Лепестки Сакуры

Хикару Йокимура Я родился в семье Йокимура пятого апреля, в первый день цветения сакуры. Из-за этого мне дали прозвище Хару, что означает "рожденный весной". А родился я в тихом городке, у подножия гор. По древним сказаниям, когда-то давно в горах жили волки, ростом с человека. Это были красивые и могучие животные. Впервые человек узнал о них, когда они помогли путнику выбраться из леса живым. Каждый день один из волков сопровождал его, пока тот не оказался у знакомой дороги. Они приносили ему пищу и поддерживали здоровье. Но человек не отблагодарил им тем же добром. Вместо этого, тысячи охотников нагрянули в горы, чтобы найти этих чудо-животных и приручить. Волки не сопротивлялись, однако то место, в котором они родились и выросли давал им силы и могущество. Отрезанные от высоких скал и могучих крон, некогда могущественные, создания погибали. Лес давал им сил и подкреплял. Этого охотники понять не могли, но, когда стали замечать люди - было уже поздно. Чтобы сохранить свою стаю, вождь нашел человека, которому готов был доверить свою судьбу. Волки пообещали, что станут людьми и будут служить другим, используя свои способности. Человек же, в свою очередь, пообещал, что никто никогда не узнает об этом и стая сможет спокойно жить среди людей. Таким образом, у подножия горы образовалось небольшое селение - Широками. Вся стая согласилась на такие условия, однако старый вожак не смог покинуть лес. По приданиям, он ушел высоко в горы и поселился в ущелье. С тех пор, его никто не видел. Прошло много лет и селение заметно разрослось, однако никто не забыл эту историю. В нашем селении до сих пор можно встретить наследников волков. Мы особенные еще и тем, что помимо нашего дара исцеления, мы можем продолжать потомство не совокупляясь с женщинами. Все мужчины в нашем роде делятся на альф и омег. Если альфа объединяется с омегой - вполне вероятно, что у них будут дети. Моя семья не исключение. Оба моих родителя - мужчины. Но больше я люблю папочку - Рьюичи. Он очень добрый и всегда рассказывает мне все, что я не попрошу. А еще мне нравится сидеть у него на руках и слушать разные истории перед сном, а потом и его чудесное пение, засыпая под колыбельную у себя в кровати. У папочки всегда были самые теплые и крепкие объятия. Мне нравилось, когда он носил меня на руках повсюду, хотя отец иногда сердился по этому поводу, говоря, что я уже взрослый и вполне могу ходить сам. Тогда папочка просто улыбался ему и все становилось на свои места. Поэтому, я всюду следовал за ним. Целые дни мы проводили вместе, убирая, стирая, выглаживая, вымывая и складывая. Мне нравилось быть рядом с папочкой. Отец же - Шинджи-сан - совсем другое дело. Я всегда уважал его и даже немного боялся. Я всегда старался делать все наилучшим образом, чтобы он гордился мной. Но я никогда не мог вести себя достойно в его присутствии. Его редкая нежность и забота была так долгожданна. И всякий раз я безумно радовался, если он хвалил меня в чем-то или слегка проглаживал по голове. В эти моменты я был особенно счастлив, однако в остальное время я никогда не понимал отца. Этот человек всегда был чем-то занят. Может из-за своих обязанностей, он не позволял себе излишних эмоций, но я редко замечал его улыбку. Папочка всегда говорил, что даже если отец и выглядит порой сурово - у него доброе сердце. Я видел, что мои родители преданы друг другу и действительно любят. Но я никогда не мог понять, как два таких разных человека могли быть вместе. Еще у меня есть старший брат - Судзуми. Мы жили с ним в одной комнате и он старше меня на восемь лет. С братом я тоже виделся не часто, но, в отличии от отца, он был для меня авторитетом. Судзуми