Возрождение Плаксы

Ну, что я могу сказать… Канон тварь живучая и подыхать от моего вмешательства не собирается. Несмотря на всю мою антиагитацию, Поттер поперся в Хогсмид. Не то, чтобы я сильно рассчитывала на его сознательность. Нельзя дать тринадцатилетнему пацану мантию-невидимку и карту потайных ходов и ожидать, что он будет сидеть в библиотеке, делая домашку. Узнала я о его прогулке на волю постфактум, когда утром Рон с Гермионой начали обсуждать, как будут успокаивать Поттера и не давать ему идти искать Блэка. Как по мне, чем капать ему на мозги, причитая как это опасно и какой же Блэк плохой, лучше бы они просто сделали вид, что ничего не было и дали бы парню поостыть. А так своими предостережениями они его только распалили. Это же Поттер. Его прямо-таки тянет ко всему опасному и таинственному. А уж если там еще и спасти кого-то героически можно, то вообще без вариантов. К счастью, любовь Поттера защищать всех сирых и убогих, была не слабее тяги к неприятностям. И Хагрид с его гиппогрифом определенно подпадали под эту категорию. Процесс поиска информации в защиту животного так увлек троицу, что они почти забыли про Сириуса Блэка и, несмотря на каникулы, почти все свободное время проводили за книгами в поисках прецедентов. Мне удалось откосить от этой участи, сославшись на проект по Зельеварению. Да, да. Я таки совершила подвиг по укрощению строптивого и при помощи настойчивости и хитроумия подобрала ключик к сердцу «злобной летучей мыши». Ценой за дополнительные занятия и выдачу литературы из личной библиотеки зельевара (со снейповыми пометками на полях) стала моя работа в роли переводчика. Оказалось, русские зельевары имели неплохой авторитет в мире магии, а благодаря весьма либеральным законам относительно Тёмной магии могли и проводили весьма интересные исследования по разработке новых зелий. Понятно, что Снейп, фанатеющий и по тому и по другому, был весьма заинтересован в их изучении. Вот только, если достать русские зельеварческие журналы и монографии хоть и с трудом, но было возможно, то найти их перевод на английский — без шансов. В этом мире мои соотечественники не испытывали пиетета перед английским или другими иностранными языками и считали, что те, кому интересно их творчество могут и сами подсуетиться с переводом. И если немцы и даже французы перевели и издали некоторые из статей в своих журналах, то в магической Британии подобную «черномагическую» ерунду в печать никто пускать и не думал. Так что всем желающим ознакомиться оставалось либо учить русский, либо искать переводчика. Так что мы со Снейпом нашли друг друга. Он получал тексты любых статей, по первому требованию взамен подтягивая меня в теории (для более профессионального перевода) и милостиво разрешал приходить к нему на отработки и варить не входящие в школьный курс зелья (разбирая которые, язвительно выдавал мне разные неписаные правила и мелкие хитрости, передающиеся обычно от Мастера ученику). Не сказать, чтобы я от этого внезапно стала гением Зельеварения, но результаты определенно улучшились. К тому же, наконец-то, начало появляться понимание процесса. Теперь варка зелий перестала восприниматься как приготовление экзотических супов. Так что свободное время в дни до Рождества я коротала, корпя над переводом очередной жутко интересной Снейпу диссертации. Дело продвигалось медленно из-за пристрастия автора сего опуса к заумным словечкам и редко используемым терминам. Честно говоря, я не бросала эту нудятину только потому, что альтернативой было копание в юридических книжках для Хагрида. Учитывая, что мне доподлинно были известны не только заведомая проигрышность этого дела, но и последующий хэппи-энд, тратить свое время столь бесполезно я не собиралась. Можно было, конечно, просто отказаться заниматься этой ерундой, но Поттер принял историю Хагрида слишком близко к сердцу и доводы разума о бесполезности их занятия адекватно бы не воспринял. Терять же его расположение из-за такой глупости было бы совсем не умно. Да и не то, чтобы в этом замке было много развлечений помимо чтения и квиддича. Впрочем, после того как на Рождество Поттеру подарили «Молнию», а Грейнджер не замедлила сдать этот факт МакГонагалл, стало повеселее. Все-таки они еще такие дети. И было весьма забавно наблюдать, как они дуются друг на друга, всячески