Беспечный ангел

Вайпер думал всегда о своём народе и никогда – о себе. Мир позволил узнать Шандийцев получше. Они не только жестокие и умелые воины, но верные мужья, храбрые братья, благодарные сыновья; человечные – ни один не опорочил гордого звания «мужчина». Ангелы первое время сторонились законных хозяев Высшего двора, смотрели недоверчиво, вздрагивали от мощной поступи и оружия, которое никак не желало оставаться в прошлом. Конис понимала, что сразу раны не заживут – слишком свежи и болезненны воспоминания. Но как бы ни были пугающи Шандийцы внешне, внутри они такие же, как и жители ангельского острова. Не ангелы, конечно. Крылья ничего не значат. Просто тоже люди, которые хотят счастья и покоя для своих детей. Воины Шандоры во главе с Вайпером мелькали в разных частях острова, нигде не задерживаясь подолгу. Конис украдкой приглядывала за ними, порой просила Айсу об одолжении или незаметно, как ей казалось, провожала воинов к их деревне. Интерес перевешивал наставления отца и привычную, вьевшуюся в кровь, ненависть. Конис не умела ненавидеть. Вайпер постоянно курил, чинил дома и дрался, иногда всё вместе или одно после другого, смотря с какой ноги встанет или кто под руку сунется. Он взвалил на себя непомерную гору обязанностей, настолько огромную, что казалось, будто его спина навечно сгорбится под их тяжестью. Но благодаря его трудам народ Шандоры процветал, крепчал и успокаивался – зло покинуло их мир. Бог ушёл, ангелы остались в Раю. Конис боялась, что Вайпер надорвётся. Что он когда-нибудь сломается, ведь у всех есть предел возможностей. Девушка не могла осознать зачем, хотя прошло целых два года, вождь Шандийцев упорно приходит на побережье и тренируется, когда никто не видит. Она наблюдала за Вайпером долго, очень долго, чтобы сделать определённые выводы. Война калечит людей. Оставляет на их телах и душах вечные шрамы – воспоминания о тех, кого они потеряли. О тех, кого не смогли спасти. Вайпер, наверное, боялся снова попасть в беспощадные жернова новой войны. Неважно, с богом или самим дьяволом, но если он расслабится, забудет, то в решающий миг не будет достаточно силён, чтобы защитить дорогих ему людей. Конис приходила на берег каждый вечер, больше там никого, кроме неё и Вайпера, не было. Даже сам шандиец делал вид, будто девушки не существует. Они не разговаривали, не смотрели друг на друга, и каждый занимался своим делом. Конис собирала выброшенные из бело-белого моря вещицы, а Вайпер делал то, что умел лучше всего – сражался. В один из вечеров девушка принесла с собой арфу и заиграла, вспоминая, каково это – перебирать нежные струны, дрожащие и доверчивые, отпускать музыку на волю, ещё дальше в небо, и не думать о боли. Конис играла легкую, кружащую голову мелодию, она цеплялась за сердце, как преданная лиса, и не желала уходить. Вайпер остановился и тяжёлым взглядом посмотрел на ангела. Сигарета тлела в сумраке одиноким светлячком, ей скупо подмигивали сверху холодные звёзды. Конис вздрогнула и замерла, когда рядом с её крохотным стульчиком прислонили копьё. Подняла полные изумления глаза на Вайпера, когда он сел рядом. Робко улыбнулась, когда он зажёг новую сигарету взамен сгоревшей и хрипло сказал: ― Играй. Он опасно равнодушен к себе, курит, дерётся и не слушает ничьих советов. Зато огонь Шандоры будет гореть вечно. А народ Скайпии – сочинять для беспечных воинов весёлые песни, исцеляющие их старые раны.