Яичница из феникса.

Мозг еще упрямо подавал сигналы к онемевшим конечностям, раз за разом пытаясь распознать хотя бы шевеление пальцев, но тело, некогда принадлежавшее Хану Юхва, лежало неподвижно, будто уже не его. В помещении было тихо. Противник словно растворился в тени, не выдавая своего присутствия даже случайным вздохом. Не было слышно и дыхания парня, растянувшегося на полу в неловкой позе. “Даже как-то… любопытно, что ли.” В этом помещении без окон, покрытом куполом защиты, время словно остановилось: ни сквозняка, ни случайного скрипа вещей, ни нежданных гостей. Только двое поединщиков, сошедшихся в тренировке, самую малость похожей на смертельный бой. “Ну же, шевелись, я знаю, ты меня слышишь. Еще немножко.” На секунду Юхва показалось, что его палец дрогнул, поддаваясь: вот-вот раны затянутся и тело вновь обретет способность реагировать. Еще чуть-чуть… Ведь не может же быть иначе, да? Он чуть ли не с рождения помнил себя таким - не боявшимся ран, которые все равно зажили бы. И просто не представлял, что в один момент что-то может измениться. Но тело по-прежнему не хотело слушаться, а футболка уже липла к телу, мокрая от крови. Его крови, в еле ощутимой пульсации вытекавшей из раны в животе. “Почему она до сих пор не затянулась?” Это было...странно. Лежать внутри неподвижного тела и просто наблюдать, после того, как уже… привык быть особенным. Сверхчеловеком? Монстром? Стало страшно. Что, если он так и не шевельнется? А хён… а что он. Наверняка тоже будет до последнего думать, что еще секунду, и “неубиваемый” Хан Юхва подымется. А потом, когда этого не случится, что потом? Об этом не хотелось думать. Хотелось отчаянно звать на помощь - чего не делал, в общем-то никогда. А сейчас не мог не захотеть, когда наконец приобрел того, кто спасал и не раз. Того, кого жалко было потерять. Тени в комнате расступились, очерчивая фигуру в красном плаще. Обозначившего себя еще не было видно, но уже был слышен звук его шагов, шелест плаща, дыхание. Чуть сбитое после боя, как хотелось верить. Внутри что-то зажглось теплым, сплетаясь в комок, мол вот сейчас все… Мысли в голове потекли быстрее, разнясь по содержанию: “Дыхание... но мне ранее не удавалось его утомить, значит я таки… стал лучше? Дотянулся? Ну да, какой ценой, идиотская ситуация. Он, небось думает, что я просто разлегся… или, может… А что, если он волнуется? За меня? Наивно, но все же это хён, кто его поймет. Но я… Не хочу, что бы он за меня волновался. Нет ничего унизительнее, чем заставлять близких переживать за себя.” ... Пальцы юноши дрогнули, невольно шкрябнув по полу. Сарён втянул носом воздух, ощущая, как вокруг Юхва начала сгущаться в кокон привычная, для подобных моментов, сила, окутывая и наполняя. Не пройдет и минуты, как тот встанет на ноги, что бы продолжить бой. Недетский, ежеминутный, за какие-то никому не понятные идеалы. Глупый мальчик, раз за разом поднимающий сам себя из пепла. Сам же себя прежде и сжигая. - Я готов. Продолжим. - Пошатнувшись, Юхва приподнялся с пола, неловко опершись на руки. Скользнув, вновь поднявшись. Сарён ждал. С завидным, неведомым ему прежде терпением. Что уж поделать, если для яичницы он выбрал яйцо феникса.