Принц и нищенка

— Отец, я хочу отправиться на Запад. Краска сошла с лица Таура, и он поджал губы. — Нет. — Причина отказа? — Твое место здесь. — Ты прав. Я поклонился и уже разворачивался, когда тяжелый голос Владыки меня остановил: — Ты же знаешь, что тебе нигде не станет легче. Немудрено. — Да. — И все равно трусливо бежишь от своего главного врага. Себя самого. — Согласен. — Кем тебя запомнят вообще? Я молчал. — Тебе нечем гордиться. Ни воин. Ни правитель. Ни муж. Ни отец. — Таур наблюдал за моей реакцией. Я кивнул, а сердце рухнуло в ноги. — Я разочарован. — Прости меня. — Зачем он так? Чем я заслужил? — Ничего не хочешь сказать? Абсолютно ничего. — Я могу идти? Трандуила перекосило от злобы. — Тебе в кои-то веки потребовалось разрешение? — Спасибо, Владыка, — я развернулся и спокойно вышел из зала. Мне от самого себя тошнит. Раньше я бы не снес таких речей, а сейчас даже безразлично, если бы он меня лишил всех регалий и вышвырнул за порог. Не было ни больно, ни обидно. Никак. Я направился в оружейную. Надо чем-то себя занять. Зайдя за угол, я увидел, что по коридору ко мне бежит Арофер. — Леголас, видели варгов на перевале. Больше десятка. Без всадников. Одичалые. — Отряд? — Собран. Мне нужно разрешение. — Я иду с вами, — как все кстати. Друг искоса глянул на меня, а я, взяв амуницию, перекинул колчан со стрелами через плечо и затянул ремни. Два эльфийских изогнутых меча и ясеневый лук. Самый гибкий. Как раз для быстро движущихся целей. Если я разберусь с этими варгами, это можно считать баллом в свою пользу? Возможно. Или Тауру нужно, чтобы я прошел через войну? Так я пройду. А какая мне теперь разница? Может, хоть кто-то, листая страницы книг, наткнется на мое существование. Когда-нибудь. Например, в далеком будущем. Вот во что я превратился без тебя. В ничто. Если ты смотришь — смотри дальше. Поигралась и выбросила. Неразумное дитя. Я даже притвориться не могу, что злюсь на тебя... Отряд действительно ждал нас на выходе. Двадцать стражников вместе со мной и Арофером. Мы двинулись на юг, огибая Эмин Дуир. Уже в самом начале Мен-и-Наигрим нам стали попадаться мертвые олени и разрытые участки земли. Волки закапывали кости и добычу, не брезгуя убивать самых слабых и больных животных. Их численность давала им большое преимущество перед непуганой фауной этих лесов. Зло, что они распространяли, чувствовалось все ярче по мере приближения к ним, а вонь от их испражнений давала о себе знать еще за многие лиги от их стаи. Откуда они взялись? Что им здесь нужно? Закончилась еда на прошлом месте обитания? Или что-то другое созывало их на пир? Пауки — частые гости, и не всегда нам удавалось найти кладки, потому плодились они молниеносно снова и снова, нападая из тени. Но варги. Их жизненный цикл намного дольше, и для развития полноценного потомства нужны условия. Если мы заметили их приближение только сейчас, значит, и пришли они не так давно. Что за мрак собирает столь смертоносных тварей в эльфийских угодьях? Росгобел? Должна быть разгадка тайны руин Дол-Гулдура, но чувствую, что застанет она нас врасплох и уже слишком поздно. Меня к тому моменту, возможно, уже не станет. Я смирился со смертью. Как бы я не старался выплыть, силы меня покидали вместе с уходом возлюбленной. Мой свет еле горел, и даже самому от него было не согреться. Из леса донесся протяжный вой, и кто-то из стражи выпустил первую стрелу. Она достигла цели, ибо послышался короткий одиночный писк. Я повел рукой в воздухе, приказывая прислушаться, и отряд застыл на месте. Я снял лук и стал следить за кронами деревьев. Шелохнулось. Выстрелил. Попал. Из-за толстых стволов деревьев выпрыгнуло несколько гигантских черных волков с кровавыми оскалами и изуродованными мордами. Беты. Откусанные уши. Значит, вожак где-то наблюдает. Началось. Я успел всадить несколько стрел до того, как надо мной прыгнул один из варгов. Им нужно что-то куда весомее стрел. Волки не оголодавшие. С сытыми брюхами и толстой кожей. Пригнулся. Чудовище развернулось, поднимая пыль с земли, и понеслось на меня. А я стоял. Что я делаю? Арофер одним шагом оказался между нами и, вытащив меч, снес голову псине. Он толкнул меня рукой в сторону, и обезглавленное