашли несколько человек, чтобы уделить нам минутку. Среди них был и Кусанаги. Он был обеспокоен больше всех. — Уже уходите? — поинтересовался Химори, когда мы собрались и двинулись к выходу. — Пройдемся ещё раз по издательству. Больше нам ничего не остается, — ответил Сарухико. Мангака поднялся, видимо, собираясь попрощаться, и я не сдержался, крепко обняв его. Столько всего было связано с этим человеком. Я не хотел с ним расставаться. Я был готов слушать его упрёки и возмущения, был готов выполнять любую работу, будь то контур или фон. Но не хотел уходить. Акияма чуть помедлил, но всё-таки обнял меня в ответ. Я хотел растянуть этот момент на целую вечность. Но он длился всего полминуты. Мы отстранились друг от друга и мангака поспешил меня успокоить: — Ята, всё будет... — Ничего не будет, — перебил его я, ничего. Моя улыбка вышла немного грустной. — Я не прощаюсь. Мы ещё увидимся. Его слова дали мне сил двигаться дальше. Мы с Сарухико поспешили на этаж, когда из кабинетов вышел поток людей. Мы следили именно за ними. В самом здании, как выяснилось ранее, уже не было ничего, что могло бы помочь нам. Поэтому в этот раз мы присматривались к работникам. Но и они нас особо не привлекали. Ни одной зацепки нам так и не удалось найти, а через пару минут большинство людей уже покинуло издательство, с целью пообедать. — У тебя... Чернила на щеке, — сказал я, когда наконец-то перевёл взгляд на Сарухико. Тот нахмурился и потер щёку, а потом всё же решил не пользоваться интуицией и посмотреть в зеркало. Я поплёлся за ним. Фушими упорно оттирал чернила, а я стоял рядом, ожидая, когда он закончит. Момент тянулся безумно долго, чернила никак не оттирались, но вскоре сдались. Сарухико хотел уже убрать руку, но внезапно замер. В этот момент время вдруг остановилось для меня. Его пристальный взгляд был направлен только в одну точку, но я не мог отследить его. «Мисаки». Он почти сказал это. Я видел как, губы Сару шевелились. — Хватай её! Его голос чуть не оглушил меня, но я среагировал мгновенно. Повернувшись в противоположенную сторону от зеркала, я увидел темноволосую девушку. Это же вроде Шизука Хатори... И она была единственной, находившейся в холле. Я рванул за ней. Она кинулась в сторону запасного выхода, а Сарухико, кажется, побежал к главному. Возможно, так он перекроет ей путь. Я до сих пор не понимал Фушими. Но я беспрекословно верил ему. Брюнетка оказалось менее выносливой, чем я. Когда мы оказались на улице, я быстро нагнал её, крепко схватив. Моя хватка была стальной, я был почти уверен в том, что она начнет вырваться. Но девушка не шелохнулась. Сбивчиво дыша, она расслабилась, будто отказываясь вырваться. Но хватку я не ослабил. В скором времени к нам подбежал Фушими. — Теперь, может, объяснишь? — с нотками недовольства спросил я, хотя уже начинал догадываться. Коллега молча убрал пряди её темных волос за ухо и указал на сережку. На маленький гвоздик в виде цветка. На маленький гвоздик, который... Меня будто ударило током. Сразу же захотелось отпустить её, такую мерзкую и неприятную. Убийцу. Не хотелось прикасаться к этим рукам, которые убили человека, которые были омыты чужой кровью. — Боже... — только и смог выдавить из себя я. Глаза Фушими блеснули. Сейчас он выглядел как голодный хищник, который наконец-то поймал добычу. Этот взгляд был мне знаком. Так он смотрел на меня с листа скетчбука. Девушка в моих руках покрылась мурашками, да и мне самому стало не по себе. — Ты отправишься в отделение полиции с нами, — отрезал Сарухико. — Никуда я не пойду! — слишком громко сказала она, начиная вырваться, а я чуть было не отпустил её, но вовремя опомнился. — Отпусти меня! Отпусти... Пожалуйста, — последнее слово она произнесла настолько отчаянно, насколько только могла. Но я держал крепко. Ещё немного усилий, и я сломал бы ей что-нибудь.

***

Мы сидели в отделении полиции второй час. А может и третий. За тёмной дверью находилась девушка, с которой беседовал Мунаката. Серёжка, что была в крови, принадлежала Шизуке. Это единственное, в чём мы были уверены. Я не находил себе места. Мне не верилось, что такая хрупкая и беззащитная девушка могла совершить убийство и организовать покушение. Если она адекватно сможет объяснить причину того, почему её сережка оказалась испачкана в крови, то мы с Сарухико всё равно сядем за решетку. Тем не менее я очень сомневался, что всё это время она объясняла очкарику свою непричастность. Несчастный гвоздик, кстати, сразу же отдали на экспертизу. Сейри сказала нам, что сразу результат узнать не удастся, но в будущем, если это окажется действительно кровь Канэко, это сильно повлияет на дело. — Не беспокойся ты так, — тихо сказал Фушими и взял меня за руку, когда заметил, что от ожидания я начал покачиваться, — хуже всё равно уже не будет. Мне удалось лишь слабо кивнуть. Неужели всё это наконец-то закончится? Мы поймали нужного человека? Что будет дальше? В голове возникала куча вопросов, на которые я вот-вот должен был получить ответ. Мне ужасно не терпелось. Рука Фушими придавала мне уверенность в том, что всё обойдётся и нас отпустят. Тем более он такой спокойный, как будто уже видит будущее, которое будет замечательным. Вот бы и мне так владеть собой... Из кабинета вышла Сейри и направилась к нам, а мы сразу же вскочили на ноги. Она сообщила, что Шизука написала чистосердечное признание, что всё сходится с её словами, а ещё она пожелала поговорить со мной. Всё-таки это действительно Хатори убила Кэтсуми. Меня начали переполнять различные эмоции, а особенно злость. Нужно было бы поговорить с ней, но я понимал, что сейчас это невозможно. Боялся, что наговорю ей сейчас кучу плохих вещей, выскажу всё, что думаю. Я просто не смогу контролировать свои эмоции. Не хочу говорить с ней сейчас. Не могу. С нас сняли все обвинения и отпустили. По дороге я вновь и вновь прокручивал в голове события прошедших дней. Вспомнил, как поругался с Фушими, а потом словно в тумане возникли картинки моего возвращения домой. Вспомнил, как сильно переживал на следующий день. Вспомнил бледное лицо Кэтсуми, которая лежала мёртвая на столе. В голове так же возникла улыбка патологоанатома и его светлые волосы. Потом вспомнился разговор с Фушими и секс. Это в моих воспоминаниях тоже было словно в тумане. Как будто ничего и не было, но осадок остался очень яркий. Я вспомнил о том, как подслушал разговор, как мы бродили по издательству и искали зацепки... Вспомнил лица тех людей, с которыми мне приходилось беседовать. Их голоса эхом раздавались в моей голове, но их мигом перебили слова Канэко-сана. Как же он любил свою сестру! Его непременно обрадует новость о том, что убийца пойман. Я вспомнил, как до встречи с ним мне позвонил Фушими, а потом пришёл с раненым плечом. Это была одна из самых жутких ночей в моей жизни... Это всё уже в прошлом. Это навсегда останется позади, со временем забудутся детали, и я не смогу чётко воссоздать в голове эти картины. Все эти воспоминания не будут терзать меня. Это страшный сон, который я хочу забыть. И забуду. Потому что теперь всё точно будет хорошо.