***
Эггзи помнит день, когда впервые увидел цвета. Ему было семь, его мама плакала, а мужчина в костюме говорил с ней, и его глаза были карие. Тогда он еще не знал названий цветов. Он узнал обо всем позже, подростком на уроках физкультуры, где их учитель объяснил им, что такое цвета и что это значило - видеть цвета. Что такое соулмейт. Но Эггзи было всего лишь семь, и он понятия не имел обо всем этом. Все что он знал, так это первый в своей жизни цвет, карий цвет, и глаза, которые по-доброму смотрели на него, когда мужчина отдавал ему медаль с розовыми и фиолетовыми лентами. А потом он ушел, и Эггзи остался совсем один со своей плачущей мамой и целым новым миром, для которого у него не было названия. Он даже не запомнил имя мужчины.***
- Как думаешь, каково это - видеть цвета? - парень, с которым Эггзи встречался около месяца, однажды спросил его. Им девятнадцать, и они на крыше дома Анвинов, лениво передают сигарету друг другу. Парня зовут Майк, он милый и думает, что может поступить в университет, стать банкиром. Он очень нравится Эггзи. - Не знаю, - врет Эггзи, глядя на голубое небо и медленно выдыхая дым. Он поступает в морскую пехоту на следующий день. Лицо его матери, плачущей и умоляющей его не уходить, когда он навещает ее после основного курса, все в красных пятнах от слез. И он не возвращается обратно.***
Ему 24, он и зол, и немного смущен, когда вновь видит перед собой этот определенный оттенок карих глаз у роскошно одетого мужчины, прислонившегося к стене полицейского участка. Эггзи потрясен, увидев его, свою вторую половинку, стоящего здесь в костюме, который стоит дороже чем все, что есть у Эггзи, вместе взятое. И, конечно же, он наверняка какой-нибудь пижон. И этот пижон, его вторая половинка, говорит ему, что он освободил его, что он знал его отца, и он уходит так, будто абсолютно уверен, что Эггзи пойдет за ним. И Эггзи идет. По крайней мере, в этот раз он знает его имя. Гарри Харт. Это хорошее имя, даже для такого пижона.***
Он заставляет его уйти, когда головорезы Дина окружают их в баре. Несмотря на то, что Гарри невероятный мудак, который не одобряет все поступки, которые Эггзи когда-либо совершал, его разборки с бандой Дина не имеют к нему никакого отношения, и Эггзи никому не позволит обидеть его, неважно, вторая половинка он или нет. Гарри поднимается, чтобы уйти, и Эггзи уверяет себя, что то, что он чувствует, уставившись на спину Гарри, наблюдая, как движутся мышцы плеч под черной тканью его дорогого костюма, это совсем не разочарование. - Манеры - лицо мужчины, - говорит Гарри, запирая дверь, и поворачивается. А затем... Что ж. Это произошло. К тому времени, как Гарри переступает через бесчувственные тела головорезов Дина, садится и допивает остатки своего темно-коричневого эля, Эггзи влюблен.***
Он не говорит об этом. Не учитывая всю эту шпионскую херню, Эггзи живет в реальном мире, где мужчины как Гарри, никак не могут быть второй половинкой для людей как Эггзи. Когда он был подростком, и понял, что может видеть цвета, то провел свои небольшие исследования. И Эггзи узнал, что вся эта муть со вторыми половинками вовсе не цветочки и щеночки. Около двадцати процентов населения имеют вторую половинку, которая оказывается чьей-то другой парой, и это звучит ужасно. Иногда люди встречают свою половинку, у которой есть другая пара, и иногда люди проводят всю свою жизнь, зная, что их возлюбленные никогда не будут принадлежать им. Эггзи не нужен никакой учебник, чтобы понять, что жизнь вовсе не сказка. Тот факт, что Гарри является парой для Эггзи, вовсе не значит, что это взаимно. Эггзи даже представлять себе не будет, будто у него есть хоть какой-то шанс. Но все равно, он не может не замечать, не запоминать вещи. Темно-синий костюм Гарри и как хорошо он сидит по его фигуре. Темно-зеленый цвет его галстука и золотые застежки на его подтяжках, когда тот приходит проверить его на тренировках. Розовые губы Гарри и как им идет улыбка. Красный халат Гарри, в котором он лежит без движенья в больничном крыле, такой уязвимый, что у Эггзи сердце от боли сжимается. Гарри кажется таким сильным, сильнее, чем сама жизнь, и видеть его лежащим здесь невыносимо больно из-за того, что чувствует Эггзи к нему и что он так старательно игнорирует. Свитер Мерлина, когда тот приходит и видит Эггзи, сидящего у кровати Гарри, с оливковыми заплатками на локтях. Ничего не говоря, он разрешает ему остаться. Эггзи думает, что его благодарность, такого же цвета, как и глаза Гарри, когда тот, наконец, просыпается.***
