Программа защиты неудачников

POV Никиты - Да, мам. Все хорошо, - ответил маме, глядя на наручные часы. Кажется, я опаздываю на занятия. - Как папа? - C ним все хорошо. Врач сказал, что ему очень повезло. Скоро выпишут. - Так быстро? Всего несколько дней прошло. - Да повреждения оказались не опасными. Я так рада. Сынок, ты не думай, это не твоя вина. Отец признался, что сам неверно переходил дорогу. Да и водитель той машины приходил в больницу, извинился. Предложил оплатить все расходы, моральную компенсацию. Но твой отец, конечно же, отказался. - Конечно же, - усмехнулся я, быстрым шагом направляясь к главным дверям универа. - Я рад, что с ним все хорошо. - Никита, пару дней назад, когда мы говорили, ты был так подавлен. Скажи мне, в чем дело? Ты ведь никогда не скрывал от меня правду. Я остановился. Да, я хранил все в себе и никому не говорил о том, что у меня происходило с Антоном. Я снова стал его избегать. Кажется, это ненормально. После каждого шага, я его избегаю. Но я так не могу. Он видит во мне девушку. Он меня возненавидит, узнав, на что я его подвигнул. Другое дело, если бы у него был выбор. Если бы он мог выбрать, согласен ли он быть со мной. С Никитой. Но в таком случае я должен сказать ему правду. Но я не готов. - Мам, все так сложно. - Дело в чувствах? - Ага. - Я так рада за тебя, милый. Это же здорово. - Наверно, было бы не будь все так запутано. - Кто она? Должно быть, сложно, раз вы обе девушки. Но, а если ты скажешь ей правду. - Как раз таки в этом нет проблемы. - То есть? В чем нет проблемы? Она знает о том, что ты парень? - Это не она, мам, - прошептал я. - Погоди-ка, то есть это парень? Я услышал шокированные нотки в мамином голосе. Ах, мама. Знала бы ты, как мне сложно. Я ничего не понимаю. - Я... прости, поговорим позже, - сказал я, вешая трубку. Помнится, где-то я читал о предрасположенности к бисексуальности. Сия концепция заключается в том, что у каждого человека есть врожденная предрасположенность к бисексуальности, которая в дальнейшем заменяется моносексуальностью, то есть эмоциональным, платоническим, эротическим, половым влечением к лицам одного пола, своего или противоположного. То есть это может означать, что мое сексуальное развитие привело меня к тому, что моя предрасположенность к бисексуальности заменилась моносексуальностью, где мне нравится человек моего пола. Но... вопрос в том, действительно ли я стал моносексуален, и приобрела ли моя бисексуальность латентный характер. Нужно признать этот Фрейд был озабоченным. Слишком у него много трудов о сексуальном развитии человека. Но, так или иначе, я как-то могу объяснить свое состояние. Интересно, а каково мнения об этом Антон. Нужно его спросить. Или нет. Он подумает, что я влюбился в девушку. Точно. Полтора часа я слушал лекцию на тему эмоций, которые художники выражают в своих картинах. Плавность линий, яркие краски, свет, подающий на картину, тени. Все говорило об эмоциях художника, которые он вложил в картину. И как мне кажется, самым бредом было дать нам задание раскрыть эмоции каждый своей картины. Поэтому после пары мне захотелось просто кого-нибудь убить. Я шел в столовую попить кофе, как передо мной возникло нечто. Ну, это нечто было парнем. Таким огромным. И не потому что он был толстый. Он был накаченный. Гора мышц. Голова, по сравнению с телом, маленькая. Квадратной формы лицо, большой нос, свирепый взгляд, губы как губы, брови, кажется, выщипаны. На башке короткий ирокез. Только чего это он встал передо мной и так смотрит на меня? - Давай