I kissed a boy.

      Был конец мая. Время, когда лето уже дышит в лицо запахом трав и цветов, но весна ещё не сдается, упрямо воюет на баррикадах, желая остаться как можно дольше. Заготовленный белый флаг ещё не приведен в действие и пылится в дальнем, темном углу. Лето же продолжает осаду, прекрасно зная, чем всё кончится, и уже чувствует запах победы.       Вечером улицы Токио полнятся людьми, спешащими с работы. Кто-то торопится к семье, чтобы посидеть у телевизора, поболтать с супругом о работе и в который раз пожаловаться на козла-начальника. Кто-то, стирая подошву, бежит на встречу с друзьями, которая, естественно, окончится знатной попойкой и зареканиями, что больше в рот эту гадость не возьмут, которые держатся от силы месяц. У кого-то свидание, и он спешит с букетом цветов, перепрыгивая через лужи, оставшиеся после последней атаки весны моросью.       Но есть группа людей, в это время только выползающих из своих берлог. Начинается другая жизнь города. Яркая, как только-только зажигающиеся неоновые вывески. Шумная, как громкий новомодный бит, раздающийся из клуба и неимоверно пугающий бродячих кошек и собак, тут же с визгом убегающих от раздражителя. И дикая, как и все её участники, являющие собой нишу хищников города, просыпающихся, когда мирные травоядные отправляются на боковую. Кто станет жертвой сегодня?       Вот и главный хищник Токио выбрался на огонёк. Вожак этого прайда, серый кардинал города, он неспешно идет по улице, насвистывая под нос какую-то незатейливую мелодию и вдыхая полной грудью пьянящий аромат распускающихся цветов. Этот запах не сбить никаким машинным выхлопам, духам и одеколонам. Он не выветрится даже тогда, когда весна объявит о капитуляции и помашет белым флагом для подтверждения.       Аромат кружит голову. Он дурманит лучше любых наркотиков, выдающихся VIP-клиентам в VIP-клубах. Кроме того, запах не создает больных галлюцинаций, он наполняет человека изнутри чистым, незамутненным ощущением счастья. И кажется, что ещё чуть-чуть и ты лопнешь, как мыльный пузырь.       Изая идет прогулочным шагом и никуда не спешит. Ещё бы он спешил. Обойдутся! Пусть поймут, что он - Великий информатор, всеведущий и всемогущий. И он только из врожденного благородства идет на встречу с этими занюханными клиентиками в этот занюханный бар. Конечно Орихара отказался пускать новых клиентов в офис, но не на эту же помойку идти! Сам Изая предпочел бы клуб: больше людей - больше информации.       И вообще, если бы не Шики, он бы этих кретинов к себе и на пушечный выстрел не пустил. Видите ли новорожденная банда попала в милость к Авкусу-кай, так что вперед, помогай заплутавшим овечкам.        - Скууучно, - пропел информатор, надувая губки.       Вечер ещё не вошел в силу, так что Орихара мог не бояться нападения местной гопоты. Впрочем, благодаря репутации безумного и бесстрашного психа, он мог со спокойной душой продолжать быть безумным и бесстрашным и психом.       Бар замаячил впереди неоновой вывеской и раздражающей мигающей стрелочкой-указателем, в какую дверь надо пройти. Дверь, пронзительно скрипнув, открылась, явив взору любопытного информатора внутренности бара, отделанного во всех традициях японского минимализма. Несколько столов со стульями по всему периметру, длиннющая барная стойка из дерева, за которой на полках от пола до потолка покоились главные сокровища для местной клиентуры - бутылки с алкоголем.       При входе Изаю сразу же поймали в свою компанию расторопные мужики, потянув в глубь комнаты к столу. За ним уже сидел главарь банды, сверкая лысиной. Вырвавшись из лап шестёрок, которые ему все уши прожужжали своими "Мы вас заждались, Орихара-сан", "Рады встрече, Орихара-сан", информатор грациозно сел на предложенный стул и, сверкнув глазами, просканировал мужчину перед собой.        - Оя, так это вы Акута Хисаси-сан?        - Да, - голос лысого был низким и гулким. - А вы Орихара Изая-сан. Нам вас порекомендовал очень уважаемый человек. Надеюсь на продуктивное сотрудничество.        - Конечно-конечно, - Изая расплылся в привычной рабочей доброжелательной улыбке. - Спрашивайте. Отвечу как на духу!       Он едва сдержался от того, что бы поморщиться. От нового клиента разило перегаром так, что можно было подумать, что он выдул весь бар в одну рожу. Конечно же, это не было правдой, так как бутылки на полках призывно сверкали пузатыми боками, явно полные до краев. Впрочем, информатору была приятна мысль, что эти парни довольно долго давили стулья, раз успели так налакаться.        - Орихара-сан, вы окажете нам огромную услугу, если поможете, - Акута выложил на деревянную столешницу несколько фотографий. - Нам нужна информация обо всех этих людях, - он снова потянулся в карман, доставая запечатанный конверт. - Естественно, небесплатно. Всё как и сказал Шики-сан. Всё здесь, Орихара-сан, - толстый палец постучал по конверту.       Как же Изаю раздражало это постоянное "Орихара-сан"! Слишком слащаво. В таких обстоятельствах даже "Изая-ублюдок" Киды звучал более презентабельно.       Информатор уже было открыл рот, но тут раздался скрип открываемой двери. И всё бы ничего, он даже не обратил бы на это внимания, если бы не знакомый до боли голос, огласивший бар:        - Я пришел, Масато-сан. Как сегодня с посетителями?       Добродушное и приветливое выражение лица Орихары дало трещину. Губы расползались, изменяя улыбку на хищный оскал. Выползала тёмная сущность Изаи. Становилось понятно, почему приезжим советуют его остерегаться и, по возможности, бежать от него как от огня.       Он поднялся со стула, попросив подождать. Информатор подошёл к барной стойке и сел на высокий стульчик так, будто не собирался вставать с него как минимум год. Шизуо в привычной одежде бармена тщательно протирал и так чистые стаканы. А Изая-то вовремя.        - Оя, Шизу-чан! Какая встреча!       Стакан треснул в сильных руках, опав на пол тысячами осколков. Карие глаза за стеклами цветных солнцезащитных очков вперились в обнаглевшее насекомое яростным взглядом, надеясь прожечь, наконец, хоть малюсенькую дырочку. Но безуспешно. Видимо, иные супер-способности кроме невероятной силы были ему недоступны.        - Блоха, ты что здесь забыла? Побесить меня пришёл, да?!        - Ох ты, какое самомнение! Нет, Шизу-чан, хочу огорчить, мир не вертится вокруг тебя.        - Ну и что ты здесь делаешь? Только не ври, что выпить пришёл. Я знаю, что ты не пьешь.        - Нет, я здесь по работе, - Орихара посмотрел на побелевшие костяшки пальцев Хейваджимы, вцепившиеся в край стойки в попытке сохранить спокойствие.        - Срать, - бармен уже рычит. - Мой бар не место для кровососущих насекомых...       В порыве ярости Шизуо поднимает стоящий рядом холодильник. Но тут из служебной комнаты выходит сам хозяин бара - невысокий мужчина средних лет. Он в испуге кричит:        - Хейваджима! Поставь холодильник на место!!       Вздрогнув, бармен послушно ставит бытовую технику обратно. Но ничто не мешает ему гневно зыркнуть на блоху, которая под нос ворчит:        - Ну вот, весь кайф обломал...        - Масато-сан, этого кровососа надо выгнать, иначе он нам тут весь бар провоняет!        - Хейваджима, ты как с клиентами обращаешься?!        - Это не клиент, это блоха, - бурчит под нос Шизуо, но возвращается к прерванному занятию, стараясь лишний раз не смотреть на Изаю, на лице которого играет довольная ухмылка.       Информатор возвращается к Акуте и его дружкам, изредка поглядывая на мрачного Хейваджиму. Он решает наконец начать работать, просмотрев фотографии, делится нужной информацией.       Ночь вступает в свои права, постепенно скатывая ночных обитателей Токио в помойное ведро грехов и желаний. Бар начинает наполняться людьми, желающими залить все свои проблемы крепким алкоголем. Помещение погружается в гул голосов. Каждый хочет высказаться, рассказать свою печальную историю, не зная, что их судьбы, в большинстве своем, много легче, чем у совсем не пьющего Изаи.       Шизуо обслуживает наплывающих пациентов, пришедших за своим успокоительным-увеселительным в одной бутыли. Когда наплыв прекращается и в баре уже не протолкнуться, к бармену подходит какая-то барышня. Одета она вызывающе, с длинными стройными ногами и огромным бюстом. Дамочка до неприличия вульгарно начинает клеиться к Грозе Икебукуро, ластясь и кокетничая.       Орихаре становится трудно держать лицо. Его почему-то начинает бесить эта представительница профессии, старой как мир. Он поджимает белеющие от бешенства губы и мечтает поскорее избавиться от Акуты и Ко. Ну вот Бог услышал его мольбы. Акута встал со стула и протянул Изае руку для рукопожатия. Но тот лишь приподнял тонкую бровь и удивленно улыбнулся, насмешливо глядя на ладонь перед своим носом. Хисаси кивнул и, ещё раз поблагодарив, собирался уйти, но информатор его остановил, положив холодную руку на плечо мужчины.        - Ещё кое-что, - Орихара сладко улыбнулся словно Чешир из известной сказки. - Опасайтесь делать необдуманных шагов и, Боже вас упаси, мешать деятельности Авакусу-кай. Иначе вас тут же прихлопнут. И кто знает, может, это будет дело рук какого-нибудь информатора...       Акута посмотрел на Изаю и, увидев что-то в его глазах, поклонился и ушёл.        - Наконец-то, - фыркнул информатор, вытирая руку, которой он прикасался к плечу клиента, о брюки. - Я уж думал, он никогда не уйдет. Но теперь он сто раз подумает прежде чем ко мне сунуться.       Он пошёл по направлению к стойке бармена, по-кошачьи грациозно обходя всяких пьяниц, которыми бар был полон. Подойдя ближе к пункту назначения, Орихара привычно натянул ехидную улыбочку. Он нагло уселся прямо напротив Шизуо, возле чертовой кокетки.        - Ой-ой с колбасой! - пропел информатор, сверкая красноватыми обмылками. - Шизу-чан на работе романы крутит.        - Не твоё дело, блоха, чем я занимаюсь на работе, - рычит бармен, снова впиваясь пальцами в столешницу стойки, которая начинает крошиться от невероятной силы. - У тебя вроде клиенты ушли, вот и проваливай.       Изая смеется, но веселья в этом смехе исчезающе мало. Он смотрит на свою соседку, которая недовольно насупилась, поскольку теперь все внимание Хейваджимы было направлено на этого наглого бесенка, а о Мисс Трущоб забыли совершенно. Неожиданно Орихара вспоминает песню услышанную недавно. Она натолкнула этот изощренный ум на одну смертельно опасную, но в тоже время безумно привлекательную аферу.       Он снова ухмыляется и вскакивает на барную стойку. Движения его как всегда дерзкие, но слишком некультурно плавные. Шизуо не успевает даже возмутиться по поводу того, что блоха своими говнодавами марает его рабочее место. Холодная ладонь ложится на блондинистый затылок и притягивает к ухмыляющемуся лицу. Тонкие бледно-розовые губы Изаи впились в потрескавшиеся теплые губы бармена. Юркий язычок прошёлся по чужим губам, зубам и деснам, информатор жадно смял губы Хейваджимы и ощутимо прикусил нижнюю, впиваясь острыми зубками в нежную мякоть.       