Часть 1
29 марта 2015 г. в 22:03
Месяцы труднейшей работы окончены. Звёздный состав выдыхает с облегчением и хорошо скрываемой грустью. Сегодняшний вечер — торжественное завершение всего. Праздник, маскирующий под своей мишурой небольшое горе. Так бывает всегда, когда весь материал для фильма отснят и эта их маленькая жизнь распадается на части. Да, последуют десятки интервью, фотосессий… но ничто не заменит ощущение того самого сработавшегося механизма, которым они являлись на площадке.
Далеко не идеального механизма, к слову. Не верьте голливудским улыбками и сладким речам о том, как просто у новичков выходили их первые реплики, о том, каким лояльным к ним был режиссёр, и, разумеется, о том, как приятно было целыми днями потеть в тренажёрных залах, снова и снова отрабатывая уже опостылевший элемент. Не обходилось и без трений между актёрами, без технических неполадок и серьёзных травм…
Но разве это важно? Разве вспомнит об этом кто-нибудь сейчас? Торжественная часть давно окончена, и теперь все те, кто приложил руку к созданию ленты, могут просто расслабиться и в кои-то веки дать себе волю.
В этом просторном зале дорогущего отеля, снятого специально для вечеринки по случаю окончания съёмочного процесса “Kingsman: Секретная служба”, приглушён свет и по стенам порхают яркие всполохи огней, отражающихся от диско-шаров. Головы присутствующих слегка затуманены от пары бокалов шампанского, выпитого во время произнесения тостов, которых никто уже, разумеется, не помнит.
Мэтры расположились в глубине зала. Здесь их не тревожит чересчур громкая музыка и раздражающий ослепляющий свет прожекторов.
Колин расслабленно откидывается на спинку мягкого дивана и с улыбкой наблюдает за танцующими в центре зала молодыми актёрами. В этом деле София явно перетягивает одеяло на себя, ловко и по-змеиному соблазнительно двигаясь в танце. Однако Тэрон недоволен таким положением вещей. Ну конечно! Он подмигивает Софи и, схватив её за руку, притягивает к себе. Девушка улыбается и подыгрывает напористому парню, позволяя вести в танце. Пара неуклюжих па — и вот уже всё внимание публики сосредоточено на них. Фёрт хмыкает и делает в голове пометку: “Объяснить Тэрону, что петушиться пред девушками неприлично”.
— Молодняк пошёл в отрыв, — выдаёт вдруг Сэмюэл, и Марк совсем не по-джентльменски давится алкоголем, вызывая этим смех у сидящих рядом мужчин.
Колин сочувствующе хлопает его по спине, когда Стронг пытается затереть салфеткой пролитое на брюки шампанское.
— “Молодняк пошёл в отрыв”? — передразнивает Марк, всё ещё захлёбываясь смехом.
— Я просто пытаюсь идти в ногу со временем, — с невинной улыбкой разводит руками Джексон.
— Боюсь тебя расстроить, — вступает Мэттью, — так не говорят уже лет десять.
— Что ж, господа, — на лице Сэмюэла появляется грустная гримаса, — мы слишком стары для этого мира.
— Говори за себя, — подмигивает ему Колин. — Мы, — он обводит взглядом Марка, Мэттью и Майкла, — вполне можем составить конкуренцию подрастающему поколению.
Мужчина осекается и понимает, что только что сболтнул лишнего и кто-нибудь обязательно вспомнит про мюзикл с его участием.
— Ну, разумеется! Мы же все видели, как ты умеешь, — заговорщицки щурится Вон. — Прошу, скажи, что ты захватил тот самый голубой костюм со стразами!
— Конечно, — невозмутимо кивает Колин и продолжает уже шёпотом, — он в номере. Я жду подходящий момент.
По столу снова проходит волна смеха.
— Он тебя уделал, Мэттью, — сквозь хриплый хохот выдавливает Кейн.
— Не велика беда. Я уже разделался с ним за это в фильме, — улыбается режиссёр, понимая, что раунд всё же за ним.
— Туше, — Фёрт примирительно поднимает бокал, и Мэттью отвечает ему тем же.
— Что ни говорите, джентльмены, но мне уже сложно представить нас, выплясывающих на танцполе, — усмехается Сэмюэл. — Да вы только посмотрите на них! Молодая кровь.