встречаться? - выпалил он, как снег на голову. Что за бред? - Эмм... нет, - немного боязливо ответил я. Честно было страшно, поскольку как мне показалось, он может своими бицепсами расколоть мою голову как орех. Никогда не нравились такие качки. Не то чтобы мне раньше нравились парни, но подобная внешность мне никогда не нравилась. Я к ней не стремился. - Окей. Еще встретимся, - сказал он и ушел. Я свинтил, пока он не передумал и не вернулся. Купил кофе и сел за столик с диванами. Теперь у меня часовой перерыв и нужно бы чем-то себя занять. Нужно найти картину и выразить ее эмоции. Но... интересно, нет картины-суицидника? Ее можно было бы описать одним словом - смерть. - Привет, - услышал я Антона. - Привет, - поздоровался я, провожая его взглядом. И тут заметил это качка, который направлялся в мою сторону с вытянутой рукой, в которой был букет. Что, серьезно? Антон остановился и, обернувшись, посмотрел на меня, как раз в тот момент, когда этот качок протягивал мне букет. Блин. - Эмм... я же сказала: нет. - Я никогда не сдаюсь. Я, кажется, влип. - У меня есть парень. - И что? - улыбаясь как идиот, спросил он, при этом пожимая плечами. Ну да «и что». Разве ему парень помеха. Один удар левой и нет парня. - Увидимся. Он оставил цветы и исчез. Я вздохнул, стукнув ладонью по лбу. Вот хренотень. Где же все это время носило? Почему он появился только сейчас? И почему он вообще появился? - Привет, - поздоровавшись, Мила села за мой столик. - Устала, ужас. - А что так? - Препод достал. Мало того, что задал неумеренно, так еще и велел прийти на какую-то конференцию. - Только тебе? - Всем, кроме Антона. Он же у нас спортсмен, - устало произнесла Мила. - Цветы? От кого? - Тебе, - я протянул ей цветы. Не собираюсь нести домой этот букет. - Мне? - я кивнул. - А кто подарил-то? - Без понятия... - только успел я произнести, как этот снова появился. Только теперь неся в руках медведя Тедди. Блин. Серьезно? Исчезни. Боже, пусть он несет этого медведя не мне. Не пронесло. - Тебе, красавица, - усаживая медведя на стол, сказал он. Сел рядом с Милой, напротив меня. - Александр Великий. - Македонский что ли? - спросила Мила. - Он тут причем? - Нет, я он. - Чего? - усмехнулась Мила. - Я Александр Великий, - выпрямив спину, гордо подняв подбородок, сказал он. - О, приятно познакомиться. Я Екатерина Великая, - съязвила Мила. - Че правда? - Ну да. - Так мы тезки? - В каком месте? - усмехнулась Мила. - Ты Великая, я Великий. Вместе мы Великие. - Как мило, - уже чуть ли не давясь от смеха, произнесла подруга. - Ты такой умный. - Что есть того не отнять, - гордо сказал он. - Чао, белла. - Белла? - Думаю, он хотел блеснуть знаниями итальянского. Я протянул ей медведя. Мила повернула его к себе и состроила ему рожицу. Ну, хоть кого-то радуют подарки этого Великого. Пипец. Неужели он действительно такой дурак. Не знать элементарного. Поиск в интернете не помог. Нигде не было готового ответа - эмоции картины. Нашел одну картину «Поцелуй». Как по мне бред. Я понял... Мама. Она мне поможет. Неспроста ведь она искусствовед. Вот и все. Только думаю, сейчас не буду ей писать, поскольку я малость ее шокировал. Так что завтра вечерком наберу. Я зашел на страницу Ники и увидел то, что видеть мне вовсе не хотелось. Этот Великий нашел меня и там. Оставил заявку в друзья. Прислал какие-то подарки. Тихий ужас. Он просто должен отвязаться от меня. Иначе я не знаю, что со мной будет. А будет... конфеты, мягкие игрушки, цветы. Я был готов убить этого, бля, Великого. Он реально достал. Всего