Свадебный переполох

Было 29 ноября, когда Ошитари и Гакуто услышали в новостях, что в Японии, наконец, легализованы однополые браки. — Не прошло и десяти лет, — прокомментировал Гакуто, повыше натягивая плед. — Смотря откуда считать, — хмыкнул Ошитари. — Ты чай будешь допивать? — Он уже остыл. — Пить сильно хочется. — Просто кто-то пересолил обед. — Гакуто исхитрился и засунул ноги между спиной Ошитари и спинкой дивана. — Не вставай, теперь ты моя персональная грелка. — Тогда я выбираю, что смотреть. И смотреть мы будем не эти скучные новости, а шедевральный и незабываемый... — Титаник, — перебил Гакуто, скривившись. — Титаник, — закончил Ошитари. — А ты откуда знаешь? — Просто я знаю тебя. Иногда мне кажется, что зря. Было 11 января, когда в честь четвёртой годовщины Ошитари приволок домой огромный букет алых роз и бутылку коллекционного шампанского. Гакуто достал из шкафа два хрустальных бокала, один из которых был с маленькой щербинкой у края, в память об удачном праздновании второй годовщины. — Это всё глупости, но ты каждый раз радуешься, как ребёнок, — сказал он. — Поэтому я испек твой любимый пирог с вишней. В отличии от первых попыток, через четыре года совместной жизни пирог почти не подгорал, а в честь праздника ещё и почти равномерно поднялся в форме. Гакуто смахнул излишки сахарной пудры, отрезал кусок побольше, и, укладывая на тарелку, предупредил: — Жуй осторожнее, могут попадаться косточки. Ошитари, поставив перед ним бокал с шампанским, ответил: — А ты пей медленнее, оно ещё холодное. Поднимая бокал, Гакуто уже видел на дне, в пузырьках шампанского, тонкое серебряное колечко. Он дождался, пока Ошитари выплюнет на тарелку своё кольцо, гораздо лучше спрятанное в пироге, и только тогда рассмеялся. Ошитари, не обращая внимания на смех, снял очки, поднял тарелку к глазам, и долго смотрел на кольцо. Потом залпом выпил шампанское и побежал за фотоаппаратом. — На полке с дисками, — крикнул Гакуто вслед, все ещё задыхаясь от смеха. — А... — растрепанная голова Ошитари снова появилась в дверном проёме. — Фотик я нашёл, а где... — Батарейки в старом аквариуме, ну когда ты уже запомнишь? И ты не сказал мне «да», что я должен теперь думать? Было 13 февраля, когда Ошитари и Гакуто вернулись из поездки к родителям. Гакуто первым делом сорвал с головы шапку и с чувством запустил ею в растрепанное чучело совы в прихожей. — Я говорил, что так и выйдет? — обвиняюще спросил он. — Говорил? И кто был прав? — Всё равно ведь поехали бы, — меланхолично ответил Ошитари, вдумчиво расстегивая все пуговицы по-порядку. — И потом, мои родители злятся в основном на то, что я бросил медицинский и семейное дело. Ты не при чём. — Очень сложно в это поверить, когда твоя мама рыдает и говорит, что я должен образумиться и отпустить твою душу! — Ну, мой отец хотя бы не обещал нас пристрелить, когда в следующий раз увидит на пороге. — Да кто доверит оружие моему сумасшедшему старику? — Гакуто опустился на пол прямо в коридоре. Весь процесс его раздевания так и ограничился шапкой. — Мама, правда, вообще не вышла. Ошитари вздохнул и сел рядом, не обращая внимания на близкое соседство грязных ботинок. Он развел полы пальто в стороны и обнял ими Гакуто. — Иди сюда. Всё уже прошло. Мы дома. — Я не хочу туда возвращаться, — прошептал Гакуто, сворачиваясь в маленький грустный клубочек. — Скажи, что мы больше не будем так делать, Юуши. — Мы не будем, — пообещал Ошитари, покрепче сжимая руки. — Это был последний раз. Они просидели так довольно долго, пока, наконец, в тишине коридора, живот Гакуто громко не заурчал. — Закажи пиццу, — капризно потребовал он, словно ничего не случилось. — Только без грибов, мне от них стало плохо в прошлый раз. — Я могу что-то приготовить. Или