Мужчины как по команде оборачиваются поглядеть на танцующих. Толпа в середине зала действительно двигается как заведённая. Среди извивающихся тел сложно разглядеть кого-то конкретного — все смешались в пёструю массу, желающую провести этот вечер незабываемо. Разве что…
— Вы поглядите на Тэрона! — почти удивлённо восклицает Марк. — Я, конечно, знал, что парень не промах, но чтоб вот так…
Колин щурится, выискивая в этом месиве мальчишку, и не удерживается от нервного смешка. Эджертон танцует так, словно сегодня — последний день его жизни. То срываясь с места, скачет, болтая руками, то передразнивает Софию своими кривоватыми движениями… И, кажется, ужасно смущает этим всех присутствующих. Тревога начинает скрежетать в груди мужчины, набатом отчеканивая, что что-то не так.
— У них там всё в порядке? — вопросительно сводит брови Кейн, уставившись в толпу.
И Колин, словно только и ждал этих слов, нервно срывается с места.
— Эй, ты куда? — тонкие пальцы Стронга успевают поймать встревоженного мужчину за локоть.
— Просто проверю, всё ли хорошо, — с лёгкой улыбкой отмахивается Колин, а Марк, изучивший мимику друга, замечает в выражении его лица плохо скрываемую панику.
Мужчина спешно промакивает губы салфеткой и встаёт из-за стола, чтобы нагнать товарища.
— Ты скажешь мне, что действительно происходит? — Марк требовательно заглядывает в глаза Колина, но тот, не желая ни о чём говорить, осекает его.
— Я всё ещё надеюсь, что зря волнуюсь.
В танцевальной зоне невыносимо жарко, глаза слепят прожектора, а танцующие норовят оттоптать мужчинам ноги. Они осторожно пробираются в толпу, пытаясь увернуться от тычков, и Марка эта ситуация даже немного забавляет. Хотел бы Колин сейчас усмехнуться, как и его друг, но что-то мешает.
— Вы поглядите! — кричит Тэрон, указывая на неловко толкающихся Фёрта и Стронга. — Кажется, старая школа прибыла, чтобы научить нас, как действительно стоит отдыхать. Ну, давайте, мистер Фёрт, обучите меня паре движений!
Голос парня охрип, речь кажется немного заторможенной, а глаза… Глаза пугают Колина. Теперь эти зелёные, всегда полные тёплого трепета глаза больше похожи на стеклянную подделку.
Из-под ног мужчины словно выбили землю, а Марк только и способен выдохнуть: “Боже”.
Колин слишком растерян, чтобы ответить что-то на выпад протеже, и лишь через пару мгновений замечает, что Эджертон практически повис на нём, уткнувшись носом в его шею. Рваное горячее дыхание, пропитанное запахом алкоголя, обжигает кожу, а вздохнуть полной грудью не позволяют слишком сильные объятия мальчишки.
К счастью, Стронг всё ещё способен ясно мыслить:
— Нам нужно поговорить, Тэрон. Давай выйдем на улицу, здесь слишком душно.
Мужчина пытается оторвать Тэрона от друга, но тот просто так сдаваться не собирается. Парень бросает гневный взгляд на Марка и невнятно огрызается в ответ, сдавливая Фёрта в объятьях и прижимаясь щекой к вороту его пиджака.
— Тэрон, — наконец собирается с мыслями Колин, — нам действительно лучше уйти, — у мужчины получается кое-как высвободить правую руку и приобнять в ответ мальчишку, успокаивающе поглаживая его по спине. — Пара минут на свежем воздухе. Соглашайся, — с мольбой выдыхает мужчина в самое ухо Эджертона и надеется, что тот охотно поддастся и не станет устраивать сцен.
Парень в его руках немного оттаивает, ослабляет хватку и, оторвав голову от плеча наставника, хитро улыбается:
— Оу! — выкрикивает Тэрон намеренно громко, чтобы слышали все. — Ну, пожалуйста, только не сейчас! Мы тут собирались травить байки со съёмок… Я хотел рассказать ребятам, про то, как в трейлере я с тобой…
У Фёрта учащается сердцебиение, и он в прямом смысле забывает дышать. Хочется сказать что-то, заставить наглого пьяного мальчишку заткнуться, но он слишком ошарашен происходящим. Пара опрометчиво брошенных слов сейчас способны вывернуть его жизнь наизнанку. Перечеркнуть его судьбу. Всего пара слов.
