Суета вокруг рыбешек

Вымученно выдохнув, Сехун в очередной раз побежал к борту маленькой лодки, которую методично раскачивало из стороны в сторону на небольших волнах, чтобы в третий (или даже четвертый?) раз опустошить свой бедный желудок. Он перегнулся через железный бортик почти наполовину и тоскливо уставился на синеющие глубины моря. В глазах темнело, и парень снова мысленно проклял свою работу и тот день, когда умудрился на нее устроиться. - Тоже мне, - презрительно хмыкнул боцман ненавистной посудины, - совсем слабак попался. - Хоть вроде из Пусана, - поддакнул другой мужчина, наблюдая, как дрожащего О еще раз вырвало от более сильного удара волны о борт. - И зачем они прислали нам такого неудачника? Рыбаков и без него хватает. Команда, казалось, еще долго готова была обсуждать новоиспеченного работника, но их мужским сплетням, увы, не суждено было сбыться: Сехун, у которого кожа до сих отдавала зеленоватым оттенком, поднялся на верхнюю палубу катера, икая и вытирая рот рукавом безразмерной матроски, выданной ему здесь же. - Капитан, - с вежливой улыбкой позвал О, приближаясь к рубке и стуча костяшками пальцев по приоткрытому окну, - как скоро мы будем на берегу? Приземистый мужчина неопределенного возраста с куцей седеющей бородкой смерил его насмешливым взглядом, при этом громко фыркнув, и, полностью игнорируя вопрос, прикурил самокрутку. Сехун же, закатив слезящиеся от ветра глаза, скорчил раздраженную физиономию и в который раз осознал, как сильно ненавидит свою работу. - Маменькин сынок боится, что не дотерпит до суши и разревется, как девчонка? - продолжала измываться громко гогочущая команда. - Кэп, да скажи уже ему! Не хватает только, чтоб он еще от страха тут кучу навалил. Капитан в ответ лишь перекатил в зубах самокрутку, а затем подал сигнал на специальном клаксоне. И Сехун, наконец, услышал блаженный звук заведенного мотора и, пожалуй, даже слишком радостно уставился вдаль на быстро приближающийся деревенский причал. Почувствовать под ногами такую родную и близкую сердцу твердую землю после пяти часов проведенных на монотонно раскачивающемся катере было неописуемым счастьем. Даже то, что после смены он опять пойдет в съемную квартиру и самым увлекательным его занятием будет просмотр телевизионных программ, казалось прекраснейшим на свете. - Эй, ты! – светлая картинка о привлекательном диване с его мягкими формами, пусть кое-где и прорванными чьими-то когтями, разбилась на мелкие кусочки грубым голосом. – Держи свой улов, рыбак. Один из матросов, усмехнувшись, перегнулся через борт и поставил небольшой контейнер на кнехт с таким стуком, что пара рыбин вывалилась на деревянные доски причала. Се лишь мысленно чертыхнулся и, смерив презрительным взглядом спину уходящего куда-то в каюты мужчины, поджал губы, поднял свой жалкий улов, выделенный этим паршивым жмотом, и поплелся на склад. Чтобы потратить целый час на промывку и сортировку несчастных семи килограммов не менее несчастных ершей и сельдей. После того, как весь небольшой деревянный склад, где толпилась целая куча рыбаков, фермеров и других подозрительных личностей, в сотый раз убедился в огромном словарном запасе О, который никак не мог привыкнуть, что рыба под струями воды оживала и начинала отчаянно трепыхаться в надежде на спасение, парень, намучившись, поплелся подготавливать место для продажи. Занимался Сехун этим уже не в первый раз, но выглядело, увы, все так, словно он вообще не знал, как нужно преподносить товар покупателям. Не заморачиваясь с никому ненужной в деревне на тысячу жителей маркетинговой деятельностью, парень вывалил рыбу на пленку, поставил картонную табличку с накарябанными черным маркером ценами вперед и, устало вздохнув, уселся на многострадальный контейнер. Запах морепродуктов, смешанный с сеном, протухшими фруктами и овощами, царящий на сельском рынке, сводил О с ума. И он, морщась, прикрывал чувствительный нос жителя мегаполиса найденным в заднем кармане спортивных штанов замызганным платком, второй рукой почесывая голову. В когда-то (в другой жизни) идеально чистых волосах застряла, как минимум сотня чертовых чешуек. - Милок, а чегой-то у тебя рыба такая странная? Мелка така, как горох, - первой покупательницей за сегодня оказалась какая-то старушенция, которая с придирчивостью первого ювелира на деревне разглядывала дохлых ершей и селедок. - Тетенька, - выдохнул Сехун, решив не пугать бедную даму невежливым "свали, старуха, я в печали", и лениво повернул голову в ее сторону. – Это ж вам не окунь. Читайте, - парень, даже не привстав, лишь ткнул пальцем в сторону таблички, - "с-е-ль-дь". Простая сельдь. Бабулька, неодобрительно цокнув, еще минут пять рассматривала каждую бедную рыбешку, которая под тяжестью сурового взгляда аж скукожилась, и взяла все же с килограмм. Не успев «обрадоваться» первой продаже, Сехун, сразу после попытки выжать из себя более или менее не унылое и вежливое «спасибо за покупку», был застигнут врасплох бодрым «Не обольщайся, милок, просто ты моей внучке понравился». Скривившись то ли от обиды, то ли от того, что какая-то там "внучка" уже успела положить на него глаз, О окинул прищуренным взглядом спину уходящей вверх по