Орихара отстранился и, посмотрев на Шизуо, довольно хмыкнул. Тот выглядел так, словно на него вылили ушат холодной воды и тут же приказали станцевать ламбаду. Изая знал, что прямые методы по выведению врага из себя не работают, пусть сам Шизу-чан прямее любой палки. Также он знал, что чем злее Хейваджима сейчас, тем больше вероятность, что информатору навсегда останется двадцать с небольшим. Впрочем, жить вечно он никогда не планировал.       Инициатива, как обычно, решила поиметь инициатора. Шизуо очухался после ошеломляющей выходки блохи и со всей дури врезал по тому месту, где мгновением назад сидел Орихара. Надо ли уточнять, что бедная стойка, пережившая сотни буйных посетителей, разлетелась в щепки.        - Тебе конец, блоха! - информатор слышал это уже сотни раз. Пока что не кончился.       Впрочем, он же хотел вызвать бешенство бармена. Вот, получите-распишитесь, взбесившаяся Гроза Икубукуро в одной из опаснейших ипостасей.        - I kissed a boy just to start shit. Biches loved it, - пропел Изая своим чарующим тембром.       Он посмотрел на шлюху, которая реально потекла от такой горячей сцены. В чем, в чем, а в своей и Шизу-чановой сексуальности Орихара не сомневался.        - Твоя жалкая жизнь оборвётся прямо здесь и сейчас, - говорит Шизуо, растягивая губы в зверином оскале.        - Ишь чего захотел! - хихикает информатор, отскакивая от очередной атаки. - Живым не сдамся врагу!        - Ну дык, живой ты мне нахер не нужен. Так что можешь начинать молиться.        - Нет уж, ты же знаешь, что я - атеист. Не пори горячку, Шизу-чааан.       Изая грациозно уворачивается от любого выпада, по-кошачьи изящно уходит от предсказуемого удара в голову. Хейваджима рычит и бросается в верткую блоху стульями, столами, другими подручными средствами, надеясь каким-то чудесным образом попасть-таки в кровососущее насекомое. Многие посетители благоразумно поползли в сторону выхода. А это значит, что вечер продолжается. Вдарим рок в этой дыре!        - Но, Шизу-чан, тебе ведь понравилось, да? - Орихара старается изо всех сил, чтобы довести бармена до полной готовности. - Ты был в экстазе, поцелуй тебя завееел. И не ври, что нет!        - Заткнись, - как он голос ещё не посадил после всех этих рычащих звериных выкриков. - Я вколочу тебе твои слова обратно в твой грязный рот!        - Ммм, какой неожиданно возбуждающий и провокационный образ...       Ещё чуть-чуть и в этом баре вместо злющего до чертиков бармена появится настоящее Воплощение Насилия. И Изая в очередной раз попытается его укротить. С диким звериным рыком Шизуо бросается на раздражитель. В свете лампочек на потолке на мгновение в длинных тонких пальцах сверкнуло лезвие. Орихара уклоняется от удара, подныривает под руку и сам наносит глубокий порез на груди Грозы Икебукуро, испортивший рубашку и жилет к чертям.        - Блоха... Это был подарок Касуки!!!       Нож в руках информатора со времен их учебы в старшей школе разительно изменился. Но суть осталась та же: это лезвие по-прежнему единственное, что может его ранить. То есть хозяин ножа единственный, кто сражается с монстром на равных.       Снова выпад и снова сверкающее лезвие. Изая безумно смеется и мечется из стороны в сторону, уходя от кулаков и метательных снарядов. Быстрый и ловкий Орихара скрывается за дверью. Через долю секунды его догоняет грохот врезавшегося в дверь стола. Хейваджима рычит и бросается за блохой.       