Сходить с ума от любви? Могу, умею, практикую.

Поздний вечер, в такое время все жители Старокаменска стараются не выходить на улицу, чтобы случайно не найти неприятности на свои головы. В последнее время в городе творились странные вещи, о которых не один житель лишний раз и не вспомнит. Особенно те, кто больше всего пострадал в период расследования. Со времён госпитализации Екатерины прошло несколько дней. Почему бы ей не порадоваться тому, что ещё около месяца она будет сидеть дома без всякой документации, без выездов на допрос свидетелей и на место преступления? Ведь любая другая на её месте радовалась бы внеплановому отпуску. Пусть и больничному, но - нет. Катя любит свою работу. Она привыкла в любом деле выкладываться по максимуму. А теперь, как истинный трудоголик, которого лишили даже бумажной работы, умирала со скуки в своей палате. Да, она любила одиночество, и ей всегда было интересно со своей персоной, но не в этом случае. Последнюю ночь, что она проводила в больнице – худшая ночь в её жизни. Мало того, что боль в ноге не утихала до самого утра и не давала сомкнуть глаз, так ещё и дурные мысли постоянно лезли в голову и тоже не давали поспать по-человечески. Ей удалось задремать только ближе к утру и то буквально на десять минут. А вообще, Катя просыпалась раньше всех. Вот, собственно, и сейчас поднялась, когда многие обитатели Старокаменской больницы ещё спали. Она попросила у медсестры кофе из кофейного автомата, чтобы день точно был продуктивным, а потом начала соборы домой, скидывая в сумку мелкие вещи с тумбочки, которые время от времени ей привозил отец или Настя. Их было не так уж и много, поэтому она быстро покончила с этим, а затем дотянулась до костылей, стоящих рядом с кроватью. С их помощью женщина добралась до окна, бегло осматривая двор. Да и ещё сделала это так, будто она в поисках чего-то важного. Конечно же, Катя была в большой надежде на то, что увидит Романа, который обещал заехать уже вот-вот. А его не было… Постояв ещё пару минут, Панина стала бродить из стороны в сторону и уже накручивала себя на самые плохие мысли. - Катя, ты сошла с ума? Тебе же ходить нельзя! - послышалось от Ромы, который немедля сократил расстояние между ними и успел подхватить её в момент, когда ноги женщины предательски подкосились. Он помог ей принять сидячее положение. – Что ж ты творишь?! - Соколов нежно дотронулся пальцами до щеки Екатерины и заправил выбившуюся прядку ее волос ей за ухо. Панина, решив проигнорировать его вопрос, лишь улыбнулась и прижалась к нему. - Поехали скорее домой. Не люблю я эти больницы… Свихнусь тут в одиночестве, хотя я и люблю посидеть одна. В домашней обстановке я быстрее пойду на поправку, правда. - Поехали, конечно, только для начала с твоими вещами разберёмся. Сиди здесь! - захватив сумку и костыли Екатерины, Роман поспешно покинул палату, а за тем и здание, стремительным шагом направляясь к своему УАЗику. Убрав новых лучших «друзей» Кати и сумку на заднее сиденье, он вернулся за ней. Набросив ей на плечи её бежевый кардиган, Соколов подхватил женщину на руки и вместе с ней последовал к выходу. После того, как Панина была удобно усажена, Роман сел за руль и завёл машину, которая мерно поехала к известному всему Старокаменску дому по улице Сосновая 34. Спустя каких-то полчаса они были на месте. Занеся Панину в дом, Роман захлопнул ногой дверь, но совсем не предусмотрел одной малюсенькой детали… - А-а-ай, боже! - раздался вопль Паниной, которую Соколов случайно задел ногой об косяк. – Да ты что же делаешь-то?! – захныкала она. – Не получится продлить мне больничный, как бы тебе там не хотелось. Ай-ай. - Прости, Кать, прости! Я случайно. – поцеловав Екатерину в уголок губ, капитан аккуратно усадил её на диван в гостиной, а потом вновь вернулся к машине, чтобы забрать её вещи и костыли. Сняв с себя кардиган, в котором становилось жарковато, прокурор Панина положила его на кресло и, пользуясь отсутствием коллеги, она попыталась принять положение поудобнее. Кривя гримасу от боли, Катя звала отца и дочь. Удивительно, но никто из них не соизволил спуститься к ней вниз, чтобы поприветствовать и заключить в крепкие объятия. Такой