желтеющему холму к старым, почти раритетным домишкам бабушки. А после, про себя помолившись, чтоб в следующий раз она не пришла со своей спиногрызкой, снова принялся за свое единственное на сей час занятие – детальное отпечатывание решетчатого узора контейнера на своей заднице. - Я смотрю, дело у кое-кого совсем не идет, да? Наверное, рыба, как всегда, плохо клюет… Но ничего, темные дни бывают в каждой профессии. Сехун с раздражением задрал голову вверх, лодочкой приставив ладонь ко лбу (палящее солнце явно планировало взять измором и так не слишком счастливого рыбака), и приготовился громко и тщательно обматерить того наглеца, который посмел пустить очередную шуточку в его сторону. Потому что за сегодня лимит издевательств над ним был исчерпан. - Хен, – с некоторым удивлением произнес он, узнав знакомую физиономию и мысленно радуясь визиту друга. – Ты что здесь делаешь? - Господин рыбак О, - чопорно поклонился Чанель, на что тот ухмыльнулся краем губ. – Я предлагаю бросить свою унылую работенку, - Пак заговорщицки подмигнул парню, замолкая, чтобы выдержать паузу. - Погнали расслабимся, - продолжил уже в своей нормальной манере общения парень, кидая взгляд на стоящую на углу рынка, возле небольшого сувенирного магазинчика машину. Сехун удивленно присвистнул, задумчивым взглядом окидывая лоток с рыбой и размышляя, есть ли смысл прожигать весь оставшийся вечер с надоедливыми старушками, которые стопроцентно так и не купят всю рыбу, или же лучше пойти со ставшим уже почти родным братом, папой и мамой другом. - Только я рыбы с собой прихвачу, - предупредил Сехун, подтягивая спортивки и одновременно другой рукой запихивая остатки сельди и ершей в полиэтиленовые пакетики. Ибо голод – не тетка, и плевать на то, что за улов предполагалась выручка денег, а не очередной подгоревший недорамен с морепродуктами. Чанелю оставалось лишь поржать над другом и благосклонно кивнуть в сторону старенькой хонды,вокруг которой уже носились детишки с футбольным мячом - сыновья хозяйки сувенирной лавки. Вообще, познакомился с парнем О весьма неожиданно, будто и сам не ожидал, что сможет найти здесь, в этой обители консервативных бабушек и дедушек, родственную душу. Они начали общаться благодаря болтливому языку Пака и несчастному виду Сехуна в день, когда он впервые вышел в открытое море. О был рад проявлению внимания к своей персоне, пусть даже это происходило в пабе, где работал Чан (да-да, даже в таких деревнях есть пабы, что было еще одним утешением в этой адской дыре), а тому в свою очередь было смешно и интересно наблюдать за пьяным пареньком, который с просто непроницаемым лицом рассказывал о страшном-престрашном море, желающим стереть его с лица земли. На вполне закономерный вопрос «каким образом», Сехун ответил одним словом: «долг». Пожалуй, именно с этого момента и началось их основное общение. - Ну, и как море? Привык уже? – поинтересовался Пак, когда они сели за ветхую, державшуюся на честном слове, барную стойку, и подал знак своему знакомому налить два бокала пива. Сехун в ответ лишь скорчил недовольное лицо, от которого у Чанеля аж самого скулы сводило. - Я все еще думаю, что оно хочет вычеркнуть меня из своего семейного реестра, - невесело усмехнувшись, ответил О и побарабанил пальцами по дереву стойки. В пабе в дневное время народу было немного, поэтому Сехун был более расслаблен чем еще десять минут назад. Огромные толпы галдящих деревенских жителей его нервировали с первого дня приезда. - Собираешься что-нибудь делать? – Чанель сделал гигантский глоток принесенного барменом пива. - А что я могу сделать? - мрачно усмехнулся парень, повертев в пальцах свой стакан. – Уйти не могу – это моя единственная работа здесь, буду довольствоваться тем, что есть. Все равно жизнь тут протекает настолько скучно, что и деньги мне особо не нужны, - он уставился взглядом истинного медиума в желтоватый напиток, надеясь увидеть на дне свое счастливое будущее. - Так давай к нам, - оживленно предложил Пак, хлопнув ладонью по стойке. – Конечно, не скажу, что у нас тут прям заоблачное веселье, но вот парочку девчонок по вечерам подцепить можно. Сехун натянуто улыбнулся, делая мелкий глоток и мысленно прося прощение у друга за сокрытие своей ориентации. Ведь если бы его угораздило ляпнуть такое, то он мигом стал изгоем в этой чертовой деревне, не говоря уже о том, что здешняя команда просто послала бы его взашей (если не что похуже, а О была все-таки дорога собственная задница). - Кстати, - Чанель подставил кулак под щеку и засунул в рот сушеного кальмара. – Слышал же про нашу малышку Сохен? О потянулся к бокалу, снова поднося его к губам, чтобы потянуть время, пока мозги совершали активную мозговую деятельность. Вспомнить, кто эта «малышка Сохен», оказалась задачей не из простых, потому что общение с девушками у парня было исключительно в пабе. И среди пышногрудых официанток, то и дело подмигивающих ему, недвусмысленно кусая губы, таковую он никогда не замечал. - Сохен – это… - ненавязчиво начал Сехун, в надежде, что старший поймет его толстый намек и продолжит за него. Чанель же, увлекшись пивом, намека не понимал, и пауза, время которой О рассчитывал секундами, затянулась неприлично