Чудовище

За окном клубилась темная ноябрьская ночь. Было холодно. Блеклый свет фонарей заполнял комнату жутью, мерцающим страхом темноты. На стенах сгущались черные тени деревьев, похожие на уродливые лапы хищных зверей. Уолтер сидел на старой продавленной кушетке, с головой укрывшись одеялом. Тусклый свет лампы не спасал от необъяснимого животного ужаса, который, как живое существо, проникал в сознание Уолтера, опутывал его мысли, тревожил сердце. Уолтер напевал песенку про лодочку, но в этот раз колыбельная не спасала. В груди нарастало ощущение приближающейся смерти. И хотя Уолтер давно ждал ее, почти смирился с ней и даже — подумывал, что смерть станет долгожданным облегчением его невыносимых мук, он все-таки боялся ее. Его терзала мысль, что после смерти все то, за что он цеплялся, станет ненужным, бесполезным и даже вредным. В такие моменты он очень жалел, что никогда не верил в Бога, иначе бы он не совершал всего того, что в конечном итоге привело его сюда, в это старое, жуткое здание с полуразрушенными стенами и людьми. Неожиданно в дверь постучали. Уолтер вздрогнул. Слишком поздно для посетителя, да и кто придет в психушку к дряхлому, выжившему из ума старику? Однако в комнату вошел черный человек в длинном пальто. Его лицо, его страшное лицо, было похоже на посмертную маску: черные провалы вместо глаз и выпирающие округлые скулы вместо щек. Уолтер поежился — именно так в своих кошмарах он представлял себе Мистера Смерть. — Я не хочу умирать, — чуть слышно промямлил Уолтер, с трудом разлепив склеившиеся губы. Черный человек улыбнулся, если можно было бы назвать улыбкой неровный изгиб его тонкого рта. — Я пришел не за этим, — гость сел на стул рядом с кроватью Уолтера и достал из дипломата блокнот. — Мистер Бишоп, меня зовут Ганнибал Лектер. Сотрудники ФБР назначили меня вашим психоаналитиком. Шелест бумаг и шорох пальто слились в один тревожный звук. — Что понадобилось от меня федералам? — нервно усмехнулся Уолтер. — Я уже ни черта не помню и не знаю. — Может быть, вы просто боитесь вспомнить? — строго спросил Ганнибал, не выражая, впрочем, никаких особых эмоций или осуждения. Ганнибал занес над пролинованными страницами блокнота ручку, с кончика которой вот—вот готовы были сорваться слова, что могли бы стать спасением для Уолтера, но в действительности лишь заново уничтожат его. Уолтер понимал это. Он чувствовал неотвратимость и жестокость той правды, что так тщательно он прятал в глубине своего безумия. Он знал, что стоит только попытаться что-то вспомнить, как все чудовища его разума выйдут наружу, и тогда от них невозможно будет спастись. Его голова представлялась ему ящиком Пандоры, и если открыть его неумелой рукой с неумелым любопытством, то случится что-то непоправимое и ужасное. — Я отлично понимаю вас, мистер Бишоп, — Ганнибал наклонился к Уолтеру почти вплотную. Он смотрел пронзительно, не моргая, а несчастный Уолтер не знал, куда спрятаться от этого режущего взгляда. — Вы боитесь открыть дверь своего разума, потому что не знаете, что оттуда выйдет. Но вам придется это сделать, иначе нам не избежать еще больших катастроф. — Это может быть слишком страшно, — Уолтер неуверенно пожевал сухие потрескавшиеся губы. В его водянисто-голубых глазах блеснули слезы. — И больно... Ганнибал доверительно положил руку на плечо Уолтера и попытался ласково улыбнуться. — Вам нужно принять эту боль, возможно, даже полюбить ее. Боль доказывает реальность вашего прошлого, — Ганнибал смотрел на Уолтера со смешанным чувством жалости и снисходительности, как учитель смотрит на безнадежно тупого ребенка. — Но я даже не уверен, что вы не плод моего воображения, — виновато улыбнулся Уолтер. — Что ж, — Ганнибал самодовольно усмехнулся и отодвинулся к спинке стула, расправив помявшиеся полы пальто. — Смею вас уверить, что я вполне реален. А что касается вас, Уолтер... Вы и сами отлично знаете, кто вы есть и кем вы были. Вас только нужно немного... — Подтолкнуть, — задумчиво произнес Уолтер. В соседней комнате вдруг надрывно заскулила скрипка, ведомая чьей-то неуверенной рукой. В этом жутком смешении визгов и скрипов было что-то зловещее, разбивающее стройный внутренний и внешний мир на осколки. — Это, наверное, Генри репетирует, — хрипло выговорил Уолтер, заполняя неловкую паузу только, чтобы не слышать этих душераздирающих звуков. — Некоторые люди мертвыми звучат гораздо лучше, чем живыми, — раздраженно заметил Ганнибал. — Одного такого музыканта я пожарил под соусом тартар и подал восхитительный ужин для венецианского собрания. Мы пили отличный кьянти. Он говорил так странно, что трудно было понять, шутит ли он так извращенно или говорит чудовищную правду о себе. — Уолтер, а вы, я знаю, любите готовить? — неожиданно спросил он. Но Уолтер с радостью откликнулся на смену темы разговора. Где-где, а в разговорах про еду он всегда чувствовал себя уверенно. — Да! — мечтательно вздохнул Уолтер, возвращаясь к радостным воспоминаниям своей жизни. — В свое время я придумал ягодно-беконный сироп специально для утренних оладушек, которые так любил Питер... — Кто такой Питер? Вопрос прозвучал отовсюду, точно его задал не человек, а стены, пол, потолок и сам воздух этой душной комнаты. Это вопрос потонул в белом мягком тумане, что вливался в голову Уолтера, стелился перед глазами, заполнял уши странным звоном. Какое-то важное воспоминание ускользало от Уолтера, он терялся в пространстве. Он даже перестал понимать, где он находится, что за вещи его окружают и самое главное — кто этот человек, похожий на скелет,обтянутый восково-бледной кожей. Этот человек Уолтеру интуитивно не нравился, слишком уж строгим и холодным был его взгляд, и двигался он с каким-то деревянным изяществом, как человек, которому есть что скрывать, прячась под маской мнимого участия. Уолтер напряженно сдвинул брови. Он пытался что-то вспомнить, беззвучно шевеля губами какие-то слова, а пальцами рисуя в воздухе какие-то фигуры. Но чем дольше он думал, тем мрачнее становилось его лицо и движения становились все более нервными. — Уолтер! Уолтер! – человек щелкнул пальцами перед лицом Уолтера. Видно, он давно пытался дозваться до его сознания, но это все никак не удавалось. – Уолтер, кто такой Питер? — Я не знаю, — рассеянно вздохнул Уолтер, чувствуя внезапную усталость, свалившуюся на него неподъемным грузом. – А какой сейчас день? — Четверг, — последовал немедленный четкий ответ. — Четверг! Сегодня на ужин подадут мой любимый клубничный десерт, — Уолтер радостно улыбнулся, но тут же в глазах пробежала тень беспокойства. – А вы кто? — Меня зовут Ганнибал Лектер, и я буду вашим психоаналитиком, — терпеливо ответил Ганнибал, отлично понимая, что это только начало трудного пути.