Помешательство

       Кое-что упорно не давало покоя Стефану Сальваторе. Его поцелуй с Ребеккой, когда та пыталась его соблазнить… Казалось бы, ничего страшного не произошло. Другой мужчина даже гордился бы, что сумел устоять перед подобным напором. Но не Стефан. Возможно, кто-то мог посчитать его слишком правильным, но это не отменяло того, что он ощущал вину. В первую очередь, перед Кэролайн.        Её жених осознавал, как ей было бы неприятно узнать о недавнем инциденте в поликлинике. Но ещё хуже — если бы она услышала это из уст Ребекки. А последняя могла запросто всё представить в совершенно другом свете. Именно поэтому Стефан решился на признание.        — Я должен тебе кое-что рассказать, — эти слова заставили прерваться оживлённо говорившую Кэролайн. Сальваторе не мог точно утверждать, о чём в тот момент шла речь: о списке гостей на свадьбу, меню или последних событиях на её работе. Слишком глубоко он погрузился в собственные размышления и волнение насчёт того, как девушка всё воспримет.        — Что же? — задала вопрос блондинка. Прозвучало это вполне спокойным, даже заинтересованным тоном, но сердце её в этот момент болезненно сжалось. Будто она подозревала, что услышанное окажется не слишком приятным. Впрочем, нетрудно было догадаться, учитывая напряжённый тон Стефана.        — Недавно кое-что произошло, — ответил он. — Ко мне в поликлинику пришла Ребекка.        — Неудивительно. Голову ей давно пора подлечить, — не удержалась от колкости Кэролайн. Но заметив мрачный взгляд возлюбленного, сказала:        — Прости. Я вся на нервах из-за подготовки к свадьбе. Так зачем она к тебе явилась?        — Хотела соблазнить, — на одном дыхании выпалил Стефан. Кэр замерла, окинула его внимательным взором и медленно протянула:        — Беру свои извинения обратно. И с этого места давай поподробней.        Сальваторе вздохнул тяжело, собирая остатки смелости, а затем поведал всё, начиная с визита бывшей и заканчивая тем, как он выгнал её из своего кабинета. Некоторые пикантные моменты он описал лишь мельком, но о том, что не удержался и поцеловал Ребекку, упомянуть не забыл.        — Потрясающе! — всплеснула руками Кэролайн. — И как, по-твоему, я должна реагировать на это?        — Ты имеешь полное право злиться на меня, — заявил Стефан. — Но лучше то, что ты узнала обо всём из моих уст, а не от кого-то другого.        — К примеру, от Ребекки, — поморщилась девушка. — Это ты хотел сказать?        Мужчина кивнул. Несколько минут длилось подавленное молчание. Форбс ходила по комнате из угла в угол, что-то обдумывая и не глядя на жениха, а тот сидел на диване, не сводя с неё пристального взора и с тревогой ожидая её дальнейших слов или действий.        — Знаешь, я хотела бы сердиться на тебя, но не получается, — наконец произнесла Кэролайн, сев рядом с ним. — Зато Ребекке мне хочется выдергать волосы. Ну или глаза выцарапать, ещё не решила. Я уже давно поняла, что она беспринципная стерва, которая на всё пойдёт, чтобы вернуть тебя. И я боюсь, что однажды ей это удастся.        — Тебе не стоит опасаться подобного, — рука Стефана накрыла изящную ладошку, но девушка аккуратно высвободила её.        — Я злюсь в первую очередь на неё, — промолвила Кэролайн. — Но это не значит, что мне не больно от того, что ты не удержался. Понимаю, могло случиться гораздо большее…        — Не могло! — перебил её он.        — Могло, — мягко возразила та. — Хоть и не случилось. И кое-какие чувства к Ребекке у тебя есть, раз ты не оттолкнул её сразу.        — Да мало какой мужчина выдержит, когда на него полуголая девушка вешается! — запальчиво ответил Стефан, почти жалея о том, что признался о случае с Бекс. — Я же прогнал её… Да, сначала я поцеловал Ребекку. Но затем тут же прогнал.        — Мне иногда кажется, что она никогда от тебя не отстанет, — Кэролайн была готова заплакать. — А когда мы поженимся, она так же будет преследовать тебя?!        — За неё я не в силах отвечать, — сказал он. — Зато за себя способен. И клянусь, что никогда не изменю тебе.        — Надеюсь, — она вытерла слёзы тыльной стороной ладони и попыталась улыбнуться, но получилось с трудом. Стефан понимал её. Неизвестно, как бы тот сам отреагировал в похожей ситуации, а Кэр держалась молодцом. В своё время Ребекка по гораздо менее значительным поводам устраивала истерики. В то же время Сальваторе знал, что его невеста не железная, вполне может обижаться и ревновать, как любая женщина. Просто помня о его предыдущем неудачном опыте, Форбс изо всех сил старалась вести себя не так, как её предшественница. Стефан ценил её усилия и пообещал себе, что больше ни за что не заставит любимую страдать по своей вине.        Но далеко не всем так хорошо удавалось сдерживать свои эмоции. Ребекка Холт явно не входила в это число. Неудивительно, ведь её мир стремительно рушился. Всё, за что она так усиленно цеплялась, выскальзывало из рук. И этим «всем» был для неё Стефан Сальваторе. Мужчина, который вскоре женится на другой. Осознание этого приводило Ребекку в ужас, вселяя настоящую панику.        — Этого не должно произойти! Я не могу допустить! — девушка находилась на грани истерики, и лишь один человек удерживал её в тот момент от необдуманных поступков. Если б он не сидел рядом, прижимая к себе её дрожащее от рыданий тело, она металась бы по комнате, круша всё на своём пути.        — Я же обещал, что мы этому помешаем, — успокаивающе говорил Клаус. — Значит, так и будет.        — Ты уверен? — подняла та на него залитое слезами лицо. — Совсем скоро их свадьба. А мы… Мы останемся в прошлом. Я не переживу, если Стефан…        На этих словах её дыхание судорожно сорвалось. Мужчина хотел сказать что-то, но Ребекка его перебила:        — Ты же видишь, что происходит. Они счастливы. Вместе. Стефан отталкивает меня, а Кэролайн… У вас разве что-нибудь было с ней за это время? Какой-то намёк на то, что у неё к тебе ещё есть чувства? Так как ты можешь утверждать, что вернёшь её, если совсем скоро она выйдет замуж за другого, а ты останешься лишь воспоминанием?        Клаус стиснул зубы. Ребекка была абсолютно права. Но основная истина заключалась в том, что он действовал не так решительно, как мог бы, лишь потому, что боялся снова спугнуть Кэролайн. Как тогда, много лет назад. Он действовал медленно, постепенно, пытался вызвать у любимой прежние чувства и мог поклясться, что у него начинает получаться. Но разве этого было достаточно, чтобы отменить свадьбу? Вовсе нет.        — Понял, наконец? — фыркнула Ребекка. — Я хотя бы реально пытаюсь. Ты же надеешься намёками и пылкими взглядами завоевать сердце девушки. Вспомнив твои прежние рассказы о вашем прошлом с Форбс, скажу без преувеличения: ты размяк, Майклсон.        — Замолчи! — резко оборвал тот её.        — Ты превратился в тряпку, — протянула она насмешливо. — И твоя любимая скоро выйдет замуж за другого.        — Заткнись! — крикнул Клаус и резко оттолкнул от себя Ребекку. Блондинка чуть не упала с дивана, но не разозлилась, а лишь громко рассмеялась:        — Таким ты мне нравишься больше. Посмотри.        Клаус взглянул в сторону большого зеркала, висевшего на стене, и увидел своё отражение с перекошенным от гнева лицом, бешеными глазами и хищным оскалом.        — Это совсем другое дело, — промолвила Бекс и почти нежно коснулась пальчиками его щеки. — Запомни эту ярость и воспользуйся ей в нужный момент.        