уже учился в школе и отец часто хвалил его за успехи в учебе. Я старался повторять за старшим братиком, чтобы тоже радовать отца. Но я не знал, что мне делать. Однажды я даже измазал свои светлые волосы в грязь, чтобы они были такими же темными, как и у брата. Тогда отец меня за это отругал и я убежал в свою комнату. Слезы подступали к горлу и я старался держаться, как мог, но, когда в комнату пришел папочка, я не выдержал и разрыдался. Тогда я понял, что должен пойти в школу, как можно скорее и той же ночью поделился своими мыслями с братиком. Наши футоны лежали совсем рядом и он, слегка потрепав меня по волосам, сказал, что с этим не надо торопиться. В школе порой бывает сложно, а пока я здесь, дома, мне надо радоваться общению с родными. В тот день я уснул счастливым. И вот, наконец-то настал тот день, когда было решено, что я отправлюсь в школу. Радости моей не было предела. Накануне был праздник цветения сакуры и мы должны были вечером идти в храм, чтобы посмотреть на представление. До того момента, все казалось мне беззаботным, но этот вечер полностью изменил меня. Отец ушел в храм еще с утра, чтобы помочь с приготовлениями. Мы с папочкой остались дома. Старший братик тоже ушел с отцом. Я хотел поскорее пойти на праздник и поэтому не мог ничего делать. В конце концов, папочка сказал мне найти кимоно и переодеться. Но как бы я ни старался, я никак не мог разобраться, как его надевать. Я понимал, что уже достаточно взрослый для такого легкого задания, но никак не мог понять, как же так его закрутить вокруг себя, чтобы получились рукава. Я уже совсем отчаялся, когда в комнату вошел папочка. - Хару, - улыбнулся он, - давай помогу. С этими словами папочка подошел ко мне и в считанные минуты кимоно было готово. Я редко носил кимоно, поэтому оно мне так нравилось. А на папочке оно смотрелось еще лучше. - Ну, идем. Нам пора, - снова улыбаясь сказал папочка и я, схватив его за руку, направился за ним. Мы шли по ступенькам, на которых было много людей. Всюду шли родители за руку со своими детьми. Некоторые из моих друзей выглядели так смешно и важно в кимоно, что я не мог не улыбнуться при встрече с ними. Хотя я знал, что они совсем не любили праздничную одежду, кимоно было им к лицу. Дойдя до входа в храм, я заметил братика и отца, которые уже ждали нас. Немного смутившись, я ухватился за папочкино кимоно и попытался спрятаться за ним. - Наконец-то вы пришли, - услышал я голос отца. - Хару, перестань прятаться, ты ведь уже большой. Я смутился еще больше, но почувствовал теплую ладонь папочки на своем плече: - Хару, не бойся, иди с братиком, он покажет вам ваши места. Я осторожно подошел к братику и взял его за руку. Мы направились к храму. Я хотел обернуться и посмотреть, идут ли за нами наши родители, но вместо этого, я увидел, как папочка аккуратно взял отца под руку. Я удивился, так как увидел, что отец счастливо улыбается, а папочка смущается. Они выглядели как настоящие влюбленные в тот миг и я смотрел на них, как завороженный, тупо следуя за братом. Наконец-то началась церемония. Я потерял родителей в толпе людей, но руку братика я держал очень крепко. Люди наблюдали за происходящим. Девушка на сцене танцевала традиционный танец очень искусно. Я был одурманен ее легкими и плавными движениями. После церемонии начался ярмарок. Братик сразу предложил купить мороженое и я согласился. - Идем, я покажу тебе такое место, в котором ты еще никогда не был, - сказал Судзуми, подавая мне мороженое. Я кивнул и направился с братиком. Мы пошли по едва освещенной тропинке в гору. - Братик, ты уверен, что нам сюда? - переспросил я, слегка напуганный. - Конечно, - ответил он, - доверься мне. Путь занял