поворот несколько огорчил женщину. Скрестив руки на груди, она наклонилась на подушку. «Очень интересно. Настя-то, кажется, в лицее, а вот где это, интересно знать, папа?». – из раздумий её вывел капитан Соколов, который уже вернулся и присел рядом с ней, ставя костыли поближе. - Никого дома нет… - грустно вздохнув, проговорила женщина. – А я думала, что меня дома ждут… - Что за глупости? Ждали тебя, Кать! Ну, дочь твоя в лицее, а отец наверняка на утренней прогулке. Ты же сама мне рассказывала, как он любит это дело. Не волнуйся. Сейчас отдохнешь немного, позавтракаешь, и мы с тобой тоже погуляем. Я взял пару внеплановых выходных, которые с удовольствием проведу с тобой. Надеюсь, что ничего не случится, и в отдел меня не вызовут. Всё, отдыхай, а я пойду тебе приготовлю что-нибудь, - аккуратно приподняв её ногу, которая лежала поверх его колена, Соколов поднялся и отправился на кухню. Ну, а Катя решила отдыхать, как умеет. Краем глаза посмотрев на Романа и убедившись что он полностью сосредоточен на готовке, женщина дотянулась до бумаг, лежащих на журнальном столике. «Надо же, да здесь никто и не убирался с того самого дня…» Взяв очки с черной оправой там же, Екатерина натянула их на глаза и погрузилась в изучение. Не прошло и минуты, а её глаза уже бегают по страницам, а губы слегка двигаются, приоткрывая рот и читая слова. Женщина полностью погрузилась в рабочую атмосферу. Она даже не слышала зов Романа, хотя он звал её довольно-таки громко. - Ну, и как это называется? Кать?! – встав напротив её, он демонстративно уткнул руки в бока, на что Катя лишь улыбнулась, украдкой посмотрев на напарника. Через пару секунд послышалось хихиканье. – Ка-а-ть, отдай-ка мне это, - он забрал из её рук папку с одним судебным делом и вернул её в стопку к остальным. – Ты на больничном, тебе нужно отдыхать как можно больше, а ты… - Совершенно не умеешь этого делать, - закончила за него Панина и вновь попыталась дотянуться до папки, но после безуспешной попытки оставила эту затею. - Чертов внеплановый больничный. Но везде можно найти свои плюсы, - кривя лицо, проговорила Панина. – Буду чаще видеть Настю, а то из-за этого расследования мы совсем отдалились друг от друга. - Скоро работа немного поутихнет и у вас будет уйма времени на общение друг с другом. Обещаю. Спустя ещё час им удалось позавтракать, а потом Катя снова перебралась на диван, уже опуская голову на колени Романа и наконец, засыпая по-человечески. Бережно укрыв её пледом, Соколов осторожно погладил женщину по макушке. Он и сам не заметил, как стал засыпать, но через минуту Соколов распахнул глаза от скрипа двери и чьих-то шагов. В это время Сергей Эдуардович возвращался со своей утренней прогулки. Он сразу же заметил машину капитана, а обувь только подтвердила его предположения . - Катёк! Угадай, кто пришел? – разуваясь, крикнул мужчина. Сняв куртку, он нацепил тапочки и почапал в гостиную. – Ой, кажется, я не совсем вовремя? Катюш, а твой коллега со всеми, наверное, также сидит, да? - Пап, может, хватит? Я поняла, что ты обо всем догадался. Не надо подколок, - тихо сказала Панина, приоткрывая глаза. - Так вот, Катюша! Пока тебя не было, я уборку затеял и нашел у тебя в комнате очень интересные книжки, папки с делами, которые ей богу, дилетанты какие-то сочиняли, - Сергей Эдуардович с умилением смотрел на дочь, на лице которой, наконец, появилась улыбка. Да и он не удивлялся. Ведь на днях случайно подслушал её разговор с московской подругой. Катя рассказала о своем напарнике, с которым чувствовала себя легко и защищено. Отец решил оставить дочь с капитаном, а сам удалился на кухню, когда уже поймал на себе не очень довольный взгляд Паниной. После того, как Катя снова закрыла глаза, она ушла в свои мысли и, сама того не замечая, постепенно погрузилась в сон. Проснулась Екатерина только в районе четырех часов и, видимо, ей действительно не хватало сна. В больнице ведь хорошенько выспаться женщине совсем не удавалось. Открыв глаза, она бегло осмотрела гостиную Странно, Ромы рядом она не обнаружила. Кажется, его вовсе в доме не было. «Подышать выйти что ли…» - эта мысль пулей пролетела в голове женщины. Недолго думая, она