Сervus

Наконец-то, наступил этот долгожданный день - приношение дани Вакху, богу плодородия. Холодные дни сменились теплым ветром над свежим покровом зелени, а солнце все теплее греет людские тела. Это был любимый праздник Элафи, так как юноша считал Диониса своим богом-покровителем и всячески пытался угодить божеству. Поэтому и на сей раз светлокудрый сын готовился как следует: приобрел тунику из лучшей ткани, что могла быть в городе; купил как можно больше выдержанного вина из красного и зеленого винограда; разузнал, где и во сколько начнется главная вакханалия праздника, хотя данное событие происходило вне осведомленности мужчин и его посещали только женщины. Но Элафи настолько любил этот праздник, что гендерные различия были последней причиной не явления его на это мероприятие, тем более мало было девушек в городе, которые могли бы составить конкуренцию юноше по красоте, дарованной природой. Элафи и так не раз принимали за девушку - настолько он был красив: стройное, гибкое тело, кожа которого была цвета слоновой кости (девушки даже высших сословий не все могли похвастаться таким даром); ясные глаза, цвета неба в ясный день; пухлые губы идеальной формы, что так и манили запечатлеть на них страстный поцелуй; светлые мягкие на ощупь локоны обрамляли лицо юноши, на фоне которых глаза казались еще ярче. Элафи действительно был очарователен. Юноша жил один, не считая единственной служанки, что появлялась каждый день в полдень, чтобы прибрать небольшое жилище молодого мужчины. Элафи был певцом. Боги одарили его не только прекрасной внешностью, но и на редкость удивительным голосом, услышав который, невозможно было определить, дочь Афродиты это поет или же сын Ареса. Светлокудрый юноша часто пел в театре или же во время праздников, посвященных богам. Каждый в городе знал Элафи, и каждый преклонялся перед его красотой и даром пения. Несмотря на всеобщую симпатию горожан, характер молодого певца отнюдь не был испорчен. Ему были знакомы такие проявления характера, как скромность, милосердие, благодарность, уважение. Элафи жил полной жизнью, и ему очень нравилось именно так проводить свое существование, ведь он знал, что Дионис приглядывает за ним, оберегая от злых взглядов и слов недоброжелателей. - Как ваше настроение, господин? - девушка, что являлась служанкой в доме Элафи, сегодня была в особо приподнятом настроении. - Как никогда лучше~ - на улыбке пропел Элафи, занимаясь послеобеденной разминкой голосовых связок. - Это очень здорово, господин, ведь сегодня.. -.. День Диониса, прекрасный и веселый день моего Бога-покровителя, да-да, - отошел от окна Элафи и кивнул служанке, поправляя тунику на ходу. - Да, господин, - опустила глаза девушка и продолжила уборку. - А что насчет тебя? - посмотрел на служанку Элафи вопросительным взглядом. - Ты идешь на площадь сегодня вечером? - Д-да.. - едва заметно надломился голос девушки, а румянец на щеках выдал его хозяйку. - Ну и отлично, - спокойно ответил Элафи, констатируя тот факт, что сегодня его служанка лишиться того прекрасного, чем обладают все юные девы в ее возрасте. Полдень сменился днем, а затем вечером, и долгожданные сумерки опустились на город, в котором то там, то здесь уже загорались огни, сигнализирующие о подготовке к празднику. Элафи был в восторге, словно девушка на свидание собираясь у зеркала. Туника сидела на подтянутом теле лучше быть не может, искры вина уже гоняли кровь, что румянцем светилась на щеках молодого мужчины. Элафи для такого случая использовал в трудах добытую специальную черную краску для глаз, которую позволить себе могли лишь богатые жители города. Но это был праздник Элафи, и юноша не мог упустить такой возможности - выглядеть так, будто он потомок самих олимпийских богов. Его глаза. Два омута, который сейчас больше походили на звездное небо, чем на дневное. Волосы были беспорядочно уложены, а лодыжки перетянуты кожей новых сандалий, что были легче перышка. - Все ради тебя.. - дрожаще вздохнул Элафи, - Дионис. Когда юноша вышел из дома, то свежая прохлада улицы окутала его, охлаждая горящее от алкоголя тело. Элафи знал, куда идти, чтобы не пропустить самое интересное. Площадь в центре города была первым пунктом, который необходимо было посетить в эту ночь. В это время никого не было на ней, но это был всего лишь обман. Люди прятались среди колонн и кустарников, ожидая когда первая звезда вспыхнет в небе. Лишь тогда начиналось настоящее веселье. Охваченные дурманом