Forever

Обычно у Гарри хорошо получалось не вмешиваться в чужие дела. Он помнит, как в самом начале они бесконечно разыгрывали друг друга. Луи мог раскопать в вещах парней то, что они не хотели бы показывать другим. Надо ли говорить, что они больше не видели несколько любимых боксеров Лиама? Но прошли годы, они изменились, и Гарри, например, никогда больше без надобности не трогал чужие вещи, разве что мог донести сумки до машины или до отеля. Он больше не был в этом заинтересован, у него больше не было желания смутить друга. Появилось уважение. Они многое прошли, у каждого накопились компрометирующие вещи, и никто не хотел быть тем, кто найдет их. Исключением были вещи Луи. Они вместе уже около пяти лет, и у них установилось негласное соглашение. Вещи, принадлежащие Гарри, принадлежат и Луи, и наоборот. Очень редко старший омега не разрешал кудрявому заглядывать в свою сумку, и, как правило, причиной тому было то, что там он прятал подарок для него или что-то вроде этого. И, честно говоря, Гарри много раз лазил в сумках Луи, они так часто менялись вещами, что уже было трудно вспомнить что кому принадлежало изначально. Когда однажды ночью они вернулись в свою квартиру на недельный отпуск, Гарри не задумываясь начал распаковывать их сумки, пока Луи пошел принимать душ перед ужином. Привычная рутина, которую они с Луи совершали множество раз. Так как Гарри немного аккуратнее, чем Луи, он не более чем за пять минут разложил свои вещи по полкам. Затем он принялся за сумку шатена, где вперемешку валяются носки, рубашки, ключи, зарядки и множество других мелочей. Одежда скомкана как попало, хотя Гарри специально просил омегу сложить все нормально тем утром перед аэропортом. Гарри сморщил нос, отправляя последнюю деталь гардероба в корзину для грязного белья. Он никогда не поймет, как Луи может складывать грязные и чистые вещи в одну кучу. Он как раз поставил пустую сумку в шкаф, когда дверь в ванную открылась, и высунулась голова шатена. - Эй, можешь поставить на зарядку мой телефон? Кажется, мама говорила, что позвонит примерно в это время. - Конечно, куда ты положил его? – спросил Гарри, доставая сумку обратно. - Эм, в один из карманов…где-то там, посмотри, найдешь. - Отлично, спасибо, объяснил, - усмехнулся Гарри. - Спасибо, любимый! – дверь в ванную закрылась. Гарри покачал головой и стал шарить по карманам сумки в поисках телефона Луи. У него было чувство, что скорее всего, телефон лежит в кармане пальто, ведь он уже проверил все карманы, тем не менее, кудрявый второй раз осмотрел все отделения, чтобы полностью удостовериться, что телефона там нет. Расстегнув один из потайных внутренних карманов и нащупав в нем нечто незнакомое, парень замер. Что бы это ни было, это явно какая-то бумажка, похожа на билет, но слишком большая, чтобы быть им. Любопытство взяло верх, и Гарри достал бумажку из кармана, и это оказалась просто фотография. Старая фотография. И Гарри никогда раньше ее не видел. Он мгновенно узнал Луи, на фотографии ему было не больше шести-семи лет. Края и углы фотографии погнулись и потерлись, по середине проходила белая линия в месте, где фотографию складывали пополам. Несмотря на плохое состояние, распечатанной, наверное, в девяностых годах фотографии, Гарри заметил счастливое лицо Луи. Он лежал на спине в песочнице. Его волосы на вид были такие же мягкие, как и сейчас. И Гарри мог поклясться, что, прищурившись, может разглядеть яркие голубые глаза. Но не на великолепной улыбке и счастье Луи задержал внимание Гарри, а на том, что над лежавшим мальчиком возвышался другой, прижимая омегу к земле. Какой-то незнакомый мальчик, уткнувшись лицом в шею омеги, удерживал руки Луи над