хочешь, мы пойдём... — Закажи пиццу! И просто не двигайся пока, ладно? Еще пару минуточек. — А твои сёстры ещё ничего, — внезапно сказал Гакуто вечером того же дня, переодеваясь перед сном. — Мне кажется, они даже придут на свадьбу, особенно Харука. — Ну, они ничего, это да, — рассеянно заметил Ошитари, занятый в это время вылавливанием книжки из-под кровати. — Харука всегда относилась к тебе хорошо, но вот Эрика может выкинуть любую глупость. Было 18 февраля, когда в дверь квартиры позвонили. Ошитари был как раз занят тем, что боролся с последними свидетельствами «шоколадного провала». Дело в том, что пребывая в расстроенных чувствах, но планируя все же отметить день святого Валентина как следует, он извлек из недр шкафа банку шоколадного мусса с этикеткой «Для сладких забав». Ту банку, которую он купил в интернете за несколько месяцев до этого. Ту самую банку, которая обещала «море несравнимого удовольствия и жаркого соблазна», а на деле принесла только слипшиеся простыни и пятно на ковре, плюс застревала в волосах, неприятно липла к пальцам и благоухала на всю квартиру. Гакуто, который ограничился выпеканием сравнительно ровного и отдаленно похожего на сердечки шоколадного печенья, пообещал помнить об этом следующие десять лет и не притрагиваться к любой домашней работе, пока пятно и запах останутся в комнате. И вот, неожиданный звонок застал Ошитари в спальне, на коленях перед кроватью, и с тряпкой в руках. Со вздохом разогнувшись, он отправился к двери, подгоняемый криком: «Не открывай никому! Мы ничего не покупаем! Если только не средство для чистки ковров!!» За дверью стояла Ошитари Эрика с большим чемоданом и лучезарной улыбкой. — Я приехала помочь со свадьбой, — сообщила она. — Вы, мужчины, в этом совершенно не разбираетесь. Было 26 февраля, когда Эрика отложила в сторону свадебный каталог и объявила: — Проблема в том, что нам не хватает денег. — Ты об этом только что узнала? — Ошитари грустно посмотрел на стол, скрывшийся под грудой журналов и каталогов. — Вообще-то нас обоих выгнали из дома, и мы работаем на нескольких работах, чтобы иметь возможность оплачивать все счета. — Нужно просто немного упростить сценарий, — посоветовал Гакуто. Он не слишком глубоко вникал в приготовления, зато получал явное удовольствие от общения с Эрикой. — Можно сократить, что угодно, можно вообще всё убрать, но самое главное — это свадебное путешествие! Медовый месяц молодоженов! — Ну, Эрика-сан, мы ведь уже четыре года живём вместе, — Гакуто пожал плечами. — А до этого встречались со средней школы. Не думаю, что медовый месяц будет чем-то новым. — Но просто представь: никуда не нужно идти, жаркое солнце, чистое море, золотой песок и только вы вдвоём! Романтические прогулки под луной! Аромат цветов! — Если это всё равно невозможно, зачем думать? Ты согласен, Юуши? Юуши? — А? Что? Я сейчас приду, сидите тут. Тяжело было признаваться, но слова сёстры задели что-то в душе Ошитари, и он ярко представил себе и золотой песок и прогулки под луной. В конце-концов, свадьба это ведь уникальное событие, которые, как он надеялся, будет у них только раз в жизни. Стоило ради этого постараться или хотя бы усмирить гордость, напрячь память и найти телефон человека, который когда-то задолжал Ошитари не одну маленькую услугу. Было 6 марта, когда в дело вступил Кейго Атобе. Они с Эрикой сразу не понравились друг другу, но отступать никто не хотел. Атобе вызвался оплатить все издержки, при условии личного участия в планировании церемонии. Также он намеревался лично вести одного из женихов к алтарю. Эрика, на правах сестры, требовала права решать всё самостоятельно и также хотела кого-то куда-то вести. И если Эрика предлагала заказать умопомрачительные дорогие атласные