Don't...

Микки не умеет делать приятное. Не умеет готовить завтраки с улыбкой на губах; не умеет целовать так нежно, что по спине пробегаются мурашки; не умеет спрашивать, все ли в порядке с Йеном. Он просто не хочет всего этого. Ведь это - не для него. Когда Галлагер в очередной раз спрашивает, пара ли они, то Микки посылает его 'нахуй', ну просто потому что надоело. Все эти нежности и все прочее розовое выводит его из себя. Он не привыкнет никогда говорить о том странном чувстве внутри него. Он любит. Только молча. Он готов, чтобы ему прострелили ногу раз восемь, но только не к "серьезному разговору о них". Йен уже конкретно подзаебал вести себя как натуральная девушка, ноя из-за каждой чепухи и слова. Но Йен - не Милкович, он не привык терпеть унижения и грубый секс, он хочет ласки, взаимопонимания и нежных поцелуев в щеку. Хоть иногда. Но Микки скуп на доброту. Он, конечно, часто обнимает своего любовника и говорит за его спиной теплые слова, но это бывает крайне редко. Даже слишком. Но они есть друг у друга и этого, как будто бы, достаточно. Микки любит нарушать закон и ввязываться в драку, но когда бьют его Галлагера - он хочет убивать. Выжимать каждую каплю крови, не обращая внимания на голос Йена позади. Ему плевать даже на него сейчас, он отстаивает его честь, так что мог бы и помолчать там. Милкович из такого района, что предупреждения - не его гребаная фишка. Йен просит, просит и вновь просит, дабы Мик рассказал, открылся. Закончил со скрытием своей долбанной ориентации. Но ведь Микки и вправду не гей. У него, скорее, Йеноголизм. Он зависим от чертового Галлагера. От секса с которым сносит крышу. Наступает тишина. Долгая, затягивающая, как черная дыра в смутном небе. Молчание длится дни, месяца, долгие мучительные года. А Йен все также ждет. Продолжая брать Мика грубо, властно, с перебоями на мимолётную нежность. Иногда они просто спят. Просто так, обнимая друг друга за талию и сопя в ухо. Но в такие моменты Милкович обычно под кайфом. Но именно тогда он настоящий. Не жестокий и не орущий на все предметы подряд. И Галлагеру бы хотелось, чтобы он был таким всегда, но хорошее, как известно, быстро заканчивается. Дурь выветривается из организма и на утро Мик просто уходит, оставляя после себя лишь смятые простыни и легкий аромат алкоголя. Йен не переживает, не устраивает скандалы и вообще никак не реагирует - он все понимает. Он понимает Мика и потому ждет, совершенно молча. И когда-нибудь точно дождется. Он уверен в этом, особенно тогда, когда Мик целует его в макушку, заставляет пить таблетки и обещает скоро вернуться.

Он впервые чувствует счастье.