его головой. И все, что Гарри мог узнать об этом мальчике, это то, что у него темный свитер, серые брюки-карго и темно-русые волосы. Даже понимание того, что на фотографии Луи всего лишь ребенок, и лежит на нем тоже всего лишь ребенок, не остановило зарождение в груди альфы опасного чувства. Это иррациональное, необъяснимое чувство, удивляющее самого Гарри своей силой. Гарри попытался думать логически. Во-первых, это может быть кто угодно. Может, это кузен Луи. Может, это просто случайный мальчик, который схватил Луи, а его мама – а может, кто-то другой – как раз в этот момент сделала фото. Серьезно. Это может быть кто угодно. «Но это не так», - шептало сознание. – «Очевидно же, это кто-то важный. Зачем бы иначе Луи хранил фото так долго?» Как бы Гарри не старался игнорировать его, голос будто жил своей жизнью. И в его словах был смысл. Гарри очень хорошо знал Луи, старший парень никогда не хранил вещи, если они не важны для него. Ему бы не понадобилась эта фотография в дорожной сумке, если бы на ней был запечатлен просто случайный ребенок. Гарри понадобилось несколько долгих минут, чтобы заглушить чувство в груди. Он глубоко вздохнул и попытался убедить себя просто положить фото на место и позже спросить Луи об этом. Они всегда были честны друг с другом. Практически нет того, что бы Луи не знал о Гарри, и что бы Гарри не знал о Луи. Только причина такой ценности этой фотографии была неизвестна. Гарри заставил себя успокоиться и застегнуть сумку Луи. Положив ее на верхнюю полку в шкаф, Гарри пошел в коридор, где висела их верхняя одежда, и в кармане пальто нашел телефон омеги. Поставив его на зарядку, парень решил отвлечься и занять себя приготовлением ужина. Включив телевизор, альфа протер везде пыль, подмел полы и начал выкидывать просроченные продукты, ожидая Луи. Когда омега, наконец, покинул ванную комнату, Гарри быстро зашел в нее и умыл лицо, а вернувшись на кухню, застал Луи, накрывающим на стол. Молодой альфа помог омеге расставить еду и, захватив напоследок две бутылки пива из холодильника, поцеловал шатена, прежде чем они сели кушать. И пока они ужинали, смотрели телевизор и звонили своим мамам, Гарри старательно игнорировал тот факт, что положил фотографию себе в задний карман. Игнорировал это, пока не наступил момент переодеваться. Тогда он спрятал фото в одну из своих книг, которую убирал в прикроватную тумбочку, где обычно ее и хранит. И этой ночью совершенно безрадостные мысли не давали ему спокойно уснуть.

***

Гарри почти забыл о фотографии…но, на самом деле, нет, не забыл. Запечатленный фотографом момент не покидал его головы, он всегда был там, пусть и где-то совсем на задворках сознания. Он бесконечное количество раз, сам того не осознавая, вспоминал фото каждый день следующей недели, даже не задумываясь об этом. Но еще были эти чувства. Когда он пел их песню в звукозаписывающей студии, ему было больно. Он пел о том, что «это навсегда», что «нет никого лучше» и «это всегда был ты», а тихий голос нашептывал в голове: «ничего подобного», «это же очевидно» и «неправильно, неправильно, неправильно». Теперь это всегда было с ним. Когда он смеялся, это убивало все веселье. Когда он пил, одно касание пальцев уголка фотографии в заднем кармане мгновенно отрезвляло. Когда они спали, и Луи тесно прижимался к его груди и прятал лицо в изгибе его шеи, это заставляло альфу откатываться на другую сторону кровати. А когда они с шатеном занимались любовью, Гарри сжимал его миниатюрные запястья еще крепче и кусал его за шею еще сильнее…потому что, если эта фотография так въелась в мысли альфы, значит он будет вколачиваться в Луи, пока картинка, беспрерывно стоящая у него перед глазами, не