у нас около десяти минут. Но для меня это было очень долго. Наконец-то мы начали идти по ровной дороге. То, что открылось моему взору - не передать словами. Небольшое озеро с пирсом и поразительно высокое и крепкое дерево сакуры, почти у самого берега. Казалось, будто дерево светится и освещает всю гладь тихого озера. - Что скажешь? - спросил Судзуми. - Братик, - прошептал я, сжимая его руку, - это просто восхитительно! - Да. Я недавно обнаружил это место, - улыбнулся тот. Мы сидели на пирсе и наблюдали. Было невероятно красиво. Мне не верилось, что одно дерево сакуры может настолько изменить окружающий ее мир. Мороженое мы уже давно съели. Пахло весной. Внезапно подул легкий ветерок и несколько лепестков сакуры упало в озеро, создав легкую рябь. - Жаарко, - прошептал я, слегка распахивая верх своего кимоно. Я почувствовал, как к моим пальцам прикоснулось что-то теплое. Я опустил взгляд и увидел, что Судзуми накрыл своей рукой мою. Что-то в этом жесте было такое, что заставило меня вздрогнуть и посмотреть на братика. Он медленно приближался ко мне и, прошептав мне в губы: - Хару, ты... Так вкусно пахнешь... - поцеловал меня. Сначала ненавязчиво и легко. Затем требовательнее. После чего я почувствовал что-то теплое у себя во рту и мне стало ужасно стыдно. Я попытался оттолкнуть Судзуми, но тот вдруг повалил меня на спину и навис надо мной. Его рука медленно впилась в мои волосы, а губы снова накрыли мои. Я ухватился за его плечи и попытался снова его оттолкнуть, но внутри снова что-то вздрогнуло и я мгновенно расслабился. В то же время мне было ужасно стыдно. Когда Судзуми оторвался от губ и перешел на шею я снова положил руки ему на плечи и начал шепотом умолять: - Братик, пожалуйста... Перестань... Браатик... Вдруг в нос ударил резкий запах сакуры. Это был необычный аромат. Я такого раньше никогда не чувствовал. И даже от дерева у озера пахло совсем не так. В следующее мгновенье я почувствовал жгучую боль на шее у самого уха. Слезы выступили у меня на глазах и я снова начал просить братика перестать. Когда я наконец увидел его лицо, в его глазах светилось какое-то непонятное чувство. Но как только наши глаза встретились - оно исчезло. - Боже... - прошептал Судзуми. - Прости меня, Хару. Пожалуйста, прости меня, - он упал на меня сверху и крепко обнял. Я не мог понять, что произошло. Разве что, чувствовал жгучую боль на шее в районе уха. Не знаю, почему, но мне вдруг стала жалко братика. Я начал перебирать его волосы, уговаривая его успокоиться. Я слышал тихие всхлипы. Впервые в своей жизни я слышал, как Судзуми плачет. Я не помню, сколько мы так пролежали. Помню только, что братик принес меня к храму на руках. Людей все еще было много. Когда я снова пришел в себя, помню только, что рядом стоял отец. Я почувствовал, как его рука коснулась того места на шее, которое болело. - Судзуми, ты ведь знаешь, что тебя ждет, - я услышал голос отца. В следующий раз я очнулся уже в доме. Рядом не было футона для братика и я немного испугался, но потом понял, что рядом сидит папочка. - Где... братик? - сонно спросил я, зная, что, если папочка здесь, значит все будет в порядке. - Все будет хорошо, засыпай, - сказал он и, прогладив меня по голове, вышел из комнаты. Следующий день поразил меня больше, чем последствия вчерашнего вечера. Рано утром меня разбудил братик. - Что случилось, Судзуми? - спросил я. - Хару. Я уезжаю. И приеду не скоро. Обещаю, все будет в порядке. Я буду писать. Береги себя, - с этими словами он прикоснулся губами к моему лбу и аккуратно провел рукой по щеке. Я очень сильно снова хотел уснуть, поэтому, последние слова брата я не расслышал и снова уснул, не придав значения его словам.