дотянулась до бежевого кардигана и накинула его на плечи. Затем, Панина взяла костыли и поднялась со своего места. Опираясь на них, Катя поковыляла к двери, предварительно обув черные балетки. Выйдя на веранду, Екатерина глубоко вдохнула свежий воздух. Постояв секунд двадцать, женщина осторожно спустилась со ступенек и направилась вперед. Побродив немного, Панина почувствовала легкое головокружение, поэтому она приземлилась на садовую качель, на которой любительница устроить посиделки дочь Настя. Находилась она рядом с домом, так что Катю точно не потеряют, конечно, если заметят отсутствие. Спустя ещё минут пять или семь, в поле зрения показалась Настя, которая направилась к Кате, как только заметила её. - Привет, мам! - сев рядом, Панина-младшая чмокнула мать в щеку, а затем заключила в крепкие объятия. – Так рада, что тебя наконец выписали. А ты чего тут? Пойдем домой, а то холодно. - Я посижу немного. Ром... Романа Андреевича подожду. Да и нужно же дышать свежим воздухом, а то без него буду идти на поправку дольше, чем нужно, а оно вам надо? Не думаю, что вы будете в большом восторге от того, что я ковыляю по дому и мешаюсь под ногами. - Ну, что за глупости, мам? Мы же тебя очень любим! Давай я принесу тебе плед? Посиди, я сейчас! – Настя пулей побежала в дом за пледом для матери. Завидев его на диване в гостиной, Панина-младшая быстро схватила его и убежала обратно. Она вновь приземлилась рядом с матерью, накидывая плед на плечи и себе, и ей. - Как ты себя чувствуешь, мамуль? - заботливо спросила Настя, глядя на ногу Паниной. – Сильно болит, да? - Спасибо родная, я вполне нормально. Боль, как говорится, сторожевой пёс здоровья. Поболит да перестанет, - обняв дочь, Екатерина ласково погладила её по голове. Просидев в таком же положении ещё какое-то время, Настя решила, что матери уже хватит перегружать сломанную ногу, и лучшим вариантом будет проводить её домой и уложить. - Пойдем потихоньку в дом, вдруг Роман Андреевич сегодня вообще не придёт? Не будешь же ты его весь остаток дня ждать. Пойдём, я попробую приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, а ты проследишь, чтобы я дом не спалила, - Настя звонко засмеялась. - Ну, спалишь - получишь! – шутливо пригрозила Панина-старшая. С помощью своих новых лучших «друзей» и дочери прокурор Панина зашла в дом. А Настя, после того, как помогла матери приземлиться, отправилась на кухню. - Настюша, я тебе забыла сказать самое главное, - погромче произнесла женщина, чтобы дочь услышала наверняка. – Я не голодна! Свари мне, пожалуйста, кофе. – В ответ она услышала громкое угуканье, а буквально через десять минут дочь поставила на столик поднос с любимым напитком матери для неё самой и с кружкой какао для себя. - Ну, скушай хотя бы булочку, хотя я против, чтобы ты так питалась. Гастрит себе заработаешь. Ладно, ладно, я молчу. Держи свой кофе, - протянув матери чашку, Панина-младшая плюхнулась в кресло напротив неё и, широко улыбнувшись, стала пить какао. Остаток дня Катя с дочкой провела за беседой и приятными воспоминаниями из своего детства и из детства Паниной-младшей. Они обе безумно соскучились по такому общению друг с другом, и теперь у них было полно времени, чтобы наверстать всё упущенное. - Мам, кажется, Роман Андреевич приехал. Слышишь? Я пойду открою! - высвободившись из объятий мамы, девушка поправила ей плед, а потом поспешила к двери, чтобы запустить Соколова в дом. - Здравствуйте, Роман Андреевич! - Панина приветливо улыбнулась ему. – Мама уже полдня вас ждёт, видимо, очень соскучилась. Ну, она и переживала, конечно же, тоже. - Привет, Настя! А она тут половину дня, надеюсь, без сольных выступлений проводила? Ей нельзя ходить. Ну, хотя бы первые пару дней она должна поберечь ногу, но что-то мне подсказывает, что твоя расчудесная маман, просто забила на все запреты врачей… Но нельзя ведь к себе так относиться, согласись? Ну, вот, и с дочерью прокурора у нас идеальное понимание – малина, а не жизнь! – Соколов потрепал её по волосам, а потом отправился к Кате. Присев рядом с ней, положив её ноги к себе на колени. - Ненавижу вас, Роман Андреевич , - с чувством выпалила она и впилась в его губы