Сказ о том, как злодеи великие чай пили

      Собрались как-то за одним столом знаменитые злодеи. Не спрашивайте, как это произошло и почему они это сделали, я не знаю. Но вышло так, что оказались они в одно время да в одном месте и уселись делать, как вы думаете что? Правильно, пить чай да на героев своих, злыдней несчастных, друг другу жаловаться.       - Здравствуйте, моя дорогая Эсп… - начал было Айзен, известный всеми, да вовремя спохватился. – Что ж, раз уж все мы сегодня здесь, давайте пить чай.       - Давайте сначала представимся, - вымолвил парень рыжеволосый, который хоть и был склада иного, но наводил все же Айзена на ассоциации неприятные. Достал парень тот тетрадку черную, да обвел сидящих всех взглядом холодным. – Боюсь невежливым показаться, да память у меня плохая. Записать бы всех.       - Не стоит, - прервал Айзен речь эту незамысловатую. – Лучше я тебя всем представлю, Ягами Лайт. Прошу любить и жаловать – Кира, - обратился он к остальным за столом присутствующим. Вздохнул парень тот, но ручку из рук не выпустил, да тетрадку свою заморскую открытой оставил.       - Кира, значит. Хорошую службу сослужил ты мне, столько душ давно я не получал, - подал голос тот, что сидел по другую сторону от стола с мужчиной рядом, что в черное был облачен да болен чем-то, казалось, потому как лицо его цвета было серого, темного да заснуть он все время пытался. Но не давал ему сделать этого конь окаянный, стоящий за спиной его.       - Со скотиной своей нельзя сюда, Кромешник - поморщив чуть нос аристократический, Айзен сказал. Но не услышал его тот, которого Кромешником назвали, спал он, болезный.       Подал голос снова тот неизвестный, что с Кирой разговор завел. Да внезапно так, что все злодеи наши честные вздрогнули да тут же узнали говорившего:       - Доброе утро, Вьетнам!       Подскочил Кромешник, да так высоко, что коленями своими об стол стукнулся. Заржал конь его, будто смеясь над спутником своим нерадивым. Покосился на него в ответ болезный, вздохнул горестно, и присел обратно на краешек стула, поглядывая опасливо, то на соседа своего громкого, то на коня страшного.       - Знакомьтесь, кто не узнал еще, Люцифер это, дьявол заморский, - представил Айзен, взявший на себя по согласию молчаливому обязанности хозяина гостеприимного.       - Ну что же, друзья мои несчастливые. Расскажите нам истории ваши печальные, - развел он руками, к беседе собравшихся располагая.       И начал речь свою Ягами Лайт, которого еще Кирой называли. Рассказал он друзьям своим по несчастию историю грустную, о том, как получил он тетрадку эту чудную, которая убивала преступников злостных. Но появился тот, что Элом называл себя да стал бороться с ним всеми силами. Так и борется по сей день, да мешает ему, Кире, дела вершить праведные, и не может Кира узнать имя его злосчастное настоящее, дабы разобраться с иродом окаянным.       Закончил он рассказ свой словами о том, что станет он богом мира нового, когда с распроклятым Элом разделается. Хмыкнул на слова те Айзен великий, но ни слова Лайту не вымолвил.       Подумали злодеи добрые о словах Киры несчастного, погрустили, да и давай дальше чай пить.       Следующим слово молвить стал Кромешник, который и поведал всем, о том, как спать он теперь не может, несчастный, ведь мучают его кошмары страшные. А виной всему мальчишка ясноокий, Ледяной Джек имя его. Не дал он Кромешнику добиться задуманного им, да вводил всех в заблуждение, которое надеждой именовал, весельем своим бессовестным.       - Надежда? – раздался голос шипящий с края стола от злодея, что молчал до этого, скажу по секрету, определяя, достойны ли собравшиеся общества его драгоценного. Но решил он все же и своей историей поделиться, да рассказать о том, какие мальчишки магглорожденные нынче невоспитанные и мешают злодеям планы свои в жизнь воплощать, да становиться властелинами великими. Особенно ужасные те, что со шрамами на лбу да в очочках кругленьких по свету бегают, да наставления свои говорят всем о любови, дружбе и надежде безмерной.       