— Спокойной ночи, мой Тюлень

      — Так, ты все запомнил? А ну-ка повтори!       Вот уже несколько часов подряд Юрий Гордеев обучал Ваню Кузнецова тонкостям и премудростям летного дела и, хотя мужчина никогда не считал себя стоящим преподавателем, получалось у него весьма неплохо. Конечно, во многом помогало то, что ему в ученики достался талантливый и толковый парень. Ваня схватывал все на лету, запоминал с первого раза, лишь изредка переспрашивая и уточняя сложности, и не задавал глупых неуместных вопросов. Юра искренне гордился им. Ему хотелось кричать во весь голос, чтобы все слышали, что этот парнишка станет величайшим пилотом всех времен и народов, но он держал себя в руках, пряча свой восторг за маской строгости и серьезности.       — Устойчивостью по скорости называется способность самолета восстанавливать скорость полета и угол наклона траектории исходного режима, — устало произнес мальчик и зевнул, прикрывая рот ладонью. Целый день на свежем воздухе в парке развлечений сказывался, но Ваня старался держаться: он не хотел обидеть Юру, видя, как он воодушевленно рассказывает.       — А аэродинамическая сила? — не унимался мужчина, меряя шагами комнату.       — Аэродинамическая сила, возникающая на руле при его отклонении, создает относительно оси вращения руля шарнирный момент, который стремится вернуть руль в нейтральное положение. Для удержания руля высоты в отклоненном положении возникающий шарнирный момент уравновешивается моментом, создаваемым усилием, приложенным к ручке управления и педалям, — парень незаметно потер глаза, пытаясь отогнать от себя сонливость. Часы на столе показывали без десяти час, благо ему не надо было утром в школу.       Стоявший спиной к мальчику мужчина обернулся:       — Ну что? Молодец, Ваня, молодец. Думаю, на сегодня достаточно. Давай, выключай свет и ложись спать — тебе понадобятся завтра силы.       — Юр, а можно я Полине напишу? Ну, пожалуйста! — попросил Ваня, щенячьими глазками уставившись на нахмурившегося мужчину. Ему не терпелось после признания девушки встретиться с ней или хотя бы позвонить, услышать ее голос. Он ведь никогда раньше не слышал признаний о любви в свой адрес, и от этого становилось еще волнительнее.       У Юры неприятно екнуло в груди, и он поспешно отвел взгляд. Он чувствовал себя гадко. Мечась между тем, что правильно, и тем, что ему было выгоднее, он выбрал последнее, успокаивая свою совесть тем, что не мог открыть всю правду этому мальчишке, не мог расстроить его, сделать больно, пока он такой счастливый, такой уверенный в себе. Только поэтому.       — Нет, Ваня, нельзя, — Гордеев постарался сказать это твердо, но собственный голос на долю секунды подвел его. Слова с трудом выходили из его рта. Но, взяв себя в руки, мужчина прокашлялся и продолжил. —Ты же хочешь быть самцом? Потерпи, все еще у тебя будет. Просто потерпи. А сейчас выключай свет, тебе давно уже пора спать.       Ваня с разочарованным вздохом встал, послушно выключил свет и вернулся на диван, проворно залезая под одеяло. Юра с потаенной грустной улыбкой посмотрел на надувшегося мальчишку и подошел к окну. В последнее время это было его любимым местом. Забывшись, он попытался открыть створку, но тщетно: рука проходила сквозь ручку.       — Эй, Вань! Будь другом, открой окно. Хочется немного свежим воздухом подышать.       — А не проще тебе голову высунуть? У тебя это отлично получается, — добродушно смеясь, произнес парень и поднялся с дивана. — Можешь вообще по карнизу погулять.       — Ха-ха! Очень смешно. Запиши эту шутку и отправь Маслякову. Вот он обрадуется, — сердито пробурчал Юра, сверля мальчишку недовольным взглядом: его раздражало, когда Ваня постоянно прямо или косвенно напоминал ему о том, что он мертв. — Может, ты все-таки поможешь?       Мальчик тяжело вздохнул, но улыбка все равно не пропадал с его губ, заставляя Юру невольно ухмыляться в ответ. Было в этом мальчишке что-то неуловимо магическое, что против воли тянуло к себе. Но что именно, Гордеев не имел ни малейшего понятия.       Между тем, Ваня уже подошел к окну и раскрыл его на распашку. В комнату тут же ворвался свежий прохладный ветерок и мигом согнал всю сонливость с парня. Ваня еще немного постоял, краем глаза наблюдая за едва заметно улыбающимся мужчиной и наслаждаясь прохладой летней ночи, ароматом цветов и зелени, но затем вернулся опять на свой диван, не дожидаясь, пока Юра прогонит его спать.       Устроившись поудобнее и взбив подушку, Ваня улегся и уставился задумчивым взглядом в потолок. Сон, как назло, не шел. Если минут пятнадцать назад его рубило от усталости, то сейчас он чувствовал неожиданный прилив сил. Как тогда на карнизе в школе.       