Все меняются.

- А ты изменился! - до боли знакомый голос, цепляющий за самую чувствительную струну души, прозвучал за моей спиной, не оставляя шансов на спасение.       - Привет, Хантер. Все меняются. Как поживаешь? - будничный тон, идиотские слова, жалкие попытки забыть.       Усмехается.Он знает, как сейчас мне хочется накрыть его губы своими, долго и трепетно поглаживая гибкий позвоночник через тонкую ткань рубашки. Меняются все, но не Хантер. Не мой Хантер. Он остался таким же, но я забуду. Выдержу. Не сломаюсь.       Выгибается под моими прикосновениями, шепчет моё имя, прерывистое дыхание полностью его выдаёт.       - Да все так же, а ты? - те же чертовски дурацкие слова, уже давно переставшие даже быть словами.       Медленно проводит языком от моей шеи к позвоночнику, оставляя влажную мокрую дорожку, шепчет что-то совершенно бессвязное. Шепчет так горячо.       - Тоже ничего, - улыбаюсь, нарочито бодро и широко.       Наши тела скользят, трутся друг о друга в полной темноте. Прерывистые вздохи, сбитое дыхание, учащенный пульс.       - Я слышал, ты теперь живёшь в Лондоне? - улыбается в ответ.       С чего это ты вдруг решил поинтересоваться моим местоположением, моей жизнью, до которой тебе никогда не было ровным счётом никакого дела, хочется закричать мне. Но я заставляю себя перевоплотиться в человека с терпением и выдержкой ангела. Дружелюбно отвечаю:       - Ага.       - Какой же ты глупый, ты ждал чего-то другого? Уходи, Себастьян. Просто уходи. За окном забрезжил рассвет. Вино искрилось в прозрачном бокале. Ты выгонял. Я уходил.       Сейчас ты стоишь передо мной, задавая какие-то глупые вопросы, совсем, кажется, не желая получить на них ответы. Ты словно извиняешься за то лето. За порванные струны моей души, за пустоту в сердце, за продольные, глубокие и неровные порезы на запястьях. Но просить прощения открытым текстом ты не будешь никогда. Я знаю тебя слишком хорошо. Сказать "прости"? Это трудно. Это так трудно для тебя.       Меняются все, но не ты, мой Хантер. Ты останешься навсегда в моём сердце таким, каким и был: горячим, порывистым, пылким, влюбчивым, немного странным и слишком жестоким.       Не надо меня ни о чем спрашивать. И говорить ничего не нужно тоже. Ты уже все сказал в то яркое летнее утро. Я выдержу, правда. Я не сломаюсь больше никогда, как сломался шесть лет назад. Просто выполни мою просьбу, Хантер. Уходи.