All I Can Do

- Уходи,- бормочет Зейн, зарывая лицо дальше, в глубины своей подушки, и подальше от лица Лиама, которое наверняка бодрое и слишком веселое. Он чувствует, как губы шатена мягко целуют его шею. Лиам гудит неузнаваемую мелодию, и Зейн не знает, сколько сейчас времени, но Пейн пахнет мылом и кофе, поэтому он предполагает, что это утро. По крайне мере, у Лиама хватило совести оставить шторы закрытыми. - Давай, детка, вставай. Я скучал по тебе. Единственное, что понимает Малик, это то, что Лиам не должен находиться здесь. Зейн уснул практически сразу после того, как поговорил с Лиамом по скайпу. И он отчетливо помнит то, как Пейн сказал, «увидимся через несколько дней, малыш». И Малик чувствует, как это было буквально несколько минут назад. Малик с ворчанием переворачивается лицом к Лиаму, нависшему над ним. Его волосы убраны в аккуратную челку, в отличии от того, что он видел по скайпу, и он одет в белую рубашку. Пейн улыбается ему той самой улыбкой, в которую он влюбился пару лет назад.  - Что ты здесь делаешь? - Зейн ворчит, и тянет парня вниз, за бока его рубашки. Он определенно счастлив, что Лиам рядом с ним, но, может быть, они смогут пообниматься и поспать, а потом провести время с утра так, как он и обещал, когда они наконец-то помирились. Лиам сопротивляется, прижимая свой лоб к губам Зейна вместо того, чтобы упасть рядом с брюнетом, как тот того хочет. - Думаю, я хотел удивить тебя. Поэтому, вставай, детка, пожалуйста? Он пытается вытащить Зейна из-под одеяла, несмотря на протесты последнего. - Поцелуй меня, и я подумаю об этом.- зевает Малик. - Ну уж нет,- фыркает Лиам, сжимая пальцы вокруг запястья пакистанца. Зейн уже проснулся, и часы на прикроватной тумбочке показывают 4:26 утра, и он мог бы поворчать по поводу этого, но он слишком сильно скучал по улыбке, которая сияет на лице Лиама. Он не слишком стремится совершать какие-либо телодвижение, сев на кровати, но понимает, что Пейн в итоге добьется своего. Что-то в нем есть, что-то, из-за чего ему так трудно отказывать. Может быть, дело в его щенячьем взгляде, а может, в том, что Лиам всегда безотказно выполняет то, о чем его просит Зейн. Лиам всегда был лучшим бойфрендом, чем он. Зейн лег спать в боксерах, и сейчас ему холодно. Белая рубашка Пейна заправлена в черные брюки, и Малик припоминает, что он был на какой-то премии в этом. По крайней мере, он скинул туфли. - Дай мне рубашку хотя бы, - мрачно бормочет Зейн. Лиам уже копается в ящике комода. - И ты останешься без штанов, - довольно заключает шатен, бросая своему парню старую рубашку. Малик встает и подходит к двери, где Пейн ждет его. - Поцелуй меня теперь? - предлагает он. Конечно, Лиам скучал по поцелуям с ним так же сильно, как и он сам. - Если я тебя поцелую, я не смогу остановиться, - признает шатен, прикусывая нижнюю губу. - И в чем проблема? Лиам опускает взгляд и пятится, хватая Зейна за руку.  - Я просто хочу сделать кое-что перед этим, хорошо? Зейн сдается, и Лиам ведет его по темной квартире. Он ничего не видит и хочет узнать, куда они идут и что замышляет шатен, но не спрашивает, прислушиваясь к мелодии, которую напевает его парень. Малик старается привыкнуть к темноте, когда Лиам заводит его на кухню. Всего лишь одна свеча горит на кухонном столе, наполняя комнату мягким светом. Тени накрывают лицо Лиама, отчерчивая, делая темнее его щетину, усиливая яркий танец в его глазах. Пейн наклоняет голову так, будто он слишком залюбовался тем, что скрыто под тусклым светом. Выражение его лица излучает тепло, и это заставляет Зейна чувствовать себя разбитым под его взглядом. Он никогда не понимал, почему Лиам смотрит на него так, будто он самое ценное, что у него есть. - Что, что это, Лиам, - шепчет Зейн. Пейн тянет брюнета за запястье, чтобы оттащить его ближе. Рука сразу завивается вокруг талии Зейна так, чтобы их тела были максимально близко друг к другу. И ему так тепло оттого, что он может почувствовать биение сердца Пейна. Шатен наклоняется вперед, дотрагиваясь губами до уха брюнета. - Станцуй со мной, Зейн.