за пару часов мне захотелось придушить этого парня. До чего же он меня достал. Конечно же, все я отдал Миле. Мне от него ничего не нужно. Лишь одно избавиться от него. Но вопрос: как? Я вышел из универа и направился к остановке, где меня должна была ждать машина. Но ее не было. Зато я увидел, как этот направляется ко мне. Нет. Я сделал вид, будто его не заметил, и направился к стоянке. Антон уже собрался уезжать. Я сел на байк. - Быстрей, - велел я. Антон дал по газам и вырулил со стоянки. Пронесло. Иначе не знаю, что еще тот идиот мог выкинуть. Не проехали мы и остановки, как Антон остановился. И что случилось? - Зачем мы остановились? - поинтересовался я. - Потому что я не извозчик. - Что? - я встал с мотоцикла. - Хватит с меня. Я не половая тряпка, ясно? Я не позволю какой-то девке вытирать об меня ноги, - повысив голос, обозлено произнес Антон. - Ясно, - коротко ответил я и зашагал прочь. Сам домой доеду. На метро. Какой же он скотина. После всего он смеет так со мной говорить. «Какой-то девке». Тварь. Нужно было врезать ему разок. Ненавижу. Слабак. Не справился, не достиг цели, вот и бесится. А ведь девушки часто с такими встречаются. С теми, кто сдается на полпути. Выставляют девушек виноватыми, а сами будто лыком сшиты. Только, мать его, отчего мне так неприятно? Больно. Даже... слезы наворачиваются. Все, блин, этот образ. Во мне словно живет душа девушки. И когда я в образе, Никита исчезает к черту, уступая место Нике Образцовой. Я ненавижу ее за слабость. Ненавижу, что она делает меня слабой и никчемной. Ловлю такси. Сажусь, называя адрес. Я устал. К черту все. К черту Антона. К черту универ. К черту Нику. Я снова стану Никитой. Ника исчезнет раз и навсегда. Моей невезучести мне с лихвой хватило. А тут еще терпеть какие-то гребанные любовные переживания. Стоило мне выйти из такси, как я увидел у дома Антона. И что он тут забыл? Не хочу с ним говорить. Я решил просто пройти мимо и все. Но он схватил меня за руку, разворачивая к себе лицом. - Прости, - тихо произнес он. - А знаешь, пошел к черту! - я выдернул руку и пошел к двери. - Я... жутко тебя приревновал, - эти слова меня остановили. - Я просто с ума схожу. Я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты была моя. Но ты меня отталкиваешь. Если ты делаешь шаг вперед, то потом три назад. Игнорируешь меня, а потом нам словно приходится знакомиться. Что не так? - То есть во всем виновата я? - сказал я, не глядя на него. - Эй, - его голос был так близок. Его рука коснулась моего плеча. Он развернул меня, - я не говорю о вине. Я говорю о том, что ты бежишь от меня. Почему? - Так нужно. - Кому? Мне? Тебе? - Ты ничего не знаешь. Не понимаешь. - Мне кажется, я попал в фильм. Ты больна? - Нет. - Ты хочешь быть со мной? - я пожал плечами. Я еще ни с чем не определился. Как я могу сказать. - Я готов взять все на себя. Что бы это ни было. Все что угодно. Если в будущем я узнаю причину, и окажется, что ты говорила мне во благо, я тебе и слова не скажу. Договорились? - Ты идиот. Ты не понимаешь, на что идешь. - Если я буду с тобой, то меня ничего не волнует, - сказал он и побежал к своему мотоциклу. И открыв кофр, что-то вытащил оттуда. Цветы? - Вот, это тебе. - Спасибо, - улыбаясь, поблагодарил я. Мои любимые цветы. Если у мужчины могут быть таковые. - Я видел, Мила сегодня уходила с полным набором. Ты все отдала ей? - Мне не нужны его подарки, - ответил я. - Еще раз спасибо, - я наклонился и поцеловал его в щеку. - Пока. Ревнует. Меня кто-то ревнует. Это мило. Если не учитывать