Эггзи хочет стать одним из Кингсмэн, но Эггзи знает, что мех ДжейБи цвета кофе с молоком и его язык, когда он облизывает его лицо, розовый. Эггзи не может застрелить пса. Когда Гарри рассказывает ему о холостых патронах, его щеки горят красным румянцем, и Эггзи очень жаль, что он разочаровал его, но ему ни капли не жаль, что он не выстрелил в мопса. Ты просто не можешь навредить тем, кого любишь.***
- Кроме твоего пса, тебя дома совсем никто не ждет? - вспоминает свой вопрос Эггзи, краем глаза любуясь на розовые губы Гарри, когда он наклонился, чтобы налить джентльмену мартини, и изо всех сил стараясь звучать непринужденно. Он никогда не спрашивал у Гарри напрямую, встретил ли он свою пару - ни один из людей, не видящих цвета, не одевался так искусно, как он. Он определенно встретил ее. Но это все еще не значит, что это Эггзи. - Иногда так получается, что это... недопустимо быть со своей половинкой, - в конечном итоге отвечает Гарри, взгляд его карих глаз устремлен куда-то вдаль, и Эггзи думает, что он может читать между строк. Что где-то есть женщина, подходящего социального статуса, которая живет в маленькой деревеньке, окруженной зелеными деревьями. Скорее всего, у нее золотистые волосы и голубые глаза, но Гарри покинул ее, ведь это так опасно быть со шпионом, а он не мог позволить себе причинить ей боль. Эггзи даже не ненавидит ее, эту неизвестную женщину, которая владеет сердцем Гарри, потому что несмотря на все это, она не смогла быть с ним, и Анвин мог чувствовать ее боль, когда она стояла, смотрела на зеленые деревья и не знала почему.***
Эггзи помнит, что язык Гарри розовый, когда тот слизывает каплю мартини со своих губ, и в его карих глазах было одобрение. Эггзи стоило невероятных усилий не кинуться прямо на него. Сидя за ноутбуком в кабинете Гарри, наблюдая в прямом эфире, как мир взрывается насилием, и все становится сплошным хаосом цветов, Эггзи думает, что горе должно быть прозрачным, как слезы, которые собираются в уголках его глаз. Произойдет что-то ужасное, Эггзи знает наверняка. И происходит.***
Кровь Гарри, текущая из его головы после выстрела Валентайна, красная, красная, красная, а потом перестает быть таковой. Потом она становится серой, как и все остальное. С семи лет у Эггзи были цвета, но не было пары. Теперь у него нет ни того, ни другого. Теперь он знает, что разбитое сердце серого цвета. Он не может оставить или забрать цвета, думает Эггзи, пока его грудь болит, и болит, и болит со всей силой его потери. Он просто хочет, чтобы Гарри вернулся.***
Дорога от дома Гарри до магазина занимает у него пять минут. Эггзи знает точно, потому что он все время смотрел на часы, считая серые секунды. Серых было 97. - Спасибо, но я лучше буду с Гарри, - отвечает Эггзи Артуру, предателю Артуру, отправившему Гарри на верную смерть, когда он предлагает ему место на спасательной шлюпке для проклятых, и Эггзи подразумевает под этим все. Глаза Артура зеленые, зеленые, зеленые в тот момент, когда он задыхается и умирает. Телефонный звонок Эггзи Мерлину состоит всего лишь из двух слов: "Гарри жив". А затем Эггзи идет и спасает мир. Кровь мертвого Валентайна приятнейшего алого цвета.***
Смотря на Гарри в больнице в Кентукки, Эггзи отмечает, что его кожа бледная, но все еще живого розового оттенка. Он думает, что этот цвет станет его новым любимым. А потом, после нескольких часов, Гарри открывает свои карие глаза и говорит медленным, от таблеток, голосом, но Эггзи все равно чертовски приятно его слышать. - Ты знаешь, что я влюблен в голубой цвет твоих глаз? И прежде чем Эггзи успевает ответить, Гарри продолжает, глядя прямо на него. - Это было первым, что я увидел. У Эггзи сердце замирает, когда он, пораженный догадкой, выпаливает без всякого изящества, думая об их разговоре за мартини: - Ты говорил обо мне. - Тебе было семь, - жестко отвечает Гарри, только карими глазами умоляя понять, почему он так поступил. - Я не монстр. - Нет, - медленно отвечает Эггзи, думая о Гарри, который провел семнадцать лет один на один с цветами и совсем без Эггзи, оставив его, чтобы он вырос самим собой, без всякого влияния со стороны Харта, потому что Гарри хороший человек, настоящий джентльмен. И со смелостью, которую он сам от себя не ожидал, Эггзи кладет свою руку на кровать, ладонью вверх, предлагая ее для Гарри, его сердце трепещет от чего-то, должно быть, от счастья. - Но мне больше не семь лет. - Да, - отвечает Гарри, его розовые губы растягиваются в улыбке, когда он сжимает руку Эггзи в своей. - Тебе больше не семь. И Эггзи сидит в больнице в Кентукки, чувствуя тепло руки своей второй половинки, и они вместе смотрят, как оранжевый и желтый расплываются на голубом небе, пока встает солнце. Эггзи знает, что это будет хороший день.