Это конец, я не выберусь отсюда. Железная хватка, просто так не высвободиться. Его пальцы сжимают моё тело так, что я расслышал сквозь его дыхание хруст моих рёбер. Я вижу перед собой его обезумевшие глаза и довольную, леденящую душу улыбку. Назад дороги нет. Эрен, Микаса, я не хотел, правда... Вы доверяли мне, думали, что я смогу изменить этот мир и оставили всё на меня. Я... я не смог и подвёл вас. Эрен. Эрен, прости!
— Армин... Армин, открой глаза, — прошептала она. — Вставай.
Микаса.
Она стояла и улыбалась, заботливо держала Эрена за руку. А он смотрел на меня и что-то кричал. Кричал мне. Кажется, он тогда сказал: «Опомнись!»
Что? Опомниться? Я пытаюсь ему ответить, но не могу. Язык будто бы онемел или даже заплелся, что я не имею возможности и рот открыть. Они вдвоём убегают. Я пытаюсь закричать, сказать хоть слово напоследок, но не могу...
— Армин! Армин! Опомнись! — Ханджи трясла Армина, который на данный момент находился без сознания. Пульс очень слабый, так-то все и засуетились. — Он дышит. Эй, ребята, ну помогите мне!
Вокруг него встали оставшиеся в живых члены 104-го отряда. Он лежал и не подавал почти никаких признаков жизни, однако, слабый пульс и дыхание отделяло Арлерта от смерти. Медики, в том числе и Ханджи, уже четвёртые сутки не отходили от него ни на шаг.
Кто-то принёс воду в блюдечке с полотенцем, кто-то достал очередные лекарства для сердца и протягивали их Зоэ. Сколько бы они не пытались его вернуть в нормальное состояние, всё было без толку.
— Ребята, он пошевелился...
Армин неохотно открыл один, затем второй глаз, вдыхал насквозь пропахший лекарствами воздух. Один из присутствующих моментально выбежал из палаты, чтобы оповестить Ханджи о пробуждении Арлерта.
Невозможно было описать его удивление, когда учёная в одно мгновение влетела в палату и чуть не расплакалась от счастья, увидев сидящего на кровати парнишку. Он тоже был очень рад, но не мог сказать этого.
— Не плачь, всё хорошо, — Ханджи вытерла слёзы с его щёк и заботливо улыбнулась.
Он разве плакал?
Острая боль в районе груди заставила парня обратно лечь на кровать. Он и звука не произнес с момента пробуждения, что очень удивило учёную.
***
— Я, кажется, задал тебе вопрос, — монотонно процедил Леви, стоя напротив его кровати. В тот момент Армин хотел застрлелиться, так как не имел возможности разговаривать. Он хотел встать и ответить ему, но у него не получалось. Он продолжал пялиться на деревянный потолок и ждать когда Ривай наконец убьёт его.
— Леви, он только недавно очнулся, может, ему нужно отдохнуть и до конца прийти в себя, — быстро, но осторожно сказала Зоэ, стоявшая позади Капрала. Он посмотрел на майора таким сдержанным и почти ненавистным взглядом, а затем перевёл свой взор на испуганного мальчишку.
Он подошёл к Арлерту и потянул его за шкирку. Юноша, несмотря на боль во всём теле, просто терпел. Ему так и хотелось прокричать во всё горло: «Прошу простить меня, сэр!», но не получалось, голос будто покинул его. Он всем телом и духом просто неимоверно боялся взбешённого Капрала.
Аккерман всё так же смотрел на него дрожащего, в ожидании чего-то. Но шокированные и напуганные глаза Армина говорили за себя. Он ничего не ответит. Леви обратил внимание на его шею, лоб, кисти рук и плечи, что заставило его отпустить солдата, но всё же он очень зол.
— На проверку его, живо.
***
— Ошибки быть не должно. Его голосовые связки сильно повреждены, — начала врач в белом халате. Ханджи стояла в палате Армина вместе с медиком, которая обследовала его. — Вы сами знаете, что их не восстановить. И по словам рядового Жана Кирштайна, тот титан тогда не оставил бы Арлерта в живых, но ему повезло. Армин может видеть и слышать, он пойдет на поправку, но говорить он больше не сможет. Простите, майор.