Толпа вокруг оживляется:
— Вы с Колином…?
— Уже уходят! — затыкает всех Марк и хватает парня за локоть, толкая к выходу.
Тэрон пытается сопротивляться, но голова слишком одурманена хмелем, чтобы выпутаться из тисков сильных ладоней Стронга. Парень просто безвольно перебирает ногами, чувствуя, как в спину упираются руки старшего товарища.
— Колин! — рявкает Марк, выводя друга из какого-то странного оцепенения. — Может, всё же пойдёшь с нами?
Фёрт рассеянно кивает и опускает взгляд в пол, стараясь не обращать внимания на заинтересованные взоры коллег. Мужчине приходится ускорить шаг, чтобы догнать Стронга и Тэрона, спешно покидающих вечеринку.
В коридоре гостиницы намного светлее, чем в зале. Тэрон переступает порог и вскрикивает, стараясь прикрыть глаза руками. Яркость помещения режет зрение, отдаваясь ударом куда-то в затылок.
— Чёрт, — парень приваливается к стене, всё ещё потирая веки, — им бы приглушить этот долбанный свет. Полыхает ярче, чем рождественская звезда!
Марк и Колин, которым перемена освещения не доставила дискомфорта, вымученно переглядываются.
С губ Эджертона вдруг срывается неконтролируемый булькающий смех:
— Рождественская звезда! — хохочет он. — Грёбаная рождественская звезда! — повторяет мальчишка снова и снова так, словно только что выдумал лучшую шутку на свете.
Смех становится громче, и всё это теперь больше походит на истерический припадок. Парень давится собственными вскриками и, схватившись в приступе за живот, медленно сползает по стене.
Встретиться с полом Тэрону не дают руки Колина, рванувшего его за ворот рубашки вверх. Мужчина, кажется, уже собрался с мыслями и полностью отдаёт себе отчёт в своих действиях. На лбу выступила нервная испарина, а костяшки ноют от желания хорошенько приложить этому ржущему пьяному идиоту.
— Колин, остынь, — учительский тон Марка выливается на мужчину ушатом холодной воды, и он, понимая, что сейчас не время и не место, делает глубокий вдох и выдыхает уже спокойнее.
Фёрт нехотя разжимает ладони, отпуская чудом не треснувший воротник протеже. Тот, как ни странно, способен самостоятельно держаться на ногах.
— Иди-ка сюда, — Стронг, удивлённо прищурившись, ловит лицо мальчишки своими тонкими пальцами.
Смех Тэрона затихает так же спонтанно, как и появился. Парень пытается вывернуться, но Марк сжимает его подбородок, не давая шанса выбраться из тисков. Тэрону остаётся лишь угрожающе шипеть.
Мужчина поворачивает лицо Эджертона к настенной лампе, заставляя его смотреть на свет, затем отводит его голову в сторону, позволяя мальчишке перевести взгляд туда, где освещение более-менее приглушено, и удивлённо ахает.
— Что ещё не так? — Колин одаривает друга хмурым взглядом, понимая, что ответ ему не понравится.
Марк мнётся, нервно чешет затылок и выдаёт ошарашенное:
— Его зрачки не реагируют на свет.
До Фёрта не сразу доходит смысл сказанных слов. Он непонимающе сводит брови, у нижних век пролегают тревожные морщинки. Не реагируют? В каком смысле? А затем…
— Боже, нет! — почти вскрикивает Колин и кидается к шатающемуся парню.
Ладони ложатся на щёки Тэрона, и мальчишка решает больше не сопротивляться, послушно позволяя наставнику проделать те же манипуляции, что и Стронгу.
Мужчине хочется выть от своей невнимательности. Почему он, ослеплённый яростью, не заметил этой странной бледности, этих рваных движений и этих до невозможности расширенных зрачков, топящих в своей черноте зелень радужки?
Дело не только в алкоголе, его протеже сейчас захлёбывается в наркотическом дурмане.
— Тэрон, зачем? — голос Фёрта звучит в коридорной пустоте как-то совершенно потерянно и обречённо.
Мальчишка просто пожимает плечами, прикусывает нижнюю губу и виновато, словно напакостивший щенок, опускает взгляд.
— Из-звини, — нелепо выдавливает он, грустно усмехаясь.
