Подобно рассвету

      Когда-то давно, в старой усадьбе на берегу небольшой речушки, жила была молодая девушка пятнадцати лет. Имени своего она не знала, ибо не имела она ни родителей, ни друзей, ни знакомых. У нее были длинные каштановые волосы, волнами спадающие на хрупкие плечи, миловидное личико, яркие зеленые глаза, сверкающие каким-то невероятным, даже мистическим, светом, который исходил, казалось, прямо из души.       Девушка любила часто прогуливаться по старому саду, что был расположен вокруг усадьбы. Сад этот плавно переходил в темный дремучий лес, который невероятно манил девушку, но в то же время и пугал. Однако, страх этот был скорее благоговейным.       Высокие сосны с толстыми ровными стволами устремлялись прямиком в вечно-серое низкое небо. Низенькие ёлочки старались не отставать от своих старших братьев и сестер, и тоже тянулись вверх, как могли. Всевозможные цветы и травы поражали своим разнообразием. Запах же их дурманил, очаровывал, вводил в транс. А цвета этого леса – кроваво-красные, нежно-розовые, насыщено-зеленые, ослепительно-желтые – они завораживали, притягивали своей насыщенностью и великолепием.       Около речки, неглубокой и спокойной, росло великое множество старых дубов. Они раскинули свои могучие ветки над водой, словно защищая и оберегая ее. Листья плавно опускались на воду, покачиваясь на теплом ветру и пуская легкую рябь на гладкой поверхности. В лесу жили самые разнообразные звери: большие и малые, ужасные и великолепные, старые и мудрые. Птицы пели невообразимыми трелями, их песни были сладкими, тягучими, словно мед. Их хотелось слушать еще и еще. Вечно.       Дорожки сада были устланы опавшей листвой. Осенний ветер разгонял запахи сырой земли, грибов и ягод. Девушка шла по тропинке, вглядываясь в стоявшие по краям каменные холодные скульптуры. Вот скульптура прекрасного юноши, держащего в руках гроздь винограда. Кудрявые волосы лезли ему на лицо, чуть прикрывая левый глаз. На губах покоилась улыбка, но она отнюдь не выглядела счастливой. Скорее наоборот, печальной. Может он грустил от того, что стоял по другую сторону дорожки от необыкновенно нежной и красивой статуи девушки в развевающемся платье, которая в молчаливой мольбе протягивала к нему свои тонкие руки? Но этого нам не дано узнать.       Красивы были статуи вокруг, но нашу девушку влекла лишь та, что стояла в самом сердце старого сада. Она любила коротать подле нее вечера, зачитываясь очередной книгой из огромной библиотеки, что была расположена в дальних залах большого поместья. И вот однажды девушка услышала тихий голос, исходящий, казалось, из самой статуи. Голос этот был наполнен вековой грустью и тоской. Было в нем что-то загробное, пугающее, но в то же время такое нежное, такое родное... Она не смогла разобрать все предложение, но уловила несколько тихих слов:       - Лес… Мост… Книга… Полночь…       Шепот прервал резкий порыв ветра. По неосторожности девушка уронила книгу, и та открылась на триста восемьдесят шестой странице. Девушка присела на колени, чтобы поднять книгу и увидела изображение. Девушка охнула и поднесла руки к лицу. Это была она! Та самая статуя, у которой она сидела столько одиноких часов! Только… Зеленые глаза девушки округлились. На иллюстрации была изображена вовсе не статуя... Это был высокий юноша в серебристом плаще, сидевший верхом на вороном, как ночное небо, коне. В руке у него красовался меч, в рукояти которого алел кровавым заревом рубин.       