страстным поцелуем. - Ты слишком страстно меня ненавидишь и, кажется, наше чувство взаимно, - прошептал он, когда немного отстранился от неё, но так и не убирая свои руки с её спины. - Э-эм, мам, вы, наверное, хотите вдвоем побыть? Я пойду к себе. Тебе это сегодня точно не понадобится, я закину их в комнату! Сладких снов. - чмокнув Панину в щеку и попрощавшись с Романом, Настя взяла костыли и отправилась к себе наверх. - Как себя чувствуешь? – Соколов ласково погладил женщину по щеке. - Терпимо пока. Кстати, в отель тебе уже нельзя, тебя просто не пустят. Останешься у меня? - У меня и в мыслях не было уходить туда и оставить тебя, утром это случайно получилось, срочный вызов, потом всё расскажу. Посиди-ка, я сейчас! – встав, он проследовал на кухню. Вытащив из холодильника вино и бокалы из шкафчика, капитан вернулся к Паниной и отдал ей это все в обе руки, после чего ловко подхватил на руки и понес наверх. Пройдя в комнату, Роман захлопнул дверь с помощью ноги, а потом бережно уложил её на кровать и забирал то, что дал ей пару минут назад. И пока Роман разливал вино по бокалам, Екатерина пыталась принять удобное для себя положение. Наклонившись на спинку кровати, она с натянутой улыбкой, устремила взгляд на него. Присев с ней рядом, он протянул Паниной бокал с вином… Они разговорились, вспоминая былые ситуации, начиная от дня их первой встречи. - Знаешь, я часто имел дело с прокурорами в рабочем порядке и ни одна женщина из тех, с которыми мне приходилась работать раньше не была похожа на тебя . - Ты не поверишь, но я тоже раньше никогда не встречала таких людей, как ты. И за всё это время нашего частного расследования происходило столько всего… - А помнишь поездку через лес? Тогда ты обнаружила в моей машине коробку, которую нашла в волчьей яме у себя дома. Ты наставляла на меня МОЁ же ружье, не зная о том, что оно не заряжено. Ну, заряжаю я его, если на охоту не иду. В тот момент мне и захотелось поцеловать тебя в первый раз, но ты испугалась и убежала, не забыв приложить меня прикладом ружья так, что у меня до сих пор перед глазами искрится! – они оба от души посмеялись. - Да уж, бывало всякое, но когда я попросил тебя о помощи тогда… Ты не отказала. Признайся, что ты, мечтала поскорее снять с меня рубашку и уложить вот сюда! - он похлопал ладонью по постели. - До сих пор не понимаю, как тебе удалось, одной дотащить меня сюда, м? - Пусть останется тайной. Ведь главное, что я поверила тебе и не ошиблась. Ты ведь знал, что я не откажу тебе в помощи, именно поэтому пришел ко мне ведь так? Ладно, ладно, не будем вспоминать. Ведь всё позади. Так, мне уже хватит, а то завтра в голову ударит, - допив оставшееся вино из бокала, Екатерина убрала его подальше. – Расскажи мне хотя бы о том, что сейчас происходит в отделении? Я уверена, что ты, разлюбезный повелитель диванов, многое от меня скрываешь. - От тебя-то скроешь, ага. Мне не очень нравится перспектива быть вырубленным твоими костылями. Мне в прошлый раз уже хватило, - посмеялся он, крепче обнимая Екатерину. – Серьезно, большая часть дел успешно закрыта и в отделении даже работы нормальной нет. Так что ты можешь и не торопиться с выходом на свой прокурорский пост. - Это у тебя работы нет, а меня ждут тома судебных дел, на которые ты мне даже взглянуть с самого утра не давал. Короче, не делай так больше, а то и правда могу не удержаться и чего доброго сломаю тебе что-нибудь. - Ладно, ладно, завтра дам тебе полистать пару папок, а сейчас... – мягко взяв её за запястье, Роман посмотрел на её наручные часы. – Тебе пора спать! Ложись, а я в душ, а когда вернусь… Я дам тебе ремня, если увижу, что ты не спишь, а в твоих руках хотя бы одна бумажка. Приятных снов, - накрыв её губы страстным поцелуем, он расплылся в широкой улыбке, а потом вышел за дверь. Проснувшись от пронзительной боли, Екатерина сморщилась. «Это невозможно. Я с ума сойду, если не выпью обезболивающее». Поцеловав всё ещё спящего Романа в щёку, Екатерина аккуратно убрала его руку со своей талии и приняла сидячее положение. Нисколечко немедля, она тихо выдвинула верхний ящик тумбочки и вытащила оттуда обезболивающее в таблетках. Запив её водой, она снова