Посочувствовали собравшиеся лорду Темному, который говорил это, как вы уже поняли. Каждый в истории этой себя узнал. Повздыхали они, поохали. Кроме Киры, который за спину себе куда-то яблоки красные со стола передавал, где они и исчезали благополучно.       Стукнул вдруг по столу кулаком сатана заморский и начал он сказ свой о братьях, которые Винчестерами именовались. О том, как коварно заманили они в ловушку его, как обхитрили, да ангелов в это, братьев его, впутали. Да засадили его в клетку страшную с братом его старшим, от которого никакого спасу нет. И покатилась по щеке его небритой слеза мужская скупая, когда он в красках горе свое расписывал, да как его Люцифера великого «попожопой» обозвали.       Завозмущались собравшиеся, обозвали Винчестеров негодяями распоследними, да и решили они Айзена расспросить о того несчастье.       И рассказал тогда Айзен им о парне рыжеволосом неугомонном, что победил его в бою бесчестном, используя меч свой громадный да техники искусства боевого неизведанные. И как забрал он у него камень волшебный, Хоугьоку называемый. Посочувствовал ему искренно лорд Темный, вспоминая камень философский, что и у него отобрали бессовестно.       Вот только слова Айзена о божественном его правлении и мире новом, чуть было им не созданном, не понравились Ягами Лайту. Перебил он Айзена, имя того настоящее испрашивая, да сделал он себе заметочку, чтобы позже имя Айзеново записать в тетрадочку свою необыкновенную.       Вдруг дверь отворилась неожиданно, да присоединился к злодеям нашим человек доселе им неизвестный. И с фразой такой, присел он за стол к ним:       - Соскучились по мне? Быть может нам чаю выпить? – предложил он с улыбкой широкой после молчания минутного. Посмотрел на него Айзен недовольно да сказал невзначай как будто:       - А чай предлагать – это моя прерогатива.       - Ну что ж, хоть яблочком угостите, - не унывал гость незваный.       А яблоки в этот момент сами по столу в корзинке поплыли, подальше от вошедшего отодвигаемые.       - Я бы посоветовал у Рюка яблоки не отбирать, - промолвил Кира до сих пор молчавший. – Не то, чтобы меня судьба ваша дальнейшая волновала, но Рюк иногда от отсутствия яблок нервный становится.       - Как скажете, - весело отозвался гость незнакомый, руки поднимая в жесте приветственном.       - Расскажи нам, любезный, кто ты будешь и зачем к нам пожаловал? – вспомнил Айзен об обязанностях хозяина радушного.       - Фамилия моя Мориарти, - незнакомец на это замечание ответил. – Узнал я, что вы тут дела свои обсуждаете, да героев беспощадных, и сам пришел с вами своим несчастием поделиться. Насилу вырваться смог, дабы к вам успеть.       И рассказал Мориарти о герое неизвестном Шерлоке Холмсе, который гениальным был сыщиком да самым главным злодеем, что мешал Мориарти «паутину» свою плести хитрую тонкую. Заинтересовался словами его Кира, испросил имя героя этого да как пишется и записал в тетрадочку свою черную, ибо похож был сыщик этот на злодея Эла проклятого. (А в это время где-то на просторах канона Шерлок с Джоном попрощался да с крыши спрыгнул).       Но усмехнулся Рюк за спиной у Лайта и понял тот, что не того сыщика он в тетрадку свою записал. – Пусть и так будет, - пробурчал тогда Кира под нос себе. – Все равно не мой это фэндом, а значит, не умрет этот голубчик.       Наговорились злодеи наши, наслушались рассказов чужих страшных да ужасных, на свою судьбу горемычную пожаловались и разошлись по домам думу думать да планы готовить, как героев окаянных извести со свету белого, чтоб жилось всем злодеям милейшим там хорошо и вольготно.