Клаус запомнил. Отголоски гнева, который он испытал в ту минуту, когда со всей полнотой осознал, что Кэролайн скоро будет окончательно принадлежать Стефану, преследовал его последние дни. Совсем скоро Майклсон никогда не сможет сказать ей «моя», лишь в своих потаённых мечтах.        Он больше не мог сдерживать себя. Все эти недели Клаус прокручивал в голове недолгое, но тяжёлое время, что провёл в тюрьме, вспоминал походы к психологу и уроки по контролю гнева, радовался, что больше не приходится принимать успокоительные таблетки. Но разве это имело смысл по сравнению с тем, что Кэролайн могла навсегда ускользнуть от него?        И в день, когда Форбс в очередной раз задержалась на работе, Клаус решился. Девушку вряд ли можно было назвать трудоголиком, но профессию свою та очень любила и могла запросто остаться на лишний час-другой. В тот вечер Майклсон задержался тоже под предлогом того, что ему нужно поработать над снимками.        Вскоре остались лишь они вдвоём. Кэролайн внимательно проглядывала наработки для будущей статьи на компьютере, когда Клаус практически неслышно подошёл к ней сзади и негромко произнёс её имя.        — Ты напугал меня, — вздрогнула она, обернувшись.        — Прости, случайно вышло, — улыбнулся он обаятельно и в то же время слегка нервно.        — Ты что-то хотел? — поинтересовалась блондинка, по непонятной для него причине немного смущаясь.        — Поговорить о вас со Стефаном. И о нас с тобой, — напрямик заявил мужчина.        — Клаус, не надо… — начала Кэролайн, но его твёрдый голос прервал её:        — Надо, притом очень давно. Я и так слишком долго ходил вокруг да около. Сначала не решался признаться, что приехал в Финикс не просто так, а ради тебя, молчал о своих чувствах. Когда же ты всё поняла, я продолжал медлить. Ты не представляешь, какой пыткой это для меня являлось. Но больше так я не могу.        — Чего ты не можешь, так говорить то, что собираешься, — вскочила со стула она. — У меня всё хорошо со Стефаном, я выхожу за него замуж, и ты не смеешь…        — Что?! Портить вашу идиллию, да?! — крик Клауса заставил её отпрянуть назад. — У вас же всё так чудесно, не правда ли? По крайней мере, со стороны. Но на самом деле существует Ребекка, которая до сих пор сходит с ума по Стефану. И уверен, что у него к ней тоже осталась толика чувств. А ещё есть я. Я, который полюбил тебя с первого взгляда ещё шестнадцатилетней девчонкой, затем успел совершить множество ошибок, потерял тебя, но не забыл за долгие семь лет. И во второй раз я тебя не потеряю.        — Перестань! — Кэролайн зажала уши руками в напрасной попытке не слышать его. Эти слова отдавались в её сердце треском осколков давно потерянной любви и несбывшихся надежд, а идеальная, тщательно контролируемая жизнь и отношения со Стефаном, бывшие для неё прочной опорой, начинали искажаться, словно в кривом зеркале.        Девушка хотела отвернуться, уйти, убежать, но Клаус резко перехватил её за руку и поцеловал. Его губы, так долго жаждавшие этих секунд, терзали её уста в сладкой восхитительной муке, сильные руки сжимали хрупкое податливое тело. Он упивался тем, что хотя бы ненадолго Кэролайн была «его». А она сама наконец уступила, окунулась с Майклсоном в его собственное безумие. Отвечала на пылкие поцелуи, горела в его объятиях. Но лишь несколько минут. Бесконечных, но таких коротких.        Когда же эти минуты истекли, Кэролайн вырвалась из хватки Клауса, схватила свою сумочку и выбежала из офиса. А мужчина остался смотреть ей вслед, уверенный, что ещё повторится подобное и даже больше.        — Ошибаешься, Бекс, я не размяк, — ухмыльнулся он.