Самый лучший

- Дани, я ведь самый красивый, да? Из автоботов? – спрашивал маленький Санстрикер, то и дело отвлекаясь на собственное отражение на практически любой гладкой поверхности. Кнокаут мягко улыбнулся: - Ну конечно. Мои спарки – самые лучшие на Кибертроне. Санстрикер, схватив одну из энергоновых крии, лежавших на столе, заявил: - А ты - самый красивый дани! И опи тоже самый лучший, а значит, что и я лучше всех! - А Сайдсвайп? – спросил Смоукскрин, появляясь на пороге энергария. – Разве твой брат не лучший? - Самый лучший брат, - безапелляционно припечатал тот, дернув тонкими надлинзовыми щитками и бросившись к своему опи. Смоукскрин подхватил его и, весело расхохотавшись, устроил на своих манипуляторах. Золотого окраса спарклинг часто вызывал вопросы касательно своего происхождения. Многие склонялись к выводу, что Кнокаут сделал этого спарка с кем-нибудь из приезжих пациентов, но эти слухи легко опровергались одним фактом – дани Смоукскрина когда-то имела золотистый оттенок корпуса, так что цветом Санстрикер был похож на свою гранд-альфу. К тому же, какие-то черты Смоукскрина все же в нем проглядывали, несмотря на то, что внешне строение корпуса Санстрикера очень напоминало строение корпуса Кнокаута. - Какой я красивый, - в очередной раз восхитился спарклинг, глядя в стекло стойки, в которой хранился энергон самых разных цветов. Смоукскрин повернул голову к бондмейту и закатил оптику. В ответ тот совершенно по-спаркски показал ему глоссу. - Санстрикер, - позвал Кнокаут. Отпрыск немедленно отвлекся от своего отражения и воззрился на дани. – Ступай играть, нам с твоим опи нужно поговорить. Беспрекословно подчинившись, Санстрикер, спрыгнув с манипуляторов опи, с азартным визгом бросился в свой отсек, до отказа набитый игрушками всех мастей и видов. Смоукскрин наклонился к Кнокауту, поцеловал его в щеку и легонько прихватил дентопластинами острый белый аудиодатчик. В ответ на такое Кнокаут зашипел и слегка стукнул его по голове. - Знаешь, - притворно-задумчиво проговорил Смоукскрин, кладя манипуляторы на плечи кона и массируя их, - я, кажется, догадываюсь, на кого из своих создателей Санни больше похож. - Да ну? – отозвался Кнокаут, игриво щуря оптику. - Так своей внешностью не одержим никто, кроме тебя, - заявил Смоукскрин, начиная двигаться от плеч к капоту. - Зато Сайдсвайп весьма хвастлив, и я, в свою очередь, догадываюсь, от кого он унаследовал эту черту в своей прошивке, - отозвался Кнокаут, привлекая его к себе. – Не смей портить мне полировку. - Интересно, почему ни одному из наших спарклингов даже в процессор не приходит тебя обмануть? – поинтересовался Смоукскрин, наклоняясь ближе и щекоча шейные магистрали бондмейта. Кнокаут фыркнул. – Кого-нибудь другого – пожалуйста, но только не тебя. И что за странный фетишизм к полировке? - Выглядеть сервосшибательно даже тогда, когда все плохо – это искусство, - заявил тот, поднимая кверху когтистый палец. – И нет ничего плохого в том, чтобы мои спарклинги выглядели лучше других. - Ну не знаю, - протянул Смоукскрин, хватая его за сервопривод и начиная разминать ему ладонь. О чувствительности манипуляторов медиков, в особенности – пальцев, ходили легенды, и Смоукскрин с легкостью - и не раз - мог их подтвердить, тем более, что перед ним как раз был один из них. Хоть Кнокаут и держался до последнего, но по ярко замерцавшей оптике было ясно, что ему эти действия очень даже по вкусу. – Санни, например, уже помешался на своей внешности. Хорошо, что хоть у Сайдса это не так сильно выражено. Кнокаут щелкнул его по шеврону свободным манипулятором: - Мои спарки – лучшие в мире, - повторил он, копируя манеру Санстрикера. Смоукскрин вдруг и совершенно проказливо широко ухмыльнулся: - А знаешь, что сказал мне вчера, перед тем, как уйти в перезарядку, второй лучший спарклинг мира? - И что же он тебе сказал? – Кнокаут шестым чувством уловил, что что-то идет не так. - Что хочет третьего. - Что?! – Кнокаут чуть было не вскочил, но бондмейт сумел удержать его на месте. – Ну уж нет, если только сам будешь носить! Для колесного моей конструкции два спарклинга - уже достаточно, я не сикер, чтобы производить их каждые три-четыре ворна, и уж точно не стану!.. – прервав его на полуфразе, Смоукскрин запечатал ему энергоприемник поцелуем. - А я не против, - сообщил он, когда Кнокаут немного успокоился. – Я люблю спарков. И уверен, что и третьего мы вполне сможем обеспечить. - Я похож на сикера? – с угрожающим блеском в окулярах поинтересовался медкон, настойчиво пытаясь вытащить свою ладонь из цепкого манипулятора бондмейта. Смоукскрин улыбнулся: - Ну нет, ты явно симпатичнее старины Скримера! - Так ты и его в качестве бондмейта рассматривал? – Кнокаут притворно ужаснулся: - Мне кажется, у тебя проблемы. Ты одержим десептиконами. И более того, хочешь от них непомерного количества спарклингов! Тебя стоит сводить к Рэтчету. - Я не думаю, что старый докбот тут поможет, - подхватил игру Смоукскрин, мягко проводя пальцами по белому фейсплейту. – К тому же, одержим я только одним коном. Одним вредным, себялюбивым, слетающим с тормозов, когда дело касается его спарков, коном. И куда лучше выглядящим, чем сикер, которого и ухватить-то не за что, - на последней фразе он состроил смешную гримасу. Кнокаут хохотнул и поднялся: - Все равно никакого третьего спарклинга. Мне и двух хватает. Маньяк-заискритель. После того, как алый кон скрылся в других отсеках, в энергарий заглянул прятавшийся до того момента Санстрикер. Блеснув золотым шлемом, он выглянул из-за угла и заговорщически тихо спросил: - Ну что? - Пока ничего, - так же шепотом отозвался Смоукскрин. – Но мы с тобой выиграем эту битву. Главное – не сдаваться и придерживаться плана. Ты помнишь свою позицию? Санстрикер с готовностью кивнул и вновь исчез. Автобот посидел немного, а затем, как будто про себя, едва слышно проговорил: - Кноки, Кноки… Все равно проиграешь, ты же кон.