костюмы от Гуччи, Атобе говорил о лимузине, а когда Эрика выбрала самый роскошный свадебный зал, оказалось, что Атобе уже разослал приглашения на гербовой бумаге всем членам команд, которые когда-то в средней и старшей школе принимали участие в теннисных турнирах. Утром в день свадьбы, одетые в белые костюмы и хорошо помнящие о важности соблюдения сценария церемонии, Ошитари и Гакуто стояли в своей гостиной, впервые за много лет не находя, что сказать друг другу. — Я больше так не могу, — наконец не выдержал Гакуто. — Все так думают, сладкий, — отозвалась Эрика, в сотый раз поправляющая перед зеркалом прическу. Её праздничное платье могло соперничать с костюмами женихов, но всё же, вероятно, не дотягивало до наряда Атобе. — Это обычная предсвадебная лихорадка. — Нет, неправда! — Гакуто возбуждено заходил по комнате. — Я на такое не подписывался! Все эти разговоры о том, кто жених, а кто невеста, кто первый достаёт кольцо, кто будет кидать букет. Какая разница?! — Мы постарались адаптировать сценарий, — успокаивающе проворковала Эрика, но это только рассердило Гакуто ещё больше. — Сценарий! Как будто бы это не настоящая свадьба, а какое-то кино. И все эти люди, которых Атобе пригласил, да они все нас ненавидели! Или точно возненавидят сейчас, когда увидят ваш спектакль! Не буду в этом участвовать! С этими словами Гакуто сорвал пиджак и скрылся в спальне. Эрика вздохнула. — Иди, успокой свою будущую жену. Атобе приедет в 11, и с этого момента всё нужно делать точно по расписанию. — Ясно, я понял, — сказал Ошитари и тоже скрылся за дверями спальни. Только через десять минут, почувствовав странный сквозняк, Эрика заподозрила неладное. Заглянув в спальню она увидела открытое окно и край пожарной лестницы. Аккуратно сложенные на кровати белые костюмы от Гуччи дополняли картину. — Ну, и где счастливые молодые? — раздался голос Атобе со стороны входной двери. — Надеюсь, не рыдают, прощаясь с холостой жизнью? На рыдания у нас времени нет. — Видишь ли, — Эрика легким движением руки смахнула костюмы под кровать и выплыла в гостиную. — Они решили сделать всем сюрприз и подъехать прямо на место. Я пыталась их удержать, но не смогла. — Наверняка, решили пообжиматься напоследок, — недовольно скривился Атобе. — Помню, их и перед матчем было тяжело друг от друга оторвать. Ладно, поехали, а то опоздаем. Кстати, неплохое платье, гармонирует с моим галстуком. — Спасибо, но галстук ты бы перевязал, этот фасон тебя старит. Было 30 марта, когда Ошитари и Гакуто услышали в новостях о свадьбе Кейго Атобе. Эта неожиданная новость потрясла всех и с упоением обсасывалась на каждом канале. Церемония была роскошной, однако подготовка к ней происходила, по-видимому в тайне, что ещё сильнее подогрело интерес публики к молодожёнам. — Они отлично смотрятся вместе, — прокомментировал Гакуто. — Алилуя! — Я догадывался, что вложив столько сил в свадьбу они так просто её не отменят, — хмыкнул Ошитари. — Но такое самопожертвование... — Ну, не могли же они, и правда, спрашивать в толпе не хочет ли кто ещё пожениться. А так, это отличный способ сохранить лицо. — Довольно обременительный способ, однако. — Брось, они же идеально друг другу подходят, — Гакуто перевернулся на другой бок и тут же скривился от боли. — Чёрт, я всё-таки обгорел. — Потому что не нужно в первый день валяться на пляже, это же знает каждый! — Я обязан был воспользоваться оплаченной путевкой на Гавайи, которую совершенно случайно забыл выложить из кармана. Обязан! — Иди сюда, я снова всё намажу. И, раз мы не можем сегодня пойти на пляж, то будем смотреть шедевр киноклассики, неповторимых и захватывающих... — Унесённых ветром, — простонал Гакуто, утыкаясь носом в живот Ошитари и подставляя обгоревшее плечо.