демонстрируют свое негодование, но все равно садятся рядом за обедом и в библиотеке. А уж когда каникулы закончились, и народ вернулся в Хогвартс, действие начало напоминать подростковый сериал. Рон дулся на Гермиону из-за кота и метлы. Гермиона дулась на Рона из-за их несознательности и нежелания признавать ее правоту. Гарри пытался всех помирить, но также хотел обратно свою метлу и потому не особо усердствовал в своей роли третейского судьи. А Вуд, узнав о наличии у его ловца метлы международного уровня и желании преподавателей ее разобрать, был готов разреветься от такого надругательства. Впрочем, все это было просто приятными моментами, вносящими хоть какое-то разнообразие в учебные будни. Гораздо интереснее были обещанные Люпином уроки по вызову Патронуса. Первый из них проходил в четверг, в классе истории. И, сказать честно, я была не впечатлена. Замеченная мною ранее манера профессора упрощать объяснения до уровня пятилеток, тут показала себя во всей красе. Понятно, что мы бы не потянули высоконаучные выкладки о количестве затрачиваемой энергии и ритуальной основы заклинания, но сводить все объяснения к «Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса. Патронус — что-то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова»… После чего предложил нам начать тренироваться. А учитывая, что Поттер после жизни у Дурслей привык не задавать вопросы, то, не окажись меня рядом, этот пентюх так бы и поступил. Канон я знаю не так, чтобы очень, но факт того, что он неделями доводил себя чуть ли не до магического истощения, пытаясь добиться результатов с этими убогими объяснениями, помню весьма четко. Вот только я таким мазохизмом страдать не собиралась и потому, не дав Поттеру достать палочку тут же начала закидывать Люпина уточняющими вопросами. И не отставала до тех пор, пока он действительно не выдал нам все, что знал, а не урезанную версию для тупых имбецилов. Потребовалось всего полчаса допроса, чтобы выпытать и то, что использовать надо не просто счастливые воспоминания, а имеющие сильный эмоциональный окрас. И что эмоции при произнесении заклинания чуть ли не важнее самих воспоминаний, так как служат каркасом для формирования защитника, что дает возможность использовать не только реальные воспоминания, но и фантазии. А попытав его на предмет происхождения дементоров, мне неожиданно удалось вытащить из Люпина, что против воздействия дементоров также хорошо помогают окклюменция и специальные амулеты по защите разума. Что, кстати, объяснило, почему я так спокойно пережила проверку Хогвартс-экспресса в начале учебного года. Меня защитила моя любимая татушка. Информация об умении магов читать мысли других магов стала для Поттера неприятным сюрпризом (грешки-то водятся). А новость, что его эпическое падение могло быть предотвращено, расскажи ему кто-нибудь заранее о таком способе защиты, возмутило. Вялые протесты Люпина о дороговизне подобных цацек были прерваны возмущенным «Наследник Поттеров может себе это позволить». Я прям чуть слезу умиления не пустила от такого высказывания. Еще каких-то полгода назад этот паренек новую одежду себе купить стеснялся, а теперь спорит с преподом о своей финансовой состоятельности. Честно — даже не ожидала, что мои редкие высказывания для поднятия его самооценки дадут такие результаты. Все-таки характер человека и его модель поведения формируются в детстве. Поттера же воспитывали в постоянном притеснении и унижении. Перебить дурслевские установки о никчёмности и недостойности лучшего отношения — задача не из легких. А я, к тому же, ни разу не психолог. Но, похоже, мои усилия не пропали даром, поскольку Поттер, хоть и не отказался от занятий (умение вызывать Патронуса всяко лишним не будет), но уже на следующее утро обратился к МакГонагалл с просьбой помочь в приобретении соответствующего амулета. Та, конечно, в своей обычной манере от него отделалась, отговорившись повышенной занятостью, но Гарри к тому моменту закусил удила и, получив отказ у нее, отправился к Флитвику (Дамби, на счастье, где-то шлялся и не смог забить эту инициативу). Профессор Чар же не стал мудрить и просто выдал Поттеру имеющийся у него в наличии каталог артефакторной лавки. И уже через пару часов в Лондон улетела сова с заказом и деньгами, чтобы утром вернуться с небольшой сережкой в форме головы сокола.