то, что не меня, а Нику. Нужно сказать ему правду. Да иначе нельзя. Я ведь не... Я не такой. Я не могу, нет, я не имею права играть его жизнью. Играть его чувствами. Если его чувства прилагаются к внешности, то нам лучше вообще не общаться. Так будет правильнее. Все равно скоро все раскроется, и я смогу стать парнем. Я не могу вечно быть Никой. Конечно, он взял ответственность на себя, но с моей стороны будет крайне некрасиво пользоваться этим. Пока отношения не зашли слишком далеко, я должен рассказать ему правду. Я сделаю это. Только как? Предстать перед ним парнем? Нет. Просто сказать. Но а что если он не поверит. А если... он сам все узнает? Как бы невзначай. Нет. Блин, а если он, узнав сразу, выдаст меня. Он захочет узнать, почему я переодевался в девушку. Что же мне сделать? Как быть? - Да? - Никита... - Мам. - Милый, я... подумала и... ты уверен? - Насчет? - Что тебе нравится парень? - Ну... Простите меня. Я знаю, что вам и так досталось. Я весь из себя неправильный. А теперь еще и это. Мам, ради вас я... - А ну прекрати! - услышал я папин голос. - Что ты говоришь? Что ты сделаешь ради нас? Будешь другим человеком? Разве мы хоть раз говорили, что не любим тебя? Отвечай! - Нет, пап. Никогда. Мне стыдно, - подавляя слезы, ответил я. - Стыдно ему! Да это неожиданно. Это немного не то, чего мы ожидали, но ты наш сын. И как не твоему счастью нам радоваться? Разве родитель может быть счастлив, когда его ребенок несчастен? Ты ведь знаешь, мы всегда были за тебя. Да мы примем тебя, даже если ты скажешь, что любишь гермафродита. - Но я запутался. Просто с ним... так все по-другому. Рядом с ним я чувствую словно я дома. Но это сложно, потому что он думает, что я девушка. - Так, а лгать мы тебя не учили. Это я не приемлю. Особенно, если ты что-то к человеку чувствуешь. Скажи ему правду. - Как? - Просто. И не откладывай это. Иначе никогда не решишься. - Да. - Мы любим тебя. Я положил телефон на стол. Но... взяв, написал Антону: «Мы можем встретиться?» Антон тут же позвонил. - Что-то случилось? - Мне нужно тебе кое-что рассказать. - Окей, мне приехать? - Давай встретимся у твоей квартиры, - предложил я. - Договорились. Я вызвал, позвонил в такси, попросив прислать мне машину через час. А пока мне нужно было одеться. Я не стал утруждать себя и не стал надевать всю экипировку. Свободные джинсы, футболка, кардиган, кеды, кепка. Да и накрасился слабо. Да за все это время, чему-то я научился. Выглядело не так шикарно, как когда мне макияж накладывала визажистка, но и так сойдет. Такси приехало вовремя. Я написал Максиму, что еду по делам и буду через пару часиков. Он заботливо попросил беречь себя. Все же они стали мне друзьями. Пусть они старше, но сейчас они мне намного ближе, чем другие были за всю мою жизнь. Возможно, пора что-то менять в своей жизни. Может, ну... не такой я уж и неудачник. Ведь мне так повезло с родителями. Наверно, я сам все себе придумал. Чтобы хоть как-то оправдать свою никчемность. Лифт, лестничная площадка. Дверь в квартиру открыта. Я зашел и сразу же прошел в гостиную. Антон, лежавший на матрасе, поднялся и направился ко мне. Он потянулся меня поцеловать, но я остановил его. - Что такое? - После того, что я скажу, ты меня возненавидишь. Возможно, я идиот. Хотя может и не «возможно», а действительно идиот. Не знаю, почему я сказал это. Или это первое, что пришло мне в голову. Или так я хотел дать ему понять, что вполне понимаю его чувства. Я не знаю. Но я сказал это и сделанного уже не воротишь. Настало время сказать правду.