Ко

Сегодня после школы я, как обычно, ехала в трамвае через Мей-сей. Мы проезжали большие серые жилые районы. Когда утром опускался туман, то казалось, что дома – это огромные тучи, которые опустились на землю и поглощают все вокруг: небо, асфальт, людей… Все. Кажется, что уже нет ни солнечных лучей, ни зелени, которых так не хватает. Везде грязь и сырость. Но ехать на трамвае и смотреть на все это намного лучше, чем становиться частью этого. А еще хуже для меня сейчас прийти домой. Этого я боюсь больше всего. Вот я сошла со станции и окунулась в эту еще более темную серость, уже вечер. Я прошла несколько улиц и оказалась на пороге старой пятиэтажки. Поднялась на последний этаж, тихо открыла дверь и вошла. - Ко! Где ты шлялась?! – Мама уже ждала меня. - Мам, извини, я задержалась на работе… - Сколько раз повторять, что ты должна приходить домой вовремя?! – Закричала она, схватила меня за волосы и стала бить головой о стену. Ей было легко это сделать, так как я была очень маленького роста и слабая, а она хоть тоже и не высокая, была жирная, как туча. - Почему ты не кричишь?! Тебе не больно?! – Она стала бить сильнее и тогда я закричала. Когда у меня потекла кровь мама закинула меня в свою комнату и захлопнула дверь. - Мать вся извелась, а она где-то шастает до ночи! - заорала она и ушла на кухню. Она была пьяна, они с отчимом часто напивались, теперь осталось ждать, пока мать уснет и придет отчим – вот тогда начнется настоящий ад. В первый раз он меня изнасиловал, когда мне было 12 лет(мой настоящий отец ушел от матери, когда она забеременела). Тогда они с матерью точно также напились, и она уснула, а отчим вошел ко мне в комнату и напал на меня спящую. Сейчас мне 15 и я учусь в первом классе старшей школы. Зовут меня Тсубаки Кохэйри. Я с детства мечтаю уехать отсюда и оказаться в лучшем месте. Оно будет цветным, и там всегда будет светить солнце, так я его представляю. Я не знаю, кем я стану в будущем, но я определенно уеду отсюда. На следующий день после школы моя подруга Мей потащила меня в караоке. До работы осталась пара часов, потому что уроки отменили из-за поломки в школе. Она сказала, что будут ее знакомые парни. Я отказывалась идти, но она настаивала, говорила, что не хочет идти одна. Мей говорит, что я милая и им понравлюсь, но мне это совсем не нравится. К тому же, с ссадиной на лбу я не казалась себе привлекательнее… Они были уже в комнате, когда мы пришли. Их было трое: у одного были выжженные волосы, сережка и довольная улыбка, второй постоянно дергался и ухмылялся, глядя на нас, а третий был длинноволосый, со щетиной, и смотрел на всех с отрешенным видом. - Улыбайся! – Мей тыкнула меня локтем в бок, и я улыбнулась и поздоровалась. Начался шум. Двое первых неустанно галдели и занимали Мей. Они пели по очереди, но тут второй обратил на меня внимание. - Ко-тян, твоя очередь петь! Можно с тобой? Мне не понравилось, как он это сказал. Его голос был мерзким и притворно сладким, как будто он обращался к маленькой девочке, но в его глазах я и была такой из-за роста. Я быстро сказала, что мне нужно выйти и убежала на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Я и правда плохо себя чувствовала. После вчерашней ночи у меня все болело, да и морально это не так-то легко перенести. Я постоянно чувствую себя, как в тюрьме или ловушке, откуда нет выхода. Я много раз пыталась сбежать, но родители звонили в полицию, тогда меня находили под мостом или у Мей. Мне просто некуда было идти и родители пользовались этим, я была нужна им - как боксерская груша и шлюха. Когда я вышла, то увидела, что перед входом стоит третий парень и курит сигарету. Он был одет в легкую куртку, красную майку с каким-то рисунком и джинсы. Я почувствовала, то надо сказать что-нибудь, но не знала что. - Тоже не нравится шум? – спросил