долго. Парню пришлось кашлянуть, чтобы снова привлечь внимание старшего. - Ты не знаешь ее? – удивился Пак, когда Се отрицательно покачал головой. – Наша местная докторша, приехала из столицы два года назад и все это время не подпускала никого к себе на пушечный выстрел, хотя я бы ей… - заулыбавшись, отвлекся парень, видимо, представляя как и сколько "он бы ей". - Ну, и что с ней не так? - Славилась она своим холодным характером и этой чертовой правильностью. Правда, - Чанель замолчал, делая глоток, - славилась она этим до вчерашнего дня. Сехуну в этот момент захотелось подобрать свою челюсть с пола, потому что это было, пожалуй, слишком сильно для него. Такого рода сплетни он не обсуждал даже в школе, чего уж нельзя было сказать о деревне. Хотя, деревня – она на то и деревня. - Кенсу, сидящий ночью в саду, ну, ты же знаешь про его фишку ловли кротов каждый четверг? – получив неуверенный утвердительный кивок, Пак продолжил: – Так вот, он-то и застукал их, пристроившись поудобнее. И знаешь, с кем она там стонала? – парень недовольно стукнул кулаком по столу, а О про себя подумал, что старшему пора закругляться с выпивкой. – С этим засранцем Кюхеном! Казалось, Чанель еще долго мог сокрушаться и возмущаться по поводу «малышки Сохен», но, к счастью, почти в то же время, что Чан готов был уже перейти в режим Халка, к ним подошел владелец паба. - О, кто это тут у нас уже в зюзю? – присвистнул мужчина, со смехом оглядывая мигом смутившего Пака. - Привет, Сехун-а, - младший в ответ поприветствовал кивком владельца, пихая старшего в бок. – Расслабься, сегодня не его смена, все в порядке, - увидев манипуляции парня, по-доброму рассмеялся Чонсу. – Как работа, Сехун-а? - Уж лучше и не спрашивайте, хенним, - выдавил из себя улыбку О. Пак понимающее кивнул, знаком заказывая себе тоже бокал пива. Стоящий за барной стойкой парень, смутившись, чуть ли не разбил бокал, пока наливал алкоголь, на что владелец сдержанно улыбнулся. - Кстати, парни, - вдруг продолжил разговор Чонсу, - читали вчерашнюю колонку в газете про контрабанду? - А что там? - Сехун немного напрягся, поворачиваясь к владельцу, в то время как Чанель уже пускал слюни на стойку, морщась и говоря что-то вроде «Сохен, как же ты могла, как могла...». - Ты не знаешь? – удивился старший. – В Пусан провозят жемчуг и наркотики в рыбе, а полиция вот уже полгода ничего не может сделать. Какие там только придурки работают? - Действительно, - натянуто засмеялся О, чуть нервно почесав нос и медленно выбираясь из-за стойки. – Хенним, боюсь, засиделся я, завтра ведь на работу, я пойду. Младший поклонился Чонсу и пошел на выход, уклоняясь от особо приставучих официанток, которые то и дело норовили раздавить Сехуна своим пуш-ап-ом. Когда парень добрался до своего двухэтажного домика на всего шесть квартир на окраине, обессилено выдыхая и швыряя связку ключей на пол, в кармане ветровки зазвонил телефон. О, уже заведомо знающий, кто ему может позвонить в два часа ночи, раздраженно вытащил сотовый. - Слушаю, - недовольно пробурчал Се, мысленно отдавая команду своей расшатанной нервной системе успокоиться, вздохнуть и просто принять все происходящее, как должное. Он опустился задницей на тумбу у двери и прислонился затылком к прохладной стене со старыми обоями в цветочек. - Агент О, - в трубке послышалась какая-то возня, а затем наступила гробовая тишина. Через несколько секунд парень услышал стук пальцев о клавиатуру и мысленно приложил ладонь ко лбу. Пока на другом конце проверяли, есть ли хвост за Сехуном, тот, разувшись, пнул свои ботинки в шкаф и пошел на кухню, чтобы опять заварить надоевший ему до белого каления рамен. - Все чисто, слежки за тобой нет, - снова раздался голос, на что О так и хотелось ответить: «да ну-у, а я думал, меня уже на крючок взяла глава всей этой контрабанды». – Агент, доложите обстановку. - Море чистое, рыбы мало, - съязвив, пробурчал парень, шипя от боли из-за попавшего на руку кипятка. - Послушай, Сехун, мы здесь не в игры играем. От тебя требуется лишь самое элементарное – слежка до тех пор, пока настоящие, - подчеркнул голос, а Се от злости стиснул зубы, - спецагенты не освободятся. Если ты и с этим справиться не можешь, то какой смысл вообще держать тебя у нас? Спокойствие, агент О, просто выдохните и примите все, как должное. - Обстановка нейтральна, явные подозреваемые отсутствуют, жители даже не размышляют о происходящих контрабандах, - соврал под конец парень. - Продолжай докладывать о происходящем в те сроки, которые были установлены. И да, агент О, слово «продолжай» означает, что ты сам должен звонить в штаб, а не мы тебе. В трубке послышались короткие гудки, и Сехуну уже не в первый захотелось разбить свой телефон о стену, чтобы уроды, сидящие в центральном офисе, помучились пару дней, отыскивая его местонахождение. - Я покажу вам. О со злостью стукнул кулаком по столу, отчего кастрюля с раменом затряслась, а парень, снова обжегся и чертыхнулся. Он раскроет дело, чего бы ему это не стоило, и добьётся уважения. На следующий день, проигнорировав будильник и, собственно, решив не идти на слишком неблагодарную работу, Сехун встал примерно в обед, лениво зевая и потягиваясь. Не обнаружив