Гештальт

Акира для всех — это что-то страшное, опасное, неизведанное и непредсказуемое. Даже для Ишигаки. Мидосуджи Акира — это что-то с длинной стройной тенью, гладкими к шее волосами и скользкой темной аурой, нагоняющей дрожь. Мидосуджи ходит тихо, Мидосуджи разговаривает редко. Ишигаки любуется им и боится. Он капитан, но его бросает в пот каждый раз, когда первогодка что-то говорит. Когда Котаро обращается к нему, раз за разом он забывает добавлять к его имени «ас»‎. Сразу же получает упреки, оскорбления и молча сносит грубые действия. Но продолжает любоваться. Любуется, правда, обычно из-за спины Мидосуджи, следит внимательно за каждым движением и позой, волнуется и давно уже прожег там глазами дыру. — Омерзительный Ишигаки-кун. Сколько раз на дню он слышит эти слова? Ишигаки помнит то, что хочет сказать Акире единожды и хочет повторять как можно чаще, но нем словно рыба по неизвестной для него же самого причине. И это его незавершенный гештальт уже очень долгое время. — Ты нужен нам, Мидосуджи-кун, — взволнованно говорит Котаро. Он стоит за спиной Акиры. — Нааам? — тянет в ответ он, не оборачиваясь. — Акира знает, что капитан всегда позади — и его изумленность притворно-тихая. И пугающая. Так что Котаро от такого тона вновь становится не по себе. — Омерзительное слово — мы. Ишигаки не находится, что ответить. Но его душа такая кристально чистая, а его чувства столь грязно противоречивые, что он устал путаться в безумно трудных противоречиях и больше не хочет лгать. — Мне, Мидосуджи-кун... мне. — Вот так хорошо, — задумчиво отвечает ас, приложив ладонь ко рту, глядя в затянутое тучами небо чернильными глазами. Не моргая. На руках Акиры бархатные черные перчатки, они обтягивают каждый длинный тонкий палец, и он разворачивается и протягивает руку, чтобы почти ласково потрепать Котаро по волосам. На лице Мидосуджи белая маска — опять хандрит, думает Ишигаки — и он знает, что Акира не улыбается своей юродивой белоснежной улыбкой, что его всегда страшные глаза чуть прикрыты и лицо не такое застывшее как обычно. Но не смотрит. — Иди домой, — спокойно говорит Мидосуджи, — скоро пойдет дождь. Такой же омерзительный как ты, Ишигаки-кун.