он, и я вздрогнула и помотала головой. - Ты Ко-тян, да? Я Такигава. - Знаю, Мей мне говорила. - А как твое полное имя? - Тсубаки Кохейри, - сказала я удивившись. - Хорошо, Тсубаки-сан. «Ко-тян» тебе не подходит. - Поему? – поинтересовалась я, но была благодарна, потому что мне тоже не нравилось это глупое прозвище. - Ты очень серьезная, - сказал он и затянулся, - И несчастная. В сердце у меня кольнуло. Я совсем не знала, что ответить, вместо этого я посмотрела на часы и решила, что уже пора на работу. - Мне пора. - Пока. Я ушла по соседней улице, но через несколько минут он окликнул меня. - Тсубаки-са-а-ан! А ты вещи не забыла? Я бросилась назад. Он держал мою сумку в руках и шел навстречу. - Спасибо большое, - выпалила я, поклонилась и быстро развернулась. - Тсубаки-сан, пойдем вместе? Мне в ту же сторону. - А тебе разве не нужно идти обратно? - Нет, я заплатил свою долю и ушел. За Мей-тян не бойся, - сказал он, будто прочитав мои мысли, - Сейджи может и кажется бунтарем, но он хороший парень и Кенджи тоже… - Ладно, - сказала я. Несколько минут мы шли молча, а потом он спросил: - Ты на работу идешь? - Да. - А где ты работаешь? - В офисном здании в центре. - А кем? - Уборщицей. - А теперь все вместе. - В смысле? - Ну, все вместе. Если бы ты сразу ответила: «Да, я работаю уборщицей в офисе, в центре», мне бы не пришлось задавать сразу три вопроса, понимаешь? - Да, извини. - Не извиняйся. - Просто я не знала, что именно тебя интересует. - Считай, что меня интересует все, хорошо? - Хо-хорошо, - я очень смутилась от этого разговора, мне он казался тихим и замкнутым, но поговорив с ним, я почувствовала, что от него исходит обаяние и на такие дерзости по отношению к не знакомому человеку не хотелось обижаться. Всю дрогу мы разговаривали. Он проводил меня до работы и пошел своей дорогой, снова закурив сигарету. Когда я прощалась, то заметила, что у меня от улыбок болит рот. На работе все было, как обычно, другие уборщицы (пожилые дамы) были добры ко мне и позволили уйти пораньше. Я поспешила домой, чтобы не злить маму, потому что сегодня я хочу сказать ей и отцу кое-что важное. Когда я приехала, то точно так же тихо вошла в дверь и опять застала родителей на кухне пьющими саке. Вокруг валялся мусор и пустые бутылки. Я прибирала каждый вечер, но они успевали разводить бардак за один день. Мать была в грязном халате, а отец в нижней майке и черных штанах, тоже грязных. По нему и не скажешь, но он бил маму, после того, как сильно напьется, и потом только принимался за меня. Я решила, что лучше не откладывать и сразу сообщила им свою новость: - Мам, пап, я хотела сказать вам кое-что, - мать с укоризной посмотрела на меня, - Меня приглашают на бесплатные дополнительные курсы, если я хорошо их закончу, то у меня будет шанс получить стипендию в университете, нужно только ваше согласие… - Ты в своем уме?! – закричала мать, - Оставить родителей на произвол судьбы на старости лет?! Мы тебе жизнь дали, кормили тебя, содержали и вот как ты нам хочешь отплатить?! Она вырвала у меня из рук бланк, разорвала его на кусочки и швырнула мне в лицо. Потом схватила за руку и швырнула в мою комнату. - Будешь сидеть тут, пока не образумишься, бессовестная! Неблагодарная… Она ушла. Я осталась плакать одна, в своей пустой комнате. От того, что я постоянно плакала у меня были опухшие глаза, может поэтому Такигава-сан сказал, что я несчастная… Мне надоело постоянно плакать. Я больше не хочу, я хочу счастливую семью. Хочу просыпаться от голоса мамы, а не от крика, хочу с радостью приходить домой, и чтобы папа ходил на работу и дарил подарки на день рождения… Почему я? Что плохого я сделала? Теперь они меня никогда не отпустят. Я хочу умереть. Да, лучше умереть, чем терпеть это… Мать и, еще хуже, отца… Я так устала. Устала от этого ада.