у себя ничего съестного, кроме еще пяти пачек рамена и остатков вчерашней рыбы, парень, откопав в глубинах карманов старых джинсов несчастных пять тысяч вон, пошел в магазин, по пути встречая бабушку, которая купила у него вчера рыбу. Та, очевидно решив, что жизнь О пуста, а сам он свободен, словно ветер, снова начала рассказывать про свою внучку. Сехун, стойко вытерпев с каменным лицом около часа болтовни, под предлогом срочного вызова на рыбацкий катер все-таки оставил разочарованную старушку одну и рванул в сторону обшарпанной каменного мостика явно еще времен Чосона, стоящего под сенью облезлых вишневых деревьев. Когда же он вернулся в свою квартиру, по дороге чуть не свалившись в грязный и мелкий утиный пруд, стрелки часов показывали уже седьмой час. После бессмысленного щелканья каналов в телевизоре, игры в косынку на ноутбуке и легкого ужина Се начал собираться для похода в одно весьма интересное и расслабляющее место. Слишком давно он не позволял себе ничего кроме работы и паба. Спрятав телефон в задний карман модных и дорогих, специально для таких случаев, джинсов, О прошел на кухню и, присев на корточки возле холодильника, аккуратно протиснул пальцы в небольшую щель. Нащупав небольшое углубление, Се аккуратно подставил другую руку под дно холодильника. Раздался небольшой щелчок, и вот уже через пару секунд парень разглядывал четыре перетянутые резинками пачки с купюрами по сто тысяч вон. Поборов слишком уж идиотское желание понюхать отложенные на черный день деньги, которые он не видел так долго, а если быть точнее, просто не мог получить из-за своей работы под прикрытием (и да, штаб не перечислял ему ни копейки уже полтора месяца), О накинул кожанку и уверенным шагом направился на выход, плотно захлопнув за собой хлипкую дверь. Торопливо переставляя ноги по узкой дорожке из гравия между низкими домиками и указателями в сторону свиных, козьих ферм и разных ранчо, парень на счастье никого не встретил. Поэтому, когда на горизонте замаячил знакомый поворот на главную трассу из деревни в город, а вслед за ним и придорожный бар для дальнобойщиков, просто путешествующих по Корее и знающих деревенских жителей. Небольшое деревянно-кирпичное здание с покатой крышей сверкало ярко-неоновой кричащей вывеской «что-то там про футбол», и Сехун облегченно выдохнул, дергая на себя ручку двустворчатых дверей. Бар оглушил его прежде всего гулом и громкими выкриками толпы, из чего Се сделал вывод о явно проходящим сегодня матче. Хмыкнув и отметив про себя, что если в эту деревню пошлют для расследования Лухана, то со своей страстью к футболу тот просто застрянет в баре и дальше уже не пойдет, О, оглядевшись по сторонам, осторожно обошел болельщиков и направился к маленькой невзрачной дверце, с виду больше напоминающей помещение для складирования инвентаря за более современной, чем в сельском пабе, барной стойкой. В ответ на стук-код, использовавшийся для обозначения только «своих», щелкнул замок, и Сехун смог зайти внутрь, спустившись вниз по шатким пластиковым ступенькам без перил. Казавшаяся маленькой комната превратилась в еще одно огромное помещение: О пошел сразу по направлению к одиноко стоящему в углу бару, минуя столики для бильярда, казино и даже несколько игровых автоматов. Хоть стойка и была довольно-таки длинной, места за ней пустовали. Стоявший за ней парень, уныло протирая бокалы и изредка бросая взгляды вглубь зала, мгновенно оживился, когда Сехун поздоровался с ним. - О, давно тебя не видел здесь, - улыбнулся бармен, кивая на витрины с алкоголем. - Плесни виски немного, - недолго думая, выбрал О. – Времени совсем не было с чертовой работой. Да и сейчас еле как выбрался. Парень сочувственно покачал головой, отдавая стакан парню. - Крис сегодня у себя? – спросил Се, делая глоток и с наслаждением расслабляясь, растекшись по стойке и лениво скользя взглядом по снующим туда-сюда игрокам. - Не-а, босса сегодня целый день не было, должен появиться только завтра. Но ты не переживай, играй на здоровье, я передам ему, что ты заходил, - бармен пожал плечами и улыбнулся, указывая рукой на барабан рулетки. О натянуто рассмеялся, благодаря парня легким кивком, а затем начал разглядывать бар. Когда он впервые познакомился с Крисом, то в его голову и прийти не могло, что именно он организатор целого подпольного игрового мира. Да что уж там, Се вообще не мог поверить, что в этой деревне есть подобные развлечения. Конечно, зеленеющие старым бархатом столы для бильярда были не такими роскошными по сравнению с заведениями, где обычно тусовался О назло своему штабу. В этом мелком игровом центре не было дорогой мебели эпохи барокко, не было и девушек в их неизменных черных платьях на пятнадцатисантиметровых каблуках, так развязно натирающих кий мелом, словно гладящих стоящий член, но все это ничуть не расстраивало местных "богачей", которые по наблюдениям Сехуна и словам Криса заглядывали очень часто. И да, причина того, почему парень жрал постоянно только рамен, крылась не только в отсутствии хоть каких-либо признаков наличия совести у штаба. Игорные дома, к которым О давненько пристрастился, отнимало у парня приличное количество денег. - Кто к