Баллада о Быке и Наге

Паутинка звезд освещала Западный предел, погруженный в ночную дрему. Разведчики Инквизиции разбрелись для изучения местности, и Бык сидел на стрёме у костра, поддевая веткой угли под храп боевых товарищей. Их горстка маленьких палаток терялась на просторах ветреной пустыни. Вдалеке растворился драконий клич, заглушаемый шорохом и ворчаньем везделазов. Широкоплечий кунари было озяб от дыхания песчаных ветров, как вдруг что-то маленькое и теплое уткнулось ему в спину. Бык, не оглядываясь, слабо улыбнулся, ему вспомнилась их с Инквизитором первая встреча: Морской воздух и шум прибоя под вопли венатори, привкус крови на губах и вид разрывающихся внутренностей захватили всё его сознание. Где-то рядом кричал Крэм, прикрывая его тылы. Один взмах топора - и враг исходит фонтаном, разрезанный пополам. Обагренное лезвие ещё не вышло из ребер, а ещё один тевинтерский мерзавец пытается вонзить клинок в слепую зону. Но не успевает он напасть, как тонкая стрела вонзается в круглое отверстие шлема. Бой оканчивается, и кунари перекрикивается с Крэмом, проверяя отряд. - Привет! – Бык оборачивается на женский голос, но не видит никого за спиной. В конце концов, он, заглянув под ноги, замечает маленького пухлощекого гнома. Копна огненных волос была собрана в пушистый хвостик. Она с улыбкой глядела на него зелеными глазами, и ничто в этом взгляде не выдавало в ней профессионального стрелка. Маленький комочек прислонился щекой к серой спине и тихо засопел. - Кадан! – обернувшись, рассмеялся Бык, теплое дыхание щекотило поясницу. - Кадан? Обрамленный сильверитом, драконий зуб качнулся на его груди. - Кадан. Моё сердце, - кунари нежно обхватил руками её лицо, повалив на спину. Прикасаясь губами к шее, он стал расстегивать её рубашку. Гладкая молочная кожа манила к себе, соски наливных грудей твердели под его руками. - Прелестный наг, - прошептал Бык, - Розовый. Аппетитный… Сначала прикосновения были мягкими и бережными, но нежность набирала обороты первобытной страсти, и движения Быка становились всё более порывистыми. Проводя языком от шеи к груди, он полностью навалился на Кадаш. Ведомый инстинктом и, как их… чувствами он, крепко прижав её к себе, услышал жалобный писк: - Нечем… дышать… - кунари резко поднялся, обнаружив под собой придавленного гнома. Бык придвинул её ближе к себе к согревающему костру. Кадаш, смеясь, потянулась к бугаю за поцелуем, но, не достав до желанных губ, чмокнула колючий подбородок, и воину снова приходится сгибаться в три погибели, чтобы две тени от костра слились в одну. Их тихий смех заглушал порывистый храп из поярковых палаток. - Я и не думала, что Солас может так храпеть, - обернулась Инквизитор, - удивительно, что Сэра не напустила на него пчёл. Словно на клич, эльфийский отступник вышел из шатра под звуки переносья, заявив в изумленные лица о своей очереди дежурства.