Оммёдзи. Неправильный шиноби.

Итачи не ответил. От него вдруг пахнуло такой дикой ненавистью, что меня аж шатнуло. - Шисуи... так вот почему ты молчал... Я не успел моргнуть, как Итачи уже оказался за спиной Данзо, отведя в сторону руку с мечом в финальном движении какого-то приёма кендзюцу. - Нет, Итачи! Он... - успел крикнуть я перед тем, как на него опустилась канабо. Однако АНБУ есть АНБУ. В последнюю долю секунды Учиха всё же увернулся от сокрушительного удара, выбившего яму в мостовой. - Они практически неуязвимы для обычного оружия! - я разрядил в Данзо ещё один "гнев", давая Итачи передышку, и стал начитывать молитвы. Передо мной возникла кутерьма: это оставшиеся бумажные воины выстраивались между мной и Данзо. Хикаге с сомнением крутила в руках связку кунаев. Пользоваться ими она не умела, а лезть в ближний бой ей было страшно. Могу её понять: впервые аллегория о человеке-пауке и человеке-тапке получила такое яркое отражение в реальности. Восстановив один заряд "Гнева Ками", я начертил кудзи-кири с кандзи "гармония", и указал на Данзо. Фигура они пошла рябью, превращаясь в человеческую. "Получилось!" - подумал было я, но тут Данзо вновь обратился в демона. Похоже, его гнев слишком силён. Я не могу обратить вспять процесс. который непрерывно подпитывается им самим изнутри. Попробуем иначе. Раз уж кудзи-кири работает и как прямое воплощение воли... Я выхватил кунай, и порезал им предплечье. Убедившись. что всё лезвие покрыто кровью, я начертил кунаем новую решётку. Хм, определённо, с кровью ощущения иные. Завершив девятую полосу. я несколькими движениями выписал в ней сыплющим искрами кунаем другие кандзи: - Они Канкин! 鬼 監禁 Линии вспыхнули ярко-синим и метнулись вперёд, оплетая демоническую форму Данзо. Тот зарычал, но смог устоять на ногах. Однако пошевелиться даже на палец он был не в состоянии. Лишь огромные мускулы бугрились. вызывая снопы искр и явный треск от прозрачных синих канатов. Итачи с победным криком нанёс укол мечом в тело демона... и обнаружил. что не может воткнуть его даже на глубину ладони. - Хоши, как мне прикончить эту тварь?! - А никак. Нам бы Кусанаги сюда, или ещё какой из чудесных мечей. - Ну так заколдуй его! Изгони. сделай что-нибудь, это ведь ты оммёдзи! - Да не могу я с ним ничего сделать. Изгнать из тела никак: это его собственное тело. Убить или пленить... я мог бы, но времени не хватит. Чувствую, что у нас минут пять всего, а работы - на сутки. небось... если повезёт. - Так что, мы даже сделать ему ничего не можем?! - на лице Итачи нежелание сдаваться мешалось с отчаянием. - Знаешь, Итачи... - я задумчиво глядел ему в глаза. - Это я не могу. А вот ты, пожалуй. можешь. - Но это ты - колдун! - А это не у меня - Мангеке шаринган! - Да нет у ... - Итачи осёкся, потом приложил руку к глазам. Снова убрал. - Что, правда? - Ну, на взгляд невежды... - я протянул ему зеркальце из моих колдовских запасов. Несколько секунд тот глядел в него, потом тяжело вздохнул. - Эх, Шисуи... даже умерев, ты позаботился обо мне. - Шисуи? - переспросил я. - Да. У Данзо в глазнице только что нашёлся его правый глаз. Мы помолчали с полминуты. - Он сейчас освободится. Что мне делать? Я задумался. - Убить его мы не можем. Но ты можешь его использовать. Внуши ему ложную память о том. что всё прошло по его плану. Все Учиха мертвы, и так далее. И что меня он не видел. - Что-то ты знаешь о шарингане больше, чем я. - Я и не знаю, но ваши с его помощью биджу скрутить могли. А он, слава Ками, не биджу. Получится - и сможем наконец найти и заткнуть источник этого сумасшествия. А ты уведёшь за собой всех выживших. Так или иначе, ему это удалось. Данзо, безвольно подобрав свою железяку, убрёл куда-то. В особняк Итачи зашёл один. Вышел через некоторое время, кажется. даже бледнее, чем обычно, и судорожно пытаясь оттереть руки какой-то тряпкой. На мой безмолвный вопрос он коротко ответил. - Отец. И мать. Тоже. Саске мы нашли в зале для приёмов. Он безвольно лежал в центре непонятного рисунка, уперев открытые глаза в потолок. Над его грудью