Придя в себя, девушка встала, подняла книгу, и направилась в сторону особняка, чтобы дождаться нужного времени. А незадолго до полуночи она, отворив деревянную калитку, поправила на плече кожаную сумочку и пошла по тропинке из камня, что углублялась в лес. Луна слабо освещала дорогу, девушка то и дело спотыкалась о кривые корни деревьев, росших по краям. В темноте казалось, что это вовсе и не корни, а корявые лапы с длинными тонкими пальцами, пытающиеся ухватить непрошеного гостя за ногу.       Минут десять спустя девушка подошла к каменному, объятому туманом мосту. Девушка нервно сглотнула и вступила на его неровную кладку. Внезапно подул сильный порыв холодного ветра. Из будто бы сгустившего тумана, прямо на середине моста, высвечивались размытые очертания фигуры. От нее исходил какой-то нереальный призрачный тускловатый свет, разгоняя мрачную темноту вокруг. Девушка невольно отступила на шаг назад. Но призрак всадника – а это был именно он – протянул к ней руки в немом жесте, будто прося не бояться и не уходить.       Девушка взяла себя в руки. Ей было очень страшно. Но отчего-то ее сердце сжалось от сочувствия и жалости к призраку. От него веяло одиночеством. Она протянула к нему в ответ свою тонкую руку с серебряным браслетом на запястье. Призрак подошел и тихонько коснулся ее холодных пальцев, будто боясь навредить. Затем он заговорил.       - Узнаешь ли ты меня, о госпожа? – Глаза смотрели внимательно в лицо девушки, будто пытались заглянуть в самую душу.       - Нет, мой господин, - прошептала она, отводя взгляд, - я чувствую, что мы знакомы, но я не знаю, кто вы.       Призрак на миг прикрыл глаза.       - Знаешь, я десять лет ждал этого момента. Я полюбил тебя, когда ты была еще совсем ребенком. Ты выходила со своей матерью гулять в сад, и очень любила играть около моего памятника. А мне так нравилось за тобой наблюдать. Твое личико придавало мне сил продолжать верить в светлое будущее, пусть я уже и не был человеком. Но в день, когда твои родители погибли, я бы отдал все, чтобы тебя защитить, обнять, оградить от внешнего мира. Ты кричала и плакала, звала маму, папу, няню… Но никто не приходил. Тогда я вырвался из удерживающих меня цепей. Я не смог больше выносить той боли, что обуревала меня, когда я смотрел в твои пустые, но такие прекрасные глаза, - Казалось, молодой человек сейчас заплачет от нахлынувших на него чувств, но он продолжал. - Я стал за тобой приглядывать. Как ты думаешь, кто оставлял на твоем столике у кровати красные яблочки, которые ты так любишь? А как же чары, которые не позволяли тебе ходить в лес? Я старался тебя спасти, уберечь…       Призрак упал на колени и закрыл голову руками. Его плечи подрагивали. Девушка присела рядом. Она, наплевав на могильный холод, что исходил от юноши, обняла его и прижалась щекой к его голове. Слезы текли из ее больших зеленых глаз.       - Милый мой господин, не плачьте, я прошу вас! Не надо, - зашептала девушка, поглаживая волосы призрака. Ее руки дрожали. - Я вспомнила вас. Я вас видела. Правда это было в детстве, ваша тень ложилась рядом с моей, когда я прогуливалась по саду. Вы следили за мной. О, мой господин, как же я вам благодарна!       Так просидели они до самого утра, разговаривая, вспоминая. Призрак поведал девушке, как погибли ее родители, рассказал про некоторые тайны старого особняка, о которых та даже и не подозревала. Их союз был подобен рассвету – горячая и яркая молодая девушка покоилась в объятиях холодного призрака, словно солнце в объятиях отступающего ночного холода.       Никто из окрестных деревень не заглядывает на территорию усадьбы, ибо все боятся легенды, что опутывает ее. Но проходящие мимо путники, если осмеливаются кинуть взгляд на дом, видят, как в окне на верхнем этаже танцует девушка в голубом платье, партнер ее – белесый, словно жемчужина – молодой человек, кружит девушку в танце, а та смеется и счастливо улыбается ему.