Он невольно вспомнил Полину. Какой же она была красивой в тот момент, когда стояла внизу и приглашала его на дискотеку. Ваня был уверен, что весь класс завидовал ему. Разве еще кому-то выпала честь танцевать с ней? Нет. Только ему.       Но воспоминания о грядущей дискотеке заставили парня нахмуриться. А вдруг ему нужно будет поцеловать ее? Вдруг Полина этого захочет? И что он тогда делать будет? Вдруг он сделает что-то не так и все испортит? Он ведь не умеет целоваться, совсем не умеет.       Ваня нервно заерзал на покрывале и стал хрустеть пальцами, пытаясь подавить разрастающуюся в душе панику. Он совсем не задумывался об необходимости целоваться с Полиной, и сейчас эти мысли сильно его пугали.       Юра, который все это время, сидя на подоконнике, неотрывно наблюдал за юношей, заметил его смятение и напрягся:       — Вань, все хорошо? Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Гордеев.       Он боялся, что парень догадался о том, что что-то грызет мужчину. Или что мальчишка обдумал всю опасность их затеи, испугался и сейчас откажет ему в помощи доставить самолет в авиасалон в Жуковском. Мужчина уже приготовился засыпать мальчика весомыми аргументами в пользу авантюры, в защиту себя, но вдруг услышал тихое несвязное бормотание Вани и его в миг покрасневшие щеки и уши. Не разобрав ни слова, Юра аккуратно переспросил:       — Ваня, что, прости? Я не расслышал.       — Обещаешь не смеяться? — смущенно повторил Ваня, стараясь не встречаться с мужчиной взглядом.       — Честное пионерское. — нервно пообещал пилот, внимательно смотря на Кузнецова.       — М-можешь... Эм... Ну, блин...ну... Можешь научить м-меня це-целоваться? — заикаясь выпалил мальчик, отчаянно краснея.       Юра на мгновение опешил. Не это он ожидал услышать. Но когда до него дошел смысл сказанного, Гордеев облегченно выдохнул и тихонько засмеялся, стараясь сдержаться:       — Неужели тюлени целоваться не умеют?       Мальчик насупился и промолчал. Сумрак комнаты не скрывал его ярко пылающие щеки и уши. И от этого мужчина засмеялся еще громче, про себя умиляясь детской невинности.       Успокоившись и, наконец, взяв себя в руки, Юра спрыгнул с подоконника и неслышно подошел к парню, деликатно спрашивая:       — Что ты конкретно хочешь? — Ваня промолчал. — Эй, хорош дуться, давай говори! Чем помочь?       — Ничем, — буркнул мальчишка и отвернулся.       — Ваня, да ладно тебе. Давай серьезно, — Юра с огромным усилием убрал с лица улыбку. — Что от меня требуется?       Парень с сомнением посмотрел на мужчину, но все же решился объяснить, в который раз поверив ему:       — Ну... Я... Ну, наверно... Есть же какие-то инструкции там, правила... — заикаясь от волнения ответил парень. Он уже успел сильно пожалеть, что завел этот бессмысленный разговор с человеком, которому вряд ли было дело до его мелких проблем. Да и чем он мог помочь? Он же призрак! Только смеется и все.       — Правила? Инструкции? — переспросил Юра и вновь засмеялся. — Только разве что один — не откусить язык партнеру!       Мужчина сдерживал себя, честно старался не рассмеяться в голос, позволяя лишь бесшумный смех, из-за которого начинали мелко трястись плечи. Но даже за это он получил удар в бок от сердитого и обиженного друга.       — Ты же обещал не смеяться! Врун! — расстроенно бросил школьник и лег на бок, отворачиваясь от ржущего мужчины к стенке, проклиная себя за совершенную ошибку. Друг еще называется!       Наконец, отсмеявшись и отдышавшись, авиаконструктор успокоился и мягко потряс парня за плечо, коря себя за несдержанность:       — Прекращай обижаться! Ну же, Вань, хватит, — Юра развернул к себе Ваню и тепло улыбнулся. — Ох, горе ты мое луковое, садись ровно.       Мальчик удивленно и с подозрением посмотрел на мужчину, но сопротивляться не стал и сделал так, как он велел.       — А теперь сиди и слушай, — авиаконструктор встал и начал медленно расхаживать по комнате из одного угла в другой, не обращая внимания на мебель, проходящую сквозь него. — Самое главное — это не спугнуть девушку. Не нужно лезть напролом, они этого не любят. Ну не все, точнее, но не важно. Ты должен действовать тактично и аккуратно, следя за ее реакцией, следя за тем, чего она хочет. Девчонки любят кидать намеки и томные взгляды, главное их не упустить. Плюс свежее дыхание и поменьше слюней. Так понятно?       — Не совсем, — честно признался парень, смущенно теребя в руках край одеяла.       