станет лишь пеплом в его памяти. Это работало какое-то время. Это работало, но не так долго, как хотелось бы, а все потому, что Гарри никогда не умел прятать свои эмоции, и остальным хватило двух недель, чтобы понять, что что-то не так. Зейн спрашивал его, почему он не хочет присоединиться к небольшой частной вечеринке, на которой будут и другие знаменитости с мировыми именами, а Гарри лишь стискивал зубы. - Я просто хочу спать, я думаю, - ответил он тогда. Лиам с Найлом пожали плечами и пошли к машине, чтобы вернуться домой и подготовиться к вечеринке, но Зейн оказался более упертым. И с собирающим поблизости свои вещи и прекрасно все слышащим Луи трудно избежать или проигнорировать вопрос Зейна: - Все в порядке, друг? Ты в последнее время никуда с нами не ходишь. Гарри вспомнилась чертова фотография. Некто на ней значит для Луи столько, что он хранит ее годами. Что, если он здесь, где-то в Лондоне? Где-то, где угодно, в Англии? Альфа нахмурился. - Неа, я в норме, - голос альфы был таким низким, глубоким, именно таким, каким любил его Луи. Но в этот раз омега вздрогнул, когда он заговорил, и Гарри прекрасно знал, что это не предвещает ничего хорошего. - Ладно, ну, подъезжай, если передумаешь, хорошо? – кудрявый альфа кивнул и быстро далеко не счастливо улыбнулся. Как только Зейн ушел, Луи подошел к своему альфе и взял его за руки. - Ну, я тут подумал, - начал он, уводя Гарри за собой так, чтобы они могли незамеченными скрыться в их машине, - я собираюсь пропустить сегодня вечеринку с парнями, и мы можем устроить нашу…собственную…вечеринку, а? Шатен говорил мягко, но в голосе его слышались твердость и уверенность. А Гарри все равно уловил его. Едва заметное колебание в голосе в самом конце. Омега так говорит, когда в чем-то не уверен. Гарри молчал, пока они оба не сели в машину, а потом безрассудно повернул голову омеги лицом к себе и втянул его в грубый, жесткий поцелуй. Его ладони скользнули вниз по нежной коже шеи, вырисовывая пальцами на ней узоры, прекрасно зная, как чувствителен омега в этом месте. Внезапное повышение тестостерона из-за поцелуя не позволило ему оторваться от омеги. Гарри снова и снова поглаживал кончиками пальцев кусочек кожи, где шея переходила в плечо. Место для метки. Чистое место для метки. Рациональное мышление помахало альфе ручкой на прощание. Все, о чем мог думать Гарри, это как они с Луи обещали, что принадлежат друг другу. Они вместе несколько лет, и все это время любили друг друга. Кудрявый помнит, как всего лишь два раза поднимал тему метки, и больше об этом не заикался, потому что на второй раз Луи грустно улыбнулся ему и сказал, что Гарри не может пометить его, пока их контракт не кончится, и они не смогут открыться всему миру. «Я не буду полностью обладать тобой, пока не смогу обладать тобой в любое время», - сказал тогда омега, и на тот момент Гарри понял и принял его позицию. Он был разочарован, он был в ярости, но он принял решение омеги, и потому всегда существовало некое когда-нибудь, когда они смогут стать настоящей парой. Чувствуя гладкую кожу под пальцами, Гарри задумался, а может они все это время ждали разное когда-нибудь. Возможно, Луи ждет этого мальчика с фотографии и именно поэтому настаивает на выжидании подходящего момента. Альфа отстранился, тяжело дыша, но все равно ему было недостаточно места, пришлось и Луи оттолкнуть от себя. Смотря прямо в глаза омеги, Гарри вытер губы тыльной стороной ладони, и в груди его зажгло от выражения боли на лице шатена. - Я думаю, тебе следует повеселиться с остальными сегодня, - медленно сказал Гарри, заводя машину. – Серьезно, я собираюсь просто лечь спать. По дороге домой в машине царила тишина.