вин девушки и юноши, женщины и мужчины плясали вокруг, заполняя всю площадь так, что яблоку некуда было упасть. Элафи же был среди них, выкрикивая хвалебные слова богу плодородия и вытанцовывая виеватый рисунок из движений то с девушкой, то с юношей. С каждой минутой становилось все жарче и веселее, и Элафи совсем не замечал того, что находиться почти в самом центре площади, окруженный толпой тех, кто хотел прикоснуться к нему, спеть вместе с ним, поймать взгляд удивительных глаз... в последний раз. Элафи был избран. После плясок на площади опьяненные весельем жители стали - кто по парам, кто группами - исчезать среди кустарников и строений, пробираясь глубже в лес. Элафи следовал за ними, все еще помня, что должен появиться на главной в эту ночь вакханалии. Он слышал зазывающий смех юных девушек то поблизости, то совсем далеко среди деревьев, их стоны и томные вскрики, и не заметил, как вышел на просторную поляну, освещенную лишь полной луной и парой факелов. Его окружили человек двадцать и принялись тут же льнуть к нему, пробираясь пальцами под одежды и сжимая объятьями. - Ну хватит! - вдруг услышал Элафи, почти поддавшись жарким прикосновениям. - Пора совершить обряд. "Какой обряд?!" - мутно всплыл единственный вопрос в свободной голове Элафи, когда руки, что недавно ласкали его, вдруг лишили его свободы движений и повели к алтарю, которого юноша не заметил и во тьме только сейчас разглядел. - Что вы делаете? - не понимал Элафи, совершая первые попытки освободиться. - Ты так и не понял? - услышал юноша снова. - Поклонение Дионису должно завершиться самым дорогим подарком, что мы, люди, можем сделать богу. Красота и уникальность. Ты, Элафи, как никто другой подходишь на роль жертвы, что преподнесем мы сегодня во славу Диониса! - Что? - воскликнул юноша, которого тут же охватила паника. - Что ты несешь, жрец? Этого не может быть.. Нет! Элафи не хотел верить в ужасную действительность, ведь он так любил этот праздник, он так ждал его, хотя прекрасно знал о правилах его проведения - в конце каждого веселья в честь Вакха жрецы приносили жертву богу, тем самым оказывая ему почтение и демонстрируя смиренность смертных. Схватившие Элафи люди оголили торс юноши, распластав его на холодном камне алтаря. Юноша не мог поверить, что это на самом деле происходит сейчас с ним, ни с кем-то другим, а именно с ним. И сейчас его просто убьют, принеся в жертву его богу-покровителю. - Нет! Нет! - закричал Элафи, вдруг ощутив влагу в уголках глаз. - Дионис! Обрати на меня свой взор! Не позволь им совершить это! Вдруг лезвия нескольких кинжалов блеснули в огнях факелов, и Элафи услышал голос жреца: - О, Дионис, бог плодородия, прими наш дар как символ поклонения и смирения пред тобою... - Смотрите! Элафи не видел ничего кроме лезвий, но затем все же различил фигуру во тьме леса. Жертвоприношение было приостановлено. - Жрец.. - вдруг зашептали вокруг юноши. - Это же он.. Вакх.. - Назовись! Кто ты? - жрецу не понравилось, что ритуал был приостановлен. - Ты не узнаешь своего Бога, жрец? - насмехаясь, но одновременно с этим властно и зычно спросил тот, кто стоял во тьме, а затем он вышел в свет факелов. - Ох.. - выдохнул жрец. - Оооо... ! - разнеслось по поляне. Дионис стоял в свете факела и надменно улыбался тем, кто восхвалял его. Смуглая кожа бронзой сияла под светом огня, и лишь таз божественного тела был укрыт от людских взглядов. Бог держал гроздь винограда в одной руке, время от времени срывая с нее ягоду и до неприличия сексуально отправляя ее в рот. - Так-так.. Что на этот раз? - по-хозяйски огляделся Бог, обретший человеческое тело. Жрец будто воды в рот набрал. Никогда еще он не видел снизошедших Богов, хотя слышал об этом, будто в особенные дни поклонения богам последние иногда появлялись в пик праздника в их честь среди обычных людей и веселились вместе с ними. - Кхм.. Прекрасный юноша, кровь которого наполнила бы нашего Бога силой и мудростью... - не смея смотреть на бога, зашептал один из тех, кто держал кинжал в руках. -Чудно,- усмехнулся Дионис, посасывая палец, что недавно был в виноградном соку. Элафи почувствовал вдруг головокружение и чуть не отключился после пережитого стресса и напряжения, как вдруг лицо его покровителя появилось прямо перед его глазами. - О, Боже.. - восхищенно вздохнул Элафи, чувствуя, как пальцы рук и ног немеют. Бог широко улыбнулся, прекрасно зная, что обладает невообразимо пленительной улыбкой. Элафи был сражен. - Кровь