- он мурчит. Малик отбрасывает свою голову обратно, что бы парень смог видеть его лицо, которое так и кричало: «Ты серьезно?» - Ты разбудил меня в четыре часа утра только для того, чтобы потанцевать?- спрашивает парень с недоверием. - Я, конечно, люблю тебя, Лиам, но ты сумасшедший. Пейн кусает свою нижнюю губу, и возможно немного нервно смеется, в тоже время вытаскивая телефон, для того, что бы поставить музыку. Зейн может с уверенностью сказать, что видит в глаза шатена некое смущение, и теперь он сожалеет о сказанных словах. Он обнимает Лиама за плечи, в качестве извинения. И да, если Лиам хочет станцевать, он станцует. Лиам кладет телефон на стол, так как уже звучат первые аккорды гитары, и теперь он ухватывает Зейна за талию притягивая ближе. - Именно.- хихикает Лиам, укладывая свои пальцы на бедрах Малика. - Я должно быть такой же сумасшедший, как и ты, раз согласился на это.- шутит Зейн, притягивая Лиама на столько близко, что между ними не остается и сантиметра.- Или возможно сумасшедший только для тебя. Это не одна из его лучших сторон, но он был с Лиамом достаточно долго, что бы париться поэтому поводу. И он не заметил его. Не заметил, как Лиам оказался настолько близко, что ему тут же захотелось наконец поцеловать его. Но так же, он понимает, что он может разрушить это спокойствие, что витает в воздухе. Лиам ведет его медленно, и он не уверен, действительно ли это танец, или просто раскачивания взад и вперед. И он ощущает себя немного смешно в его нижнем белье, в то время как Пейн явно одет для всего этого. Но Малика не заботит это, потому что голос Лиама заполняет комнату и в этот момент Зейн понимает, что он звучит из телефона, а не от мужчины на против него. I got a heart and I got a soul, Лиам кладет свой подбородок на плечо Зейна, так как они двигаются. Мелодия та же, как та, что Лиам напевал себе под нос ранее, и он продолжает это делать, окунаясь в шею брюнета. - Лиам?- выдыхает Зейн. We made a start, be it a false one I know Другой мужчина не отвечает, а только начинает перемещать их тела вокруг комнаты, в таком же ритме, как играет песня, плавно и медленно. So kiss me where I lay down, my hands pressed to your cheeks Лиам усиливает хватку вокруг Зейна, и пальцы последнего перебирают волосы у него на затылке. Что-то тяжелое оседает у него на сердце, распространяя теплоту по нему, когда его мысли проигрывают одно слово I have loved you since we were eighteen Eighteen. Он помнит, как его сердце трепетало в груди всякий раз, когда Лиам был рядом с ним, всякий раз, когда Лиам улыбался и его глаза щурились, и Зейн думал, что эта улыбка была специально для него. Он ясно помнит ночь, когда он обнял грудь Лиама, где-то в каком-то отеле во время тура, и понял, что не хочет быть нигде больше. Как правдиво стало "рядом с тобой, Лиам". Он лег спать, чтобы не думать об этом слишком много, потому что Лиам был его лучшим другом и его чувства должны быть забыты. Он помнит Лондон. Он помнит, как в те дни болело в груди, потому что Пейн не разговаривал с ним, и не приходил, чтобы просто побыть рядом с ним. И когда Лиам наконец впустил Зейна в свою квартиру, его глаза были красные от слез. Но это не заботило тогда