тело упало на место, где я стоял. Я вытащил клинки. Соберись. Тебя только что чуть не раздавило. Ты хочешь, чтобы об этом написали в легендах? Пришлось уворачиваться сразу от двух варгов, и я прыгнул на рядом растущее дерево, хватаясь за ветку, и, легко пробежав по ней, приземлился на спину волку, всаживая клинки через кости позвоночника в самое сердце. Он обмяк. Убил. А для чего я это делаю? В угоду отцу? Народу? Ариетт правильно сказала. Нет у нас будущего. Тогда смысл защищать его? Я не заметил, как рядом со мной снова оказался стражник. Он снова меня спас, отбивая удар клыков хищника, что чуть не вцепились мне в глотку. У меня даже руки не поднимались. — Очнись! Что с тобой? — юноша крикнул и локтем дал мне под ребра, а я скривился и, перехватив один клинок, всадил его одной из псин промеж глаз. Неинтересное занятие. Ради этого я живу две с половиной тысячи лет на земле? Убираться за Мелькором? Ради этого умерла моя мать? Чтобы я размахивал оружием и самоутверждался? Ароферу хоть есть куда возвращаться. Ради кого защищать границы. У его причины жить есть имя, а у меня больше ничего нет. Я почувствовал его спиной. Так жертва чувствует убийцу. Не страх, а скорее смирение. Мой друг уже отбежал, оставив меня одного, а я, окинув последним взглядом сражение, повесил голову. Со спины ко мне медленно шел вожак. Альфа. Крупнее и умнее остальных. Он чувствует мое состояние. От меня смердит желанием умереть. Так тому и быть. Мои руки отпустили клинки, и они со звоном друг об друга рухнули на траву. — Это все не имеет никакого смысла. Стражник развернулся и застыл на месте. — Леголас! — зрачки Арофера расширились от ужаса. У него были прекрасные глаза. Охровые. Редкий цвет. На секунду мне показалось, что они разноцветные, как у девушки из моего сна. Я улыбнулся. — Скажи ей, друг. Признайся. А с меня хватит, — и мои веки закрылись. Последнее, что помню, это дикую тяжесть и ощущение переломанных костей. Огонь стал растекаться по телу, сжигая все мои проблемы и развевая по ветру душевную боль. Нет меня. Как и тебя нет. Мы в равных условиях. Наконец-то. Я снова сидел на берегу. Один. Я мертв или усыплен? Скорее второе. Что я сделал? Это ведь ничего не изменит, так? Ты ведь все равно не придешь. Мои руки стали пересыпать песок между пальцами, и небольшая тень легла мне на предплечье. Развернулся. Это ты. Передо мной стояла девушка в простом зеленом сарафане и, сложив руки за спиной, виновато смотрела на меня. Поднялся. Я не мог наглядеться. Не изменилась. Такая, какой я ее помню. Худенькая, мне по плечи, каштановые локоны обрамляют бледное личико. Такая красивая. Мое сердце затрепетало вновь. Вновь я почувствовал приятную дрожь по телу. Я сделал шаг в ее направлении, а она еще больше сжалась в комок. Думает, буду злиться? Подойдя к ней вплотную, я наклонился к ее лицу и провел кончиком своего носа по ее вздернутому носику. Ее глаза засветились, а у меня расцвела мальчишеская улыбка на лице. Я так счастлив, что ты пришла. Я так звал тебя. Так боялся, что это навсегда. Ресницы девушки дернулись, и она уронила невесомую голову мне на грудь. А мои руки обняли ее острые плечи. Вот бы так всю жизнь. Просто обнимать ее и закрывать от ветра. Девушка отстранилась и, указав пальцем на меня, стала строить какую-то злобную гримасу. Она варгов изображает? Я кивнул, а она осудительно помотала головой. Знаю. Беспросветный дурак. Прости. Она шумно выдохнула и снова опустила голову на мою грудь. Да злись сколько влезет и ругайся тоже. Только не уходи. Но тут ее руки сцепились на моей спине и задрожали. Она медленно отошла и показала мне свои ладошки. Все в крови. Я и не заметил, что я без рубашки. Что там? Я посмотрел под ноги, а подо мной песок уже приобрел бордовый оттенок. Я взглянул на свою возлюбленную, а она побледнела и уставилась на кровавые руки. А потом ткнула пальцем на себя. Нет! Ты не виновата. Пожалуйста, не думай так... Я схватил ее за запястье, но меня уже тянуло в другую сторону. Пальцы прошли сквозь нее. Нет. Прошу. Не исчезай! Все пространство заполнял свет, который оказался ни чем иным, как солнечным. Он слепил мои закрытые веки. Спину обожгло, а тело свело судорогой. Для чего вы меня разбудили?