нам, наконец, прише-ел, - пробасил знакомый голос рядом, не давая шанса Сехуну заказать себе повторный виски. – Где пропадал? Хотя нет, - мужчина, пьяно улыбнувшись, схватил О за рукав и потащил к одному из столов, где начинали принимать ставки. - Расскажешь все за игрой, и даже не пытайся вякнуть что-то против! Парню ничего не оставалось, как просто пошагать следом. Сделав небольшую ставку на четверку красное, О, поклонившись, поздоровался со всеми собравшимися. - Ставок больше нет, - равнодушно, словно замороженная рыба, произнес крупье и крутанул барабан. Пока колесо крутилось, все на мгновение забыли о Сехуне, с явным азартом ожидая результат. - Четыре, красное, - через несколько секунд проговорил паренек в форменной жилетке, поднимая цифру вверх. Собравшиеся вокруг стола загудели, а мужчина, вытянувший его из-за барной стойки, похлопал по плечу. Когда выкрики все же прекратились, и послышалась фраза «делайте свои ставки», Сехуна уже было не остановить – парень, помирая со скуки в деревне, слишком полюбил азарт, чтобы выходить из игры после первого выигрыша. - Все-таки умеешь ты удивлять, - после двух проигрышей и четырех отличных ставок, мужчине удалось оттащить О обратно в бару. – Два виски, - щелкнул пальцами старший, смеясь над раздраженным Сехуном, которого выдернули в разгар самого интересного. – Ты мне нравишься парень, поэтому даю тебе совет, - вручив стакан, улыбнулся мужчина, - Ты должен помнить, когда стоит остановиться, иначе влезешь в огромные долги. О на мгновение задумался, вертя стакан, но затем кивнул в знак согласия. - Неужели проблемы с работой? - Есть такое, - с неохотой признался Сехун. – Из-за слухов о какой-то там контрабанде, провозимой в рыбе, уменьшился спрос, да и капитан стал реже в море выходить, - глотнув виски, О краем глаза заметил, как напрягся его собеседник. – Вы случайно не знаете, что вообще старосты деревни для этого делают? Старший в ответ лишь нахмурился, пристально вглядываясь в вечно серьезное лицо Се. - Сказал бы я, что не твоего ума это дело, парень, но, повторюсь, нравишься ты мне, - как-то устало вздохнул он. – Мы сами-то толком ничего не знаем. В столичных городах вещи и посерьезнее творятся, чем контрабанда, но у нас такое впервые. Разумеется, в каждой деревне есть свои секреты, но этот ни верхушка, ни полиция раскрыть пока не могут, – мужчина вдруг резко придвинул к себе О, хватанув за локоть. – Мой тебе совет – не лезь туда, даже если у тебя есть долг. Никто не знает, какого масштаба эта чертовщина, поэтому даже не вздумай заниматься этим же, иначе сам найду и пристрелю на месте, понял? Дождавшись пока Сехун кивнет головой, мужчина похлопал его по плечу и, отсалютовав, пошел обратно. О, мысленно радуясь выигранным трем миллионам вон, тоже решил не засиживаться, поэтому, попрощавшись с барменом, отправился к себе домой, обдумывая завтрашние ставки. На следующий утро парня ждало огромное разочарование в виде похмелья, от которого безумно раскалывалась голова, и раннего телефонного звонка, из-за чего Се чуть было не разбил сотовый о стену. - Да, хен, - с еле скрываемой злостью в голосе все же ответил О. - Почему ты кинул меня в тот раз и не пришел вчера? – голос Чанеля был полон обиды, и, судя по всему, Пак решил взорвать сонный мозг друга. - Зачем ты звонишь мне в такую рань? – простонал в подушку Се, обещая себе убить друга. – Я приду к тебе в обед и все расскажу, дай мне только… - Сколько ты вчера выпил? – со смехом перебил старший. – Сехун-а, уже два часа дня. Ладно, ничего не хочу больше слышать, жду тебя в баре. На другом конце послышались гудки, и парню оставалось лишь материться сквозь зубы. Выпив таблетку от головной боли и кое-как приведя свое состояние из "краше только в гроб" в просто замученный вид с мешками под глазами, О, собрав выдержку в кулак, отправился в Паку. Как только Се сел за барную стойку в пабе, подперев щеку кулаком, на него тут же обрушился шквал вопросов. Из чего можно было сделать вывод, что все происходящее в деревне (будь то раскрытие парочки или же его удача в подпольном игорном доме) рано или поздно вылезет наружу, причем это «рано или поздно» обычно наступает на следующий день. - И все-таки я не понимаю, зачем ты опять идешь туда? – Чанель протянул бокал младшему, уставившись на него задумчивыми глазами. - Потому что у меня долг, хен. Такой же огромный, какое у меня сегодня похмелье, - в который раз ответил О, жадно присосавшись к стакану, словно внутри плескалось не пиво, а как минимум вода из святого источника. - Но ты же выиграл три лимона, - воскликнул Пак так громко, что на них заинтересованно обернулись все сидящие в баре, резко оборвав свои беседы. - Хен, не будь идиотом. Даже пяти миллионов не хватит, чтобы расплатиться. Этот ваш капитан жмотит мою зарплату все три месяца, пока я вкалываю, как проклятый. Получив утешение от Чанеля в виде еще одного бесплатного пива и поболтав немного о перспективе смены его профессии, Сехун начал собираться в придорожный бар. На улице уже темнело, поэтому равнодушно кивнув на предупреждения Пака ("осторожнее-иди-ведь-кругом-маньяки"), О лениво выплыл из бара. Улицы были пустынными, словно в деревне не было ни одной живой души, а вывески