брюнета, ему было плевать на то, что он выглядел как сумасшедший и продолжал кричать, пытаясь понять, что он сделал не так. Вместо того, что бы обнять парня за плечи, Лиам прижался к нему в то время как тот говорил. - Я люблю тебя, Зейн, я не знаю, когда я это понял, но я знаю, что это так. Лиам поднимает голову от плеча Зейна, пальцами скользя по спине, в тот момент, когда он позволяет голосу слиться с записью. And all I can do is say that these arms are made for holding you. Зейн наклоняется вперед, соединяя их губы, чтобы заткнуть шатена. Он не может остановить себя. Эта песня болью отдается в груди, потому что это о них, этому придется быть. Губы Лиама трепещут под мягким натиском губ Зейна, он замирает, позволяя Зейну руководить и направлять его. Он кладет пальцы на подбородок Лиама так же, как делал это в первый раз, до того, как Лиам отпрянул, потому что думал, что испортит то, что у них было после той исповеди. Звуки их тяжелого дыхания заполняют комнату, так как мелодия останавливается, и теперь, звучит только голос Лиама, а другой парень одергивает его, хоть и пальцы все равно держаться на бедрах Зейна. Kiss me where I lay down, my hands pressed to your cheeks. Зейн щекочет свои пальцы против теплых щек Лиама, пренебрегая парнем перед ним. A long way from the playground - Я любил тебя с тех пор, как нам было по восемнадцать, - перейдя на говор, объявляет Лиам. Его слова мчатся и он был вынужден остановиться, что бы перевести дыхание и набрать побольше уверенности.- Задолго до того, как мы думали об одном и том же. Малик наклоняет свою голову немного вбок, пробуя прочесть выражения лица Пейна сейчас. Это напоминает ему о первом времени, когда они только начали заниматься сексом, нервнозность Лиама и его краснеющие щеки, подчеркивающие его особенности. Лиам не хотел ничего портить, даже если Зейн никогда не думал, что он сможет. Это его нервировало, и пальцы Лиама дрожали настолько сильно, что Зейн должен был отвлекать его. Это было быстро и возможно немного неловко, но Малик не хотел бы быть с кем-либо еще в тот момент. - Лиам.- Зейн говорит мягко, потирая подушечкой большого пальца щеку Пейна.- Что ты имеешь ввиду?- они много раз говорили, что любит друг друга, практически каждый день в течение четырех лет. Это явно не то, чем Лиам должен быть озабочен. - Я сидел с Эдом, и пытался выбрать песню для.. гм, ладно хорошо, он собрал это в мгновение ока, - шатен признается, ласкаясь, словно кошка, в ладонь парня. - Для чего? - повторяет Зейн, пытаясь найти ответ в лице Лиама. Он чувствует, что теплота укрывает его с ног до головы, и он рад, что Лиам обнимает его сейчас, потому что он чувствует себя немного шатким. - Для тебя. Потому что я люблю тебя, Зейн. - Лиам отходит, застенчиво улыбаясь. -Я люблю тебя тоже. Пока мне не стукнет семьдесят лет.- Малик повторяется, он улыбается, повторяя ту же улыбку, которая была на его лице, когда он услышал песню. Он помнит, когда они только начали свои отношения, они соревновались в игре «но я люблю тебя больше», часами напролет. -Ну, я буду любить тебя, пока мне не стукнет семьдесят лет, Зейн. Ты никогда не избавишься от меня, по крайне мере, не так скоро, - сказал Лиам, щекоча брюнета с обоих сторон. - И в семьдесят один? - Я буду любить тебя еще больше. Зейн не был уверен, когда он понял, что действительно хотел потратить свою жизнь вместе с Лиамом. Возможно, он всегда знал, что хочет этого. Они всегда были близки с друг другом, они были неотделимыми, и даже в первый день знакомства, они оба понимали, что их отношения не ограничатся только клеймом лучших друзей. - Я хочу жениться на тебе, - шепчет Пейн, опуская глаза туда, где он поместил руку у Малика на груди. Зейн двигает руками вниз, чтобы обхватить шею Лиама, немного надавливая на широкие плечи. - Ну, ладно, - он кашляет немного нервно. Малик может представить себе его и Лиама, стоящего у алтаря. Клятвы, которые он написал бы нечетное количество раз, что бы хотя бы приблизиться к той правде, что он испытывает к Лиаму.