Сеть улочек напоминает кровеносную систему. Люди как форменные составляющие крови бегут по этим сосудам ежедневно. А информатор похож на врача, знающего все сосуды, вплоть до мелких капилляров. И он с готовностью ведет дикого зверя за собой, уворачиваясь от дорожных знаков, урн, автоматов с газировкой и другой муниципальной собственности. Слышится лишь его ехидный ядовитый смех.       В очередной раз повернув, Изая оказался в тупике. Он добежал до его конца и повернулся лицом к забежавшему следом за ним в закоулок Шизуо, прижавшись спиной к кирпичной кладке. Красные глаза пристально следили за реакцией оппонента. Интересно, он поймёт, что информатор сам себя загнал в угол и это не удачное стечение обстоятельств?        - Ха-ха, ну что, попалась, блошка? - довольная ухмылка сияла на лице бармена. - Но в данном случае, ты скорее крыса, попавшая в мышеловку.       Хейваджима медленным шагом подходит к Орихаре. Внутри последнего инстинкт самосохранения вопит о том, что бы Изая поскорее сматывался отсюда, пока не поздно. Но вопит он тихо, привык, что его вечно шпыняют и игнорируют.       Сильные руки уперлись в стену по обе стороны от головы информатора. Шизуо уже снял очки, и Орихара сейчас беспрепятственно смотрел в карие глаза парня перед собой. Душу греет осознание того, что он единственный, кто может вот так прямо заглядывать в эти чересчур искренние глаза.        - I kissed a boy, - выдыхает Изая в лицо бармена и довольно жмурится, как кот, лежащий на тёплом солнышке.        - Just to start shit, - допевает за него Хейваджима прямо в приоткрытые губы.       Орихара манящий и притягательный, как любая опасность. Люди тянутся к нему, словно мотыльки к жарко пылающему пламени. Только он их не сжигает, он их замораживает могильным холодом, при этом сам сгорая в пожаре по имени Хейваджима Шизуо.       Бармен наклоняется к Изае, жадно сминая мягкие, послушные губы. Он проводит языком по ровному ряду белоснежных зубов, и информатор отвечает. Отвечает страстно и горячо, отдавая всего себя во власть момента. Он плавится в чужих руках и понимает, что, кажется, он серьёзно болен, и лекарства от этой болезни ещё не придумали.       Их языки сплетаются в жарком танце, тонкие пальцы Орихары впиваются в полы жилета, притягивая ближе. Жалкие попытки прийти в себя умирают ещё в зародыше. Шизуо разрывает поцелуй, по подворотне разносится пошлый "чмок", и у Изаи краснеют кончики ушей. Вообще-то, он своими действиями пытался развести Хейваджиму на драку, всё по сценарию песни. Но, как всегда, реальность оказалась куда как более яркой и непредсказуемой.       Бармен переключил своё внимание на шею, источающую характерный, как он называл, "блошиный" запах. Он дурманил голову, на пару с ароматом цветов действовал как афродизиак. Шизуо впился в место, где под тонкой кожей бешено билась жилка. На шее расцветал яркий цветок засоса. Любые связные мысли мигом покинули бедовую голову Орихары(впрочем, их и до этого было раз-два и обчелся). Действия Хейваджимы заставляли стонать и царапать широкую спину в попытке уцепиться за ускользающую реальность. Ему казалось, что он состоял из сгустка чистой, пульсирующей энергии - если бы она могла обрести человеческий облик.       Шизуо оторвался от манящего тела, начиная осознавать, что место для брачных игр, мягко говоря, хреновое. Он отошёл от Изаи, напоследок хрипло прошептав:        - Завтра вечером, у меня.       И ушёл, стараясь представить что-нибудь отвратительное, чтобы унять возбуждение.        - Туше, - прошептал Орихара, сползая вниз по стенке.       Может быть, когда-нибудь Хейваджиме надоест гонять блоху по району. Может быть, однажды Изая перестанет нарываться на смерть от рук Шизу-чана. Может быть, в один прекрасный день они сломают эту ширму, скрывающую их настоящих. Может быть, когда-нибудь, но не сегодня...