Танец

... Он был прекрасен. Застывший изящным изваянием на одном колене и не смеющий поднять взгляд на Смерть, но приглашающе протягивающий ему руку. Этот жест превращал замершего в немом благоговении Счетовода в дерзкого наглеца. В глазах его горел едва заметный огонёк хитрости. Отставив высокий бокал, наполовину заполненный тёмным, подобным текущей в венах крови вином, Смерть властным движением накрыл ладонь Счетовода своей. Встав в полный рост, Всадник Апокалипсиса едва заметно кивнул, и только после этого Счетовод поднялся на ноги — резво вскочил, окидывая торжествующим, немного безумным взглядом зал дорогого ресторана, ловко выхватывая при этом свежую, ярко-красную розу из небольшой хрустальной вазочки с их столика. Лёгкое движение руки, секундный блеск белоснежных зубов — и цветок накрепко зажат в самодовольном оскале. Изящная тонкая рука Смерти легла на талию Счетовода и властным, резким движением, воспротивиться которому не смог бы никто, притянула его к себе. На сотые доли секунды губы Счетовода коснулись подбородка Всадника. В этот короткий миг обоих поглотило необъятное пламя, погасшее так же стремительно, как и вспыхнуло, и оставившее после себя согревающий и терзающий одновременно жар в груди. Глубокий взор бесконечно мудрых чёрных глаз встретился с наполненным немыслимой для Жнеца тягой к жизни взглядом Счетовода. Взъерошенная голова с по-прежнему зажатым в зубах цветком опустилась на худощавую грудь, и Смерть бережно положил руку на по-мальчишечьи взъерошенные волосы, увлекая жмущегося к нему Жнеца в понятный только им обоим танец, не имеющий аналога среди танцев человеческих. Спокойствие сливалось с энергией, бесконечная мудрость — с жаждой действий. Счетовод сделал шаг назад, увлекая Всадника за собой, и Смерть вынужден был идти ему навстречу, едва заметно, но всё же удивляясь наглой самоуверенности совсем юного по сравнению с ним Жнеца. Догадывался ли Счетовод о том, насколько безумным являлся его танец со Смертью? Танец, невидимый никому из присутствующих здесь людей, даже не догадывающихся о том, что за великая сила находится сейчас в сантиметрах от них. Безусловно, в невидимости были свои плюсы. И Смерть и Счетовод не желали, чтобы на них глазели: посреди целой толпы представителей высших кругов общества, отмечающей пришествие Нового года, они оставались незаметны человеческому глазу, не слыша и не замечая никого вокруг. Однако шелест вздоха Счетовода, когда худая, но безгранично сильная рука обхватила его за талию и ловко развернула, Смерть услышал вполне отчётливо, и удовлетворённо улыбнулся самым краешком тонких губ. — В тебе столько жизни. Так почему же ты тянешься ко мне? — впервые за длящийся маленькую вечность танец молчание было прервано, но плавная речь Смерти не отвлекала — напротив, она идеально гармонировала с плавными движениями, идеально попадающими в такт музыке. — Потому что ты знаешь цену жизни как никто другой. Ты есть то самое начало конца, при встрече с которым жизнь играет самыми яркими своими красками, вспыхивает ослепительной звездой прежде, чем потухнуть навеки. Ты видишь и жизнь и смерть. Ты видел начало этого мира и ты увидишь его конец. Ты не просто сумел коснуться вечности, но вы с ней вечные спутники, ибо сколько бы ни существовала жизнь, вместе с ней всегда будет существовать и смерть. И даже немного дольше. Мне остаётся лишь бесконечно восхищаться и надеяться, что мой час придёт нескоро по всем возможным меркам. Но знаешь, я не боюсь тебя. Ведь я точно знаю, что только ты можешь принести истинный покой, — Счетовод вновь шагнул навстречу Смерти, и теперь смотрел на него снизу вверх, однако в глубине его глаз по-прежнему горела скрытая искорка. — Ты так спокоен, потому что смотрел счётные книги и не нашёл себя? — теперь Смерть улыбался в открытую. Ладонь его немного сильнее сжала руку любимого ученика. — В любую книгу можно внести изменения. Но буду честен: то, что написано там сейчас, меня вполне удовлетворяет. — Вот и славно. Так давай же закончим наш танец среди этих считающих себя великими людей и встретим день рождения этой маленькой, но весьма занятной планеты. Счетовод не ответил. Вместо этого он прижался к старшему в немом согласии, пропуская через себя мягкий ритм его движений и полностью отдаваясь ему. Любящий жизнь вопреки всем установленным правилам, в объятьях Смерти Счетовод чувствовал себя по-настоящему счастливым.