- Я не думаю, что смогу провести свою жизнь с кем-то еще, кроме тебя. Это должно было быть немного игривым, но Пейн не смеется в ответ. Вместо этого он выглядит уязвимым и сломленным. I’m not sure when I figured it out, Zayn, but I know. - Нет, я имею ввиду, - он отрывает руку с груди Зейна, чтобы засунуть ее в свой карман джинс. - Я хочу жениться на тебе, Малик. Слова не могут сложиться в его голове, когда его глаза перемещаются на маленькую черную коробочку в руках Лиама. Он не может ничего понять, пока Лиам не достает из открытой коробки тонкое, золотое колечко. Его тело успокаивается, и он не уверен, что может понять слова, мчащиеся из губ шатена. - Я говорю о том, что каждый раз, когда я готов, Зейн. Я делаю ошибку, уделяя большую половину времени карьере, нежели нашим отношениям. И я знаю, что ты считаешь меня сумасшедшим, но я не хочу, чтобы это продолжалось. Зейн видит нечто большее, чем чувства, его собственные пальцы дрожат, когда он касается золотого кольца, чтобы удостовериться, что это все реально. Когда он надевает его, он чувствует холод, и он понимает, что это просто прекрасно. Нет ничего более роскошного или экстравагантного, и еще это волшебное дополнению к тому, серебряному кольцу, которое Пейн подарил ему на их первую годовщину. - Когда?- Зейн откашливается, считая что слова сейчас трудны для произношения.- Когда ты решил это? - Я предполагаю, когда я понял, насколько я не хочу быть вдали от тебя, - пожимая плечами, отвечает шатен. Малик пытается вытащить из коробочки кольцо, но Лиам на это только слегка ударяет его руку. - Позволь мне, - бормочет он, придвигая руку Зейна. - Я хотел бы это сделать более надлежаще. Но я не опускаюсь на колено, еще, по крайней мере. Это ломает напряженность в воздухе, и Малик хрипло смеется, поскольку Пейн берет его безымянный палец. - Ты не должен говорить да, - шепчет Лиам.- Или что-то другое, правда. Зейн размещает свои руки вокруг шеи шатена, после того, как наклонился к нему. I’m glad that you figured it out Liam, because I love you back, and I always have. - Да, да, - он делает маленькую паузу, покусываю свою нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. - Да, да, да и еще раз да. Зейн соединяет их губы без какого-либо колебания, он целует его медленно и тягуче, надеясь, что Лиам знает все, что он хочет сказать этим. Малик не уверен, когда песня началась, но он целует Лиама, и пока он больше не может слушать его по своему сбивчивому дыханию. - Ты уверен? - шатен задыхается между поцелуями. Зейн кивает, не желая останавливаться. - Я думаю, что- Малик разрывает их поцелуй, прижимая свой большой палец к губам Лиама, чтобы успоить его. - Я люблю тебя, Пейн. И я женюсь на тебе хоть десять раз. Только прошу, пожалуйста, поцелуй меня сейчас. - просит он. Малик не думает, что он когда-нибудь забудет ту улыбку, которая рвется наружу через влажные щеки Лиама. - Хорошо, да, черт возьми, я люблю тебя.- сбивчиво произносит Пейн, прижимая улыбающегося Зейна назад. Он знает, что Лиам будет чувствовать его губы на своих достаточно долго, так же как и подбородок Зейна — его руки, и он надеется, что Лиам знает, насколько он любит его , сколько он всегда любил и насколько он всегда будет его любить.