В голове Колина роятся тысячи вопросов, а мысли смешались в колючий клубок нервов.
— Нужно привести его в чувства. Нельзя стоять здесь, дожидаясь, пока нас кто-нибудь застукает, — Марк, сохраняющий холодность, как всегда прав.
Фёрт согласно кивает и закидывает руку почти бесчувственного Тэрона на своё плечо, прогибаясь под тяжестью молодого крепкого тела. Стронг пробирается под другую руку, взвалив половину веса на себя. Таким нелепым образом они добираются до лифтов, отшучиваясь с работницей отеля о том, что юный мальчишка не знает своей меры в алкоголе. Эджертон, словно подыгрывая им, даже не старается облегчить мужчинам задачу, безвольным мешком повиснув на твёрдых плечах актёров. До номера Колина они добираются в полном молчании, изредка прерываемом сдавленными вздохами уже не молодых мужчин.
Как только дверь за их спинами захлопывается, создавая спасительный барьер между ними и остальным миром, мужчины с облегчением выдыхают, благодаря всевышнего за то, что по пути сюда они больше не встретили любопытных свидетелей.
Фёрт и Стронг осторожно опускают Тэрона на диван. Парень послушно падает на подушки и откидывается на спинку, запрокинув голову назад. Миловидное лицо уродует глупая пугающая улыбка, взгляд не может сфокусироваться на чём-то одном и порхает с предмета на предмет, будто ища за что зацепиться.
— С ним всё ясно, — констатирует Марк и переводит взгляд на Колина. — Но что, чёрт возьми, случилось там с тобой?
— О чём ты? — мужчина старается скрыть раздражение вопросительным тоном, но голос срывается.
Фёрт, понимая, что выдал себя, пронзает друга умоляющим взглядом, как бы прося не продолжать этот разговор, но Стронг непрошибаем:
— Подумать только, и за что тебе “Оскар” дали? Ты и удивиться правдоподобно не можешь!
— Марк, — примирительно начинает Колин.
Но друг резко осекает его:
— Даже не думай замять эту тему! Я видел всё собственными глазами, Колин! Чёрт возьми, да все видели! Ты просто оцепенел, а выражение твоего лица… Ты бы поглядел на себя со стороны! — Стронг угрожающе приближается к товарищу, непростительно нарушая личное пространство Фёрта. — Что Тэрон хотел растрепать?
— Марк, — снова пытается Колин, но мужчина в ответ лишь разочарованно качает головой.
— Не скажешь ты — я спрошу у Тэрона. Он сейчас в таком состоянии, что выдаст мне всё, — Марк тычет пальцем в Эджертона, который уже выпрямился на диване и с детским интересом разглядывает линии на своих ладонях. Если бы не злость, мужчины бы расхохотались, глядя на эти сведённые домиком брови и в удивлении приоткрытые губы. — Я хочу услышать всё от тебя.
Стронг с надеждой заглядывает в лицо Колина, понимая, что тот скоро сдастся. И мужчина действительно не может сопротивляться под натиском этих понимающих глаз. Он лишь вымученно падает в стоящее позади кресло и прячет лицо в своих ладонях.
— Всё началось, когда мы снимали ту сцену, ну, с поездом. У нас долго ничего не выходило. Тэрону не удавалось справиться с волнением. Это официальная версия, но…
Когда Колин запинается, боясь продолжать, Марк подходит ближе и успокаивающе кладёт руку на подрагивающее плечо товарища:
— Расскажи. Это останется только между нами.
— Боже, — качает головой Фёрт и только сейчас находит в себе силы, чтобы посмотреть на друга снизу вверх. — У него была эрекция.
Колин замечает, как Марк меняется в лице. Нет, на нём не было ни капли удивления или шока, мужчина, скорее, был ошарашен тем, что Фёрт выдал эту фразу вот так просто, не оборачивая её в учтивые намёки и недомолвки.
— Я, разумеется, не знал об этом сперва. Решил, что он просто измотан работой. Заглянул в его трейлер, чтобы поинтересоваться, в порядке ли он, а потом…
Колин всхлипывает, снова пряча лицо в ладони, и пытается справиться с чувствами. Руки дрожат от волнения, а сердце пытается пробить грудную клетку. Он знает, что больше не может держать это в себе, знает, что рано или поздно это должно было выплеснуться, и знает, что он может доверять Марку. Поэтому он обращает полный слёз взгляд к другу:
— Он рассказал мне о себе. О своей ориентации, понимаешь? — он печально усмехается. — Чёрт! — ругается мужчина, наплевав теперь на всё. — Двадцать пять лет молчал, а мне вот признался!