маленьких магазинчиков еле-еле мигали неоновыми огоньками, грозясь перегореть раз и навсегда. На входе в бар сегодня было довольно-таки много машин, а кое-где даже сверкали своими черными боками байки, хотя Се склонялся больше к мнению, что это переделанные мопеды. - Сехун, - окликнул парня бармен, когда тот только спустился в подвал. – Босс ждет тебя сегодня после того, как закончишь играть. О поднял ладонь в знак признательности и шагнул к одному из столов с рулетками, где крупье снова и снова принимал ставки. Решив сегодня отыграться по-крупному, парень сразу поставил один миллион на пять черное. Надежда на лучшее еще не до конца угасла в нем. Предчувствие не обмануло. По крайней мере в первый раз, когда Сехун выиграл свою удвоенную сумму, однако, потом, удача повернулась к нему тем самым местом, которым поворачивалась обычно ко всем другим. Если посчитать выпитые стаканы виски и число проигрышей О, то в целом получится, что парень загнал себя в еще большую жопу. - Послушайте, хенним, - немного заплетающимся языком начал свой тайный допрос младший, развернувшись всем корпусом к своему вчерашнему знакомому. – У вас же наверняка много знакомых девушек? – кивнув в знак согласия самому себе, Се продолжил: – Может, они захотят купить это? - Что "это"? – недоуменно переспросил мужчина, хмурясь. - Ну... ЭТО, - подчеркнул О, становясь еще серьезнее, чем обычно. – Жемчуг, - когда старший уже собирался уходить, так ничего и не понимая, прошептал тому на ухо парень. - Что? Про какой еще жемчуг ты го… - Сехун! – мужчину прервал спустившийся к ним молодой человек в слишком дорогом для столь убогого места костюме. – Сколько же мы с тобой не виделись, пойдем-ка поговорим. О хотел было заявить, что не хочет в данный момент ни с кем говорить, кроме хеннима, но, увидев обладателя голоса, который разрушил его тайную операцию и на секунду задумавшись о целесообразности драки, спора и тому подобного, решил все же пойти вместе с ним. - Ты что творишь? - как только дверь закрылась, накинулся на него владелец игорного дома. – Какой к чертям жемчуг? Да ты сегодня проиграл семь миллионов, Сехун! Семь! Он раздраженно зыркнул на уже пьяного О, который лишь недовольно поморщился под его натиском. - Крис-хен, успокойся, - только и смог произнести тот. – Если кому и паниковать, то мне, - владелец казино фыркнул и сел в кресло, сцепив руки в замок. – Лучше скажи, кто занимается контрабандой в деревне? - Не твое дело, - как отрезав, быстро ответил парень. - Нет, мое, - заупрямился Сехун, стукнув кулаком по ближайшей стене и покачнувшись. - Послушай, хен, если я найду их и предложу себя, ведь я рыбак, с удовольствием покажу им пути поставок, то смогу полностью погасить долг. Пожалуйста, - О вдруг резко подошел к молодому человеку, бухаясь на колени, - расскажи мне, я не хочу расплачиваться своей страховкой. Крис нахмурился, внимательно смотря на парня, а потом лишь вздохнул. - Хорошо, Сехун, я помогу тебе только один раз, но не смей меня впутывать, понял? – О, мысленно аплодируя себе и своему актерскому таланту, быстро кивнул головой. – Уж не знаю ни про какой жемчуг, - хмыкнул Крис, - но мне точно известно про контрабанду китайских чайников эпохи Мин. Главного у них зовут Сюмин и… Владельца игорного дома перебила мелодия звонящего телефона, которую О не сразу признал, как свой собственный входящий вызов. Выудив все–таки сотовый из кармана и увидев на сенсорном экране надпись "говноштаб", парень, фыркнув, скинул вызов, засовывая мобильник обратно. - Его зовут Сюмин и...? – намекнул он на продолжение. Но телефон оказался настойчивым и затрезвонил снова, перебивая. На этот раз номер был неизвестный. Но скорчившего недовольную рожу Се ничто не волновало. Он просто решил игнорировать тех, кто мешает ему добиться триумфа, и отключил звук. - И Сюмин может тебе помочь, - наконец, закончил Крис. – Я пришлю тебе смс с адресом. Только прошу, не заявляйся к нему в таком виде, он не очень любит принимать пьяных клиентов. Но О не собирался сдаваться и всеми правдами и неправдами заставил молодого человека написать на салфетке улицу и номер дома прямо сейчас. А после поспешил на выход, даже не слушая продолжающиеся слабые попытки отговорить его идти к контрабандисту сразу. В итоге, уже через час Сехун стоял под дверью наготове с пистолетом. - Руки вверх, иначе голову прострелю! – с ноги открывая дверь, заорал он и ворвался в, как оказалось, мастерскую. Причем парень со своим боевым планом, совершенно забыл о значке бюро расследований в нагрудном кармане. Так что выглядела ситуация, скорее, как ограбление, чем захват преступников. Но, как бы ни хотелось О напороться на огромную банду террористом, в комнате, увы, находилось всего два человека. И один из них от испуга выронил из рук маленький декоративный чайник с выпуклым рисунком, начиная что-то быстро лепетать на китайском языке. Сехун скривился. - Кто из вас Сюмин? – взмахнув пистолетом, грубо спросил О, на что мгновенно получил от китайца тычок пальцем в сторону стоящего рядом другого парня. - Тао, предатель, - прошипел сквозь зубы тот. – Как ты уже понял, Сюмин – это я, - обратился он уже к Се. - Может, не будем так горячиться и опустим пистолет? – мягко