Время

В просторном офисе было тихо. Давящее обоюдное молчание, а в дополнение к нему и новый, еле слышно жужжавший компьютер - кажется, начинали выводить из себя привычно непроницаемого капитана. Его брови замерли под углом, образуя едва заметную складку - вот и все внешнее проявление каких-либо эмоций. Су Джин это не смущало: даже такие мелочи позволяли ей определять настроения Мэйса с завидной точностью. Сейчас его присутствие было не обязательным. Вот только, то ли не получив приказа, (которого главе Хон от чего-то не хватало духу отдать), а то ли и вовсе руководствуясь какими-то своими внутренними порывами - он предпочел остаться. И теперь Су Джин Джи с завидным терпением, под приглушенный толстыми стенами аккомпанемент строительных работ за дверью и с вдохновляющим присутствием “собственного” (как невольно промелькнула, что бы тут же быть отогнанной, мысль), капитана - разбирала завалы уже бумажной работы, вникая в очередные тонкости ситуации в городе. Был обнаружен еще один потенциальный подзащитный, произошло несколько опасных происшествий… Далее шли счета за восстановление здания, оплата медстраховки пострадавшим сотрудникам. Подобная рутина не казалась юной особе бестолковой: Су Джин отлично понимала, что за каждой бумажкой может стоять решение о чьей-то безопасности. И старательно вникала в написанное, не позволяя себе отвлекаться на мысли. - Вас что-то беспокоит? - бумажка выскользнула из пальцев девочки на стол, заставив отвлечься и поднять глаза на капитана. Тот, со свойственной ему проницательностью, скорее утверждал. - Нет… - пробормотала она, прикрыв уставшие глаза. Да, беспокоило. За дверью, выполняя свою работу, трудились ремонтники. Агенты Хон продолжали свою деятельность в здании и за его пределами. Юн и Ерин направились к Юхва - тренироваться, или же просто отдохнуть. Не смотря на последние события, все возвращалось на круги своя. “И так до следующего раза,” - закралась в голову девочки мысль, невольно вызвав у той грустную улыбку. В конце концов, это был не первый раз, когда ее пытались убить. И, как она, да и окружающие, прекрасно понимали - не последний. В произошедшем не было ничего из ряда вон выходящего. Просто никогда враг еще не подбирался так близко. - Скажи, а что если… - голос Су Джин прозвучал почти ровно, только самую малость дрогнув в конце, и она тут же одернула себя, уткнувшись носом в очередную бумагу. Словно заслоняясь ей от внимательных карих глаз: вдруг поверит, что она просто размышляла о каком-то деловом предложении. “Что если и правда... - “просто убить, и не будет проблем” - проговорила она слова, которые не осмелилась бы озвучить. Не смогла бы - при Мэйсе, который, возможно, не понял бы этой ее слабости. Или даже презрел за оную, после того, как спасение “принцессы” чуть не стоило им жизней многих людей. “Всех людей” - услужливо подсказал внутренний голос. Жизни всех живущих ныне людей - именно таковой была бы расплата, попади она в руки Атран живой. Словно пользуясь образовавшейся паузой, капитан подошел к столу, за которым сидела Су Джин, и склонился над бумагами: заглядывая, что же та хотела ему показать. Чуть облокотился, задумчиво постучал пальцем по оному. Вспыхнула искра, что бы, в прочем, тут же спешно быть затушенной кончиком пальца: не позже, чем Юная Леди, заметив возгорание, спохватилась. -Осторожнее. Каждая из этих бумаг - возможно, чья-то жизнь! - Су Джин невольно повысила голос. Подобное ей не запрещалось, да и пережитое еще давало о себе знать. И, только после - спохватилась, задумавшись: неужто он тоже устал? Обычно, капитан не терял самообладания ни на миг. Тем более - до огненных искр. Тот только склонил голову, извиняясь. Девочка потупила глаза, уставившись в документ. И покраснела: он был вверх ногами. Мэйс… догадался? Все верно. Каждый из этих листков был чьей-то жизнью, за которую она была в ответе. Мысленно поблагодарив его за напоминание о такой простой, и, одновременно, невероятной вещи, она перевернула документ надлежащим образом. И глубоко вздохнула, приводя свои чувства в надлежащее им состояние. -Мэйс, можешь идти отдохнуть. В голове по-прежнему звучали слова. Слова многих, услышанные в ту ночь: о власти, смерти, о возрасте, в конце концов. Но за дверью шумела дрель и перекликались работники. И, что бы ни было сказано тогда, у нее, главы Хон - были дела. Уже здесь и сейчас, и они не терпели отлагательств. Плотный график был расписан на недели вперед. И на мысли о смерти в нем времени не оставалось.