Колина захватывает истерический смех, а слёзы уже неконтролируемым потоком льются из глаз. Марк с готовностью опускается на колени перед товарищем, обнимая его, позволяя Фёрту уткнуться в дружеское плечо носом и приглушённо всхлипывать.
— Я потерял контроль, Марк, — слышится сдавленный шёпот у самого уха. — Это его доверчивое признание. То, как он смотрел на меня… с какой-то теплотой, поклонением. Это обезоруживало. Я поддался. Я поддался!
Колин надрывно кричит, сильнее прижимаясь к Стронгу, а тот успокаивающе проводит рукой по его волосам:
— Всё нормально, Колин. Всё хорошо.
— Это не нормально, Марк! — обессиленно рявкает Фёрт. — Если кто-то узнает…
— Никто не узнает, — выдыхает Марк в висок мужчины, слегка задевая губами горячую кожу.
— Ты же знаешь, я люблю свою жену. Больше всего на свете люблю! Но он, он сводит меня с ума. Господи… Как я буду оправдываться перед Ливией?
— Тебе не придётся, — Стронг берёт лицо Колина в свои ладони, заставляя смотреть в свои глаза, и заботливо утирает слёзы большими пальцами. — Не придётся, если я спущусь в зал и сочиню байку о том, что Тэрон перебрал и отлёживается сейчас в своём номере.
— Лучше я, — перебивает его Фёрт.
Но мужчина не уступает:
— Ты себя в зеркало видел? На тебе сейчас лица нет. Останешься здесь и соберёшься с мыслями… Ну, и этого идиота тоже неплохо бы привести в чувства. Справишься?
Колин устало кивает.
— Я проведаю вас через какое-то время, — обещает Стронг перед тем, как уйти.
Дверь за мужчиной захлопывается, и в комнате повисает давящая тишина.
Колину легче. Сейчас, выговорившись другу, высказав, наконец, всё, что он так долго прятал в себе, он почти спокойно опускается в кресло. На душе не так тревожно, теперь эта их с Тэроном маленькая тайна делится на троих. Треть секрета на каждом. Всё же легче, чем прогибаться под половиной, не так ли?
Он переводит взгляд на Тэрона, уставившегося в одну точку и вряд ли понимающего, что вообще происходит вокруг. Тело мальчишки слегка покачивается из стороны в сторону, повинуясь ритму, продиктованному наркотиком. Мужчина упирается руками в подлокотники, встаёт с места и подходит к нему, останавливаясь напротив. Эджертон не реагирует, продолжая пялиться куда-то сквозь него.
— Тэрон? — Колин поднимает его лицо за подбородок.
— Ты красивый, даже когда нечёткий, — Эджертон расплывается в глупой блаженной улыбке.
— А ты просто омерзителен, когда накурен, — усмехается Фёрт.
— Я не курил! — протестует мальчишка, еле ворочая языком. — Мне предложили таблетку. Я не отказался.
— Какую таблетку ты принял? — голос мужчины становится жёстче.
— Я не спрашивал. Это было бы некультурно, — абсолютно серьёзно выдаёт Тэрон.
— У тебя странные понятия о культуре. Нельзя тянуть в рот всё, что тебе предлагают! — злится Колин и получает в ответ пошловатую улыбку протеже.
— Разве? Я думал, ты именно для этого сейчас так встал. О, не беспокойся, я совсем не против, — рука Тэрона уже тянется к ширинке Фёрта, но тот вовремя отступает назад.
— Всё, это уже слишком, — вымученно вздыхает Колин, заставляет мальчишку встать с дивана, рванув его за воротник рубашки вверх так, как делал это в коридоре, и толкает его в сторону ванной комнаты.
— О-о, — протягивает парень. — В ванной мы этого ещё не делали.
— Тебе не понравится, — хмыкает наставник.
— Главное, чтобы понравилось тебе, — с нежностью произносит Тэрон, уколов этим Фёрта куда-то в район груди.