попросил, неуверенно двигаясь вперед с поднятыми ладонями. - Скажешь, кто провозит контрабанду жемчуга, тогда и не будем горячиться, - Сехун сурово сдвинул брови, снова направляя ствол в сторону контрабандистов чайников. Сюмин же, услышав про жемчуг, немного напрягся и сощурил глаза, тормозя на полпути к О. - Послушай, - медленно проговорил он, - я не знаю, кто ты такой, но я не замешан в этом, - парень нервно сглотнул, когда Се ткнул пистолетом практически ему в грудь. – Да, мы действительно продаем китайские чайники, но они не эпохи Мин! Посмотри вокруг – мы сами лепим их из глины, а продаем в сто раз дороже, - стоящий рядом китаец, как болванчик согласно закивал головой, когда парень пихнул его под бок. – У нас всего один настоящий чайник, по которому мы и делаем остальные, но я выиграл его в покер. Клянусь, мы ничего не знаем о жемчуге! Задумавшись на минуту, О все же неохотно опустил оружие. Раз парень не раскололся под дулом, когда его практически носом ткнули в "я все знаю, мужик, ты арестован", то этому Сюмину и правда ничего не известно. Увы, в пьяной голове Сехуна даже не мелькнула мыслишка, что опытный преступник в два счета мог бы обвести представителя закона вокруг пальца. Напоследок кивнув головой и вежливо попросив не распространяться о том, что видели его, иначе их останки сожрут плотоядные морские сельди, Сехун поспешил на выход. - Думаешь, он успеет все сделать? – когда после ухода парня прошло минут пять, задумчиво спросил Тао на чистом корейском, взглядом знатока исторических ценностей подсчитывая количество миллионов вон за разбитые чайники. - Надеюсь, что да, - неуверенно поднял плечи Сюмин. – Правда, я думал, что отвлекающий маневр Криса в виде нас затянется надолго. Большего идиота среди агентов я еще никогда не встречал, - он насмешливо фыркнул. Пообсуждав уже сбежавшего с места «преступления» О, парни, тихо матерясь, начали собирать осколки, мысленно составляя контракт на долг, который предъявят владельцу игорного дома. В то же самое время Сехун, наконец, возвращался домой по холмам и закоулкам, искренне сожалея о том, что зацепка оказалась фальшивкой. Включив телефон ради узнавания времени, О увидел штук десять пропущенных вызовов и одно сообщение от все того же незнакомого номера. «Я буду в твоем захолустье через три часа. Готовь задницу, сладкий, я соскучился». В ступоре остановившийся буквально в паре метров от дома Сехун долго вглядывался в экран. Словно думал, что буквы как-то поменяются местами, и внезапное сообщение поменяет свой смысл, потому что, о нет, только не сейчас. - Пошел в жопу, козел, - под конец своих раздумий пробурчал О, когда обнаружил, что смс было прислано три часа пятнадцать минут назад. Парень с тоской еще раз посмотрел на время сообщения и четко осознал, что, черт, его задница все же не против такого поворота событий. Даже несмотря на то, что агент Ким – самое большое дерьмо на пути его идеальной карьеры. По-видимому, штаб не шутил на счет того, чтобы прислать одного из лучших специалистов, когда тот освободится. Однако, что этим кем-то окажется его бойфренд и по совместительству уж слишком крутой мерзкий ублюдок, О явно не ожидал. - Где. Ты. Был, - как только парень зашел в свою квартиру, его мгновенно прижали к стене, хватая за волосы и заставляя запрокинуть голову. - О да, я вижу, ты и впрямь скучал, - съязвил Сехун, пытаясь отпихнуть от себя агента. - Так "нежно" вцепился. - Я серьезно. Тебя мама не учила брать трубку, когда звонят важные люди? – Се в ответ лишь фыркнул, стукаясь головой о шкаф, когда парень его отпустил. – Хоть это и деревня, я переживал, Сехун-а. Ким прошелся языком по шее, уже более мягко прижимая О к стене и покусывая ухо. - Чонин, твою ж мать, - охнул Се и снова попытался отпихнуть от себя агента. - Вообще-то я… Тот вместо поддержания диалога жадно впился в губы Сехуна, затыкая его нытье о том, что он "вообще-то работает, а такое только отвлекает" и забираясь горячими пальцами под футболку. Диван этим вечером никому уже не понадобился. - Итак, что известно? – следующим утром, в то время как бедная задница Сехуна познавала не лучшие часы в своей трехмесячной жизни без секса, начал расспрашивать Чонин. О недовольно поморщился, потому что, в целом, ничего ему и не было известно: зацепок нет, единственный подозреваемый оказался "уткой", да и вообще, с еженедельными гулянками в казино его могли давно раскрыть. Сехун мельком глянул на ждавшего отчета Кима и в который раз понял, что желание доказать, что он лучший агент, победило здравый смысл. Нахождение рядом Чонина каким-то непонятным образом возвращало О с небес на землю и вынуждало мыслить, как нормальный человек, а не психически неустойчивый рыбак с долгом в несколько миллионов. - Все, что известно, все – мое, - эгоистично ответил он, несмотря на мысли продолжая лелеять недовольство и обиду. - Хочешь закрыть это дело, начинай расследовать сам. Чонин, возмутившись таким поведением бойфренда, уже хотел было открыть рот, чтобы начать качать права, но его нагло перебил звонок сотового. - Да, хен, - ответил О, отмахиваясь от насупившего парня. – Разговор? Да, конечно, сейчас подъеду. Бросив быстрое "я к другу", Сехун, накинув