Важный урок

Эггзи думает, что Гарри никогда на это не согласится. В самом деле, он старше и опытнее, и от него веет спокойной силой и уверенностью, и он привык подчинять, а не подчиняться (впрочем, последний пункт имеет мало общего с постелью, но...). В общем, это же Гарри Харт, лучший из лучших, потрясающе невозмутимый на общих собраниях, предельно сосредоточенный на миссиях и восхитительно страстный, когда практически втрахивает Эггзи в кровать, или в рабочий стол, или в заднее сидение автомобиля, или в стену в коридоре посольства Никарагуа, или... В общем, логика определенно прослеживается. Но Эггзи не привык пасовать перед трудностями и, как и капитан Кирк из новой версии «Звездного пути», не верит в безвыходные сценарии. Поэтому как-то вечером он долго сидит на пушистом ковре у ног читающего в кресле Гарри (черт, этот ковер — реально лучшее, что есть в этом доме, если не брать в расчет хозяина), а потом поднимает взгляд и твердо смотрит в глаза: — Я хочу трахнуть тебя. — Я уж думал, ты и не предложишь, — Гарри ухмыляется. -х- Эггзи не нервничает и не боится, это вообще не про него, а вот азарт и возбуждение наполняют его до краев, рвутся с губ бесчисленными жадными поцелуями, с кончиков пальцев — торопливыми касаниями, с языка — стонами и невнятным пошлым бормотанием. Он опрокидывает Гарри на кровать и седлает его бедра, смотрит сверху вниз с видом триумфатора. У Гарри же — оценивающий, ленивый какой-то взгляд, но ладони уверенно и цепко стискивают бока Эггзи, когда Гарри прижимает его к себе теснее. У Эггзи же чуть едет крыша — он ощущает чужой крепкий стояк под парой слоев дорогой ткани и закусывает губу, притирается, давая почувствовать, как сильно ему нравится происходящее. Пуговиц на рубашке будто бы больше обычного, но Эггзи действительно не привык отступать, поэтому он справляется с ними без потерь для обеих сторон. — Мне следует быть нежным? — он не может удержаться и дразнит, провоцирует, вновь и вновь пробуя на прочность границы допустимого. Впрочем, вопрос не лишен и практической значимости, поскольку меньше всего на свете Эггзи хочется причинить вред. — Тебе следует немедленно заткнуться и как следует меня выебать, — любезно отзывается Гарри. И это звучит как приказ, а приказы в Кингсмене принято выполнять. Эггзи словно бы заново изучает тело Гарри, казалось бы, знакомое до малейших деталей, гладит и целует родинки, легко царапает давно зажившие шрамы — именно так, как Гарри нравится. И все это — не торопливо и лихорадочно, а медленно и обстоятельно, словно Эггзи в кои-то веки дорвался до желаемого и теперь стремится как следует распробовать свой приз. Гарри не торопит, но когда наконец-то оказывается без брюк и белья, не может сдержать удовлетворенный выдох. Эггзи действительно способный ученик и успешно отзеркаливает прием, который сам Гарри исполнил в их первый раз. Его губы уверенно и ритмично скользят по возбужденному члену, он практически насаживается ртом, в то время как смазанные пальцы толкаются внутрь Гарри один за другим — подготавливая и поддразнивая. Ладонь Гарри теплой тяжестью ложится на затылок, пальцы грубовато тянут волосы, но это ласка, а не попытка перехватить контроль или направить движения. Сейчас все контролирует Эггзи, а Гарри принимает то, что Эггзи захочет ему дать, и от этого понимания возбуждение обоих усиливается в разы. И Гарри принимает его в себя, торопливо облизывая губы и прикрывая глаза, влажная от пота челка мешает и лезет в лицо, но Гарри не может перестать скользить ладонями по спине Эггзи, почти больно впиваясь ногтями, и выдыхает только тогда, когда тот входит в него до конца. Эггзи прижимается ближе, чувствует, как Гарри скрещивает лодыжки на его пояснице, чувствует восхитительное давление мышц, чувствует... всего Гарри, такого восхитительного и открытого сейчас, отдающегося с той же страстью, которая всегда сопровождает их секс. И когда он совершенно естественно ведет в поцелуе, Эггзи краешком сознания сомневается, кто на самом деле кого тут трахает. А потом он немного привыкает к ощущениям, так, чтобы не кончить слишком быстро, и на пробу двигает бедрами. Гарри ворчит что-то себе под нос и подается навстречу, смещаясь совсем немного, но так, что угол проникновения тоже меняется, и Эггзи не может сдержать короткий стон — так он может войти еще глубже, заполнить целиком, да, да, именно так, ближе и теснее, кожа к коже... Гарри приглушенно стонет, и еще, и еще, пока Эггзи движется размашисто и рвано, опьяненный ощущениями, текучим удовольствием внизу живота, темным и жадным взглядом Гарри, которому, вне всяких сомнений, по нраву происходящее. Он издает совершенно бесстыдный вздох удовольствия, когда Эггзи обхватывает рукой его член и принимается дрочить его в каком-то странном резонансе с движениями бедер. Свободной рукой он нежно скользит по лицу — виски, скулы, контуры губ, и это неожиданно контрастирует со всем остальным, в чем куда больше страсти и похоти. — Могу я?.. — спрашивает Эггзи, чувствуя скорую разрядку, и смотрит шальными, нездорово блестящими глазами. — Да, — просто отвечает Гарри, и его разрешение, хрипотца в его голосе окончательно толкают за край. Эггзи кончает, вбиваясь в последний раз, замирает так, пока волны наслаждения прокатывается по его телу. Когда он выскальзывает из Гарри, то не может удержаться и касается пальцами чуть расширенного входа, глядит на них, влажных от смазки и спермы, и это как-то невыносимо интимно. Но Гарри неотрывно смотрит в ответ, и его зрачки окончательно затопляют радужку. Эггзи снова берет в рот его член, но и пальцы не убирает, и теперь их движение — чувственная и продуманная ласка, он то кружит вокруг припухшего отверстия, то вводит неглубоко, массирует, одновременно туго обхватывая губами головку. И Гарри с легкостью сдается его напору. Кончая, он вновь зарывается пальцами в волосы Эггзи. Проглотив все до капли, Эггзи демонстративно и пошло облизывается, вытягиваясь рядом и зная, что Гарри не устоит и поцелует его. Разумеется, Эггзи оказывается прав. -х- — Я правда был уверен, что ты откажешь мне, — Эггзи, подперев щеку ладонью, лежит на боку и ласкает Гарри взглядом. Тот недавно вернулся из душа, выглядит сыто и удовлетворенно и внешне вроде бы увлечен исключительно потолком, но Эггзи этим не обманешь. И потом, он видит улыбку, затаившуюся в уголках чужих губ. — Ты недооцениваешь мою мудрость, мальчик, — Гарри наигранно-надменно фыркает. — Скажешь, что джентльмен должен в любом жизненном раскладе видеть пользу и получать удовольствие в любой ситуации? — предполагает Эггзи. — Нет, — тут следует пауза, и Гарри продолжает, только насладившись эффектом от томительного ожидания. — Я скажу, что хороший трах есть хороший трах. Он искренне смеется, глядя, какое у Эггзи становится выражение лица.