мрак крутился в воздухе, будто свиваясь в толстое, тёмное веретено. Центр веретена чуть светился. и от этого оно напоминало вертикально прорезанную глазницу. Иногда из неё. подобно слезам. срывались облачка мрака, и, со слышным только мне воплем, очередной Низший улетал искать добычу. - Убить его ты мне. разумеется, не позволишь? - поинтересовался я. Итачи поднял на меня глаза с мгновенно завертевшимися звёздами Мангеке. - Ясно, вопрос снимается. Будешь должен. Но ты хоть понимаешь, что не сможешь взять его с собой? Ведь ты ничего не должен знать, Учиха все якобы вырезаны, и Данзо тебя не видел. - Но оставить его... - растерялся Итачи. - Я уйду с вами, а утром вернусь, мол, только что прибыл. Потом буду приглядывать за ним, по возможности. Но не думаю, что "последнего из Учиха" бросят без присмотра. Да и в том состоянии. в котором он будет, лучше ему остаться в Деревне. Приказав Хикаге, тихонько пристроившейся в углу. перерисовать все печати. я распаковал макимоно со своим барахлом. Никакого ритуала. подходящего к случаю для этой реальности. я не знал. Мне придётся действовать грубо, устанавливая барьеры на энергетику Саске при помощи самодельных печатей, и одновременно контролируя в тонком мире. чтобы это не нанесло ему чрезмерных повреждений. Так что пока занимался тем. что укреплял его и себя всеми защитными символами, которые казались подходящими. Когда все поводы ещё немного потянуть время кончились. я глубоко вдохнул, и чуть ли не на локоть засунул руку в спираль мрака. Внешний мир выключили... *** Я висел на краю своего рода тоннеля в "нижнем" астрале. В одну сторону неслись тёмные пятна Низших, в другую - человеческие сущности. Надеюсь, это не означает. что все погибшие Учиха больше не получат перерождения. Главное - не дать тонкому телу Саске критично пострадать при обрыве канала. Это звучало просто - ровно до тех пор. пока светящиеся белые ножницы барьеров не рассекли "туннель". На секунду я ощутил себя космонавтом в развалившемся корабле, а потом меня вышвырнуло в никуда. Вокруг не было ничего. Точнее. вокруг как раз было Ничто, как бы парадоксально это не звучало. И в этом жадном, стремящемся поглотить хоть что-нибудь, месте, незримо присутствовали сущности ещё более жадные, чем само Ничто. И имя им было - легион... Творец Всемогущий. я до сих пор думал. что Бездна Голодных Глаз - лишь фантазия писателя. Но вот же она, и я - перед ней. Глаза незримых тварей, живущих в Ничто, раскрывались, и оценивающе меряли меня движениями зрачков. Они одновременно были здесь, и отсутствовали. Я понял, что ничего не знаю о демонах, пусть и успел близко пообщаться с несколькими экземплярами. Не знаю, и не хочу знать. Кажется. я успел несколько раз состариться, умереть и родиться заново, хотя находился там совсем небольшой промежуток времени. Ровно столько. чтобы многоголосица в моём сознании успела проговорить:"Мы-тебя-видим-помним-хотим!". После меня выдернуло в реальность, как рыбу, подсечённую опытным рыболовом. Следующие пять минут меня тошнило. Итачи меня держал. Хикаге сочувственно молчала. Или наоборот. Не помню. Саске мы оставили в особняке. Итачи сказал. что брат сходил с ума. потому что помнил каждую душу родичей, ушедшую сквозь него. Ему пришлось стереть и заменить его память, но отрицательные эмоции никуда не делись. Для них нужен был якорь, чтобы мальчик остался хоть с небольшими шансами сохранить рассудок. А поскольку тот видел, как Итачи убил отца и мать... понятно. Как и следовало ожидать. Через полтора часа я и горстка последних Учиха покидали Коноху через старый секретный проход времён Хоширамы. Их оставалось двадцать девять человек. *** Утром, последовавшим за ужасными и непонятными событиями в квартале Учиха, к главным воротам Конохи подошёл подросток с протектором Листа, весь встрёпаный и местами осыпанный сухой хвоей. Отдавая пропуск и письмо дежурным. он сказал: - Генин Инуэ Хоши, по требованию Хокаге, для дисциплинарного разбирательства. А мой сопровождающий давно проходил? Он вчера убежал вперёд. Сказал, что-то случилось...