кожанку, пошел на выход, хлопнув дверью и оставляя Кима одного. Чонину оставалось лишь грустно вздохнуть и начать поиски хоть какой-нибудь еды в обшарпанной квартире. - Что-то случилось? – влетев в бар на сумасшедшей скорости, О практически упал за барную стойку напротив Чанеля. - На самом деле ты должен понимать, что это должно остаться только между нами, - внезапно серьезно проговорил Пак, придвигаясь почти вплотную и наклоняясь к уху Се. – Я, конечно, знал, что у тебя огромный долг, но понятия не имел, что ты захочешь его полностью окупить, Сехун. Ты ведь с треском провалился, да? – получив утвердительный кивок, Пак продолжил: – Есть один путь быстро заполучить деньги, правда он, естественно, незаконный. В общем, если ты согласен, то жду тебя через три часа на пристани. Парень аккуратно передал сложенную маленький треугольник записку и стал заниматься чем-то своим, делая вид, что никакого разговора вообще не было. О, засунув руки в карман, вышел из бара, медленно направляясь домой. Оглядевшись по сторонам, парень достал клочок бумаги, на котором было написано всего одно слово: "жемчуг". Сехун чуть ли не захлебнулся собственной слюной от радости и предвкушения, что он, наконец-то, вышел на след. И, как обычно, в заполненных эйфорией мозгах не зазвенело никакой предупреждающей лампочки. О был окрылен будущим окончанием расследования. Сообщив Чонину о предстоящей подстраховке с его стороны и игнорируя расспросы о подробностях, О собирал все необходимое для боевой операции. Бронежилет, пистолеты, ножи, шлем с камерой и инфракрасными очками. Спустя два часа, уже выходя из дома, парни, не сговариваясь, решили действовать по старому доброму плану: один на месте, другой в засаде. Оказавшись на пристани, Сехун спрятался в тень маленького заброшенного причала и повертел головой, пытаясь обнаружить Чанеля и тех контрабандистов, которые явно должны были оказаться тут вместе с Паком. Конечно, перспектива того, что друг мог быть замешан в этом деле, расстраивала О, но жажда доказать свои умения была во сто крат сильнее. Поэтому, мысленно попросив прощения, парень опустил забрало шлема и сжал ствол пистолета в пристегнутой к ремню с гранатами кобуре. Когда прошло уже минут пятнадцать, и Се спиной чувствовал, как на него из засады с насмешливым интересом пялился Чонин, из кустов рядом с причалом вдруг вылез какой-то паренек лет двенадцати и протянул коробку прямо в руки Сехуну. Похоже, мальчишке было глубоко наплевать на угрожающий вид формы спецагента. Не успев и рта раскрыть, чтобы спросить, что за чертовщина здесь творится, О почувствовал в нагрудном кармане бронежилета вибрацию - ему пришло входящее сообщение. Снова подняв забрало и разблокировав телефон, парень увидел имя отправителя "Пакчан", раздосадованного думая, что их встречу кто-то засек. - Сука, - через пару секунд со злостью проорал Сехун на всю пристань, швыряя мобильник на доски причала. Мгновенно выбравшийся из своей засады Чонин пулей подлетел к О, который уже вымещал свою ярость на всем, что можно было найти. Он пинал камни и раскидывал тяжелыми армейскими ботинками валяющийся повсюду мусор. Подняв телефон, нахмурившийся Ким заново открыл сообщение. "Мой маленький Сехуни, надеюсь, ты не сильно огорчишься такому повороту событий, но теперь тебе уже никогда не выследить меня. Если интересно, то жемчуг я перевозил в селедках и ершах, причем с твоим же капитаном, поэтому тебе доставалось так мало улова. Уж прости, все остальное было для меня. Ах да, чуть не забыл, в коробке - удостоверение агента, которое ты потерял при нашей первой встрече и несколько жирненьких рыбок от меня. Все же, пытаясь найти босса контрабандистов, ты вляпался в огромные долги. Искренне надеюсь, Сехуни, ты сможешь раскрыть хоть какое-нибудь интересное дельце (но оно уже не будет связано со мной). С любовью, твой Пакчан-хен". Чонин, одновременно борясь с приступами смеха, разочарованием в способностях собственного бойфренда и раздражением из-за позорно упущенного дела, засунул телефон к себе в карман (потому что так надежнее), а затем утешающе обнял со спины все еще бушевавшего Сехуна. Тот, расстроенно растекшись на груди парня, перевел тоскливый взгляд в сторону моря, мысленно проклиная себя последними словами. - Что скажем боссу о Чанеле? - выдохнул Чонин после пяти минут гробового молчания, уложив подбородок на плечо Се. Сехун в ответ поморщился, снова глянув на волны. Чертов Пак Чанель наверняка уже был далеко за этим морем и скоро будет греться на Карибах. - Захоронен на дне под тоннами рыбы? - с надеждой предложил он. - Это вряд ли, - Чонин закатил глаза. - Шеф точно не поверит. Так что придется тебе, радость моя, - Ким похлопал О по плечу, легонько отталкивая парня от себя,- снова постигать стезю рыбака. В уже более глубоком захолустье, - Се резко развернулся, негодующе открыв рот для долго матерного монолога, но Чонин не позволил, удержав его за предплечья: - Но только на этот раз вместе со мной. Резко передумавшему что-то возражать Сехуну оставалось лишь продолжать грезить о том, что когда-нибудь он все-таки докажет говноштабу, что заслуживает звание лучшего агента столетия. Когда-нибудь, но точно не в этот раз.