говорите? - расслабленно переспросил Дионис, повернувшись к жрецу. Тот лишь кивнул в ответ, бледнея с каждой минутой. - Будет вам кровь, - облизал губы Бог и положил поредевшую гроздь винограда на грудь Элафи, - можете идти дальше развлекаться в мою честь, а я приму ваш дар и воспользуюсь им как следует. - Да, владыка, - кланяясь чуть ли не в саму землю, стали отступать пленившие Элафи. Жрец же минуту спустя без сознания лежал у кустарника напротив алтаря. -Какой слабый выдержкой жрец, - вздохнул Бог и снова посмотрел на Элафи, - тебя звать Элафи? - Да, мой владыка.. - еле выговаривал Элафи, так как в это время смуглые пальцы вырисовывали узоры виноградным соком на груди юноши. - Ты очень красив, Элафи - нежно улыбнулся Дионис, - и поэтому тебя принесли в жертву мне. Теперь ты мой. - Ооох.. ~ - задрожал юноша всем телом, - да, великий Дионис, вся моя жизнь посвящена вам... -Но не так давно, ты отрицал это, кричав о спасении... - наигранно расстроенно напомнило божество, вдруг склонившись к телу Элафи и попробовав его сосок на вкус. - Ах~ - вздохнул Элафи, - это было необдуманно и самонадеянно.. Дионис.. -Ты же знаешь, что мне нужна жертва, ее кровь, как доказательство вашей преданности мне - слышал голос своего покровителя Элафи уже над ухом. Бог, легко приподнявшись, оказался над Элафи, опираясь коленями и ладонями о поверхность алтаря. Юноша почувствовал губы на своих губах, и ударная доза адреналина выпустилась в кровь. Дионис больше не говорил. Он любил. Все тело Элафи горело, отзываясь на ласки смуглых рук и мягких губ, вкус которых можно было сравнить с вином. Элафи был взбудоражен и возбужден, и в какой-то момент он понял, что возжелал своего Бога. Истинная похоть и влечение пробудилось в юноше. - Хочу тебя.. - не осознавая того, что требует, шептал в пьяном бреду Элафи, раскрываясь перед Богом. -И ты получишь меня, - слова, что дороже золота. Элафи отдавался смуглым рукам, шептал слова любви, сжимал таз божества ногами. Боль пронзила все тело, и Элафи закричал. Движения соединенных тел стали смягчать боль, а алтарь окропился кровью, которой так желали жрецы. Боль стала источником наслаждения - она сменилась дрожащим напряжением, как только толчки в податливое тело Элафи стали сильнее и резче, ускоряясь при этом все больше. - Боже... - воззвал Элафи, почувствовав вдруг, как звезды, что были на небе сейчас, одновременно все вместе нежно искололи его тело своими золотыми остриями. -Жертва Дионису принята, - услышал шепот Элафи и погрузился во тьму. Пение птиц пробудило юношу ото сна. Элафи очнулся в своем жилище. Голова болела так, будто череп пронзали несколько кинжалов. "Кинжалы!" - хаотично вспомнил Элафи и содрогнулся, но оглянувшись, понял, что находиться в безопасности. - Неужели это был сон.. ? - почему-то с сожалением прошептал Элафи, хотя ему совершенно не хотелось переживать тот дикий страх смерти снова. Юноша попытался встать, но понял, что это почти невозможно! Зад ныл так, что невозможно было пошевельнуться. - Что? - охнул Элафи. Боль в теле говорила о том, что, возможно, все это не было сном. Но в такое сложно поверить.. Тут в дом вошел человек. Элафи не мог разглядеть его, так как тот, кто вошел, загораживал солнце, тем самым оказываясь в тени. - Ты кто такой? - возмутился Элафи столь наглым вторжением, а затем заметил бронзовый загар и широкую улыбку. - Ты... - Мое имя Фэрун! - улыбался черноволосый юноша. - Я заменяю вам Эсфиру, служанку, что прибирала у вас до этого. - Фэрун..? - повторил Элафи:"Не может быть.. Ты так похож." - А что случилось с .. как говоришь ее зовут? - Эсфира, - повторил бодро Фэрун, - она была найдена у реки бездыханная. Говорят, ее душу забрал Дионис в эту ночь как дань людей. - Ее.. ? Не думаю.. - все еще ощущал боль в задней части тела Элафи. - Я могу приступать? - Конечно, - рассеянно повел подбородком Элафи, все больше сходств находя между Фэруном и Дионисом, что овладел им этой ночью. Пока Элафи думал, пытаясь собраться с мыслями, Фэрун, долго не копаясь, быстро прибрался в доме певца. - Я могу идти, господин? - спросил разрешения Фэрун. - Если все сделал, то пожалуй да... - посмотрел на брюнета Элафи. Фэрун улыбнулся господину и вдруг, наклонившись к лежащему Элафи прошептал: "Ты очень красив, Элафи, и поэтому тебя принесли в жертву мне. Теперь ты мой" Элафи, словно громом пораженный, замер, в то время как Фэрун, едва поклонившись, выскользнул из дома, оставив за собой аромат свежевыжатого винограда.