взглянула в сторону Соколова. «Спит. Ну, и к лучшему. Нечего Екатерину Сергеевну без макияжа лицезреть» - поднявшись, женщина взяла костыли и, как можно тише и аккуратнее отправилась в ванную комнату. После умывания и чистки зубов, она вновь вернулась в комнату. Приземлившись на диванчик, на котором она спала в дни, пока Роман обитал у неё, Екатерина вытащила из сумки свою косметичку. «И на больничном я обязана выглядеть, как человек, хотя я и не очень люблю разукрашивать себе лицо, как клоун». - Нанеся на фейс немного штукатурки, прокурор Панина расчесала волосы и заколола их черной заколкой. Убрав все на место, она запихнула телефон в карман белого платья-майки, а потом таким же маршрутом последовала вниз, предварительно посмотрев на себя в зеркало. Осторожно спустившись с лестницы, Катя продолжила путь на кухню. «Отлично, дома снова никого кроме нас с Ромой нет. Ну, и ладно… Не буду я его будить. Сама неплохо справлюсь, наверное…». Катя, зная, что её скоро прибьют за то, что она самостоятельно хозяйничает на кухне, всё равно передвигалась, из одной стороны в другую, но делала это, как можно осторожнее. Открыв дверцу холодильника, она немного огорчилась. «Эх, а папулькиной сдобы нет… Ну, ладно. Придется довольствоваться бутербродами. А мы не возражаем». – усевшись за стол, Панина стала делать себе легкий бутербродный завтрак. На что ушло не так уж много времени. Про любимый напиток Катя тоже не забыла. - Кофе, я иду к тебе, - хохотнула Екатерина вслух. Варить его она была не в силах, поэтому прошлось разводить рассыпной. Насыпав в кружку кофе и сахар, Екатерина залила всё это водой из нагретого чайника. Наступать на больную ногу было очень больно, но, а что поделать? Кушать-то хочется. Упираясь на один костыль, она вернулась за стол, ставя его рядом со вторым. Удобно устроившись, Катя вытянула правую ногу на стоящий рядом стул, а потом стала завтракать. В то время к дому подходил невысокий старичок. Да-да, это был Сергей Эдуардович, который бодренько зашёл в дом после утренней прогулки. Как обычно нацепив тапочки, он пришел на шорохи, которые доносились из кухни. - Что я вижу? Фу, какая гадость. Это же бутерброд, ты себе так весь желудок испортишь. Сейчас сварю овсяную кашу своей любимой дочурке, а к обеду сообразим что-нибудь вкусненькое! -направившись к плите, он стал готовить завтрак. - Паап, я же всегда так завтракаю, - призналась женщина, доедая бутерброд. – Но от твоей каши я точно отказываться не буду. - Истинное безобразие. Пожалуй, я от вас вообще никогда не уеду, - поговаривал Сергей Эдуардович и помешивал кашу на плите. После её приготовления, он положил кашу в тарелку и приправил её свежими ягодами, а затем поставил перед дочерью. – Приятного аппетита! - Спасибо, Папуль! – чмокнув отца в щёчку, женщина стала с большим аппетитом уплетать отцовский кулинарный шедевр, осилить который смогла буквально через десять минут. - Паааап! – позвала она отца, который уселся на диван. – подай мне, пожалуйста, красную папку, я гляну там кое-что. Да, и очки тоже прихвати. - Катюш, ты бы так не усердствовала. Тебе ведь отдыхать нужно, - завздыхал Сергей Эдуардович, переживая за дочь. Отдав ей то, что она просила, он занялся другими хлопотами, а Катя, натянув очки, погрузилась в чтение. Да уж, ей явно нельзя было давать в руки ничего того, что может полостью увлечь её в «астрал». Она совсем не заметила, как спускается Роман, бодр как огурец и уже направляется к ней. Его-то уж точно не особо порадовала такая картина. Тихо-тихо подойдя к ней, он уронил руки на её плечи, от чего та вздрогнула. - Вас, Екатерина Сергеевна, прямо сейчас отшлепать? - тихо прошептал он ей на ухо, а потом нежным поцелуем коснулся её шеи. – Хотя, нет! Пожалуй, ты получишь у меня позже, без свидетелей и только тогда, когда тебе наконец снимут гипс! – Игриво подмигнув Паниной, Роман сел завтракать, а Катя, отложив папку на стул, уперлась локтями в стол, с умилением смотря на капитана полиции. Спустя столько времени утро Екатерины Паниной действительно было добрым, ведь поводов для грусти у неё не было. Никаких оборотней больше нет, с её родными всё хорошо и она сама, наконец-то обрела счастье…