Мужчина заталкивает мальчишку в небольшую комнатку и заставляет встать на колени рядом с туалетом. Поднимает сиденье унитаза и пытается заставить наклониться над ним сопротивляющегося парня.
— Тэрон, так нужно, — убеждает Колин, и протеже с готовностью приоткрывает губы, позволяя тонким пальцам наставника скользнуть в его рот. — Вот так, — успокаивающе произносит Фёрт, заталкивая их глубже, помогая парню вызвать рвоту.
Живот Тэрона сводит спазмами. Мужчина чувствует, как дрожит под ним мальчишка, и вовремя вытаскивает пальцы. Тело Эджертона содрогается и выталкивает наружу содержимое желудка. Мальчишка пару раз беспомощно всхлипывает и оседает на пол. Колин готов поклясться, что взгляд его теперь стал более осознанным и виноватым. Хорошо, значит, Тэрон потихоньку приходит в себя.
— Ты молодец, — он хлопает парня по плечу и поднимается, чтобы набрать стакан воды.
— Колин, — почти скулит мальчишка. — Колин, что я сделал?
— Всего лишь чуть не сломал мою жизнь, — кривовато улыбается Фёрт, протягивая Эджертону стакан.
Тот обхватывает его ладонью, намеренно касаясь пальцев Колина, но мужчина одёргивает их, разрывая невинный контакт. Парень пристыженно опускает взгляд и пользуется водой, чтобы прополоскать горло.
— Если необходимо — возле раковины есть новая зубная щётка. И умойся, пожалуйста, — бросает Фёрт, выходя из ванной.
— Ты злишься?
— Нет. Я разочарован, — слышится уже из-за двери.
Колин раскинулся на диване, скрестив ноги, и оценивающе вертит в руке бокал коньяка, разглядывая игру света янтарной жидкости. Тэрон останавливается в дверном проёме, всё ещё не разобравшись, можно ли ему вообще попадаться на глаза мужчине, и просто отмечает его помятый вид, скользит взглядом по его растрёпанным волосам и тонким пальцам, обхватившим бокал.
— Колин, прости, — голос слишком тих и робок.
— Ты помнишь последние полчаса? — удивлённо спрашивает наставник и получает в ответ лишь отрицательный кивок. — Тогда за что извиняешься?
— По твоему виду не скажешь, что я вытворил что-то путное.
— Сложно себя контролировать, когда ты под наркотой, да? — Колин резко садится и чудом не расплёскивает алкоголь. — Просто объясни мне: зачем?
Тэрон прикусывает щёку, не зная, куда деться от прожигающего взгляда Фёрта.
— Ответь мне, — голос рассекает тишину ударом плети.
Эджертон молчит, стойко вынося тяжесть карих глаз, и лишь немного пятится назад, упираясь спиной в стену, когда Колин с львиной грацией подходит к нему почти вплотную. Взгляд сверху вниз припечатывает к месту. Тэрона обдаёт тёплым дыханием, смешанным с терпким запахом коньяка.
— Почувствовал себя рок-звездой? Захотелось новых ощущений, да? — рычит Фёрт, понимая, какое впечатление это производит на протеже. — Ты практически рассказал всем о трейлере. О нас! Сейчас понимаешь, что ты мог натворить, если бы мы с Марком не подоспели вовремя?
— О, прикрываешь свой драгоценный зад, — скалится Тэрон. — Ну, разумеется! Я уж было решил, что ты бесишься из-за того, что я… ну, не знаю, разбазариваю свою молодость, прожигаю потенциал… или что там ещё говорят заботливые родители, когда узнают, что их чадо балуется лёгкими наркотиками? В конце концов, мог хотя бы притвориться, что тебя волнует не только созданный имидж, а ещё и я сам!
Колин делает шаг назад, ошарашенно глядя на мальчишку.
— Знал бы ты, как я устал от всего этого! — продолжает парень, а голос срывается на крик. — Видеть тебя каждый день, выдерживать твой снисходительный взгляд в мою сторону. Сидеть рядом и чувствовать, как ты далеко… Осточертело, понимаешь?
— Ты убеждал меня, что готов с этим мириться, — останавливает его Колин.
— Да, готов, — кивает Тэрон, а по щеке скользит предательская слеза. — Готов, если буду уверен в том, что значу для тебя хотя бы половину от того, чем для меня являешься ты.