Мужчина тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. Как же еще ему объяснить? Не наглядно же показывать? Он никогда не имел никакой близости с мужчинами и не находил в этом ничего привлекательного. Ну кроме того случая пять лет назад, когда он как следует напился: так, что даже не мог и десяти секунд устоять на ногах и членораздельно выражаться. Какой-то парень появился из неоткуда и попытался поцеловать его. Сопротивляться не было сил, и через секунду Юра просто вырубился и проснулся уже в своей кровати с Леной под боком. Кто это был и что происходило дальше, он не помнил.       Ваня сидел, словно послушный щенок, и не сводил глаз с учителя, силясь понять, о чем же мужчина думал. Юра же не обращал никакого внимания на мальчика. Он расхаживал взад-вперед по комнате, смотря себе под ноги, и ничего не говорил.       Наконец, остановившись, мужчина взглянул на Ваню: такой молодой, неопытный, такой беззащитный... У него все еще было впереди, а что осталось у него самого? Ничего. Лишь надежда, что это еще не конец, что есть что-то за гранью этого мира.       — Вань, закрой глаза, пожалуйста, — тихо произнес мужчина. Мальчишка удивленно посмотрел на Юру, но спорить и спрашивать ничего не стал и послушно закрыл глаза.       Минуту-полторы ничего не происходило. Но когда Ваня собирался уже открыть глаза, он почувствовал мягкое прикосновение чужих сухих теплых губ к своим и вздрогнул от неожиданности, но ни отстранился, ни глаза не открыл. Мужчина медленно провел кончиком языка по нижней губе мальчика, стараясь не спугнуть его. Затем слегка прикусил нижнюю губу и немного потянул на себя. С губ Вани непроизвольно слетел тихий стон, и Гордеев самодовольно улыбнулся. Не давая Ване опомнится, он углубил поцелуй и нежно и аккуратно провел языком по его внутренней стороне зубов, небу. Рука Юры сама собой оказалась на затылке мальчишки и ласково сжала его короткие волосы. Ни с чем не сравнимое чувство пронзило их обоих, но никто из них не хотел отстраняться или останавливаться.       Набравшись смелости, Ваня попробовал взять инициативу на себя, отвечая на поцелуй с каждой секундой все увереннее и увереннее. Поцелуй был жарким, слегка неопытным, но от этого не менее волнующим и возбуждающим.       Первым прервал поцелуй Юра. Тяжело дыша, он отстранился от Вани, внутри сгорая от злости на себя и свою несдержанность. Он молча встал, не видя растерянного взгляда мальчика, и подошел к окну: все темно-синее небо было засыпало яркими мерцающим звездами, бледный месяц терялся в этом блеске; откуда-то из далека доносилось тихое пение какой-то птицы.       Зачем он это сделал? Зачем? Теперь он все испортил: Ваня и на километр к нему близко не подойдет. Мальчик возненавидит его всей душой и будет прав. Как он смел так низко опуститься?! Как он смел лезть к маленькому мальчику?! Но самое страшное, что он, Юрий Гордеев, талантливый авиаконструктор, взрослый женатый мужчина, ни капли не жалел и не раскаивался о содеянном.       Неожиданно он почувствовал, что кто-то подошел сзади и крепко обнял за талию, телом прижимаясь к спине. Гордеев удивленно обернулся и увидел Ваню, благодарно смотрящего на него. Ни капли отвращения не было в его взгляде, ни капли злобы или ненависти. Только тепло, радость... и любовь?       — Спасибо, Юр.       Мужчина лишь улыбнулся уголком губ и, через пару секунд раздумий, вновь наклонился и поцеловал мальчика, вкладывая в поцелуй всю нежность, привязанность, благодарность и заботу. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Ваня виновато улыбнулся и, зевая, сонливо потер глаза.       — Так, а ну марш спать! — весело проговорил мужчина, взлохматив волосы мальчишке. — Разгулялся, ишь!       Когда мальчик уже лежал в постели, Юра все еще стоял у окна и смотрел на звезды. Он мысленно благодарил Бога за данные ему девять дней, за сегодняшнюю ночь, за этого мальчика. Кто бы мог подумать, что простой мальчишка, даже не сорванец, не богатый и не знаменитый, сможет привнести в его жизнь столько интересного и доброго. Сможет перевернуть его жизнь с ног на голову, при этом не прикладывая особых усилий. Чудеса.       — Юр, ляг со мной, пожалуйста, иначе я не усну, — донесся из глубины комнаты тихий голос мальчика.       Юра ухмыльнулся и, бросив последний взгляд на молодой месяц, направился в сторону, откуда исходил звук. Устроившись рядом, мужчина потрепал волосы парня.       — Спи давай! — строго велел мужчина, на что Ваня лишь осторожно сжал руку Юры, неосознанно ломая все его внутренние стены и барьеры. Юра улыбнулся. — Спокойной ночи, мой Тюлень.       Но мальчик уже не слышал его, погружаясь все глубже в замечательный мир сновидений. Мужчина усмехнулся, услышав слабое посапывание, и поцеловал Ваню в макушку.       До этой ночи он никогда не чувствовал себя настолько живым.