Колин не знает что сказать. Из-под ног словно выбили землю. Он лишь открывает рот, чтобы выдать какую-то шаблонную фразу вроде “ты важен для меня” или даже “я люблю тебя”, но вовремя одёргивает себя.
— Ты должен понимать, что если всплывёт что-то о наших отношениях, я могу ставить крест не только на своей карьере, но и на своей жизни, — холодно отчеканивает Фёрт. — Более того, это искалечит судьбы всех, кто окружает меня сейчас.
— Мы будем осторожны, — с мольбой произносит Тэрон.
— О, ты уже показал сегодня, каким осторожным можешь быть! — рявкает Колин, вызывая пару всхлипов парня. — Ты ещё слишком глуп, мальчишка, чтобы понять всю важность сохранения этой тайны!
— Колин, — Тэрон кидается к мужчине, стискивая его плечи, — это было ошибкой, которая никогда больше не повторится. Только, пожалуйста, не отталкивай меня сейчас.
Эджертон плачет. Колин впервые видит его слёзы вживую. Так парень кажется ещё моложе и беззащитнее. И что-то внутри мужчины с треском рвётся, оставляя зияющую кровоточащую рану. Тэрон стоит перед ним, неумело сдерживая слёзы, переминаясь с ноги на ногу, и ждёт приговор.
Мужчине совсем не хочется быть судьёй.
— Мне нужно сказать, сколько ты для меня значишь?
— Я должен знать, — пожимает плечами парень.
— Прости, — выдыхает Колин. — Всё это неправильно, — он набирает больше воздуха в лёгкие, словно пловец, который собирается нырять на дно. — Ты был моей ошибкой. Лучшей ошибкой. И я всю жизнь буду винить себя в том, что сделал с тобой.
— Нет! — кричит Тэрон в лицо Фёрта и с силой толкает его в грудь. — Нет! Возьми свои слова назад! Ты не имеешь права так поступать!
Парень больше не сдерживается, рыдает, а из глаз, выражающих непонимание, без остановки струятся слёзы.
— Ты хотел правды. А правда в том, что я слишком нарциссичен, чтобы оттолкнуть тебя. Мне льстило твоё внимание и, практически, поклонение. Ты — лишь фанат, которому я не отказал, — отвечает Колин спокойно, хотя совсем другие слова жаждут сорваться с языка.
У мальчишки сбивается дыхание, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки, и, если он замахнётся для удара, Фёрт сам подставит щёку. Потому что заслуживает этого.
Тэрон прижимается к нему всем телом, будто желая слиться в одно целое. Исступлённо шепчет что-то на ухо мужчины, но голова Колина слишком затуманена болью, чтобы разобрать хоть слово. Губы мальчишки находят его рот, целуют так, как не целовали никогда. Нежно, страстно, умоляюще, и мужчина держится из последних сил, чтобы не ответить на ещё один акт поклонения.
— Скажи, прошу, скажи, что чувствуешь ко мне хоть что-то, — повторяет Тэрон, ненадолго отрываясь от губ любимого мужчины.
— Я чувствую жалость к тебе, — отчеканивает Фёрт, втаптывая остатки самолюбия влюблённого мальчишки в землю. — Имей мужество уйти с достоинством.
Эджертон отстраняется и пронзает Колина ненавидящим взглядом. Сейчас он не похож на того воодушевлённого парня, каким был ещё час назад: глаза затуманены тёмной поволокой, губы дрожат, а слёз даже не осталось. Он молча оборачивается к выходу и останавливается у двери, уткнувшись лбом в деревянную гладь.
— Просто знай, — говорит он, не оборачиваясь, — я не побегу в прессу рассказывать о нас для того, чтобы отомстить тебе. Не хочу причинять боль. Надеюсь, Колин, у тебя всё будет хорошо.
— Спасибо, — выдавливает Фёрт. — Это много говорит о тебе, как о мужчине.
Эджертон неопределённо хмыкает и открывает дверь, сталкиваясь на пороге со Стронгом.
— О, Тэрон, ты в порядке? — участливо интересуется он.
— Нет, — коротко и ёмко.
Парень пытается улыбнуться, но выходит лишь гримаса боли.
Когда Эджертон исчезает в коридоре, Колин позволяет себе отпустить эмоции и, не стесняясь друга, плачет, усмехаясь сквозь слёзы:
— Кажется, я только что заслужил ещё один “Оскар”.